скачать книгу бесплатно
– А дактилоскопическая экспертиза что показала? Я имею в виду отпечатки пальцев, – продолжала я задавать свои вопросы.
– Она еще не готова, мне сказали, что на это уйдет несколько дней, – словно извиняясь, развела руками Валентина Михайловна.
– А по предварительным данным не обнаружены ли «пальчики» кого-то еще, кроме Коршунова?
– На столе стояли бутылка водки, почти пустая, бокал с соком, коробка с остатками сока и закуска там всякая. Костя сказал, что он водку не пил – он был за рулем, – а сока глотнул разок прямо из коробки.
– То есть все указывает на то, что, кроме них двоих, в тот вечер на даче никого не было?
– Получается так, – пожала плечами женщина. – Но ведь кто-то его убил? В то, что это Константин, я не верю. Поэтому я и обратилась к вам. Света мне очень много говорила о вас, она заверила меня, что вы распутали все дела, за которые брались... И порой бескорыстно. А я вам заплачу обязательно, сколько скажете, вы не волнуйтесь, – торопливо заговорила она.
– Я не волнуюсь, и этот вопрос мы обсудим позже. А пока еще один вопрос, очень важный и очень неприятный. Что вам известно о любовнице вашего мужа? Расскажите, пожалуйста, все.
Валентина Михайловна наморщила лоб и закурила еще одну сигарету. Потом решительно поднялась и взяла с трельяжа свою сумку. Раскрыв ее, достала бутылку коньяку и поставила на столик.
– Света, подай, пожалуйста, рюмки, – попросила она. – Я чувствовала, что мне придется выпить, поэтому на всякий случай захватила.
– Извините, я на машине, – отказалась я, и Милентьева вопросительно посмотрела на Светку.
Та неуверенно сказала:
– Ну-у-у... Не знаю, мне еще прическу Тане делать. Кстати, мы могли бы уже начать...
– Нет-нет, Света, я так не смогу сосредоточиться, – возразила я. – Давай уж мы закончим разговор, а потом ты займешься моими волосами, хорошо? Кстати, рюмка-другая коньяку вряд ли отразятся на твоем профессионализме, – улыбнулась я.
Светка подсела к Милентьевой, женщины выпили по рюмке коньяку, и Валентина Михайловна снова заговорила:
– Я случайно об этом узнала. Понимаете, она живет в нашей квартире, вернее, в квартире, принадлежавшей Виталию. Он ее завещал моей дочери, Наде. Надя много раз просила, чтобы он разрешил ей жить там, но Виталий считал, что лучше, если она пока будет жить с нами. Понимаете, у Нади проблемы со здоровьем, к тому же она так мало зарабатывает... И Виталий предложил сдавать эту квартиру, а деньги отдавать Наде. Та согласилась – все-таки лишние деньги не помешают, и зачем девочке жить одной отдельно, правильно?
– А сколько ей лет? – спросила я.
– Двадцать пять.
– Ну, в общем-то, она уже не девочка...
– Да-да, я понимаю, – подхватила Валентина Михайловна. – Но я же говорю, она больна, ей лучше с нами... Одним словом, квартира была сдана. Виталий сказал, что сам нашел клиента, и регулярно передавал деньги Наде. Теперь я понимаю, что это он давал свои деньги! Но я как-то раз решила туда съездить, посмотреть, что за люди там живут, в каком состоянии квартира – сами понимаете, в наше время мало кому можно доверять... Открыла дверь молодая девица, мне, знаете, она сразу не понравилась. Глупая и неаккуратная.
– С чего вы это взяли?
– Господи! Да для этого хватило двух минут! Раковина полна посуды, полы немыты я даже не знаю сколько! А сама она... Разговаривать не умеет толком, деревня деревней! Я ей выразила свое недовольство, а она так нагло себя вела! Сказала, что Виталий Алексеевич доволен, что это его квартира, так что мои претензии она даже слушать не хочет. Меня ее нахальный и самоуверенный тон сразу насторожил. К тому же я там увидела в ванной бритвенный набор «Шик». Это, конечно, ни о чем не говорит, но таким пользовался Виталий. И я заподозрила, что между ними существует связь. Ей я, конечно, ничего говорить не стала, просто ушла, но дома вечером устроила Виталию разборку. Он все отрицал, но я не поверила. Он нервничать начал, отвечал раздраженно. А потом, сами знаете, женщина ведь всегда чувствует такие вещи, правильно?
Милентьева вопросительно посмотрела на меня. Я лишь пожала плечами. Валентина вздохнула и стала продолжать:
– Одним словом, я решила за ним проследить и во всем убедилась. Я видела, как он заехал за ней, и они вместе отправились в кафе. Мне этого было достаточно. Я уже собиралась закатить ему скандал, но потом решила не делать этого. Сами посудите – закатишь, а он возьмет да уйдет к ней! Эти деревенские простушки лишь с виду наивные, а на самом деле, когда речь идет о деньгах, они такие хитрые! Только хитрость их кошачья всем видна. Как будто непонятно, ради чего она с ним спала! Лишь он один, наверное, и не понимал... В общем, я решила пока все оставить как есть, просто подождать в надежде, что эта дурь у него пройдет, правильно? На всякий случай я, конечно, навела справки и узнала, что изменений в завещании не произошло. То есть квартира, как я говорила, Наде, деньги на счете – мне, машина – Алеше. Марине он оставил отдельную сумму. Нотариус мой хороший знакомый, он мне неофициально сообщил по секрету, что Виталий не обращался к нему с изменениями в завещании. Это меня несколько успокоило. К тому же Виталий по-прежнему приносил домой деньги, детей не обижал... Знаете, Надя с Алешей ведь не его дети, общий ребенок у нас только младшая, Марина, но он ко всем детям относился одинаково.
– А чем занимаются ваши дети? Расскажите мне о них.
– Надя с Алешей у меня от первого мужа. Надя... К сожалению, так получилось, что она родилась не совсем здоровой. – Валентина Михайловна вздохнула. – У Нади недоразвита правая рука, она плохо ею владеет. Конечно, это обстоятельство отразилось на ее характере – Надя выросла неуверенной в себе, замкнутой. Ей почему-то всегда казалось, что она нелюбима, хотя это просто абсурд, я, наоборот, всегда старалась подчеркнуть, что всех детей люблю одинаково, а к Наде проявляла даже больше нежности. Нужно же как-то компенсировать это несчастье девочке, правильно? Как назло, после рождения Алеши от меня ушел муж, и Надя вбила себе в голову, что это из-за нее. Из-за того, что она такая... неполноценная. Хотя там ситуация была в другом...
– А в чем, если не секрет? – спросила я.
– Я, конечно, могу рассказать, – неуверенно произнесла женщина, – хотя это было так давно и никакого отношения к сегодняшним событиям иметь не может...
– И все же расскажите, – попросила я.
– Ну хорошо. Мой первый муж, Анатолий, вырос очень избалованным и эгоистичным человеком. Работать он не любил совершенно, по дому тоже ничем не помогал. С детьми не занимался. Лишь бы только его не трогали! Он вообще был против детей, но я их очень хотела. Как же без детей-то, правильно? Но дети – это всегда заботы, хлопоты, бессонные ночи, сами знаете... И после рождения Алеши он не выдержал. К тому же он бросил работу, новую не нашел, да и не искал. Но я все равно терпела, потому что нужен же детям отец, правильно? А денег почти совсем не стало, я в декрете, он без работы... Вот он и ушел. К родителям на содержание вернулся, мама его обожает просто, все ему прощает. И живет там по сей день. Отец у него умер, они с матерью остались.
– Тунеядец типичный! – по второму кругу разливая кофе, вставила Светка. – Я таких вообще за мужчин не считаю.
– Он встречается с детьми? – спросила я.
– Нет, что вы! Даже не интересуется. Вот Надя и решила, что это из-за нее. Глупость какая! Мне никак не удавалось ее переубедить, – со вздохом развела руками Милентьева. – Анатолий и не приходил ко мне ни разу после развода, только, когда узнал, что я вышла за Виталия и что мы стали жить обеспеченно, начал наведываться. Я вначале даже подумала, что его совесть заела, а оказалось, что он пришел денег просить. Пожаловался, что у него плохое материальное положение, что мама болеет, операция нужна... Я растаяла и дала ему денег. Виталию не стала говорить, конечно, сами понимаете... А потом он снова пришел, Виталий как раз дома был. Так муж его с лестницы спустил, когда узнал, что тот опять денег просит. Мне пришлось признаться, что я уже давала ему один раз... Виталий кричал, что Анатолий настоящий альфонс, что он меня использует, а я, как дура, этого не понимаю. В сущности, он был прав, конечно... Просто у меня характер такой... Нетвердый. Порой даже безвольный. Я вообще конфликтов не люблю, в спорах скорее соглашаюсь, чтобы отношения не портить... Это не всегда хорошо, но что делать? Такая уж я уродилась, а в сорок пять лет меняться трудно... – Валентина Михайловна развела руками и чуть улыбнулась виноватой улыбкой.
– Вот тобой все и помыкают, добротой пользуются, – вставила Светка и вздохнула.
Я уже обратила внимание, что Светка легко обращается к Валентине Михайловне на «ты», хотя я в силу возраста не позволила бы себе такой фамильярности. Однако Милентьева относилась к этому абсолютно спокойно.
– А как вы познакомились с Виталием Милентьевым? – спросила я Валентину.
– Мы познакомились благодаря одному общему знакомому, жену которого я тогда лечила – я врач по профессии. Виталий как раз тоже к ним зашел, а затем предложил проводить меня домой, поздно уже было. Мы разговорились, потом стали встречаться... И вскоре он сделал мне предложение, я согласилась, вот и все. Он мне понравился, к тому же мне так тяжело одной было с двумя детьми! Родители мои умерли к тому времени, муж ушел, я просто места себе не находила. Хорошо еще, что Галина помогала, а то я вообще не знаю, как бы выкручивалась.
– А кто такая Галина? – заинтересовалась я.
– Это сестра моя старшая. Она одинокая, к детям моим очень привязана. Нянчилась с ними всеми, когда они маленькими были, да и теперь приходит часто. Одной-то скучно, сами знаете...
– У нее своя квартира?
– Да, от бабушки досталась. А мне – родительская, после того как они умерли. Виталий сразу после свадьбы хотел наши квартиры обменять на одну большую, но я почему-то отказалась, и мы жили у меня. А когда Виталий стал заниматься бизнесом, это уже в девяностые годы, в гору пошел, тогда мы уже мою квартиру продали и купили другую, в элитном доме. А свою – она пустовала все то время – Виталий Наде завещал. Он их с Алешей усыновил сразу после свадьбы, а потом у нас Марина родилась, ей сейчас восемнадцать лет. Алеше двадцать два, а Наде двадцать пять.
– А чем все-таки они занимаются?
– Надя работает в библиотеке, она же мало что может, сами понимаете... Алеша в этом году юридический заканчивает, место ему уже подобрали для работы. Об этом же заранее нужно заботиться, правильно? А Марина только первый год учится, в экономическом. И еще дома работает, тексты на компьютере перепечатывает. Марина у нас такая умница!
– А отношения в вашей семье какие? Между детьми, между ними и вашим мужем?
– Дети между собой дружат, особенно Алеша с Мариной. С Виталием тоже все в порядке было, с Алешей он вообще больше всех возился, да и тот тянулся к нему – они же мужчины, сами понимаете. Виталий совсем маленькими моих детей усыновил – Алеше два годика было, а Наде пять. А с Мариной вообще никаких проблем никогда не было, я же говорю, она у нас просто золото.
– Валентина Михайловна, – тщательно подбирая слова, сказала я, – а как вы сами думаете, почему так получилось в вашей семье, что после стольких лет счастливого брака ваш муж завел любовницу? Причем связь между ними, как я поняла, длительная.
– Ох, да мужчин разве поймешь, – помрачнела Милентьева. – У них другая психология, сами понимаете. Хотя я думаю, что тут бизнес его виноват. Виталий уставать стал, нервничал много, настроение часто плохое... Вот, наверное, и захотелось развеяться. А потом, мужчинам вечно чего-то в жене не хватает...
– Вы знаете, как зовут ту женщину? – спросила я.
– Знаю, – неохотно ответила Валентина Михайловна. – Вероника.
– А фамилию не знаете?
– Балашова. А вам это зачем?
– Мне необходимо будет с ней встретиться. Кстати, вы в милиции сказали о ее существовании?
– Нет, что вы! Это же позор просто! Зачем такое выносить на свет божий? – всплеснула руками Валентина Михайловна.
– Ну, это вы напрасно, – нахмурив брови, заметила я. – Сообщить в подобной ситуации о существовании этой женщины просто необходимо. Хорошо, что вы рассказали об этом мне. И в дальнейшем я вас попрошу ничего от меня не скрывать, если вы хотите, чтобы я нашла убийцу вашего мужа. Эта Вероника Балашова по-прежнему живет в вашей квартире?
– Да, я не успела этим заняться, но собираюсь сегодня же! Теперь-то я сделаю все, чтобы она квартиру покинула. – Валентина Михайловна взволнованно сцепила руки.
– Сделать это вам, я думаю, будет несложно, если только с ней не составлен официальный договор на определенный срок на проживание в вашей квартире.
– После смерти Виталия он должен быть расторгнут, – возразила Милентьева. – Ведь теперь квартира принадлежит Наде. А она уж точно не захочет терпеть там эту Веронику.
– Вообще-то, как юрист, могу вам сказать, что, для того чтобы вступить в права наследования, нужно подождать полгода, – заметила я.
– Я знаю, но ведь это просто формальность! Что значит – вступить в права? Юридически! А фактически она и сейчас может там жить, кто ее выгонит?
– В общем, вы, наверное, правы, – согласилась я. – Но как бы там ни было, я попрошу вас не выгонять Балашову из квартиры до того момента, пока я с ней не встречусь. А сделать это я постараюсь прямо сегодня после нашего разговора. До вечера у меня будет время, – посмотрев на часы, сказала я.
– Значит, вы беретесь за это дело? – радостно воскликнула женщина.
– Берусь, – твердо ответила я и посмотрела на Светку. Та все поняла по моему взгляду и торопливо сказала:
– Я уже поставила Валентину в известность насчет твоих расценок.
– Да-да, – подхватила Милентьева, раскрывая сумочку. – Деньги у меня с собой, так что вот...
Она протянула мне аванс, я поблагодарила и сказала:
– А теперь мне нужны от вас еще кое-какие сведения. Во-первых, адрес квартиры, где живет пока Вероника Балашова. Во-вторых, фамилию-имя-отчество и адрес вашего первого мужа и, в-третьих, адреса и телефоны Константина Коршунова и фирмы «Дом для вас».
Пока Валентина Михайловна записывала мне адреса, я задала ей еще вопросы:
– А ваши дети знают про эту Веронику?
– Нет-нет, что вы! – удивленно подняла голову от листка Милентьева. – Откуда же?
– А насчет того, что квартира достается Наде и, следовательно, она может жить отдельно, они не высказывали недовольства? Все-таки они уже взрослые, молодежь любит отделяться от родителей.
– Ни Алеша, ни Марина никогда ни о чем подобном не говорили. К тому же они вполне могут снимать квартиру, средства это позволяют. А если возникнет необходимость, то и купить. Но мы всегда жили так дружно, что никто из них не заговаривал об этом. Кроме Нади. Но ее тоже можно понять – она самая старшая, ей и замуж нужно выходить, правильно?
– А что, есть кандидатура? – поинтересовалась я.
– Да... – замялась Валентина Михайловна. – Вроде есть. Правда, не очень он нам нравится, так, ни рыба ни мясо... Музейный работник полунищий. Виталий его альфонсом называл. Но... – Милентьева вздохнула, разведя руками. – Ничего не поделаешь, лишь бы ей нравился. Девочка же больная, ей и так трудно жениха найти. Вот вам адреса, тут и наш есть, и телефон тоже. Вы же позвоните мне, как только что-то узнаете?
– Непременно, – взяв протянутый Милентьевой листок с адресами, заверила ее я. – Я вас только попрошу еще об одном. Когда приедете домой, позвоните Константину Коршунову и предупредите о моем визите, а то вдруг он не захочет со мной говорить. Кстати, кто знает о том, что вы решили нанять меня для расследования?
– Пока никто. Я не успела ни с кем поговорить, как только Света сказала про вас, я сразу к ней помчалась, – ответила Милентьева.
– Понятно. Ну, у меня пока вопросов больше нет, – сказала я.
Валентина Михайловна снова вздохнула и поднялась. Она поблагодарила Светку и меня и пошла в прихожую. Светка с озабоченным видом пошла ее провожать. Когда она вернулась, я уже была готова к укладке волос. От предложенного Светкой пресловутого «кабаре» я отказалась сразу же, как только увидела изображение этого «нового слова в парикмахерском искусстве» на фотографии, и попросила просто оставить волосы распущенными, придав им нарочитую легкую небрежность. Пока шел процесс, Светка вовсю старалась словесно дополнить картину отношений в семье Милентьевых. Я же планировала предстоящий разговор с Вероникой Балашовой и попутно размышляла, исходя из предварительных сведений, над тем, кто мог убить Виталия Милентьева.
Первой кандидатурой представлялся Константин Коршунов – он находился с Милентьевым в вечер убийства, встреча происходила за городом, у них были общие дела... Но тут же возникала масса контраргументов.
Во-первых, если Константин задумал убить Милентьева, то позаботился бы о том, чтобы никто не знал о его встрече с ним на даче. А об этом знала Валентина и, возможно, другие люди. Во-вторых, обстановка на даче ничего не говорит о присутствии там третьего лица. А Коршунов в случае собственной виновности должен был постараться представить все так, будто там после него был кто-то еще. Если, конечно, он не полный идиот, во что мне совсем не верилось. В-третьих, общие дела еще не говорят о том, что Милентьев ему мешал. Валентина же утверждала, что разногласий между ними не было. Правда, это всего лишь мнение Валентины, она могла и не знать о чем-то. Одним словом, ситуация должна стать яснее только после разговора с Коршуновым.
Теперь остальные. А кто, собственно, остальные? Дети, любовница, сама Валентина, ее бывший муж, сестра, жених старшей дочери... Персонажей достаточно, и до встречи с ними гадать, кто из них был на убийство способен, просто неконструктивно. Неизвестно еще даже, у кого из них есть алиби, а у кого нет. Да и мотивы неясны. А значит, для начала нужно познакомиться со всем окружением Милентьева и выяснить, были ли у кого-то тайные мотивы для его убийства.
К этому простому выводу я пришла в процессе, пока Светка колдовала над моей головой. Если бы не сегодняшний праздник, который я все еще надеялась провести в романтической обстановке, несмотря на свалившуюся как снег на голову работу, можно было бы и с Коршуновым встретиться.
«Хотя нет, – остановила себя я. – Столько встреч, столько информации сразу – Валентина, Вероника Балашова, еще и Коршунов... Это слишком много для одного дня. К тому же сегодня и в самом деле чудесный праздник. Не стану его портить. Вот только к Балашовой съезжу».
Когда Светка закончила, я осталась очень довольна, посмотрев на себя в зеркало.
– Нравится? – с гордостью за свой труд спросила подруга.
– Очень, – ответила я, доставая из сумочки деньги, а из пакета большую коробку конфет. – Это тебе праздничный подарок.
– Ну что ты, Таня! – всплеснула руками Светка. – Это моя работа сегодня тебе подарок, к тому же мне пришлось тебя побеспокоить по делу Валентины... Нет-нет, убери, денег я не возьму. А вот за конфеты спасибо, не могу отказаться – ты же знаешь, я обожаю сладкое. Хотя оно и портит фигуру, но я планирую сесть на строжайшую диету сразу после праздника, потому что праздники – это всегда обилие калорийной пищи. Вот мне недавно Маша Лапикова рассказала про одну уникальную диету, это что-то потрясающее! За неделю худеешь на десять килограммов – представляешь, Таня? Я тебе сейчас продиктую, там все очень просто. В первый день...
– В другой раз, – прервала ее я. – Мне пора бежать, если что, звоните мне сами.
И, выйдя на улицу, я села за руль и поехала на квартиру, где жила Вероника Балашова.
Глава 2
Квартира находилась в обычном панельном девятиэтажном доме, абсолютно ничем не примечательном. Поднявшись на третий этаж, я позвонила в дверь. Довольно скоро мне открыла девушка лет двадцати трех, не очень высокого роста, но с хорошей фигурой, с несколько простым, но миловидным лицом, одетая в короткий синий махровый халатик, туго перехваченный в талии пояском. Темно-русые волосы были собраны в хвост. Серые глаза смотрели на меня с любопытством.
– Добрый день, могу я поговорить с Вероникой? – начала я.
– Это я, – высоким голосом ответила девушка. – А что вы хотели?
– Как я уже сказала, поговорить. По одному важному делу.
– Ну-у-у... – протянула Вероника. – Проходите.
Я, разувшись в прихожей, прошла в комнату. Валентина Михайловна отчасти была права – образцового порядка в ней не наблюдалось: на стульях в беспорядке лежали предметы туалета, ворох молодежных журналов соседствовал на столе с тарелками с остатками пищи, тут же валялись и флакончики лака для ногтей, а также тюбики с кремом. Однако в облике самой Вероники неряшливости не было: чистая одежда, ухоженные волосы, накрашенные ногти, на лице макияж.
– Садитесь, – сгребая со стола в сторону все предметы и придвигая мне стул, предложила Вероника и устроилась напротив меня.
Я присела и для начала представилась:
– Меня зовут Татьяна, я пришла к вам по поводу одного вашего знакомого.
– Какого знакомого? – беспечно спросила Вероника, отковыривая со стола ногтем, выкрашенным в темно-синий цвет, капельку застывшего варенья. – У меня их много.
– Милентьева Виталия Алексеевича, – пояснила я, внимательно глядя на лицо девушки.
– А что такое? – удивилась та.
