скачать книгу бесплатно
– Так ты не знакома с семьей, где Маша работала няней? – еще раз уточнила я.
– Нет, откуда же я могу их знать? – пожала плечами Наташа. – Она же не брала меня с собой.
– А как она с ними познакомилась, не знаешь?
– Вроде бы по объявлению. Я особо не интересовалась…
– Наташа, может быть, ты все-таки знаешь кого-то из знакомых твоей сестры, кто мог прийти к ней для серьезного разговора?
– Ну… – Наташа задумалась. – У нее был в институте знакомый преподаватель, с которым она занималась дополнительно. К этим занятиям она всегда относилась серьезно. Но он это приходил или кто-то другой – понятия не имею. Наверное, вряд ли… Потому что с преподавателем она здесь не встречалась, по крайней мере никогда не слышала я об этом. Одно могу сказать вам точно – трудно даже представить, чтобы кто-то из знакомых Маши мог с ней так обойтись. Ужас просто! Я даже не представляю, кто это мог сделать!
– А скажи мне, Маша не могла сама свести счеты с жизнью? Или по неосторожности упасть с балкона?
– Нет, – Наташа еще больше испугалась.
– Ладно, извини, – тут же поправилась я. – В конце концов, экспертиза выяснит, как это произошло. А ты знакома с этим преподавателем? – перевела я разговор на другую тему.
– Я видела его только один раз, и то случайно, – сказала девушка. – Мы с Машей шли по городу, и он с нами поздоровался, они немного поговорили между собой. Маша сказала, что это и есть Антон Владимирович. Симпатичный такой мужчина, интеллигентного вида.
– Ты фамилию его не знаешь?
– Ой, вот нет. Про это я не спрашивала. Я поинтересовалась, не женат ли он, а Маше почему-то не понравился этот вопрос. Она еще съехидничала, что, мол, если хочешь ему понравиться, то зря – он в женщинах ценит в первую очередь ум, а я, дескать, еще сопливая и совсем ему не буду интересна. Я спросила – а ты? А она говорит – я с ним другими делами занимаюсь. И опять прикрикнула, чтобы я глупости не болтала. Как будто я одни глупости болтаю!
Я снова улыбнулась.
– Наташа, я обязательно приеду к вам в Аткарск на похороны Маши. Ты сможешь меня познакомить с теми, с кем она общалась, когда жила там?
– Я, конечно, смогу, – с готовностью отозвалась Наташа, – да только зачем это вам? Ведь Маша давно не общалась ни с кем из Аткарска, она уехала оттуда четыре года назад. Ну, остались там бывшие школьные подружки, Васька…
– Васька? – заинтересовалась я. – А это кто?
Наташа раскраснелась.
– Ну, считался ее женихом когда-то… Но это все просто смешно, они же еще в школе тогда учились. Давно забылось все.
– Ну хорошо, я разберусь, – взяла я себе на заметку полученную информацию. – А этот Васька будет на похоронах?
– Ой, я даже понятия не имею. Я сама его давно не видела. Но если что, я знаю, где он живет.
– А директора музея, коллекционера, ты знаешь?
– Алексея Николаевича? Знаю. Абрамов его фамилия, он недалеко от нас живет. А вы откуда про него знаете?
– Работаю, Наташа, работаю, – улыбнулась я. – Они с Машей не поддерживали отношения?
– Да нет. Я вообще не понимаю, зачем он вам нужен, они с Машей сто лет не встречались! Он уже старенький, что он вам может рассказать?
– Может быть, и ничего интересного. А может, наоборот, – рассудила я. – Так что посмотрим. А теперь я попрошу тебя дать мне ваш адрес в Аткарске.
Наташа продиктовала мне адрес своих родителей, и я заверила ее, что послезавтра утром буду на месте. Беспокоить соседей в столь поздний час я уже не решилась и отложила общение с ними, равно как и с милицией, на завтра.
Приехав домой, я сразу же достала кости.
Интересно, что скажут мои помощники?
4+36+17 – несмотря на трудности, ваши дела пойдут так, как надо.
Слишком общее и неконкретное предсказание? Если рассуждать поверхностно, то так оно и есть. Но ведь я привязана к своему делу и все рассматриваю сквозь совершенно определенную призму. И в этой связи я делаю для себя следующие выводы: я иду в правильном направлении, никаких радикальных, крутых шагов предпринимать мне не следует. Кости обещают трудности, но куда уж без них в нашей жизни? А успех все же придет.
Успокоившись насчет моих нынешних действий, я пошла на кухню сварить себе кофе. Было уже довольно поздно, но я так привыкла к кофе, что он уже не оказывал на меня обычного возбуждающего действия. Выпив его, я ни в коем случае не буду сидеть всю ночь и бодрствовать. Он мне нужен просто для поддержания своего обычного тонуса.
Так и случилось – через полтора часа после чашки кофе я уже спала. А встала довольно рано. На этот день у меня были намечены встречи с соседями Маши, с сотрудниками милиции и, наконец, поход в институт.
Начала я по стандарту. Ленивый звонок господину Мельникову в УВД. Такое же ленивое «алло» и произнесенное с рутинной, чуть обижающей меня интонацией «а-а!», когда Андрей узнал мой голос. Видать, интуиция у Мельникова в этот день работала хорошо. А может, просто, кроме случая с Гавриловой, в городе ничего другого интересного в криминальном плане не случилось… Андрей тут же передал трубку некоему Павлову, новому сотруднику, которому было поручено заниматься убийством Маши.
– Там как бы все, с одной стороны, ясно, а с другой – черт его знает, – туманно начал высоким тенорком невидимый мне Павлов.
– Это как понять? – спросила я, усмехаясь.
– Смерть наступила еще до падения с девятого этажа. Но перед тем как сбросить с балкона, девчонку зверски избивали. Похоже на бытовой скандал, но… С кем ей скандалить-то?
Вопрос, что называется, был в точку. С кем, действительно, ей скандалить? С кем отношения у Маши были настолько плохими, что могли вылиться в потасовку?
– А что говорят соседи? – спросила я.
– А ничего, – тут же ответил Павлов. – Ничего не видели, только слышали, как кричала Маша. Но слов разобрать было невозможно, да и кому это надо! У всех свои проблемы, сами понимаете.
– А с кем она скандалила?
– Если бы мы это знали, что-нибудь уже делали бы, – вздохнул Павлов. – Непонятно даже, мужчина у нее был или женщина. Соседи никого не видели. Покричали они, значит, примерно до одиннадцати вечера, потом все стихло, а наутро тело обнаружили на земле. Но никто никого не видел. Самого факта, я имею в виду. Соседи появились только в качестве понятых. Свидетели из них никакие.
– Понятно, – уныло констатировала я. – И что вы думаете делать?
– Связи прорабатывать, – стандартно ответил Павлов.
А что он еще мог сказать? Я занималась тем же самым – отрабатывала связи.
– Хотя у нее и связей-то… По сути, сестра да ухажер этот, Егор… Но его мы уже проверили, он с друзьями был, с Машей встречаться не собирался. Да и вообще он какой-то… – Павлов замолчал, подбирая слова. – В общем, меланхоличный какой-то.
– А экспертиза что интересного показала? – поинтересовалась я.
– Установили причину смерти, квалифицировали телесные повреждения, да и все…
– А всякие там дополнительные сведения?
– Никаких, – ответил Павлов. – Алкоголя в крови нет, равно как и следов наркотиков, изнасилования и беременности.
– То есть скандал был по-трезвому, – дополнила я.
– Значит, так, – согласился Павлов. – По словам сестренки, она вообще практически не пила и вела вполне добропорядочный образ жизни.
– Кстати, а вы не проверяли причастность работодателей? Я имею в виду ту семью, где она подрабатывала. Вы же, наверное, уже в курсе этого?
– Проверяли, но там, по-моему, все тоже тухло, – сказал Павлов. – Сидели дома всей семьей, муж только что с работы приехал, жена вообще дома постоянно. Ребенок маленький, сами понимаете, не свидетель.
Наступило молчание, и я поняла, что разговор исчерпал себя.
Оперативники ничем мне помочь не могут, сами находятся примерно в таком же положении, что и я. У меня, правда, в запасе были институтские знакомые Маши Гавриловой, коим, собственно, я и собиралась уделить сегодня время.
Окончив завтрак, я собралась, вышла из дома и поехала в педагогический институт. Этот вуз, не шибко престижный, слыл отстойником для сельских провинциалов губернии, которые, не в силах поступить в более приличные заведения, довольствовались высшим образованием, так сказать, низшего порядка, предоставляемым в стенах «педа». Так презрительно окрестила его самодовольная студенческая молодежь из других вузов.
Однако и здесь учились не одни только лишь дебилы, я лично была знакома с несколькими выпускниками этого славного заведения и могла гарантировать довольно высокий уровень преподавания в «педе».
Мой путь лежал на факультет иностранных языков, где и училась Маша Гаврилова. Я прошла по коридору и вскоре очутилась перед дверью в деканат.
Прямо на пороге, не давая мне пройти, вели оживленную беседу два джентльмена. Один, с благородной сединой и очками в руках, что-то доказывал другому, который выглядел не очень презентабельно и мял в руках вязаную шапочку с надписью «Спорт», однако тоже был убежден в своей правоте.
– Валерий Григорьевич, ты пойми, что так дела не делаются! – тряся очками, восклицал солидный.
– Нет, Николай Терентьич… Слушай меня внимательно! Дела делаются так, как ты и не знаешь… – возражал жиденьким тенорком человек с шапочкой.
Говорил он очень быстро, даже суетливо, поминутно вскидывая руку.
Спор затих, когда я, зайдя за спину Валерия Григорьевича, обратила свой выразительный взгляд на его благородного оппонента.
– Девушка, вы что хотели? – спросил Николай Терентьевич.
– Антона Владимировича можно увидеть?
– Его пока нет, скоро обещал быть.
И тут ко мне повернулся непрезентабельный Валерий Григорьевич.
– Антон Владимирович? А зачем он вам? Вы пришли устраиваться на курсы? – забросал он меня вопросами.
– Вообще-то нет, он мне нужен по другому делу, – возразила я, но Валерий Григорьевич, не слушая меня, продолжил:
– У меня есть свой метод. Метод корреляции. За месяц вы будете разговаривать, именно разговаривать, а не лепетать. Вот и Николай Терентьевич может подтвердить… А Антон хороший специалист, но… Я вам советую попробовать у меня.
Тут я по запаху поняла, что Валерий Григорьевич, мягко говоря, нетрезв.
– Антон – мой ученик! – хвастливо заявил он, беря меня за руку и увлекая в конец коридора. – Это я его учил, он еще у меня студентом был… Кстати, я не представился, – неожиданно произнес собеседник. – Жимов Валерий Григорьевич.
Мы уже дошли до подоконника в конце коридора, и Жимов остановился, продолжая свой рассказ об ученике:
– Антон, между прочим, талантливый человек. Сейчас его здесь нет, он должен скоро подойти. Но… Я вам скажу. – Он лукаво посмотрел на меня. – Антон большой охотник до женщин. Очень большой!
Он красноречиво смотрел на меня, словно желая еще раз доказать правдивость своего утверждения, а если говорить точнее, то предостережения. Я лишь пожала плечами и усмехнулась.
Жимов погрозил мне пальцем.
– А вот и не смейтесь. Вы не успеете оглянуться, как окажетесь в его донжуанских лапах…
И Валерий Григорьевич, обнажив прокуренные зубы, по-стариковски засмеялся.
– Все студентки от него без ума! – заявил он. – Когда-то все за мной бегали, а теперь за ним. Что ж, молодым везде у нас дорога. Но если вы пришли на курсы, то… я вам советую сначала попробовать у меня.
– Нет, я пришла не на курсы, – в конце концов вставила я свое веское слово. – Он мне нужен совсем по другому вопросу.
– Ах, вот оно что, – не смутился ни капельки Жимов. – Тогда тем более вам ничто не препятствует прийти на курсы. Вы английским насколько владеете?
– Ниже среднего, пожалуй, – слегка подумав, ответила я.
– Ниже среднего – это не уровень! – запальчиво воскликнул Жимов. – В нынешнем мире без английского совершенно невозможно. Абсолютно! – Он выбросил вперед руку, словно Ленин, призывавший к социалистической революции. – Так что приходите, вторник – пятница, в шесть часов…
Жимов подробно объяснил мне, куда, когда и зачем я должна приходить, и снова принялся расписывать преимущества придуманного им метода корреляции.
Постепенно все это начало мне надоедать. Но тут, на мое счастье, из-за угла вывернул молодой человек со стильной бородкой, и его-то и окликнул Жимов:
– Антон!
И Валерий Григорьевич с приветливой улыбкой двинулся навстречу молодому человеку. Тот не был столь любезно настроен, как Валерий Григорьевич, и сдержанно поприветствовал его.
– А к тебе барышня, – видимо, желая его порадовать, сказал Жимов и кивнул в мою сторону.
Антон Владимирович тут же обратил все свое внимание на меня.
– Здравствуйте, – поздоровался он, приближаясь.
– Здравствуйте, – ответила я. – Меня зовут Татьяна, я частный детектив, – представилась я.
– Антон Владимирович Глазов, – сказал молодой человек. – А в чем дело?
Валерий Григорьевич же искренне недоумевал. Известие о том, что я частный детектив, повергло его в смущение, правда, ненадолго. Уже через несколько секунд он снова улыбался, несколько заискивающе, словно говоря – вот какую барышню, да еще частного детектива, я тебе привел.
Глазов тем временем оценивающе посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Жимова.
– А ты-то что, Валерий Григорьевич?
Жимов мелко заюлил, торопливо бормоча:
– Антон, у меня к тебе есть интересное предложение. Я уже с Николаем Терентьевичем разговаривал, он сказал… В общем, нужно обсудить… Когда у тебя есть время?
Глазов нахмурился, потом снова посмотрел на меня и ответил:
– Сейчас я с девушкой поговорю, потом рассмотрим твое предложение.
Последние слова были сказаны таким тоном, будто Антон Владимирович заранее знал, что никакого интереса предложение Жимова не представляет и согласен он его обсуждать только из уважения к старому учителю. Впрочем, этот маловажный для меня эпизод тут же и закончился, поскольку Глазов предложил мне пройти в кабинет, около двери которого я и познакомилась где-то с полчаса назад со словоохотливым Валерием Григорьевичем.
