скачать книгу бесплатно
Новая эра
Сергей Захаров
История о том, как, спустя почти два столетия после глобальной катастрофы, начинала возрождаться новая цивилизация. С новыми ценностями, новыми идеями, новым сознанием. Забыв все технологии погибшей цивилизации, потомкам приходится начинать с простейших орудий труда, примерно начала «железного века». Повествование идёт о реальной местности, все населённые пункты, реки, моря и пр. находятся точно там, где находятся и сейчас. Изменились лишь названия, но при известной настойчивости их не так трудно найти на карте. Есть в повествовании и дальние боевые походы, и сражения, и не одна любовная линия, и даже порядочная доля фэнтэзи.
Сергей Захаров
Новая эра
История о том, как, спустя почти два столетия после глобальной катастрофы, начинала возрождаться новая цивилизация. С новыми ценностями, новыми идеями, новым сознанием. Забыв все технологии погибшей цивилизации, потомкам приходится начинать с простейших орудий труда, примерно начала «железного века». Повествование идёт о реальной местности, все населённые пункты, реки, моря и пр. находятся точно там, где находятся и сейчас. Изменились лишь названия, но при известной настойчивости их не так трудно найти на карте. Есть в повествовании и дальние боевые походы, и сражения, и не одна любовная линия, и даже порядочная доля фэнтэзи.
Новая эра
часть первая
Возмездие
I
*
Ещё не встало солнце, ещё даже не показались его первые лучи, а Серый уже не спал. Тихонько, чтобы не разбудить домашних,
которые только недавно легли спать
,
он вышел на крыльцо. Голова слегка кружилась, ведь сегодня наступил Новый, 181-й год от Дня Возрождения, а ему, отмечавшему 20 дней назад восемнадцатый день рождения и ставшим в одночасье совершеннолетним, полагалась чарка браги, которую он, как уже взрослый человек, осушил до дна. Вдохнув воздух полной грудью, Серый потянулся и припустил трусцой по дороге к окраине села. Сегодня 1-е июля, первый день Нового года и поэтому сегодня пройдет традиционный обряд посвящения в совершеннолетие! А совершеннолетним Серый стал ещё 11-го числа, прошлого месяца.
На окраине села уже ждали его приятели, одноклассники Боря Кабан и Никола Камыш. Точнее бывшие одноклассники, месяц назад они успешно сдали экзамены и теперь готовились к главному экзамену- обряду посвящения в совершеннолетие! Если школьные экзамены должны были оценить их ум, то экзамены на совершеннолетие оценивали силу, ловкость, скорость и сообразительность. Лишь после этих экзаменов специальная комиссия определяла куда направить бывшего школьника- на производство, либо в сельское хозяйство, но Серый, как и практически все парни-выпускники, мечтал стать воином, хотя ему, как грамотному гуманитарию, пророчили стать чиновником при каком-либо министерстве.
Ну, школьные экзамены Серый как раз вполне прилично сдал. Особенно он был хорош в гуманитарных науках, в истории, например, которую он любил больше любых других предметов. Хотя и был этот предмет в числе факультативных и шёл урок всего два раза в неделю по одному часу. Ежедневными и обязательными были такие предметы (если брать по частоте уроков по убывающей) как: ВэЖэ, официально- Возрождение Жизни, в разговорах учеников- ВыЖивалка, что полностью соответствовало теме урока. На втором месте- Труды. Здесь обучали почти всем основным ремёслам и сельскому хозяйству. Третье место делили два предмета: Военная Подготовка и Физкультура. Дальше, по списку: Правописание, Математика, История. Учителя всех вышеперечисленных предметов внимательно следили за успехами своих учеников, подмечая и отмечая на каком поприще более всего проявил себя тот или иной школяр. Именно они дают так называемые Рекомендации, на основании которой Специальная Комиссия даёт уже Основную Рекомендацию, в которой указано, в каком трудовом виде деятельности у выпускника есть все шансы добиться несомненных успехов.
Учитель истории, Митяй Историк, мужичок уже под 50, дал ему Рекомендацию в гуманитарные сферы деятельности, ведь видя рвение Серого он даже сделал для него Допуск в княжеское Хранилище, где молодому человеку удавалось взять в руки и даже почитать древние книги ещё Прошлой эры и подлинные рукописи летописцев прошлого. И даже записи самого Гуру Андрея Великого! Правда писал Гуру о Возрождении мало, в основном в его архивах какие-то хозяйственные записи, а занимался он этими делами очень внимательно и даже дотошно. Именно при нём были построены целые ремесленные цеха, работающие до сих пор! Было оприходовано большое количество неосвоенных земель, появились стада домашних животных, первые фермы. Появились казармы, чтобы было кому защищать потом и кровью нажитое добро, они до сих пор находятся там и сейчас- напротив Пухляка, скорее НАД Пухляком, прямо на горе, с которой открывался изумительный вид на село и величественный Тан. При Гуру начало расти и население Триединки (сейчас оно составляло более девяти тысяч человек), а значит росли и сами три села: Мелихон (в народе Мелихонка), Пухляк (иначе Пухлячка) и Раздор (Раздорка). А в начале сотых годов Новой эры все три села срослись в одно, протянувшееся вдоль Тана, с центром власти в Мелихоне. Объединение этих трёх сёл начало называться Триединкой. При Гуру была быстро возведена стена вокруг трёх сёл, по началу напоминавшая скорее баррикаду из различного хлама, со временем её постепенно меняли на частокол. Причём ограда соединяла стоявшие на окраинах хаты, в результате внешние стены домов становились оборонительными точками, сами стены зданий укреплялись, а на крышах зданий возводилась дополнительная крепкая постройка с бойницами. Всё это оборонительное сооружение сохранилось по сей день и периодически чинилось и обновлялось.
Были также и заметки Гуру с оценками того или иного человека или того, как он справился с той или иной задачей, и как качественно он её выполнил. Их, тем не менее, Серый тоже с интересом читал. Но самое главное- так это то, что Гуру создал, так называемый, Кодекс князей. Этот Кодекс гласил, и это было Первым пунктом, что князь не должен даже думать о собственном благополучии, но исключительно о благополучии своего народа, выбравшего его с определёнными наказами. Князь не должен был жить богаче среднего жителя княжества, единственное, что ему позволялось, так это иметь дорогие доспехи и оружие. Хотя все сельскохозяйственные угодья были княжескими землями, а живущие на княжеских землях крестьяне работали не только на себя, но и на княжество, зато получали они, работая на своё государство, весьма достойно, имея при этом своё личное хозяйство, излишки которого продавались на рынке. Как не были обижены и ремесленники, так же работающие в цехах, принадлежавших князю. Прибыль князь и его, так называемый, финик, или, иначе, казначей, направляли на развитие народного хозяйства и туда, куда требовалось самому населению, который вносил свои пожелания или требования через своих представителей, старост. Каждый, проживающий и работающий в Триединке и достигший 18 лет, получал специальный документ под названием "коммунка", по которому можно было зайти в любой магазин Триединки и бесплатно взять всё самое необходимое: это продукты питания, одежда, предметы быта, сельскохозяйственные инструменты и пр. Всё это имело вполне неплохое качество, но при желании то же самое, но качеством получше, можно было приобрести в купеческих лавках, что для среднего жителя княжества особых проблем не составляло: зарплаты в Триединке были самые высокие среди всех соседних княжеств, да и уровень жизни был куда выше. Впрочем, несмотря на высокие зарплаты, триединцы порой годами собирали себе на качественное, лучшее оружие или доспехи. Очень нечасто их привозили купцы из приморских княжеств, таких как Мореполь или Рог. Не брезговали триединцы и заморскими диковинками, если вдруг их завозили купцы.
Кроме всего прочего попадались Серому в Княжеских Архивах ещё и записи соратника Гуру, Марка Писаря. Вот он подробно писал и о Возрождении, и о Времени Огня, и о Великой зиме.
Практически все книги, где бы они не находились, в квартире ли, в магазине или в библиотеке, все они были сожжены во время Великой зимы. Жгли тогда всё, что горит, спасаясь от постоянного, жуткого холода. Здесь же, в хранилищах, заложенных ещё Гуру, благодаря ему же, сохранились книги, не так уж много, но похоже это была единственная библиотека во всей округе.
* * *
Друзей Серый встретил у самой реки Тан. Кабан, как всегда, что-то с аппетитом уминал, Камыш сидел рядом и стругал ножичком палку. Пожелав доброго утра и удачного дня, Серый оглядел своих друзей. Кабан- чуть ниже среднего роста крепкий, широкоплечий парень с, пожалуй, лишним весом, но сильный и мощный. Крепкая шея держала на мощных плечах бритую налысо крупную голову, на которой, не без труда, можно было разглядеть маленькие, словно выцветшие, светло-голубые круглые глазки, под нависшими, густыми тёмными бровями. Широкий, слегка приплюснутый, но небольшой нос, маленький, но с пухлыми губами, ротик, всё это терялось на фоне пухлых и румяных щёк крепыша. Серый знал, что в Испытании этому здоровяку мало кто будет равным в силе, как не будет равным по скорости бега Николе Камышу, этому стройному, даже худощавому, высокому парню. Он имел длинные и крепкие ноги, да и сам был хоть и худ, но жилист. Камыш всегда был "длинноволосиком", однако следовало признать, что его длинные, волнистые, тёмные волосы довольно изящно обрамляли тонкое, почти ещё детское лицо, больше всего на котором выделялись задумчивые, слегка наивные, тёмно-карие глаза. А в остальном: тонкий, длинноватый нос, тонкие губы, узкий, слегка выдвинутый вперёд, подбородок. Был юноша слегка вроде как "не от мира сего", что нисколько не мешало крепкой дружбе троих ребят.
Сам Серый был среднего роста, среднего же телосложения. Его тёмно-карие небольшие глаза с любопытством смотрели на мир из-под нависшими над глазами густыми бровями. У него был крупноватый нос и тонкие губы, на которых частенько играла еле заметная усмешка.
–Ну?– спросил Серый у друзей.– Готовы к экзамену?
–Ты- то сам готов?– на широком лице у Кабана расплылась неширокая улыбка.
Ответить Серый не успел, справа в кустах послышался шорох и появился вооружённый до зубов стражник, это был знакомый всем Клык, мужчина лет 35-40, с покрытым шрамами лицом и беззубой улыбкой.
–Пацаны, тихо,– прошипел Клык,– кто-то плывёт сюда с того берега. Спрячьтесь, живо! И не высовываться!
Друзья мигом упали на траву и устремили свои взоры на водную гладь, по которой действительно к берегу шёл плот. На самом плоту никого не было, но можно было разглядеть рядом с ним несколько круглых силуэтов. Которые единогласно, всеми присутствующими, были идентифицированы как головы пловцов. И плот этот двигался прямо туда, где затаились в кустах трое друзей и стражник.
Справа и слева от Серого зашуршали густые заросли высокой травы, и он различил в темноте ещё двух- трёх стражников, наблюдавших за плотом из кустов. Кто мог плыть сюда с правого берега Тана? Там жило большое племя мутов, с ними был давний и прочный мир, да и не стали бы они ночью, скрытно, плыть на левый берег. Может это враги? Но муты вряд ли пустили кого-либо через свою территорию.
Плот вскоре подошёл к берегу совсем близко и четверо мужчин, спрыгнув в воду и подталкивая его, пошли к берегу. Когда прибывшие выбрались на берег, Клык велел ребятам не высовываться и вместе с тремя своими коллегами вышел на пляж, навстречу незнакомцам. То- что произошло дальше немало удивило юношей. Стражники и незнакомцы вдруг стали обниматься, стучать друг друга по плечам и издавать возгласы радости и удивления. Осмелев, юноши тоже вышли на берег. Двух человек Серый сразу же узнал, это были Митя Путник и мужчина по прозвищу Комар, имени его Серый не знал, других двоих он видел впервые. Последний раз Серый видел Путника и Комара два года назад, ещё в 179-ом году, когда они на построенной огромной лодке, вместе с тридцатью спутниками отправились вниз по Тану, чтобы прорвать блокаду, которую устроили на реке жители Баганки, что в 20 километрах ниже по течению от Мелихона.
* * *
Из истории Серый знал, что в четвёртом году от дня Возрождения, Баганка была захвачена армейцами, которые только что вышли из глубоких убежищ, скрываясь там от Огня, а позже и от Великой зимы. Скрывались целых семь лет, благо еды и воды у них было вдоволь. Уничтожив все продовольственные запасы подземных хранилищ, армейцы в большом количестве стали выбираться на поверхность, рыская в округе в поисках еды. Они были вооружены до зубов и пускали своё оружие в ход по любому поводу, а то и вовсе без него. Большими отрядами они ходили по деревням, грабя, убивая и насилуя. А имея при себе неизвестно как попавшие к ним в руки карты всех частных убежищ в области, они благополучно вскрывали их и выгребали дочиста, уничтожая или беря в плен обитателей этих роскошных бункеров. Но очень скоро различные группы армейцев начали конфликтовать и между собой, пытаясь вырвать друг у друга лакомые кусочки. В этих боях погибло немало армейцев, пока они, наконец, не догадались встретиться, как говориться, за столом переговоров. Здесь они и договорились о разделе между собой территорий. Одному из отрядов в сто человек, под командованием некоего Бритоголового, досталась Баганка, которую он без особого труда и захватил. С тех пор армейцы, поселившись в центре Баганки, держали в повиновении и сам город, и около десятка близлежащих сёл.
До этого Бритоголовому удалось вскрыть гигантское убежище семьи олигархов, где, помимо прочих несметных сокровищ, было даже стадо коров и, что немало важно, небольшой табун породистых лошадей. Все обитатели этого величественного подземного сооружения: сам любитель лошадей, его немаленькая семья и десяток слуг-телохранителей, оказали ожесточённое сопротивление, но Бритоголовый и его головорезы были профессионалами, поэтому захват прошёл для его людей практически без потерь, не считая легкораненых. А вот защитники погибли все до одного… Коров скоро просто съели, а лошадей стали использовать как тягловых животных, загружая их на полную катушку.
Забегая вперёд, можно отметить, что после взятия Баганки армейцы принялись разводить лошадей, введя строгий, вплоть до смертной казни, запрет на продажу не только кобыл, но и коней, поэтому оказались в итоге единственным в обозримой округе княжеством, где была настоящая боевая конница!
В ту пору, когда пала Баганка, к Мелихонке, Раздорке и Пухлячке, трём рядом лежавшим сёлам, тоже была отправлена сотня вооруженных до зубов армейцев, которым по жребию выпали во владение именно эти три села.
Началось всё с того, что вечером в дом Гуру, где шло традиционное вечернее совещание, на котором обсуждались дела на следующий день и подводились итоги дня прошедшего, вбежал мальчуган из Пухляка. Задыхаясь, он сообщил, что Раздор и Пухляк захватили армейцы, всего около семидесяти человек, прекрасно вооружённые и экипированные. Они заняли дом администрации Пухлячки, где жил староста по прозвищу Молот с молодой женой. Самого Молота выгнали из дома, но его жену, звали её Стебелёк, из дома не выпустили, несмотря на протесты Молота. Тогда Молот обратился к командиру захватчиков Майору Иванычу, обещая провести их в Мелихон мимо дозорных постов, взамен требуя освобождения жены. Иваныч с усмешкой ответил, что жену освободят только после захвата Мелихона. Пока армейцы собирались в поход, Молот остановил на улице проходящего мимо мальчишку, одноклассника дочери, и быстро объяснил ему, где мелихонцам необходимо сделать засаду и куда он постарается завести армейцев.
Услышав рассказ мальчугана, Гуру по тревоге собрал вооружённый отряд человек в тридцать и все они бегом направились на дачные участки под названием Зори Тана, где должна была быть устроена задуманная Гуру ловушка. Западня была выбрана грамотно, это был тупик дачной улочки, который обступали с трёх сторон заброшенные дома. В этих домах и разместились вооружённые, в основном охотничьими ружьями, мелихонцы.
Армейцы появились тут уже после полуночи. Их тоже было около тридцати человек, все прекрасно экипированы: каски, бронежилеты и ворох самых разнообразных машинок для убийств. Увидев, что Молот завел их в тупик, они начали проявлять беспокойство, а сам Молот вдруг заорал "Огонь!" и бросился в кусты. Со всех сторон в армейцев полетели пули и дробь из охотничьих ружей. Из 25-ти армейцев в живых осталось только семеро, да и те были ранены- даже бронежилеты и каски не смогли спасти этот отряд отъявленных головорезов от метких выстрелов опытных охотников из Мелихона. Командир этой хорошо вооружённой банды несостоявшихся оккупантов, некто Сивый, был убит. Оставшихся в живых допросили и выяснили, что в Пухлячке осталось 28 бойцов под командованием Майора Иваныча, командира всего отряда армейцев. В Раздорке, тоже в административном здании, расположилось 26 человек под командованием Плешивого. После допроса Молот хладнокровно перерезал глотки пленным и добил собственноручно раненых. Собрав оружие, боеприпасы и снаряжение отряд выступил в Пухлячку. Теперь у них были автоматы, очень серьёзное оружие, стреляющее очередями, выпуская пули одна за другой. Были и гранатомёты, оружие способное с одного выстрела уничтожить целый дом. Были и мощные ручные гранаты. И огромное количество боеприпасов. Кроме обретения столь мощного оружия, Гуру и его отряд не побрезговал надеть на себя и бронежилеты убитых ими вояк и даже их каски.
До Пухлячки доносились, конечно же, отзвуки боя, но на них никто особо внимания не обратил. Все армейцы были под хорошей мухой, празднуя предстоящую спокойную жизнь в этой деревне, где местные будут кормить их и служить им. Наконец-то их ждал конец бродячей жизни и бесконечным боям с мародёрами и конкурентами!
Мелихонцам удалось незамеченными подобраться к жилью Молота и им даже удалось бесшумно снять двух часовых. Но, к сожалению, они были замечены неожиданно вышедшим из здания армейцем. Поднялась тревога. Дом стал представлять собой мощную огневую точку и отряд Гуру засел в соседних домах. Когда стрельба немного стихла на крыльцо осаждённого дома вышел сам Майор с расставленными в стороны пустыми руками. Он заявил, что у них в руках жена старосты и если "крысоеды" сейчас же не сложат оружие, они её прикончат, а потом разнесут эту деревеньку в клочья.
В числе захваченного у уничтоженной группы армейцев оружия, были и легендарные, так называемые, гранатомёты, мощнейшее орудие прошлой цивилизации. Молот молча взял у одного из мелихонцев эту штуку и ударил из неё прямо в свой дом! Часть здания превратилась в руины, сам Майор был контужен и легко ранен, однако из полуразрушенного дома снова ударил неслабый огонь. Второй выстрел из того же оружия, который сделал всё тот же Молот, подавил и этот очаг сопротивления. Жена его была найдена мёртвой, однако среди армейцев выживших было немало, все раненые или контуженые. Всех выживших Молот безжалостно вырезал. Мелихонцам и на этот раз достались богатейшие трофеи как в виде оружия, так и в виде снаряжения.
Вооружившись до зубов мелихонцы, вместе с примкнувшими к ним жителями Пухляка, немедленно выступили в сторону Раздорки.
Обьеденённый отряд более чем в полсотни человек добрался до Раздора почти под утро, однако по деревне всё ещё шастали пьяные армейцы, грабя дома и приставая к местным девушкам. Гуляки время от времени палили в воздух, поэтому когда бойцы Гуру громко уничтожали загулявших армейцев огнём из громоподобных автоматов, это нисколько не встревожило оставшихся в административном здании пьяных армейцев.
Здание, вместе с засевшими в ней захватчиками, тоже было уничтожено из гранатомётов, остальные загулявшие и пропавшие из вида армейцы были быстро отысканы и безжалостно уничтожены. Здесь тоже не выжил никто. Пленным и раненым всё тот же Молот перерезал глотки. Из большого, грозного, хорошо вооружённого и обученного отряда не выжил ни один. Зато Триединка получила в один момент огромное количество серьёзного оружия и отныне могла теперь противостоять любому противнику.
Это случилось в четвёртом году от Возрождения (седьмой год от Огненного Возмездия по исчислению армейцев) 21 Марта, Серый очень хорошо помнил даты. Хотя, помнили эту дату все, ведь именно 21 Марта отмечается День независимости и День образования княжества Триединка, объединяющее три населённых пункта: Мелихонку, Раздорку и Пухлячку в военный, экономический и политический союз трёх сёл, с единым князем.
А спустя два года, 17 июня, армейцы, завладевшие Баганкой, снарядили хорошо вооружённую экспедицию по покорению Триединки.
Однако рыбаки Баганки имели давние, тесные и дружеские отношения с рыбаками Триединки, своих хозяев, армейцев, они люто ненавидели, поэтому узнав о выступлении отряда, поспешили вверх по реке к своим соседям.
Через Теплоканал армейцы переправились без приключений, но когда они форсировали реку Акса, что в семистах метрах от Теплоканала, то тут вдруг попали под плотный огонь и были все истреблены, кроме одного. Пленному отрезали уши и нос и отправили обратно в Баганку со словами: "Гостям мы рады, но, если они без оружия". И это было действительно так!
Триединцам тогда досталось огромное количество очень полезных трофеев, и огневая мощь их боевых отрядов существенно повысилась.
II
-Так, пацаны-, к троице друзей быстрым шагом подошёл Клык,– дуйте на построение. Скоро открытие Посвящения. Только о том, что видели-, Клык кивнул в сторону Путника и Комара,– никому ни слова. Ясно?
–Конечно,-хором согласились приятели и лёгкой трусцой припустили к западному берегу Мелихонского залива. Здесь, после короткого открытия, должен был начатся первый этап испытаний: бег вокруг залива, на 1 километр, к порту на восточном побережье залива. Там юношей ждали многовесельные лодки. Лодка, полностью укомплектованная первыми прибывшими, отправлялась к узкому выходу из залива, в семистах мерах от порта, где уже были видны подбегающим к заливу друзьям, большие бакены. 12 гребцов, плюс один рулевой, должны были, слаженно работая вёслами, быстро, без ошибок и столкновений пройти мимо бакенов и мчаться к острову, что в трёх километрах ниже по течению. Там было устроено стрельбище, где после тяжёлой работы на вёслах надо было поразить двадцатью стрелами, желательно, двадцать мишеней. И это были ещё не все испытания!..
Скоро друзья выбежали к казармам, что на западном берегу Мелихонского залива. Здесь, несмотря на ранний час, уже было немало народу. Юноши, готовившиеся сдать экзамен на совершеннолетие, их девушки, их родители и даже дедушки и бабушки. Серый даже заметил нескольких совсем уж маленьких детей.
Встающее солнце заиграло розовыми бликами на мелких волнах залива, осветило мрачного вида казармы и склады. Выстроены они были на месте, где в прошлую цивилизацию находились дома для отдыха, в основном из материала тех самых старых домов.
Людей становилось с каждой минутой всё больше и наконец по толпе прошелестело: Князь! Князь!
Все расступились, появился сам Стриж. Так называли его все от крестьянина до близких родственников, хотя при рождении он был наречён Владом, но об этом мало кто помнил. Коренастый, невысокий, с рыжими кудрями и рыжими ресницами, с курносым крупным носом и толстогубым широким ртом это был типичный потомок самого Гуру! Рядом шёл воевода Алекс Седой, хотя был он совсем не седой, прозвище было дано ему за светлый цвет волос. Да и лет ему было столько сколько и князю – 27. Он тоже являлся потомком Гуру, хотя немного и отличался от остальных потомков цветом волос, являясь, скорее, кем-то, вроде, альбиноса. А потомков у Гуру хватало: он имел трёх плодовитых жён.
Стриж легко и резво заскочил на повозку, Седой остался внизу.
Серому очень нравился этот энергичный и простой князь Стриж, который уже успел показать себя с хорошей стороны, хотя был у власти всего три года. До него долго был у власти старый и бездеятельный князь Миша Добряк. При нём начались столкновения с баганцами, в одном из которых погибло сразу пятеро воинов триединцев. Добряк делал одну уступку за другой, пока обнаглевшие баганцы не перекрыли Тан, требуя за проход судов настолько непомерные сборы, что делало торговлю по реке и вовсе убыточной. Только после естественной смерти Добряка к власти пришёл выбранный старейшинами всех сёл молодой двадцатичетырёхлетний Стриж. Он сразу же начал строить большую лодку для прорыва блокады, одновременно наращивая вооружённые силы и их обучение.
–Братья,– обратился Стриж к толпе, тряхнув рыжими кудрями,– тут появились кое-какие обстоятельства, очень важные обстоятельства, которые требуют моего присутствия! Я прошу прощения, но сегодняшний День посвящения пройдёт без меня и Седого, мне очень жаль, честно. Экзамены будут принимать Костолом и Ухорез. Но после экзаменов обещаю вам всё, всё рассказать, так что наберитесь терпения.
Стриж спрыгнул с телеги и вместе с Седым они быстро зашагали к деревне. На телегу тем временем запрыгнул Костолом, крепкий мужичок сорока лет, потерявший в одной из схваток левую руку.
– Посторонние, отошли к казармам,– зычным голосом проревел он, показывая в ту сторону культей,– участникам пройти на старт!,– взмах здоровой рукой в сторону красного флага, развевающегося у дороги.
На старт вышли шестьдесят пять претендентов на зрелость, среди которых были и завалившие экзамен в прошлом году. Было тут даже несколько человек, которые провалили этот экзамен ещё в позапрошлые годы, некоторые уже работали, а самый главный обряд Посвящения никак им не давался.
Сердце Серого просто лупило его по рёбрам, словно желая покинуть дрожащее от волнения, а может, и от напряжения, тело.
Прозвучал звук рога, и юноши рванули вперёд! В этом беге разрешено было толкаться, подножки были запрещены. Кабан сразу же бросился напролом, словно бык, распихивая всех вокруг. Камыш ловко лавируя между соперниками сразу же вырвался вперёд. Серый же выбрал сбалансированную тактику, стараясь держать средний темп в беге и успевать реагировать на выпады соперников, а при случае и самому атаковать, только не грязно, конечно. Тем более что рядом бежали инструктора, внимательно следящие за соблюдением правил.
К порту первым прибежал Камыш, выносливый Кабан пришёл восьмым, а Серый сел в первую лодку последним членом экипажа, тринадцатым, которому традиционно полагалось место у руля большой 12-ти вёсельной лодки. Двенадцать парней мигом похватали вёсла, Серый сразу же начал громким голосом отсчитывать такт и, после недолгой путаницы с вёслами, был взят ритм и темп. Лодка понеслась к горловине выхода из залива, где в самом узком месте покачивались на волнах большие плоты с высокими постройками. Во все стороны от этих плавающих построек торчали шесты разной длины и на разной высоте. Всё теперь зависело только от рулевого, от Серого. И у него всё получилось просто исключительно! Где надо Серый давал команду убавить ход лодки, где надо- увеличить, к тому же он обнаружил под ногами не замеченный ранее барабан и поэтому уже чётко мог задать темп гребцам.
Первая лодка вылетела на Тан и, свернув красивой дугой направо, помчалась, набирая скорость, к острову. Вторая лодка, со следующими тринадцатью юношами, сдающими экзамен, вышла из горловины на Тан, когда первая лодка Серого уже была на порядочном расстоянии. Третья лодка, как стало известно позже, застряла у бакенов и перекрыла путь двум остальным. Прежде чем выйти на Тан экипажам этих лодок пришлось выдержать целое морское, вернее речное, сражение, с попытками абордажа. Скоро лодка Серого уткнулась в песчаный берег, и все рванули в глубь острова на запад, к стрельбищу. Здесь каждый получил лук и по двадцать стрел. Были чётко даны указания, где чья мишень и первая чёртовая дюжина молодцов приступила к стрельбе. Отстрелявшись все бросились к лодке, но не успели они отойти подальше от берега, как к ним, на всей скорости, понеслась, подоспевшая к этому моменту, вторая лодка, явно решившись идти на таран. Что ж, это было не запрещено.
–Налегай-. заорал Серый, что есть силы выкручивая руль, пытаясь увести лодку от тарана. И это ему почти удалось! Было лишь сломано два весла, зато часть гребцов соперника была сброшена в воду, да и вёсел было у них сломано побольше. Первая лодка, оставаясь первой, помчалась вверх по течению. Следующий пункт назначения был в 10-и километрах отсюда, на холмах за Пухляком. Там располагался учебный военный лагерь, мечта любого мальчишки. По правилам лодки должны были подойти к пристани в Пухлячке, а затем соревнующиеся должны были передвигаться пешком до учебного лагеря на горе.
–Гребём прямо-, скомандовал Серый, задавая более высокий темп на барабане.
Им удалось благополучно пройти мимо третей лодки, но четвертая и пятая шли на таран с первой с двух сторон. Расстояние быстро сокращалось, пока Серый вдруг не скомандовал: Задний ход! Самый быстрый!
Гребцы быстро развернулись и дружно ударили по веслам. Лодка нехотя замедлила ход, остановилась и попятилась назад. Как не старались экипажи двух нападающих лодок избежать столкновения, это им не удалось. Пятая ударила четвертую прямо в борт с такой силой, что несколько человек упали в воду. Борт был проломлен и лодка, заваливаясь на бок, начала идти ко дну. Эта чёртова дюжина парней экзамен завалили, потеря лодки каралась жёстко, следующая попытка сдать предстояла лишь через год.
Разделавшись с соперниками, лодка Серого помчалась по реке к Пухляку. Гребцы слаженно и мощно работали вёслами и менее чем через час лодка уже была у причала в Пухлячке. Чёртова дюжина юношей выпрыгнула на берег и помчалась через село к холмам. Преодолев подъём, парни, не сбавляя ходу помчались к военному лагерю. Уже было видно развевающийся над лагерем флаг Триединки: жёлтый олень на синем фоне. Здесь их ждало последнее испытание. Прибывшим тринадцати молодым людям инструкторами были вручены тяжеленные дубины и каждому, в зависимости от весовой категории, была указана индивидуальная мишень: камень, установленный на валуне. С пяти попыток надо было дубиной сбить камень с валуна на землю. Кабан справился с первого же удара, Серый сбил камень со второго, Камыш сбил камень только с последнего, пятого удара. Экзамен был успешно завершён!
Люди, собравшиеся возле военного лагеря, приветствовали победителей приветственными возгласами и Серый увидел в толпе своего отца, Петра Широкого, хотя в это время он должен был быть на ферме. Матери, Ани Уточки, не было, видимо в ткацких мастерских было много работы, начальница там была строгая и не отпустила её поболеть на экзаменах за сына.
Не став дожидаться остальных экзаменующихся, победители неспеша пошли к Мелихону, где должно быть состоятся распределение молодых. Специальная комиссия, на основании Рекомендаций, выданных учителями, должна была дать уже свою, окончательную, Рекомендацию, где выпускнику предлагалась та или иная сфера деятельности. Молодой человек мог, конечно, пойти работать совсем в другой сфере, но к "рекомендованным" работодатели относились просто трепетно и были все шансы построить неплохую карьеру. А найти себе работу молодые люди были обязаны в первый же месяц после последнего экзамена. С молоком матери триединцы усваивали, что каждый из них, живя в своём социуме, обязан дать обществу что-то полезное, не быть бесполезным для него, тем паче не быть обузой. А общество со своей стороны старается делать жизнь как можно менее голодной и как можно более комфортной. Тунеядство и лень считалось одним из самых низких и позорных пороков, ведь что может быть позорнее, чем, словно трутень, жить за счёт чужого труда, пожирать, словно паразит то, что тебе не принадлежит! Было в Триединке предусмотрено и наказание за тунеядство. В первый раз давали три года каторги. Пойманного во второй раз отправляли на каторжные работы уже на семь лет. Если и после этого человек нигде не работал в течении трёх месяцев, получая, тем не менее, питание и прочие необходимые для жизни и быта предметы бесплатно, в спецмагазинах, тогда бездельника попросту выгоняли из княжества, что, чаще всего, было равнозначно смертельному приговору.
Серый, да и его друзья, очень надеялись, что их возьмут в воинские подразделения, ведь они первые прошли экзамен, причём почти что безупречно. Идти в стражи Серый не очень-то хотел, ведь стражи не выходили дальше Триединки, наблюдая за порядком и пресекая правонарушения, да дежурили на стенах, окружавших все три села. В вооружённые силы Триединки входили так же дозорные, которые посменно дежурили по графику 2/1 на дозорных постах на границах Триединого княжества. Их было около ста человек, ещё пятьдесят набиралось из проходящих трёхлетнюю обязательную военную службу призывников. Ведь каждый житель Триединки должен был иметь хоть какие-то навыки обращения с мечом, боевым топором, копьём, щитом. По степени оснащённости дозорные считались "средней пехотой". Но была так же регулярная "железная сотня", иначе называемая просто "тяжёлая" пехота, хорошо вооружённое и облачённое в железные доспехи подразделение. По сути- княжеская дружина. В случае каких-либо крупных столкновений на границе они спешили туда. В случае войны с кем-либо, первые шли на врага. В мирное время они охраняли княжеские караваны Триединки, иногда, с разрешения князя, они могли сопровождать купеческий караван из другого княжества. Была ещё так же лёгкая стрелковая сотня, которая, по сути, была по количеству полусотней. В этом подразделении воины были одеты в кожаные или стёганные доспехи и умели не только хорошо стрелять из лука и арбалета, но и сражаться в ближнем бою, виртуозно владея и топором, и мечом, и копьём, и булавой. Лёгкая полусотня считалась вспомогательной для "железной" сотни. В случае необходимости лёгкая полусотня могла быть доведена до сотни, путём призыва в неё охотников-промысловиков.
На площади, которая в прошлой цивилизации была местом для проведения различных спортивных состязаний, народу было мало. Именно здесь должно было состоятся Посвящение в совершеннолетние, но было ещё рано, надо было ещё дождаться отставших. В западной части площади стояла трибуна, слева от неё длинный стол, на который складывали глиняные таблички с результатами экзаменов на каждого участника. Сейчас этих табличек было мало, ещё далеко не все прошли экзамен.
Солнце подбиралось к зениту, становилось жарко и потому, потоптавшись какое-то время на площади, друзья зашли в древнюю церковь в ста метрах от неё. Эта церковь стояла тут ещё задолго до Великого огня, ещё с прошлой цивилизации. Службы не было и друзья, походив по пустой церкви, поставив свечи кому за здравие, а кому за упокой, своим родным и близким и неспеша пошли на площадь. Здесь уже было несколько парней, прошедших экзамен, но были ещё не все. Народу стало больше, а на столе, близь трибуны, табличек заметно прибавилось. Скоро появились последние участники экзамена, народу стало ещё больше и наконец появился сам Стриж в сопровождении того же Седого. У столов появились так называемые "покупатели", начальники тех или иных отраслей хозяйства, которым требовались рабочие руки. Среди них был и сотник "железной сотни" Ваня Мясоруб, среднего роста, но очень плечистый мужчина тридцати пяти лет, покрытый шрамами и имеющий довольно свирепую внешность. Вот к нему и мечтали попасть все мальчишки Триединки! А у трёх друзей ещё и имелась надежда, что их, как победителей экзаменов, возьмут в легендарную "железную сотню".
Стриж стремительно поднялся на трибуну и над площадью сразу же повисла тишина.
–Братья-, заговорил князь уставшим голосом-, распределение, в свете последних событий, сегодня пройдёт не совсем так, как раньше. Сейчас все сдавшие экзамен будут зачислены на присвоенные им специальности, но они не будут, как раньше, отрабатывать на них по полгода, а затем проходить трёхгодичную военную подготовку. Все будут проходить военную подготовку сразу же, сейчас, и только после этого приступят к работе по назначенным им специальностям. Сейчас я проведу совещание со всеми старостами и старшими улиц, после этого они сообщат вам обо всём, что я им рассказал. А сейчас- распределение!-Стриж не стал спускаться с трибуны по лестнице, а легко перемахнул через её борт и быстрым шагом пошёл прочь, рядом с ним, что-то оживлённо рассказывая, шёл Седой.
Возле длинного стола собралось около десятка человек, среди них был глашатай Саша Гроза, который беря таблички, выкрикивал имена прошедших экзамен, юноши подходили к нему и по результатам экзамена комиссия выносила решение, куда после службы в вооружённых силах пойдёт работать тот или иной молодой человек.
–Серый!– объявил Гроза и с колотящимся от волнения сердцем, юноша пошёл к столу.
–Отлично!– сказал председатель комиссии Ворчун, перебирая в руках таблички.– В подготовительный отряд "железной" сотни!
Чуть не заорав от радости, Серый взял из рук Ворчуна направление, нацарапанное всё на той же глиняной табличке, а так-же, медный жетон на цепочке. Это была "коммунка", по которой он теперь имел право бесплатно отовариваться в магазинах Триединки.
–Завтра на рассвете подойдёшь к военному лагерю-, монотонно забубнил Ворчун,– там отдашь дежурному направление и он отведёт тебя куда надо. Всё! Следующий…-Ворчун повернулся к глашатаю,– Белозуб. Гроза, вызывай.
Отойдя в сторонку, Серый тут же был оттёрт назад столпившимися вокруг "совершеннолетних" их родителей, родных, знакомых и сопереживающих. Из-за спин собравшихся почти ничего разобрать было невозможно, а потому юноше оставалось только нетерпеливо ожидать своих друзей. Ждать пришлось не долго, скоро и Камыш, и Кабан подошли к нему с радостной вестью: их тоже взяли в вооружённые силы, правда Камыш попал не в "железную" сотню, а в лёгкую, стрелковую полусотню.
Оживлённо беседуя, друзья дошли до церкви, где каждый пошёл в свою сторону, к своим домам, договорившись встретится утром на рассвете у восточной окраины Мелихона.
Дома Серый достал из холодного погреба кусок жаренного мяса и казанок пшеничной каши и с аппетитом пообедал. Когда он уже во дворе мыл миску, калитка открылась и вошёл его отец. Подойдя к Серому, он похлопал его по плечу.
–Сынок, ты просто молодчага.– сказал он.– Я ведь тоже мечтал в своё время попасть в вооружённые силы, но из-за повреждённой ноги меня определили на ферму.
–Бать, ты не слышал, зачем князь собирает старших улиц и старейшин?– спросил Серый отца.
– Нет, не знаю. Вечером услышим. Я сейчас перекушу и пойду на работу. Вечером увидимся.
III
В первые годы после Великой зимы, как только спали морозы и начала пробиваться первая зелень, появились группы изголодавшихся людей, чудом пережившие Великую зиму, а до этого ещё и ужасные дни Великого огня. Они, вечно голодные, израненные, больные бродили по дорогам, охотясь на крыс и собирая какие-то корешки, заходили в уцелевшие населённые пункты, попрошайничали. Триединцы всегда делились с несчастными, а крепким и молодым предлагали остаться в Триединке. За небольшой срок население Триединки выросло почти в два раза.
Земля в начале Возрождения была безжизненной, лишь кое- где робко зазеленела трава и появились крохотные листочки на деревьях. И только благодаря Гуру, который предвидел Великую зиму, уже после трёх дней Великого огня, в дни, когда после ударов огненных шаров земля была пропитана ядом, а над разрушенными городами проносился раскалённый, отравленный ветер, даже в эти адские дни Гуру раздобыл три землеройные машины и немало динамита для прокладки тоннелей в горных породах. Несмотря на дым от пылающих городов, особенно дым от громадного города Батя, на северо-западе которого упал огненный шар, несмотря на испепеляющий, ядовитый ветер, временами превращающийся в ураган, несмотря на многие другие неудобства, связанные с Концом мира, круглые сутки рылись убежища и хранилища в горе напротив Пухлячки и Раздорки. Здесь укрывались не только различные продукты питания, но и всякого рода домашняя живность, семена огородных и садовых растений. Кроме этого, Гуру Великий отправлял в наиболее уцелевшие районы грузовики, наполняя их зерном из токов, различными продуктами и мелкой живностью типа кроликов, кур, а то и свиней. Увозили даже крупный рогатый скот. Всё это свозилось в быстро строящиеся убежища. Гуру с самого начала говорил, что яд от огненных шаров, под названием рад-яд, действует на всех по-разному, и если одна доза рад-яда для одних могла быть смертельной, то у других та же доза не вызывала даже плохого самочувствия. И в самом деле, если многие и умирали, получив соответствующую дозу, то немало было и тех, кто сравнительно легко переносил отравление этим рад-ядом. В разумных пределах, разумеется.
Дни Великого огня пришлись на октябрь, однако после огненных ударов наступила небывалая для этого времени года жара. Зима же пришла в своё время, но была необычайно суровой и продлилась три года. Весь этот период, дни Великого огня и вся Великая зима, назывался одним коротким, но ёмким и точным словом: Конец. Прошло три долгих голодных и люто холодных года, пока, наконец, земля не стала потихоньку оттаивать, а 1 июля вдруг появилась трава и почки на деревьях. С этого дня началось летоисчисление новой цивилизации, появившейся на руинах разрушенной старой и прогнившей. Новая эра!
Все три села, Мелихонка, Пухлячка и Раздорка, благодаря стараниям Гуру, смогли пережить Великую зиму и последующие голодные годы без особых потерь, хотя и им приходилось употреблять в пищу крыс, которых появилось вдруг несметные полчища. Кстати, благодаря именно крысам и выжила немалая часть уцелевшего человечества, так как только крысы и были тогда доступны в качестве еды и был этот ресурс практически неисчерпаем. Поэтому те, кто провёл это время в комфортных убежищах с большим запасом пищи и в относительной безопасности, а это в основном армейцы, те презрительно называли всех остальных выживших казов "крысоедами".
После разгрома на реке Акса, в первые годы Новой эры, Баганка больше не помышляла о нападении и даже заключила с Триединкой ряд договоров. Зато на востоке, выше по течению, в 15 километрах от Раздора, городок Семикарка был взят под контроль бывшими стражами порядка, которым даже удалось успешно отбить нападение крупной группы армейцев. Сначала всё было тихо и мирно, но в седьмом году от Возрождения полсотни хорошо вооружённых стражей загрузились в лодки и отправились к Раздору, но вовремя были замечены дозорным постом. Когда лодки вооружённых до зубов стражей обошли остров перед Раздоркой с левой стороны и собирались выходить уже на Тан, здесь их ждала засада и все, кроме одного, были уничтожены. Уцелевшему так же отрезали уши и нос и отправили с такими же словами:" Рады гостям, но только без оружия". И здесь триединцам снова досталось огромное количество отличного оружия и боеприпасы к нему.
Гуру всегда особое внимание уделял обороне. Сознавая, какую ценность имеют спрятанные в горе перед Раздоркой и Пухлячкой запасы пищи для бродячих голодных, но вооружённых и готовых на всё банд, он создал хорошо вооружённый отряд, выставил на подступах к Триединке скрытые дозорные посты. Вокруг трёх сёл начал расти укрепрайон, между домами, стоящими на окраине, строилась ограда, а на крышах зданий, в основном тех, что стояли на окраине, возводились огневые точки. Гуру было нужно больше крепких молодых людей, поэтому он охотно брал в Триединку и бродяг и даже пленных бандитов. Пощады не было только для армейцев. В двадцатые годы Новой эры, когда ещё правил Гуру Андрей Великий, а правил он целых сорок два года, удалось расширить владения Триединки. В ее состав вошли еще шесть небольших сёл на северо-западе, севере и северо-востоке. Теперь уже там были построены дозорные посты, в которых посменно дежурили бойцы Триединки.
Все последующие после Гуру князья выбирались советом старейшин, после соответствующего экзамена на знание как бухгалтерского и финансового учёта, так и на знание сельского хозяйства, производства, военной сферы и прочее. И выбирались они пожизненно, но только из потомков Гуру, а потомков у него было немало, так как был он трижды женат и от всех трёх жён имел, что вполне логично, детей. От первой- мальчика и девочку, которые были рождены ещё до Конца. Когда она носила под сердцем третьего, увы, трагически погибла в дни Великой зимы, заблудившись во время свирепой метели недалеко от Мелихона и замёрзнув в шаге от жилья. Вторая жена родила Гуру двух мальчиков, прежде чем умерла от какой-то болезни, прожив с Гуру пять лет. Третья жена подарила своему мужу трёх мальчиков и одну девочку, и пережила его на несколько лет.
Все выбранные в князья потомки Гуру традиционно уделяли обороне большое значение и может именно поэтому Триединка существовала уже почти два века, отражая все попытки захвата или банального грабежа всех своих трёх объединённых сёл.
Время шло, а боеприпасов у всех имеющих оружие становилось всё меньше. Расход их был довольно большой, и не потому, что приходилось воевать с себе подобными, но и потому, что начали появляться всё больше невиданных доселе, но чрезвычайно кровожадных животных, от которых приходилось всё чаще и чаще отстреливаться. Пополнить боезапас было попросту негде: все склады были уничтожены, как и заводы. Те, кто мог бы изготавливать боеприпасы, или, хотя бы, знал, как их делать, сгорели в ядровом пламени, либо умерли от холода и голода. Выживали в основном не самые умные и грамотные, а самые сильные и хваткие.
Уже в пятидесятые годы Новой эры выстрелов почти не было слышно и теперь, уже по безвыходности, приходилось обзаводиться другим оружием: луками, арбалетами, пращами. Ну и, разумеется, оружием ближнего боя: копьями, мечами, боевыми топорами и пр. Предугадывая наступление этого времени Гуру с самого начала учил своих воинов ближнему бою, в том числе древнейшей технике боя пращуров нынешних казов. Сейчас эту технику знали лишь полусотники, сотники, да воевода. Она, эта техника, считалась больше пригодной для индивидуального боя, а бойцов больше учили действиям в связке с товарищами, в едином строю.
