скачать книгу бесплатно
Даже после того, как его выдраили уборщицы, в некоторых комнатах пахло сыростью и землей.
Поэтому Эдгар выбрал для себя комнату под самой крышей – маленькую, но зато свежую и с отличным видом практически на весь городок.
Когда старые ставни со скрипом отворились, позволяя сладкому воздуху заливаться внутрь, Эдгар впервые за долгое время понял, что дышит полной грудью.
В их столичной квартире пахло совсем иначе – ни одного намека на свежесть: если окна были закрыты, по просторным квадратным метрам раскатывался запах лекарств, а если открыты, то визжащие звуки и тяжелые выхлопы машин набивались в пространство так плотно, что если закрыть глаза, казалось, что стоишь прямо посередине полос МКАД.
«Зато в самом центре», – всегда говорил отец Эдгара. Юноша этого убеждения не разделял.
В день переезда в новый дом Эдгар несколько часов просидел у окна, он то читал, то любовался видом городка, то пытался дотянуться до хурмы, так заманчиво висевшей прямо напротив подоконника.
Парню казалось невероятным, что, имея дом в таком теплом цветущем месте, родители ни разу не прельстились возможностью жить здесь или хотя бы приезжать на отдых.
Хотя куда там… Отец всегда предпочитал заграницу с вылизанными пляжами, чтобы учтивый персонал роился вокруг и фрукты красиво лежали на тарелке, а никак не на ветке висели.
Мама – достойная грузинская женщина – во всем поддерживала мужа, свое собственное мнение не высказывала, а может быть, и вовсе не имела.
Все изменилось, когда отец заболел.
Столько времени было положено на лечение головокружений, пока у отца в области шеи не обнаружили опухоль размером с орех.
Эдгар помнит все мамины воскресные молитвы, все слова поддержки и утешения друзей семьи, всех именитых врачей, которые приходили к ним домой с уверенностью, что медицинские заслуги и красные корочки дипломов помогут вернуть отцу здоровье или хотя бы остановить болезнь.
Удивительно, но первый верный диагноз был поставлен не в «золотой» клинике, а в простой дежурной больнице, куда отца увезли по скорой со страшным приступом.
До того случая отец верил, что ему помогают и помогут. Но вера, не оглядываясь, ускользнула, когда престарелый врач с густыми седыми бровями и едва уловимой нотой печали в голосе точно собрал пазл из результатов анализов и догадался сделать МРТ не головы, а шеи. Врач старой закалки не претендовал ни на лавры целителя, ни на деньги отца, потому его заключение было честным и бескомпромиссным.
«Лучше знать наверняка, чем догадываться и чувствовать, что тебе морочат голову», – сказал отец после выписки. – «Я буду держаться, сколько смогу, но у меня есть одно желание, и оно касается тебя, Эдгар. Как моего единственного сына и наследника».
Глава 20. Дапарули
Если бы мы ощущали такой же острый ажиотаж, какой сложился вокруг появления нового ученика, то не удивились бы, что никто не заметил отсутствия Весты на первых уроках.
Даже Зарина, сосредоточившись на своих мыслях, не хватилась лучшей подруги, не принялась писать ей сообщения или обрывать телефон звонками.
Маленькая школа накалилась от предположений и догадок, любопытство вибрировало в воздухе и пульсировало в каждом разговоре.
Почему парень перевелся в школу не с первого дня учебного года? Отчего его родители решили заняться продажей дома именно сейчас? Как можно променять столицу на южный городок, и что на самом деле на уме у загадочного незнакомца? Все эти вопросы не имели ответов для людей вне круга конкретной грузинской семьи. Но мы с вами можем приоткрыть завесу тайны и узнать главное: да – мальчика просто хотят женить.
Для главы семейства Эдгара женитьба – вопрос столь же важный, как и для отца Лунаи, хотя двигают ими совсем разные силы.
Но вернемся к Весте.
Когда девушка заходит в школу с опущенной головой, словно идет на казнь, Зарина, ведущая оживленную беседу с девчонками из параллельного класса, тут же оставляет подружек и быстро нагоняет Весту.
– Где ты была? Ты столько пропустила! – подхватив Весту под руку, Зарина начинает тараторить. Она бегло рассказывает о событиях утра – о том, что новый мальчик появился неожиданно и все хотят немедленно увидеть его, что он музыкант, переехал из Москвы и пробудет здесь только год. Что жуткий дом на окраине принадлежит его семье и что он – грузин.
Последнее Зарина говорит через паузу, словно национальность может поставить под сомнение все очаровательные достоинства.
– Но ведь это ничего, правда? – заключает Зарина, цокая с Вестой в унисон каблуками школьных туфель. – Тебе надо познакомиться с ним поближе, вы оба любите музыку и найдете о чем поболтать. У меня-то личная жизнь налажена – а тебе стоит позаботиться об этом. Уж на такую, как ты, он точно обратит внимание, таких красоток в московских школах не найти, – Она игриво подталкивает Весту локтем.
Но подруга отчего-то не отвечает на ее веселые порывы. И только сейчас, почти подойдя к кабинету химии, где будет следующий урок, Зарина осознает, что от самой школьной двери говорила только она, а Веста не проронила ни слова.
– Эй, да что с тобой? – остановившись сама, Зарина останавливает и Весту. – Ты что молчишь? Все в порядке?
– Нет. – Веста встречает пристальный взгляд заплаканными глазами.
– Весточка, – изменившись в лице, Зарина ласково проводит ладонями по светлым волосам лучшей подруги, – что с тобой, что случилось?
– Мои родители. – Ресницы девушки вздрагивают. – Они решили… Решили… – Она не может договорить, но Зарина понимает без слов.
Через мгновение Веста, как тряпичная кукла, падает в объятия подруги и заливается рыданиями.
Глава 21. Луна, прошлое
– Мамочка, мама, – незаметно прокравшись на кухню, я бросаюсь ей на шею, – пожалуйста, не делайте этого, не отдавайте меня, я не хочу, мне рано… – шепотом тараторю и стараюсь унять слезы, которые уже наполнили глаза и вот-вот хлынут потоком. Мне нужно успеть сказать все, что болит и жжет в груди, пока отец смотрит любимую программу по телевизору и точно не вмешается в разговор.
Мама бросает овощи на разделочной доске, спешно вытирает кухонным полотенцем руки и крепко обнимает меня в ответ.
Я растворяюсь в ее объятиях и чувствую, что она держит меня намного сильнее, чем я ее. Не помню, чтобы когда-то мы обнимались так спонтанно и крепко, в нашей семье не заведено проявлять привязанность. Но сейчас, уткнувшись маме в шею, я чуть не плачу от боли неизвестности и ощущаю, что мама вся дрожит – тоже изо всех сил старается не разрыдаться.
– Лунаи, дорогая моя, – она очень тихо говорит прямо мне в ухо, – твой отец хочет как лучше, и этот парень – он и правда неплохой. Он из хорошей семьи.
– Причем здесь семья, мама? – шепчу в ответ. – Причем здесь этот парень? Я говорю только о себе, понимаешь? Я – не готова. Я не могу сейчас выходить замуж, я хочу учиться, хочу найти свое призвание, хочу хотя бы повзрослеть! Почему нельзя подождать несколько лет?
– Дорогая, ты все чувствуешь, – тяжело вздохнув, она ослабляет свои объятия. – Но ты еще слишком юная, чтобы понять глубину наших обычаев – чем раньше ты выйдешь замуж, тем счастливее сложится твоя жизнь. Ты сможешь стать уважаемой женщиной, хорошей женой, сможешь родить много детей. Ты обязательно станешь счастливой. Именно поэтому стоит выйти замуж именно сейчас, когда для этого есть хорошая возможность. Найти порядочного парня, грузина – это большая удача.
Слезы все-таки вырываются наружу и текут сквозь ресницы.
Отстранившись от мамы, я заглядываю ей в глаза – такие же темные, как мои. И такие же мокрые.
– Но ведь ты не родила много детей. И ты не счастлива. Почему же ты думаешь, что я смогу найти счастье на этом пути?
Лицо мамы моментально становится серьезным и растерянным.
– Что ты такое говоришь, Лунаи? Я очень счастлива. У меня есть ты, Эрик, у нас прекрасный дом, сад…
– С отцом, – перебиваю я. – Ты же поняла, что я говорю о нем. Разве ты счастлива с отцом?
– Счастье имеет границы, дорогая, – со вздохом отвечает она, – невозможно сделать так, чтобы все части жизни были одинаково хороши. Меня устраивает моя жизнь. И твой отец – он порядочный мужчина, он уважительно ко мне относится, оберегает нашу семью и всегда желает нам лучшего.
«Порядочный мужчина» – почему-то эти слова тут же застревают в моих мыслях как кость в горле. Никогда прежде я не думала о том, какого мужчину хочу видеть своим мужем и отцом своих детей, но в этот момент ясно понимаю, что порядочности, пожалуй, будет слишком мало, чтобы осчастливить женщину.
– Мамочка, я же не прошу многого. Я не отказываюсь от свадьбы вообще. Я прошу лишь отложить ее на несколько лет, пока я не стану готова душой и телом. Сейчас я не могу. Не хочу, мама, не хочу. Понимаешь? – мои слова начинают звучать громче и требовательнее.
Мама быстро подносит палец к губам.
– Лунаи, подумай об интересах всей нашей семьи. Если ты не выйдешь замуж сейчас, то потом такой партии может и не быть. А просить семью жениха ждать – это дурной тон, мужчинам сложно ждать. Прошу, прими перемены покорно, как я когда-то приняла свою свадьбу. Эдгар – хороший молодой человек, со временем он понравится тебе.
Эдгар – жесткое, как колючка, имя прокатывается по моей душе.
Он только приехал, а о нем уже судачит вся школа. Наверняка он выскочка, показушник и шут гороховый. Скорее всего, смазливый и бестолковый. А жениться хочет только оттого, что играют гормоны.
– Постарайся, дорогая, – голос мамы звучит грустно и настойчиво. – Мне больно отпускать тебя так рано, но отец уже принял решение и даже слушать меня не хочет.
Значит, шансов нет.
Меня охватывает озноб, словно я оказалась на морозе.
Мамины слова печальны, и она всем видом дает понять, что решение принято.
Возможно, когда-то она была в таком же отчаянии, как и я сейчас, но пережила испытания, привыкла, нашла плюсы и живет свою жизнь, стараясь не вспоминать о том, что когда-то ее семья сделала выбор, с которым она до сих пор в глубине души не смирилась.
А она не смирилась. Я чувствую.
Выбежав из дома, я бросаюсь в сторону моря. Сейчас только соленые волны смогут умыть прохладой и успокоить шепотом мое сердце.
Как несправедливо решение отца!
Как печально бессилие мамы!
Обида наотмашь бьет по каждой мысли, но я, не останавливаясь, мчусь к берегу, на свое место у скалы Печали, где больше никого нет и где я смогу безрассудно броситься в море, отдаться его мощи и плыть, как русалка, насколько хватит глаз смотреть вперед.
Только море понимает меня.
Только его голубые изгибы ласково гладят, жалеют, утешают.
Только море знает, какие шторма бушуют в моей душе.
Только оно всегда встречает меня радостным шепотом, словно признает во мне свою, словно, что бы ни происходило – оно на моей стороне.
Когда я чувствую себя особенно разбитой и одинокой, всегда прихожу на берег: ныряю в глубину, плыву к горизонту или просто усаживаюсь на камни и смотрю вдаль. Такие минуты становятся лучшим лекарством от отчаяния, ведь я не одна. Разве я могу быть одна, если на моей стороне такое бескрайнее, огромное и могучее море.
Глава 22. Эдгар
Эдгар знал, что ему просто нужно жениться.
Ничего особенного в просьбе отца не было, и он не смел, да и не хотел отказать.
«Какая разница, женюсь я в семнадцать или в двадцать, все равно это неизбежно, – успокаивал себя Эдгар. – Если повезет, невеста окажется приятной и быстро родит, тогда отец будет рад и, надеюсь, проживет дольше».
Рассудительности юному парню хватало, поэтому он решительно отодвинул в сторону планы любовных похождений и грезы о первых чувствах.
Он – сын, он – наследник, ему суждено рано повзрослеть.
Пока отец был здоров, Эдгар мог надеяться на беззаботную жизнь, но сейчас… Если посмотреть правде в глаза, то совершенно ясно, что скоро Эдгар станет владельцем бизнеса, производств, недвижимости, и к тому же единственной опорой матери, которая не работала ни дня в своей жизни.
Как принято, невесту нашли через родственников и близких друзей, так сказать, по рекомендации. Редкое имя Лунаи само по себе заинтересовало Эдгара, а когда парню рассказали, что девушка имеет спокойный нрав, очень сдержанна и, что немаловажно, невинна – он тут же согласился на скорый союз. Не хотел долго выбирать, на фоне столичного пафоса ему казалась диковинкой южная скромность.
Да и место, в котором жила семья Лунаи, было хорошо знакомо отцу: когда-то он провел там детство и был готов на время вернуться в забытый дом своего деда, чтобы дышать свежим воздухом, как прописывали врачи, и устроить жизнь сына, как вынуждало положение.
Перед переездом отец рассказывал Эдгару истории о юге, хвалился, каких больших рыб он ловил на червя, как далеко заплывал за буйки и как бесстрашно прыгал с друзьями в море прямо с высоких скал.
После этих рассказов Эдгар охотнее предавался мечтам не о скорой свадьбе, а о новом месте. В его воображении рождались картины дикой природы и настоящего моря – свободного и сильного, совсем не такого, какое он видел на курортах и в семейных путешествиях.
Именно море и познакомило его с Лунаи.
На второй день пребывания в южном захолустье Эдгар отправился изучать морской берег. Он уже побывал в школе, окунулся во всеобщее внимание девчонок, укололся о зависть парней, оценил масштаб жизни в новом доме и теперь очень хотел, наконец, увидеть и ощутить дикую природу. Ту самую – бескрайнюю, зеленую и своенравную, о которой с восхищением говорил отец.
Но когда Эдгар вышел на первый пляж вблизи маленькой разбитой набережной, то увидел там не скалы и заросли, а песок, перемешанный с опавшей листвой и галькой. А еще – нескольких девушек, загорающих у самой линии воды.
Заметив его, девчонки захихикали и приняли красивые позы на своих полотенцах, одна, кажется, даже произнесла его имя.
Эдгар прошел мимо и не стал оборачиваться.
Его не интересовали девушки, чьим вниманием завладеть настолько же легко, как поднять камень, лежащий у ног – и как только такой камень оказывается в руках, его непреодолимо хочется бросить подальше в море. Да и судьба Эдгара была решена, а портить репутацию флиртом или случайными связями не было ни желания, ни необходимости.
Эдгар шел все дальше, на следующий пляж, а затем на следующий, и еще… Примерно через час пляжи перестали быть пляжами и превратились просто в морской берег. Спокойный и почти пустой.
Шагая мимо изредка встречающихся людей, Эдгар старался не поднимать головы – слишком много внимания ему уделили сегодня, еще хоть одна капля стала бы перебором.
«Неужели здесь действительно всем до всех есть дело? Зачем вообще людям интересоваться и занимать свое время кем-то, кроме ближнего круга и самих себя?» – эта мысль крутилась в голове, мешая расслабиться и наслаждаться прогулкой.
Он шел слишком быстро и решительно, словно знал, что впереди его ждет что-то действительно стоящее.
Когда берег стал совсем безлюдным, а галька сменилась крупными валунами и острыми камнями, Эдгар вдруг понял, что он забрался достаточно далеко – и та самая дикая природа уже бережно заключает его в объятия и успокаивает нежными многоголосыми песнями.
Он остановился, чтобы осмотреться.
С одной стороны шумело море и перекатывало волнами камни, с другой шелестела листва тропического леса, наполненного щебетом птиц, а примерно в километре перед ним, грозно склонившись над водой, возвышалась скала; запутавшись в ее каменных выступах, завывал ветер. Эдгар смотрел и смотрел – каждый взгляд открывал ему силу южной земли, каждый звук был наполнен могуществом.
Сердце застучало чаще.
На миг Эдгар перестал дышать.
Ему казалось, что даже маленький вдох сможет нарушить красоту и волшебство момента.
Он стоял у берега, между больших валунов, о которые с силой бились волны, и как завороженный смотрел то на узоры морской пены, то на танцующие кроны деревьев, то на скалу, достающую до облаков.
«Какой я маленький», – вдруг пронеслось в мыслях.
Он видел много: жил в самом большом городе страны, путешествовал, гостил и в замках, и в небоскребах, был физически силен… Но сейчас все стало иначе.
Юноша впервые осознал себя частью огромного и прекрасного мироздания. Крошечным листочком векового дерева, маленькой крупицей песка на берегу, незначительной, но для чего-то созданной частью всего.
Ветер усиливался, волны становились громче и выше, облака над скалой стали темнеть и нарастать, а Эдгар все стоял, тихо-тихо вдыхая сладкий воздух и стараясь не моргать, чтобы ничего не упустить.
Огромный неизвестный мир впервые распахнулся перед ним и показал свою мощь.
