скачать книгу бесплатно
Дьявольский вкус смерти
Марина С. Серова
Частный детектив Татьяна Иванова
Марина Серова
Дьявольский вкус смерти
Глава 1
Как-то незаметно промелькнули два сладких мгновения под названием «суббота» и «воскресенье», в которые я позволила себе полностью расслабиться. Это ничегонеделанье слегка утомило меня и, обнаружив в понедельник с утра, что в холодильнике, образно выражаясь, «мышь повесилась», я отправилась за продуктами. Теперь, выйдя из лифта с двумя набитыми пакетами, я наткнулась на маленький серый и ужасно пушистый комок, который сидел у моей двери и, по-видимому, кого-то ждал.
– Эй, зверюга, ты ко мне? – спросила я, открывая дверь. Котенок в ответ лишь отрывисто мяукнул и, как только щель оказалась совместимой с его габаритами, пулей влетел в квартиру.
– Ты скромный, однако, парень, – рассмеялась я. – А может быть, вовсе и не парень?
Я поставила пакеты на стол и взяла пушистого зверя в руки. Осмотр меня удовлетворил.
– Если бы ты был девчонкой, я бы огорчилась.
В результате двухдневного отдыха у меня появилось благодушное настроение, которого мне так не хватает.
– Ну что? Не пора ли нам и позавтракать, серенький? – спросила я, перекладывая продукты в холодильник. – Кстати, ты удачно выбрал время, чтобы сесть под дверью. Еще полчаса назад я не смогла бы тебе предложить и черствой корки.
Я вдруг поняла, что если сегодня же не займусь делом, то, пожалуй, начну вслух разговаривать не только с котенком, но еще и с телевизором, а потом уж и самой с собой.
Отрезав котенку кусок колбасы, который он тут же рьяно принялся мусолить, я по обыкновению взялась варить себе кофе. Не спеша засыпала молотый кофе в турку, положила сахар, перемешала, залила холодной водой, чтобы выдержать несколько минут. В этот самый момент зазвонил телефон. Я очень не любила, когда кто-то нарушал мой ритуал приготовления кофе, и поэтому решила вначале послушать, кому это я понадобилась, когда сработает автоответчик.
После нескольких гудков и моих слов, записанных на пленку, раздался женский голос.
– Таня, тебя беспокоит Самохвалова Катя. Надеюсь, что ты меня еще не забыла. Мне нужна твоя помощь…
Далее был сообщен номер телефона, по которому просили позвонить.
Я спокойно выслушала сообщение, не обнаружив желания подойти к телефону. Турку следовало поставить на слабый огонь, чтобы кофе закипал медленно и в нем образовалось больше пены. Я сосредоточенно этим занялась, не обращая внимания на серое создание, которое терлось у моих ног и мяукало, намекая на новую порцию колбасы. Доведя кофе до кипения и сняв турку с огня, я тут же повторила эту операцию снова. Только после этого кофе по-турецки был готов.
Было уже одиннадцать утра, когда я, поглощая один бутерброд за другим, думала о том, что нужно от меня бывшей однокласснице Кате Самохваловой. Знает ли она, чем в данный момент я занимаюсь, и стоит ли ей перезванивать? Последняя моя встреча с бывшими одноклассниками, в том числе и с Катькой, была давно: тогда я еще работала юристом в прокуратуре. Честно говоря, мне надоело консультировать своих школьных друзей по юридическим вопросам.
Но позвонить все же решила. Пока в трубке раздавались длинные гудки, я наблюдала из окна, как долговязый мужик, съежившись от холода, бегает вокруг своей «семерки», тщетно пытаясь помочь ей завестись.
Гудки закончились.
Не успела я и слова сказать, как голос в трубке спросил:
– Алло, Тань, это ты?
Я засмеялась.
– Здравствуй, Катя. Ты наугад спрашиваешь или определитель номера тебе подсказал?
На другом конце провода Катька отозвалась мелким рассыпчатым смешком.
– Второе.
– Что у тебя случилось, рассказывай.
Я приготовилась выслушать скучные вопросы о разделе имущества, приватизации собственности или купле-продаже недвижимости. Несмотря на то что работала я в прокуратуре, а не в юридической консультации, вопросов по моему профилю, как правило, никто не задавал, все больше эти, так называемые бытовые. Поэтому Катькино заявление меня слегка удивило.
– Я хочу, чтобы ты расследовала для меня одно дело.
– Что-то серьезное?
– Да, очень серьезное, если мои догадки верны. Но это не телефонный разговор. Ты сможешь приехать? А то я на днях умудрилась ногу вывихнуть – хожу хромаю.
– Да. Диктуй адрес.
Прикинув расстояние до Катькиного дома, я закончила разговор.
– Буду через полчаса.
В кухне стояла подозрительная тишина: чавканье прекратилось. На полу я обнаружила лужицу, без зазрения совести сделанную кем-то, а этот кто-то, свернувшись калачиком, мирно сопел у батареи. Странно, но на такое безобразие я среагировала довольно спокойно и поймала себя на мысли, что, пожалуй, к животным отношусь лучше, чем к людям. «Однако как легко этот зверюга надавил мне на жалость! – призналась я себе. И сделала категоричный вывод: – Стареешь, подруга!»
Через семь минут я уже прогревала машину. Бедный мужичок, за которым я наблюдала из окна, прыгал с ноги на ногу возле капота, хлопая руками по плечам. Его ритуальный танец рассмешил меня. Всплыл в памяти стишок из детства: «Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко, гребешком приглажу хвостик…»
«А ведь не поедешь ты, дядя, сегодня в гости», – заключила я.
На улицах было довольно пусто: видно, мороз прибавил автомобилистам проблем. Пожелав себе не застрять в пробке, я выехала на прямую дорогу. Машин впереди не было видно, и я нажала на газ. Стрелка спидометра остановилась на цифре 80.
И тут я заметила, что по встречной полосе с не меньшей скоростью несется иномарка цвета «серый металлик». Заметив огромную рытвину на пути встречной машины, я подумала, что зря он так разогнался. Но водитель и не подумал притормозить и потихоньку переехать яму, а выехал на встречную полосу, рассчитывая проскочить перед носом моей «девятки». Но глазомер у него сработал плохо, и я увидела, что он явно не успевает вывернуть. Еще немного, и наши машины столкнулись бы в лоб.
Я резко ударила по тормозам и выкрутила руль вправо. Столкновения удалось избежать, правда, мою «девятку» развернуло поперек дороги. В который раз быстрая реакция, отточенная благодаря занятиям карате, спасала меня. Злая, как черт, я вышла из машины. А водитель «Лексуса» не придумал ничего другого, как опустить боковое стекло и последовать тактике «лучшая защита – нападение». Тряся жирным подбородком, он принялся орать на меня, перемежая свой монолог отборным матом.
– Куда ты прешь, корова?! Не можешь уступить дорогу?! Ямы не видишь?!
Я сразу вычислила тип представителя «новой Руси» и поняла, что разговаривать с ним бесполезно. Того, что я сделала в следующую минуту, рыхлый наглый недоумок ожидал меньше всего. С быстротой, которую я уже продемонстрировала, нажав на тормоза, я открыла водительскую дверь и, схватив этого порося правой рукой за волосы, определила его голову в дверной проем, после чего ощутимо отметилась дверью на его лоснящейся физиономии. Нувориш, похожий на кусок несвежего мяса, взвыл от боли. Из носа брызнула кровь.
– Су-ука! – только и смог протянуть он.
Я слышала, как сигналят машины, которым мы перегородили дорогу; но прежде чем отъехать, наклонилась к окровавленному водителю и негромко сказала:
– Неудачный ты выбрал день, мужик, чтобы хамить женщине.
Нувориш ничего не ответил, только глухо застонал. Водитель красной «Нивы», который был первым в веренице собравшихся машин, не решаясь подойти поближе, спросил, не нужна ли помощь.
– Нет, – отчеканила я, – первую помощь я ему уже оказала.
Потом спокойно прошла к своей «девятке», села за руль и гордо удалилась с места данного происшествия.
Заехав во двор нужного мне дома, я припарковала машину между новеньким «Шевроле» и «Тойотой» с тонированными стеклами. На стоянке было еще несколько машин такого же класса, и моя «девятка» выглядела довольно сиротливо на фоне этого заграничного великолепия.
Подъезд был оборудован видеодомофоном, демонстрируя всем, что дом населяют явно не пролетарии. Я уже давно знала, что Катька вышла замуж за бизнесмена и неплохо устроилась в жизни. А сейчас получила зримое подтверждение этой информации.
Через несколько секунд после того, как я нажала номер квартиры, щелкнул замок и дверь открылась. Подъезд был достаточно заурядным, но вот подошел лифт, двери его раскрылись, и навстречу мне шагнула высокая блондинка. Первой реакцией было удивление. И только через пару секунд я поняла: зеркала в лифте от пола до потолка – по-видимому, для того, чтоб лишний раз взглянуть на себя, любимую. То, что отражалось, меня удовлетворило. А спокойное, чуть насмешливое выражение зеленых глаз даже доставило удовольствие: значит, разборка на дороге не вывела меня из равновесия.
Бронированная дверь Катькиной квартиры уже была открыта, а из-за нее слышался предостерегающий рык, от которого становилось не по себе. Я потянула ручку на себя, и моему взору предстала Катька в махровом халате, державшая за ошейник пятнистого дога гигантских размеров. Оголив свои «зубки», собачка испытывала к гостье явно нездоровый интерес.
– Фу, Босс! Свои! – хозяйка шлепнула «начальство» по морде.
– Было бы лучше, если бы этот малыш пошел куда-нибудь отдохнуть, – произнесла я вместо приветствия.
– Да он добрый на самом деле, – пыталась объяснить Катька.
– Охотно верю и поэтому не хочу его добротой злоупотреблять, – я изобразила на лице милую улыбку.
– Ты проходи, а я его сейчас пристрою, – откликнулась хозяйка и, западая на правую ногу, поволокла куда-то своего теленка, освобождая мне проход.
В большом холле стоял здоровенный зеркальный шкаф-купе. Многократно в нем отраженная, я напомнила себе Алису, которая попала в Зазеркалье.
Не дожидаясь приглашения, я разделась и прошла в гостиную, поражавшую своими масштабами. Справа возвышался бар со стойкой, слева – стол на двенадцать персон и стулья с высокими спинками.
«Да здесь никак братва столуется», – с усмешкой подумала я. Бросалось в глаза отсутствие элементарного вкуса и явное денежное излишество.
– Садись куда тебе удобно, подруга, – предложила, входя в комнату, Катька.
Вот уж никогда не имела чести быть ее подругой! Об умственных способностях Самохваловой я была довольно невысокого мнения. Никогда, даже собрав все свои извилины в кучку, Катька не могла родить ни одной свежей мысли. В школе училась с пятое на десятое, всегда была посредственностью, несмотря на своего папашу – учителя литературы. Однако мое лицо осталось непроницаемым, и лишь насмешливый взгляд мог выдать мое истинное отношение к бывшей однокласснице.
– Неплохо живешь, – сообщила я свой вывод Катьке и посмотрела на ее халат, который почему-то не хотел вязаться с обстановкой. Из всей мебели в гостиной мне больше всего понравился диван, на котором я и устроилась вольготно, приготовившись слушать.
При упоминании о ее «неплохой жизни» Катька торжествующе улыбнулась и предложила:
– Коньяк? Виски? Бренди?
– Если можешь, свари кофе.
Тут же подумав, что на моих глазах Катька будет извращать этот священный процесс, я пожалела о сделанном предложении. На мое счастье, «подруга» сообщила, что в доме имеется только растворимый кофе.
Я поморщилась.
– Тогда лучше садись и рассказывай.
Катька уселась рядом и почему-то тяжело вздохнула.
– Несколько дней назад у меня умер отец, – начала она.
– Прими мои соболезнования, а какого числа это произошло? – Я еще раз вгляделась в лицо хозяйки и сделала вывод, что это трагическое обстоятельство не наложило на нее особого отпечатка.
– Двадцать шестого января.
– Что с ним случилось?
Предусмотрев заранее, что Катька начнет пичкать меня ненужными подробностями, я предпочла взять нить разговора в свои руки.
– Отравление грибами.
– Понимаю, что тебе сейчас нелегко, но чем же я могу тебе помочь?
– Все дело в том, что здесь много странного… В общем, мне кажется, что отца отравили.
Я удивленно вскинула бровь. Интересно, Катька сама до этого додумалась или кто подсказал?
– Почему ты так решила?
– Ну, во-первых, отец был заядлым грибником и очень хорошо в грибах разбирался. Во-вторых, эти самые грибы он собирал летом, в деревне, когда был в отпуске и отдыхал у сестры. Грибы он собирал в августе, сушил и благополучно кушал их до недавнего времени. Я думаю, что если бы отец насобирал поганок, то давно бы уже отравился.
– Логично.
– Вот мне и пришла в голову мысль, что его отравили.
Катька рассказывала так буднично, как будто отравили кошку в соседнем подъезде.
– Отец умер в больнице?
– Да.
– Вскрытие делали?
– Да. Подтвердили, что смерть наступила от пищевого отравления.
– Ты кого-то подозреваешь?
Катька задумалась на минуту.
– Конкретно я никого не подозреваю, но, как ты понимаешь, из-за тяжелого характера недоброжелателей у отца было предостаточно.
Я прекрасно помнила Василия Ивановича, Катькиного отца. Он преподавал русский язык и литературу в школе, в которой мы учились. Назвать его характер «тяжелым» – это значит не сказать ничего. Всеми фибрами души его ненавидел каждый ученик в школе, кому выпало несчастье посещать его уроки. А таких было немало. Несмотря на его легендарное имя-отчество, никому и в голову не пришло прозвать мучителя Чапаевым. Зато небезызвестная фамилия Собакевич приклеилась к нему моментально. Я до сих пор не могла понять, как Катька могла учиться в школе, где имя ее отца протаскивали по всей ненормативной лексике?
Деспотичный и властный, Василий Иванович абсолютно игнорировал мнения других и был типичным ортодоксом. Скольким он испортил аттестат – не перечесть! Если было бы возможно, то все ученики, которых он доконал, по традиции американских негров спели и станцевали бы на могиле усопшего. Как могла догадываться я, школа наконец-то вздохнула свободно. Порадовавшись про себя за бедных детишек, я подумала, что такой человек наверняка успел нажить себе врагов не только среди подрастающего поколения, но также и среди взрослых.
– Какие отношения у твоего отца были с матерью?
Катькины брови сошлись на переносице.
– С отцом тяжело было ладить. Мать ему во всем подчинялась: по-другому с ним нельзя было. Но, по сути дела, она его просто терпела.
Разговор наш прервал телефонный звонок. Я вслушивалась в Катькины односложные ответы и пыталась отгадать, кто на другом конце провода.
– Да, спасибо. Все хорошо… Нет… Нет… Ничего не нужно. Пока.
Было видно, что хозяйка пытается сдержать раздражение, овладевшее ею.
