скачать книгу бесплатно
– Твою мать! Ты чего?
– Нет, нет! Не бойся, – улыбнулся Стас и со всей силы вогнал нож себе в грудь.
Глава 2. Ранее. Обряд 1. Я
– Ты любишь меня?
Любил ли я ее? Как она могла сомневаться? Я ее обожал! Нет, не то слово. Боготворил! Вот. Верно. Боготворил! Я жил для нее. Для того, чтобы каждую минуту видеть ее улыбку, смотреть в ее зеленые глаза, целовать чувственные губы.
– Ты же знаешь.
Она знала. Знала, знала! И в ее вопросе не было сомнения. Теперь я понял это. Она просто еще раз хотела услышать. Ощутить мои слова на вкус, напиться ими.
– Я люблю тебя!
Я сказал это тихо. Потому что никто не должен был услышать. Ни человек, ни деревья, ни трава, ни стены домов. Это предназначалось для двоих. Для меня и для нее.
– Я тоже.
Ее губы слегка пошевелились, но произвели эффект торнадо. Тихий шепот ворвался в меня вихрем. Вопреки всем законам физики. Вопреки вообще всем законам. Но разве любовь им подчиняется?
– Останешься?
Она хотела этого. И я очень хотел остаться. Но не мог. Иногда так бывает. Ты хочешь чего-то и достаточно протянуть руку, но…
– Я не могу.
Ругаю себя за эти слова. Она делает вид, что все хорошо. Но улыбка выдает ее. Не исчезает, нет. А делается чуть… грустной. В уголках рта появляются еле заметные морщинки. Я силюсь, чтобы не сорваться с места и не прикоснуться к ним губами.
– Работа?
Она все понимает. Слегка склоняет голову, поправляет челку и бросает на меня взгляд, молящий передумать. Ни один щенок в мире не умеет так смотреть. Я сжимаю ладони в кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Боль! Слегка отрезвляет.
– Работа.
Она тяжело вздыхает и делает шаг мне навстречу. Нет. Пожалуйста!
– Я пойду?
Я киваю головой. Она обнимает меня и крепко прижимается всем телом. Мои руки ложатся ей на плечи. Пальцы слегка дрожат.
– Я люблю тебя!
Шепчу ей на ухо. Чувствую движение ее головы своей грудью. Она кивает.
– Прости.
Зачем я это сказал. Не нужно было.
– У тебя сейчас бензин кончится.
Пытаюсь шутить. Получается коряво. Она отступает, поднимается на цыпочки и сладко целует. У меня перехватывает дыхание.
– Пока.
Она поворачивается к своему «пежо» и открывает водительскую дверцу.
– Пока.
Я завожу правую руку назад. Там за ремнем брюк, под свитером находится то, что все это время доставляло мне дискомфорт. Никогда не думал, что мне это понадобится. Тем более в такой момент.
– Я люблю тебя!
На этот раз я говорю громче. Пусть запомнит. Она оборачивается через плечо. Снова улыбается. Но улыбка пропадает практически одновременно с оглушительным хлопком, который издает мой пистолет, выплевывая пулю.
Она умирает мгновенно. Еще до того как кулем завалиться на асфальт. Это хорошо. Я не хотел, чтобы ей было больно. Убираю оружие на место. Опускаюсь на колени. Целую ее в мертвые, но еще горячие губы. Слеза. Смахиваю тыльной стороной ладони. Встаю. И ухожу.
– Прости. Я любил тебя!
Глава 3. Андрей
– Сколько еще?
Мужчина, сидящий в большом кожаном кресле изнывал от нетерпения. Он закинул ногу на ногу и побарабанил пальцами по бедру. Взглянул на наручные часы. Недорогие и нестильные – довольно редкий гость в приемной господина Семенова – президента компании «А». Секретарша, которой место скорей было в качественном фильме для взрослых, отвлеклась от компьютера и неодобрительно взглянула на гостя.
– Ждите. Вас пригласят.
Мужчина вздохнул.
– Журналы есть какие-нибудь?
Секретарша отрицательно покачала головой.
– Как вас зовут? – посетитель попытался продемонстрировать свою самую обаятельную улыбку, но на помощницу Семенова она не произвела никакого впечатления.
– Послушайте, господин как вас там?
– Ершов.
– Господин Ершов, у меня очень много работы. И я не намерена сейчас обсуждать с вами погоду, курсы валют и тенденции мировой моды.
– А в других обстоятельствах? – мужчина продолжал надеяться на свою улыбку.
– Тем более, – холодно ответила девушка и уткнулась в монитор компьютера.
Это было обидно и… очень нагло!
– Вы со всеми посетителями вашего босса так разговариваете?
– Нет, только с надоедливыми.
Ершов хотел сделать очередное замечание, но телефон на столе секретарши прервал его пиликающей мелодией.
– Можете заходить. Господин Семенов вас ждет.
Ершов встал, подошел к двери кабинета, взялся за ручку, собираясь открыть.
– Знаете, мадам, – сказал он, внезапно повернувшись к секретарше.
– Ну что еще?
– Вы такая же мерзкая как звонок вашего телефона.
Секретарша вспыхнула краской, а мужчина, довольный собой, юркнул в кабинет. Он был огромным. Несмотря на нагромождение разновсяческой мебели, свободного пространства спокойно бы хватило на неплохой футбольный матч. Ершов не сразу соориентировался и только спустя несколько мгновений увидел в глубине кабинета письменный стол, за которым восседал господин Семенов. Хотя «восседал» не совсем правильное слово. Он слегка торчал над поверхностью стола, поблескивая гладко выбритой головой.
– Андрей Ершов?
Семенов выскочил со своего места с удивительной для шестидесятилетнего мужчины проворностью и протянул посетителю руку. Ершову с его почти двумя метрами даже пришлось слегка наклониться, чтобы пожать ее. Семенов был очень маленького роста. Где-то в десятке сантиметров от статуса карлика.
– Доброе утро, Евгений Семенович.
– Машенька сказала, что у вас важное дело.
– Машенька, ну да…
– Присаживайтесь, – Семенов пригласил гостя устроиться на громоздком красном диване в центральной части кабинета. – Вы обеспокоили ее.
– Ну извините, – усмехнулся Ершов.
– Сколько раз вы звонили? Семнадцать?
– Сорок два!
– О, вы настойчивый молодой человек. Я ценю это в людях. Кофе?
Ершову не очень хотелось лишний раз встречаться с секретаршей и он отказался.
– Ну и ладненько, – Семенов внимательно посмотрел на посетителя. – Слушаю вас!
– Почему вы все-таки согласились?
– Что?!
– Сорок один раз вы отказывали мне, а на сорок второй согласились.
– Мне стало любопытно. Я уже говорил, что ценю в людях настойчивость. Но Машенька говорила мне только про семнадцать ваших звонков. У меня великолепная память.
Неприязнь к Машеньке у Ершова была близка к переходу в ненависть.
– Так слушаю вас, молодой человек. Что-то я не вижу у вас толстой папки с ошеломительным бизнес-планом. Или вы все здесь держите? – Евгений Семенович стукнул себя пальцем по виску, одновременно прищелкнув языком и рассмеялся.
Ершов натянуто улыбнулся.
– Я навел о вас справки, – продолжил Семенов. – Андрей Валерьевич Ершов. Тридцать лет. Холост. Детей нет. Журналист. Газета «Вечер». Обладаете определенным талантом, но в более солидное издание не берут, считая, что вы не обладаете репортерской хваткой и нюхом на жареное. Не обижайтесь.
– А у вас с этим, – Ершов повторил жест с виском и языком, – тоже все в порядке.
Семенов снова рассмеялся.
– Вы вызываете симпатию, Андрей. Так что скажете по поводу своей характеристики?
– Она верна.
– Вот как?
– В глазах глупцов. На которых я работаю. И которым скармливаю сюжеты про празднования годовщины фабрики обуви или бытовое преступление на улице Энергетиков.
– До передовиц таким репортажам далеко.
– Далеко. Даже в "Вечере"
– Вы в профессии восемь лет. Пять из них в этой газетенке. Как с амбициями?
– Полный ажур!
– Ажур, – усмехнулся Семенов. – Давненько я этого выражения не слышал. Так в чем подвох?
– Они говорят, что нет нюха на жареное, нет репортерской хватки, – в словах Ершова стало заметно раздражение. – Да если бы они знали, что я рыл все эти годы. Они бы лопнули от зависти.
– О, я заинтригован, – в глазах Семенова скользнул неподдельный интерес.
– Послушайте, Евгений Семенович, у меня к вам есть один вопрос.
– Слушаю.
– Какой день в вашей жизни вы считаете самым счастливым?
– Ну уж точно не свадьбу, – хохотнул бизнесмен.
– Я серьезно.
– Дайте подумать. Открытие бизнеса, рождение сына, прием на работу Машеньки, – бормотал себе под нос Семенов.
Так вот почему эта курица позволяет себе кудахтать, подумал Ершов. А дядька-то ого-го.
– Пожалуй выберу тот день, когда курс моих акций вырос в пятнадцать раз.
– Ну теперь можете смело сдвигать это событие на второе место в вашем рейтинге счастья.
