скачать книгу бесплатно
– Добрый день.
– Здравствуйте, присаживайтесь, пожалуйста. Что вам заказать?
– Минеральной воды.
На лице Алексея Петровича, который сидел перед пустым столом и явно рассчитывал пообедать в моем обществе, отразилось разочарование. Но спорить он не стал и заказал мне минеральной воды, а себе кофе.
– Ну как, смогли вы извлечь что-то полезное из этих записей? – вежливо поинтересовался адвокат.
– Да, они помогли мне составить более четкое представление о деле, и, признаюсь, я нахожу, что доказать невиновность обвиняемого будет очень непросто. Улики действительно серьезные.
– Но родители не допускают даже мысли, что Андрей мог это совершить.
– Да, в этом я могла убедиться лично, беседуя с Алевтиной Прокофьевной… Кстати, она упоминала о том, что недавно вы выиграли какое-то похожее дело. Это действительно так?
– Не совсем. В том деле практически не было прямых улик, хотя было много косвенных и тоже имел место конфликт потерпевшего и обвиняемого.
– Как вы считаете, эти улики могли были быть подброшены кем-то?
– Трудно сказать… Я ведь не сыщик, – сказал Алексей Петрович, снова ослепив меня своей белозубой улыбкой. – Это скорее в вашей компетенции – определить, подброшенные ли это улики или настоящие. Хотя, с другой стороны, мне кажется, что несколько трудновато испачкать, например, человеку подошву необычным грунтом, так, чтобы он сам этого не заметил. А в нашем случае, заметив глину на своей обуви, клиент скорее всего сразу же догадался бы, кто это сделал, поскольку круг общения обвиняемого был не таким уж широким. А уж тех, кто бывал у него дома, и вообще по пальцам можно пересчитать, а незаметно испачкать обувь, согласитесь, можно только тогда, когда она снята с ноги.
«Ах ты же мой логичный», – снова со злым сарказмом подумала я. Но, в общем-то, доводы были вполне обоснованные.
– А сам мальчик что говорит?
– Да в том-то и дело, что практически ничего. «Не видел, не знаю, не имею представления, кто бы это мог быть». Абсолютно никакой зацепки. Вот теперь ломаю голову, как строить защиту. Кстати, не такой уж он и мальчик, армию отслужил. Да, впрочем, если хотите, можете поговорить с ним сами.
– Боюсь, мне будет трудновато это сделать, я ведь лицо неофициальное…
– Ну что вы, какие пустяки! Завтра я как раз встречаюсь с ним, вы можете просто пойти со мной.
Обрадованная тем, что проблема может решиться так просто и мне не придется лишний раз беспокоить Мельникова, который в этом деле может понадобиться еще не однажды, я уже совсем было собралась дать свое согласие, как вдруг вспомнила о том, что на завтра у меня запланирован еще один деловой обеденный перерыв как раз у этого самого Мельникова.
– А во сколько состоится ваша встреча? – неуверенно спросила я.
Заметив мое замешательство, адвокат ответил вопросом:
– У вас на завтра какие-то планы?
– В общем – да. Я смогла бы пойти с вами либо с утра, до одиннадцати, либо где-то после двух часов дня.
– Ну и прекрасно, – с каким-то странным облегчением сказал мой собеседник. – Встреча назначена на три часа, и, думаю, к этому времени вы уже успеете решить все свои вопросы. Куда за вами заехать?
Еще чего не хватало! Чтобы я со всяким голубым на машинах раскатывала? Да не бывать этому!
– Нет, спасибо, у меня своя машина. Встретимся у изолятора, Алевтина Прокофьевна сообщила мне координаты.
– Ну что ж, хорошо. Тогда завтра в три у изолятора.
Я поднялась из-за стола и направилась к выходу.
Мне необходимо было кое-что обдумать, и я решила посидеть в небольшом скверике, который находился недалеко от ресторана. Подышать воздухом никогда не вредно.
Свежая июньская листва, сквозь которую, играя, пробивались солнечные лучи, еще не успевшая запылиться травка. Красота! Прям деревенская идиллия, и сидеть на лавочке, затягиваясь вкусной сигареткой, было приятно, и думалось хорошо.
Итак, самое первое и главное сейчас – это ознакомиться со всеми материалами дела в первоисточнике. Тогда уж я действительно смогу получить ясное представление о том, какими данными располагает милиция и на основании чего она строит свои выводы. Ну, этим, собственно, я и займусь завтра.
Дальше – обвиняемый. Поговорить с ним в любом случае будет полезно, даже если он и в самом деле не имеет никаких интересных предположений по поводу случившегося. По крайней мере, я смогу получить некоторое представление о его характере и узнать, действительно ли это такой ангел, как описывает его мама.
Следующим пунктом идет потерпевший. Если принять версию невиновности предполагаемого убийцы, то убийцу нужно искать скорее всего среди ближайшего окружения. А раз так, то состав этого окружения следует выяснить.
Да, еще не мешало бы поговорить со старым другом моего клиента, как там его – Игорь, кажется? Скорее всего он, как и мама, будет защищать Андрея, но кто знает – может быть, где-нибудь в разговоре всплывет что-нибудь интересненькое. Ну и с бывшей девушкой заодно нужно повидаться.
Ну что ж – на первое время план вполне удовлетворительный. А дальше уже будем действовать в зависимости от результатов. В общем-то, в смысле результатов здесь возможны только два варианта: либо дополнительное расследование безоговорочно подтверждает официальную версию обвинения, либо в ходе этого расследования у меня появляются сомнения (а еще лучше – факты), указывающие на то, что обстоятельства дела можно трактовать двояко – как против обвиняемого, так и в его пользу. А если так, то мне придется продолжить расследование и найти настоящего убийцу.
Среди веселой зелени скверика весь этот расклад так четко, логично и правильно выстроился у меня в голове, что от вчерашнего моего психоза не осталось и следа. Ну что же, окажется, что виновен, – значит, виновен. В худшем случае придется вернуть гонорар. Но что от этого может как-то пострадать моя репутация – это глупости.
– Девушка, не угостите сигареткой?
Перед скамейкой, где я так удобно расположилась, стоял гражданин, по внешнему виду которого можно было безошибочно определить, что он на этой скамейке живет. Мутные посоловевшие глаза в удивленном недоумении смотрели на окружающий мир, недельная щетина украшала сморщенные щеки и подбородок, спутанные грязно-серые волосы торчали во все стороны.
Гражданин между тем пытался демонстрировать галантность и, задавая свой вопрос, сделал нечто вроде легкого полупоклона.
– Бери, отец, пользуйся, – щедрой рукой высыпала я на ладонь почти половину пачки.
Гражданин растянул губы в улыбке и, забирая сигареты, сказал:
– Да какой же я тебе отец… я еще парень хоть куда. Огоньку не найдется?
Я дала ему прикурить, и он, решив, по-видимому, что после этого мы уже окончательно сделались с ним старыми друзьями, совершенно по-свойски уселся рядом со мной на скамейку.
– Хорошая погодка, – начал светскую беседу мой новый знакомый. – Меня Паша зовут.
Он вопросительно уставил на меня свои опухшие глазки, и мне пришлось тоже представиться:
– Таня.
– Она звалась Татьяна…
– Ну да. Живешь здесь?
– Обижаете, мадам. Я живу в жилище, а не на улице.
– А-а… что ж, жилище – это прекрасно… – Здесь я собралась уже было попрощаться, но Паша меня перебил:
– А что мы скучаем? Такая девушка – и одна?
Разумеется, в любом другом случае я незамедлительно указала бы слишком навязчивому собеседнику адрес, куда идти, но тут внешний вид моего неожиданного ухажера настолько не соответствовал понятию «подбивать клинья», что беседа начала меня забавлять.
– Да вот – все бросили, все оставили, сижу теперь одна-одинешенька…
– Ну теперь уже не одна…
Это прозвучало настолько экстравагантно, что сдерживаться у меня больше не было сил, и я от души расхохоталась. Но Паша говорил на полном серьезе.
– Чего смеешься? Ты не смотри, что я… Мужик, он всегда мужик. А женщине всегда защита требуется…
Дальше в лес – больше дров. Он уже и защиту мне оказывать собирается. Еще минуты три посидим – того гляди и совсем в опеку возьмет.
Я поднялась с лавки и направилась к машине. Паша тоже встал и пошел за мной.
– Ну ты смотри – подумай! – наконец крикнул он мне вдогонку. – Как говорится, старый конь… лучше новых двух.
– Да? Ну, тогда, конечно, я подумаю.
Какое все-таки у них самомнение, у этих мужиков! Сам еле на ногах стоит, глаза от перепоя чуть на лоб не лезут, псиной прет, а туда же… Главное: «Подумай». Он бы еще сказал: «Смотри, а то пожалеешь!»
Но в общем и целом происшествие рассмешило меня, и домой я поехала в веселом настроении.
На следующий день в половине двенадцатого я уже была в конторе у Мельникова. Сознавая всю значимость услуги, которую он собирался мне оказать, я все-таки прикупила по дороге бутылочку весьма приличного и не дешевого коньяка.
Приоткрыв дверь кабинета, я увидела, что, кроме Андрея, там еще полно народу, и решила подождать. Наконец посетители вышли, и в коридор выглянул Мельников.
Оглядевшись по сторонам, он схватил меня за локоть и быстро втянул в кабинет.
– Ты бы хоть поздоровался, – обиженно сказала я, потирая локоть.
– Ничего, и здесь можем поздороваться. Зато никто не видел, как ты ко мне вошла. Привет.
– Привет, вежливый мой.
– Ладно, без церемоний. Короче, мы с ребятами сейчас идем обедать…
– В «Волгу»? – почему-то спросила я.
– В «Волгу»? С чего ты взяла? Это вы, частники, в «Волгах» обедаете, а мы из бюджета финансируемся, нам такие кабаки для ежедневных обедов не подходят. Короче, ты меня не путай, вот здесь, – он достал из сейфа толстенькую папку, – вот здесь материалы по делу, а здесь – улики. Предупреждаю – пакетики не открывать, отпечатки не оставлять. И вообще… не понимаю, как ты меня уговорила на эту авантюру…
– Да ладно, не хнычь. Милиционер должен быть храбрым. А в возмещение морального ущерба вот тебе – сувенирчик.
– Хм… сувенирчик, говоришь? То есть ты, ко всему прочему, еще и взятку мне предлагаешь при исполнении служебных обязанностей?.. Ну, ладно – давай.
С довольной физиономией спрятав бутылку в сейф, мой милиционер заторопился.
– Короче, я тебя тут запру, будут стучать – не открывай, будут звонить – не отвечай. Нету тебя, поняла?
– Да поняла, поняла, надоел уже.
– И за час постарайся уложиться. Ну, ладно, я побежал.
– Беги.
Андрей приоткрыл дверь и, снова оглядевшись, выскользнул в коридор, после чего в замочной скважине послышался звук поворачиваемого ключа.
Отложив пока улики в сторонку, я в первую очередь занялась папкой. На всякий случай я прихватила с собой фотоаппарат (о чем предусмотрительно не сообщила чересчур осторожному Мельникову), чтобы наиболее интересные для меня сведения заснять, а потом, загнав в компьютер, еще раз изучить повнимательнее.
Несмотря на то что позавчера Андрей заверил меня, что за время обеденного перерыва я смогу изучить документы, взглянув на пухлую папку, я в этом усомнилась. Так что фотоаппарат мне пригодится – вряд ли за час я успею все прочитать.
В первую очередь я занялась протоколом осмотра трупа. Но, как оказалось, ничего особенно интересного в этом протоколе не было. «След от ножевого ранения в спину», «отсутствие следов борьбы», «химический состав крови стандартный» – вот и вся любовь. Из этого я могла сделать только один вывод, который сделала и милиция: главным фактором, обеспечившим успешность этого преступления, был фактор неожиданности.
Кроме протокола осмотра трупа, в деле имелись протоколы допросов самого обвиняемого, его родителей, точнее, матери, родителей потерпевшего, а также девушки потерпевшего, друга обвиняемого и еще нескольких второстепенных персонажей.
В принципе общая картина дела была для меня ясна, поэтому я сосредоточилась на поисках информации по одному пункту, который весьма интересовал меня с самого начала.
Почему обвинение так сразу и бесповоротно вышло на этого самого Андрея Звягинцева? Ведь, кроме него, в деле гипотетически могли фигурировать и другие обвиняемые. Это наводило на мысль о заказе, и я решила как можно тщательнее отработать этот вопрос.
Однако, просмотрев документы, я увидела, что все складывалось довольно последовательно и логично, милиция действовала вполне профессионально и скорее всего без подсказок со стороны.
Распределив записи в хронологической последовательности по датам, я увидела, что, зафиксировав происшествие и открыв дело, органы в первую очередь выявили ближайший круг знакомств потерпевшего и таким образом вышли на его девушку. Из протокола допроса этой самой девушки, Светы, следовало, что она поддерживала близкие отношения с потерпевшим в продолжение года с небольшим.
«… – Вы могли бы назвать кого-то, кто испытывал резкую неприязнь к вашему другу или постоянно конфликтовал с ним?
– Нет.
– Но, может быть, в последнее время он говорил о каких-то неприятностях, угрозах со стороны кого-либо?
– Нет, ничего такого я не знаю.
– А что вы можете сказать о личных мотивах? До встречи с Олегом у вас был кто-то еще?»
Здесь в протоколе было отмечено, что девушка пришла в некоторое замешательство и после паузы сообщила, что раньше она встречалась с молодым человеком по имени Андрей Звягинцев, но он только недавно пришел из армии и, насколько ей известно, после возвращения с Олегом не встречался.
В общем-то, дальше мне все было понятно и без протокола. Каждый, кто знаком с первыми четырьмя правилами арифметики, легко мог сопоставить сроки и догадаться, что новый друг появился у девушки как раз тогда, когда старый был в армии. Думаю, следователи именно так и сделали, потому что дальше пошел протокол обыска, в котором говорилось, что на рубашке, найденной в корзине с грязным бельем, были обнаружены следы крови потерпевшего, а на подошве кроссовок, стоявших в прихожей, – следы голубой глины. Далее следовал протокол допроса моего клиента:
«—…где вы находились с десяти часов вечера третьего июня до двух утра четвертого?
– В своей квартире.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Не знаю… навряд ли. Я занимался сложной компьютерной программой и почти двое суток безвылазно просидел у монитора. Даже телефон отключил, чтобы меня не беспокоили».
Ах ты, черт! Ну просто как будто специально все себе подстроил! Впрочем, с другой стороны, возможно, именно это и есть самое надежное доказательство его непричастности. Ведь не круглый же он дурак, чтобы, собираясь убить кого-то, устроить все так, чтобы именно на него и подумали. Все-таки компьютерами занимается, извилины-то какие-никакие присутствовать должны.
Были в деле и протоколы опроса соседей (это, кстати, еще раз убедило меня, что следствие велось объективно и профессионально), но оказалось, соседи вообще никогда не слышали, как Андрей приходил и уходил, и даже соседи снизу почти никогда не слышали никаких звуков из квартиры Андрея.
«Вот счастливцы-то!» – с завистью подумала я, вспомнив, как совсем недавно мои верхние соседи отмечали чей-то день рождения.
Впрочем, при занятиях Андрея это и неудивительно. Чего там больно-то нашумишь, на компьютере-то? А поскольку из армии парень пришел совсем недавно, толпы друзей к нему тоже не ходили, да и девушка бросила… Понятно, что у него всегда было тихо… Понятно, но для него самого очень плохо.
