скачать книгу бесплатно
– Таня, я так рада, что мы с тобой все-таки увиделись!
Она, похоже, говорила вполне искренне. Я начала расслабляться.
– И что мы до сих пор живы, – поддела я ее. – Две старушки, с темным прошлым и богатым жизненным опытом.
Она рассмеялась и достала из холодильника две банки «Белого мишки».
– Боже мой, ты даже помнишь, что мы пили? – поразилась я.
– Ну, если это помнишь ты, то почему бы этого не помнить мне?
– У меня профессиональная память.
Ритка подняла бокальчик и, подмигнув мне, проговорила:
– Прозит, моя малышка!
Я расхохоталась. Ну конечно... Тени прошлого встают перед нашими глазами...
– Ритка, я не смогу ответить как раньше!
– Нет, Танечка!
– Ну хорошо, – решилась я и, придав своему лицу томность и великое знание жизни, назидательно изрекла: – Пусть наши пути будут свободными, как ветер, и пусть не коснутся наши ступни той дороги, по которой ходят эти идиоты!
Мы расхохотались.
– Кстати, об идиотах... Как у тебя с ними? – поинтересовалась я.
– Лучше ты, – вздохнула она.
– Я понимаю, что я лучше идиотов.
– Да нет, ты рассказывай.
– О них? – поморщилась я. – Я не буду о них говорить. Принципиально. У меня сейчас период острого мужененавистничества, которые нападают периодически – со страшной силой. Тогда я становлюсь опасной. Лучше не береди мои раны. И вообще – я подозреваю, что ты меня вызвала не для того, чтобы обсуждать этих одноклеточных.
Она вздрогнула. Как-то задумчиво опустила глаза, пытаясь определить, стоит ли ей продолжать пить пиво или все же открыть мне страшную тайну своего интереса к моей персоне.
– Таня, ты ведь сейчас работаешь детективом? – спросила она меня почти шепотом.
– Сейчас я сижу с тобой и никем не работаю. А вообще-то да. Работаю.
– Ну вот... – многозначительно протянула она и опять замолчала. Если учесть, что молчание для Ритки было явлением экстраординарным – в основном она болтала без умолку, – то я могла предположить, что с Риткой в очередной раз произошел облом крупных масштабов.
– Ну и вот? – переспросила я.
– Я не знаю, как тебе это объяснить... Понимаешь, ситуация-то смешная. И вполне возможно, что это мои домыслы. Но у меня в душе поселился страх. Как будто Эдик не просто так пропал, а что-то с ним произошло. Мне даже сон снился. Я хожу по лабиринту, а Эдик лежит, связанный. А я его найти не могу.
– Подожди, – остановила я ее. – Кто у нас Эдик? И что с ним приключилось?
Ритка подняла на меня свои прекрасные очи, переполненные страданием, и прошептала:
– Эдик – это мой возлюбленный. И он пропал...
Глава 2
Я лично ничего в этом патологического не находила. У Ритки, насколько я помнила, вечно пропадали возлюбленные. Ну просто рок какой-то над ними висел. Как черный буревестник, взмахивала судьба крылами и уносила очередного Риткиного возлюбленного в неизвестном направлении, оставляя девушку в одиночестве и слезах. Каждый раз, когда свершалась такая трагедия, бедная Ритка хлопала глазами, честно страдала, но к услугам частных детективов никогда не прибегала, видимо, все-таки понимая, что тревожить серьезных людей такими мелкими пропажами, как возлюбленные, не стоит. Ну пропал и пропал. Как говаривал один мудрец, мужчины и трамваи не из тех необходимых вещей, за которыми стоит бегать, – ушел один, придет другой. Правда, что касается трамваев, я позволила бы себе не согласиться. Вполне возможно, что этот самый мудрец жил в какой-нибудь пустыне и слыхом о трамваях не слыхивал или сохранил смутные идиллические воспоминания, в которых розово-голубые трамваи ходили туда-сюда пустые, чистенькие и никогда не задерживались, скапливаясь в одном месте.
В общем, со временем я поняла, что трамваи и мужчины иногда появляются без обещанной стабильности. Но Риткино горе мне показалось немного преувеличенным, и я попробовала возразить ей робко, памятуя о «СД-ромах», постоянно разгуливающих перед носом у твоей почти законной собственности, смущая несчастного своим более чем вульгарным видом:
– Может быть, он просто уехал в командировку?
– В какую? – трагически простонала перевоплотившаяся в Федру Ритка. – У него в фирме нет командировок...
– Ну, хорошо. А «СД-ромы» в фирме есть? – поинтересовалась я, памятуя о неприятных свойствах оного ломаться, привлекая к себе все внимание субъекта, склонного пропадать.
– Не знаю, – честно задумалась Ритка, и осторожно спросила: – А при чем тут «СД-ромы»?
– Да ни при чем, – отмахнулась я. – Просто к слову. У меня вот недавно мой верный друг утонул в объятиях «СД-рома».
– Но ведь это такая штучка в компьютере, – робко возразила Ритка. – У нее нет объятий никаких...
– Я тоже так думала, – мрачно ответила я. – Оказалось, есть. Еще у них крашеные рыжие волосы, огромные накрашенные рты и отвратительная кожа, совершенно ужасная. Эти самые «СД-ромы» любят работать секретаршами и менеджерами – в общем, заниматься работой, не требующей больших мозговых затрат.
– Я сама работаю секретаршей, – скромно напомнила Ритка.
– Ой, прости... – опомнилась я, поняв, что переусердствовала с обвинительной речью. – Но ты честная секретарша. А есть нечестные. «СД-ромы»... Так вот, он тебе звонит и сообщает, что у него сломался этот самый «СД-ром», и поэтому он придет к тебе не в девять, а в двенадцать... Понимаешь, надо срочно починить. Ты ему доверяешь, а потом это повторяется. И вот, не стерпев, ты отправляешься в холодную погоду к этому идиоту помочь ему с «СД-ромом» и видишь, что сломалась-то вот та самая крашеная корова, которая к тому же заявляет тебе, что ты подурнела со времени вашей последней встречи...
– Ты?! – возмутилась Ритка. – Подурнела?
– Ну да. Я, – скромно потупилась я.
– Да она просто клеветница какая-то!
– Вот и я так думаю...
– Так у тебя тоже незадача?
– Сама дура, – вздохнула я. – Когда я стану наконец законченной стервой, я поумнею.
– Тань, может, не надо? – просительно протянула Ритка. – Зачем тебе стервой становиться?
– Надо, – вынесла я себе приговор, прикинув, что становиться стервой мне все же неинтересно. Но жизнь заставляет. – Давай-ка вернемся к твоему барану. Как он пропал?
– Просто, – пожала Ритка плечами. – Он должен был появиться четыре дня назад. У него сейчас странная работа какая-то. Командировка... Да не было этих командировок у него никогда! Он вообще непонятно чем занимается! То ли в мафии какой-то советник, то ли наркотиками торгует...
– Господи, как же ты с ним связалась? – ужаснулась я.
– Я же точно не знаю. Просто он никуда не ходит – только утром и вечером, а деньги у него всегда есть. Ну, сама подумай, куда можно ходить утром и вечером?
– В церковь, – необдуманно брякнула я.
– Ага, в церковь. У нас что, за посещение церкви деньги уже платить начали?
– Нет, если он не священник...
– Он? – Ритка поперхнулась. – Он – священник? Ты его видела?
– Нет, – призналась я.
– Поэтому ты и говоришь такую нелепицу. Он же всех прихожан распугает...
Да уж, ничего себе парнишку выбрала Ритка...
– А ты его спрашивала, где он работает?
– Он не отвечал. Смеялся и говорил, что работает на ФСБ. Но я же знаю, что это не так. А теперь я уверена – он работал на мафию...
– Ладно, – решила я. Под действием пива в голове пропали остатки ясности, уступив место повышенной филантропии, которая всю жизнь плачевно заканчивалась для меня. – Поехали к нему, и сами все спросим.
– Его нет, – пожала она плечами. – Ой, Таня, а вдруг...
Она застыла, уставившись в угол такими глазами, что я подумала, будто там ей привиделся призрак утраченного Эдика.
Я посмотрела туда же, но не увидела ничего, кроме книжного шкафа, переполненного сочинениями классиков вперемежку с творениями Джекки Коллинз. Эдика там не было – ни во плоти, ни в астрале. Я бы такую личность приметила.
– Что? – шепотом спросила я Ритку.
– А? – очнулась она. – Ах, ну конечно... Я боюсь, что в квартире лежит его труп. И заходить туда одна ни за что не рискну. Поэтому я тебе и позвонила.
Интересная все-таки Ритка! Надо же было вспомнить обо мне именно тогда, когда у нее назрела необходимость увидеть чей-то труп! Если у нее проклятие – потеря возлюбленных, то у меня карма покруче. Я должна постоянно любоваться на трупы, и уж, если бы меня спросили, предпочла бы постоянно терять возлюбленных. Это куда приятнее, можете мне поверить.
Перспектива пойти полюбоваться вместе с Риткой на труп ее мафиозного Эдика меня не вдохновляла. Я почувствовала острое желание немедленно исчезнуть и появиться только тогда, когда Ритка найдет свою потерю и пригласит меня с ним чайку попить. Но я прекрасно понимала, что без меня Ритка в квартиру не войдет, а значит, будет думать про Эдиков труп ежесекундно, отравляя существование и себе, и ближним. Поэтому я вздохнула и поднялась.
– Ну ладно. Пошли смотреть на твоего мафиозного Эдика.
– Правда? – она не поверила своему счастью. – Ой, Танечка... Как же это с твоей стороны мило...
Она вскочила и начала лихорадочно собираться.
– Только туда ехать на двух трамваях и одном автобусе, – предупредила она меня.
– Я на машине, – сообщила я, радуясь, что моя «девяточка» со мной. Но как я обрадовалась этому, стоило только Ритке объявить, куда мы едем!
– Он живет в Комсомольском поселке.
Да уж, кисло подумала я. Везет мне сегодня, как утопленнице на солнце...
Единственное, что меня успокаивало, это то, что после обнаружения Эдика я буду свободна, а следовательно, счастлива. Иногда я начинаю понимать Экклезиаста, сообщившего, что многознание умножает печаль.
Ох, и печальны мы были бы, кабы знали наперед, что наши мытарства еще только начинаются!
* * *
Выйдя к машине, я остановилась. Ох, черт! Ехать надо в Комсомольский, пиво в крови бродит, не приведи господь, по дороге менты... И как я буду выкручиваться?
Я задумалась. Останавливать мотор и просить нас отвезти в такую даль – иллюзия почище светлого будущего... Нет уж, придется рисковать. Я засунула в рот таблетку «Ментос» – хоть и отрава, а вещь полезная. Дальше оставалось полагаться на удачу. Оглянувшись и увидев выходящую из подъезда Ритку, я подумала, что рассчитывать на удачу в ее обществе тоже глупо, но ничего другого не остается.
В конце концов, и не из таких ситуаций выходили...
Я села в машину, Ритка плюхнулась рядом, стараясь выглядеть счастливой и беззаботной. Давалось ей это с трудом, и вообще непонятно, как ей удалось закончить театральный. Не иначе как красота неземная помогла... Слава богу, что она не решилась играть на сцене. Во-первых, театр на сто процентов бы погорел, вздумай Ритка стать там примой. А во-вторых, ей можно было играть только немые роли. Или горничных с подносом.
Сейчас она сидела, вытаращив свои и без того огромные глаза, сжав губы и улыбаясь, как призрак. Во всяком случае, у меня от ее улыбки забегали по спине мурашки, и я поспешила отвернуться, чтобы поберечь нервы.
– Поехали? – спросила я ее, старательно избегая встречи с ее обезумевшими глазами.
– Да, – голосом, исполненным слез, проговорила моя незадачливая подруга.
И мы рванули вперед, стараясь не превышать скорости, дабы не привлекать к себе внимания щедро расставленных повсюду гибэдэдэшников.
* * *
К моему удивлению, мы доехали без приключений и даже не вляпались в пробку. Проехали цивилизованную часть города, и, когда навстречу машине уныло потянулись серые и невзрачные здания, спрятанные за густой дымкой смога, сразу стало понятно, что мы попали в замечательный Комсомольский.
– Просто как из Швейцарии в Советский Союз приехали, – вздохнула я, оглядывая убогую местность.
Мы вырулили прямо к высотному зданию с гордым воззванием к пролетариям на фасаде и остановились.
– Пошли?
Я открыла дверцу и поняла, что мой вопрос повис в воздухе.
Так. Молчанье было ей ответом... Я обернулась.
Ритка вжалась в кресло и смотрела на меня глазами, полными ужаса и тоски.
– Так мы идем? – начиная терять терпение, спросила я.
Она жалобно простонала, глядя мимо меня:
– Таня, может быть, я тебя тут подожду? Нет, правда... Ключ я тебе дам.
Я смерила ее взглядом, которым хотела показать всю глубину своего непонимания.
– Как это?
– Я боюсь...
