Ожидание

Что может быть хуже смерти?.. Ожидание её. Когда человек вспоминает и снова видит тот самый отблеск лезвия косы, который медленно приближается к его беззащитному, оголённому горлу. С самого рождения Смерть замахивается над каждым из нас, и лезвие её инструмента, как скальпель в руках опытного хирурга, касается плоти человеческой жизни строго в определённом месте и в назначенный час. Каждый год, каждый день, каждую секунду это лезвие неумолимо опускается всё ниже и ниже, и однажды, когда время настаёт, мы ощущаем ледяное прикосновение стали, которая вмиг отсекает наше будущее, от такого свежего и ещё пульсирующего настоящего.

Возможно, дети при рождении кричат не из-за того, что пугаются внезапно нахлынувших ощущений, возможно, они видят тот самый отблеск и понимают, что время пошло. Но детская память коротка… Проходят годы, десятилетия, прежде чем человек снова замечает это смертоносное лезвие и вспоминает ощущения, которые он испытал, когда его личные пески времени только начали свой монотонный и безжалостный отсчёт.

Для каждого этот момент настаёт в разное время. Кто-то, прожив долгую жизнь, понимает, что его время уже на исходе. Кто-то, прыгнув с парашютом, осознаёт, что тот не раскрылся. Кому-то врачи с прискорбием сообщают, что его рак неизлечим. А кто-то, однажды заметив стальное лезвие косы, всю жизнь находится в постоянно угнетающем истошном страхе, страхе неминуемой смерти…

Я помню то мгновение, час и минуту, когда перенёсся на годы назад и ощутил этот дикий, всепоглощающий страх, который уже испытывал раньше. Тогда, ещё не осознавая этого, я уже был ослеплён, и последние песчинки времени стремительно заскользили по стеклянным стенкам моих личных песочных часов…

12:01

В этот день, а если быть точным, то в полдень, я не фонтанировал как сейчас разнообразными эпитетами и не зарывался в мягкую вату философии по самые уши. Моя жизнь была полна до краёв, но в то же время совершенно пуста. Всё моё естество было подчинено одному единственному закону: время – деньги. Поэтому в голове постоянно складывались и делились бесконечные столбики цифр, периодически пересекаемые под разными углами разноцветными кривыми графиков, чьи-то имена, фамилии и много ещё чёрте знает чего. Это была моя жизнь, жизнь без мыслей и границ, жизнь в постоянном движении, на автомате, и только деньги на уме, одни лишь только деньги…

Надо признать, я любил их, как и они меня. К тридцати годам я заработал первый миллион, хорошо-хорошо… не заработал, сделал… Ещё через год деньги перестали быть для меня проблемой. Я обеспечил себя до конца жизни, а если допустить, что действительно существует реинкарнация, то мне бы с лихвой хватило и на следующую жизнь, и на ту, что после. Но всё это – мишура. Отголоски прошлого, былого меня. Сейчас я другой… Совсем другой… Даже трудно поверить, что человек, тем более такой человек как я, может столь быстро и столь кардинально измениться. Щёлк, и ты совсем другой.

Порой обстоятельства не дают нам другого выбора…

***

После заключения очередного успешного контракта, я, окрылённый открывшейся перспективой, напевая любимую песню, спустился на лифте в свой собственный подземный паркинг. Да-да, деньги настолько одурманили меня, что я однажды приобрёл себе девятиэтажное офисное здание в самом центре города, где, как мне казалось тогда, я чувствовал себя как дома.

Чёрный красавец джип, на котором я имел обыкновение ездить, радостно замигал раскосыми глазами. Я подошёл и открыл натёртую до блеска дверь, бросил дипломат на пассажирское сидение и взглянул на золотые часы, неудобно впившиеся в запястье.

12:01…

Эти цифры осели в моём подсознании. По сути это было последнее, что я зафиксировал перегруженным ненужной информацией умом, цифры… По крайней мере благодаря им я узнал точное время фатального отсчёта, когда дыхание Смерти начало охлаждать мою солёную, некогда кипящую, кровь.

Не успел я сесть за руль, как свет неожиданно погас, и всё вокруг погрузилось в непроглядную, обволакивающую темноту.

***

Свет…

Такой яркий и слепящий… Многие, кто имел опыт клинической смерти, часто говорят о нём. Слепящий, чарующий свет, который пронизывает тебя насквозь. Этот свет невольно способствует самоанализу, раскаянию. Эта сила, эта необычайная мощь… Мощь чего-то великого и пугающего… Может быть это и есть Бог?

Не могу пошевелиться. Свет, словно сковывает меня цепями, обнимает стальной паутиной лучей. Где я? Сколько прошло времени после того, как я увидел эти цифры, возможно последние цифры в моей никчёмной жизни… Минута? Час? День?.. А может времени здесь вовсе нет? И я купаюсь в божественных лучах целую вечность? Может быть, это и есть рай?.. Рай… Оглядываюсь назад, на свою прошлую жизнь, и могу с уверенностью сказать, что мне туда дорога заказана. Я, конечно, надеюсь, без этого никак, но надо быть реалистом, даже тут, на небесах…

– Привет… – неуверенно говорю в белесую пустоту. Но мои уста молчат. – Есть тут кто-нибудь?.. – «живой» – чуть было не вырывается у меня по привычке.

Но в ответ – тишина.

Может не время… И мне нужно ещё кое-что сделать? Но что я могу?

Только каяться… Каяться в том, что я сделал в своей жизни и что нет. Но на это мне и вечности не хватит… Хотя… Если постараться… Тем более спешить-то мне уже некуда.

Сам того не понимая, по собственной воле, я с каждым днём всё ближе и ближе приближался к холодному лезвию Смерти. Возможно, я бы не оказался здесь и сейчас, если бы моя голова не была занята безумной жаждой денег, погоней за бумажками, этаким вечным спринтом длиною в жизнь с призом в виде красивой медали с надписью – «посмертно», вручаемой за финишной чертой. Хотя бы одна голова… Я не говорю уже о душе… Есть ли она у меня вообще? Хороший вопрос…

Гром.

Словно небеса рухнули на землю. Я всё-таки слышу! Я слышу! Это уже обнадёживает.

Скрип.

Противный гадкий скрип. Или точнее – скрежет. Он приближается. Чего-чего, а подобных звуков я не ожидал услышать на небесах или где это я сейчас нахожусь.

Кашель.

Или…

Снова кашель!

Я… я… Я не пойму…

Скрежет вперемежку со скрипом замирает справа от меня.

– Кто здесь? – пытаюсь кричать, но не издаю ни звука. – Где я??

Снова кто-то кашляет. Но в этот раз уже совсем рядом.

Неожиданно свет содрогается. Такое вообще возможно?..

Темнота.

Слышу, как безумно колотится сердце.

Сердце… Я живой?.. Я всё ещё жив??

Снова яркая вспышка, словно Смерть замахнулась косой, чтобы завершить начатое.

Инстинктивно содрогаюсь.

Но удара не следует.

Вместо него яркий столб света бьёт куда-то ниже лица, туда, где у меня должны быть ноги.

В глазах плавают яркие световые пятна, но я начинаю различать силуэты. Закрываю и вновь открываю глаза. Зрение постепенно возвращается. Пытаюсь понять, где нахожусь. Оглядеться. Но не могу. Голова зажата, будто в тиски. Не пошевелиться.

Начинаю что-то чувствовать… Или мне кажется… Что-то непонятное, отдалённое…

Боль?.. Да, похоже на неё, но словно далеко, очень далеко. Затылок, поясница, губы…

Вкус… Солёное… Что-то во рту. Пытаюсь выплюнуть, но не могу. Похоже, рот перетянут жгутом или ремнём, может кляп… Кляп?.. КЛЯП? Где я?? Да что тут происходит???

– Помогите! – кричу и захлёбываюсь кровью. – Кто-нибудь, прошу вас, помогите!

Но в ответ один лишь кашель, справа от меня.

Пытаюсь встать, но тело, судорожно напрягаясь, почти не шевелится.

– Нет! – снова стараюсь выпутаться из окутавших меня сетей. – Нет!!!

Удаётся слегка повернуть голову направо. Совсем чуть-чуть. Зрение почти вернулось. Потолок, плитка, или это пол?.. Столб света бьёт из огромной плоской лампы похожей на белую, местами ржавую, шайбу. Совсем рядом, у самой головы, стоит какой-то железный столик, или тумбочка… Едва вижу край, маленький уголок, но мне хватает и этого, чтобы содрогнуться от ужаса. Вижу зубцы, стальные зубцы, как у пилы… Где я, чёрт возьми, нахожусь?? Это, что, больница? Но почему я тогда не вижу докторов? ДА, ЧТО ТУТ, ТВОЮ МАТЬ, ПРОИСХОДИТ??

Чья-то рука на мгновение тенью проскальзывает перед глазами, и тут же столб света ударяет прямо в лицо.

– Нет! – я содрогаюсь всем телом, пытаясь сопротивляться из последних сил. – Нет!!!

Путы больно впиваются в щиколотки, запястья, плечи. Резкая, давящая боль.

– Хм… – с лёгким удивлением кто-то произносит справа от меня.

Я замираю.

– Кто вы?? Что вы хотите сделать со мной?? – снова захлёбываюсь кровью и лишь едва слышно мычу. – Помогите! Помогите!!!

Боль! Что-то вонзилось в руку на изгибе локтя.

Снова этот кашель!

Запах спирта.

Что-то холодное касается того места, где меня только что обожгла боль.

Шаги.

Столб света возвращается на ноги.

И опять эти плавающие пятна перед глазами. Но теперь они не растворяются, отдаляясь и пульсируя, а начинают разрастаться, застилая всё вокруг.

Стук моего сердца, некогда безумный, успокаивается. Молоточки постепенно стихают в висках.

– Нет… – я уже с трудом цепляюсь за мысль, сознание стремительно покидает меня.

– Прошу вас… Только не это…

***

Свет… Такой яркий свет… Но он уже не слепит… Спокойствие… Я полностью спокоен… Потолок… Старая, потрескавшаяся плитка. Встаю… Страха нет. Я умер?..

Кашель за спиной. Резко оборачиваюсь на звук. Стоит Человек. На нём синий халат, фартук и перчатки. На голове белая шапочка, медицинская маска на лице. Не могу разглядеть его глаз. Человек подкатывает огромный железный «шкаф», в нём вмонтирован монитор, разнообразные лампочки, кнопки. Двигается Человек неспешно, размеренно, будто ему это не в первой. Что-то нажимает на «шкафу», достаёт моток проводов с круглыми белыми «присосками», проворно разматывает и идёт ко мне. Я невольно отстраняюсь и словно медленно улетаю назад. Я парю!

Зависаю рядом со столом, на котором лежит чьё-то голое неподвижное тело, потёртые кожаные ремни стягивают его щиколотки, запястья, бёдра.

Так необычно… быть невесомым…

Человек прикрепляет круглые «присоски» к груди неподвижного пациента, смотрит на монитор и нажимает пару кнопок. Раздаётся острый как бритва писк! Человек содрогается и бьёт кулаком по железному «брюху» шкафа, писк замолкает. Вместо него начинает пульсировать сигнал аппаратуры, снимающей жизненные показатели пациента. Пип… Пип… Пип… Судя по всему всё нормально. Человек согласно кивает и подходит к небольшой железной тумбочке, что стоит у изголовья стола.

Неожиданно я подлетаю ближе. Стоило только подумать!

Человек перебирает и оценивающе рассматривает разнообразные инструменты, разложенные на покрытой ржавчиной, некогда зеркальной поверхности. Пила… Дрель… Пара скальпелей… Молоток и стамеска… Человек кладёт стамеску на место и возвращается к огромному мигающему десятком лампочек «шкафу». Он достаёт прозрачную пластиковую маску для наркоза, гофрированная трубка от которой соединяется с подобием аппарата искусственной вентиляции лёгких, подходит, расстёгивает ремень, фиксирующий голову, и вынимает изо рта насквозь пропитанный кровью валик бинта. Не церемонясь, бросив его на пол, вытирает испачканную в крови руку о фартук и надевает пластиковую маску на лицо пациента.

Я подлетаю ближе, меня словно притягивает это лицо. Почему?..

Человек разминает шею, подходит к белой шайбе лампы, нагнувшейся над операционным столом, и регулирует направление светового столба. Лампа скрипит и с трудом поддаётся.

Это лицо… Его черты кажутся мне знакомыми. Близко посаженные глаза, крючок носа, некогда целые, но сейчас разбитые в лохмотья губы, лоб исполосованный морщинами. На вид человеку лет сорок, может больше, не похоже, что эти морщины возрастные. Скорее всего, он часто хмурится, думает… Возможно трёт лоб, сидя за столом, решая какую-то сложную задачу… нечто важное… Может математик?.. Нет… Не думаю. Что-то другое. Цифры… Почему-то возникают мысли о цифрах… Странно… Не знаю как, но рассматривая это лицо, я в то же время вижу, чем занимается незнакомец в синем хирургическом халате, хотя он и находится за моей спиной.

Человек расстёгивает ремни на щиколотках, затем ловким движением снимает тот, что опоясывает бёдра пациента. На коже остаются полоски синяков, столь сильно они были затянуты.

Я начинаю волноваться. Чувство тревоги. Почему?.. Снова гляжу на лицо, всматриваюсь в него внимательно. Кто ты?..

Скрежет железа и звон стали. Человек берёт изрядно поржавевшую пилу.

Страх.

Я боюсь! Впиваюсь глазами в лицо, ищу в нём ответ.

Человек подходит к ногам пациента и окидывает их взглядом.

Глаза, крючок носа, разбитые губы.

Примеряясь, касается пилой правой ноги чуть выше колена.

Глаза, нос, губы!

Кивнув самому себе на безмолвный вопрос, осторожно проводит пилой по ноге, царапая кожу.

Глаза! Нос! Губы!..

Затем обходит стол и повторяет процедуру, но уже с другой ногой.

ШОК!

Меня словно пронзает электрическим разрядом. Я падаю на пол и в ужасе отползаю к стене, не веря своим глазам. Это я! НА СТОЛЕ ЛЕЖУ Я!

По телу бежит мелкая дрожь. Этого не может быть! Не может!

Память лавиной наваливается на меня, чуть было не сметая рассудок под самый корень. Машина, часы, темнота, свет, раскаяние, страх, страх и снова этот страх… Я судорожно дышу, вжимаюсь сильнее в стену. Я умер? Я уже мёртв?? Грудь моего неподвижного тела еле заметно поднимается и опускается, поднимается, опускается. Значит, я дышу! Значит я живой! Но как… Я же тут! А тело… И словно гром среди ясного неба, приходит понимание. Об этом рассказывают многие… Очень многие… Но где же тогда она?.. Где же… Судорожно опускаю взгляд и вижу то, что со страхом искал. Нить. Тонкая серебряная нить, идущая от моего живота к телу, лежащему на столе. Это невозможно… Всё, что говорят люди, все эти книги и фильмы, это невозможно! Но это есть… Я вижу это сам, прямо сейчас!

Мои руки дрожат. Я медленно поднимаюсь на ноги. Теперь уже не парю в невесомости как минутой ранее. Я словно такой же, как и в теле… Только ничего не болит, ничего не чувствую… лишь страх, дикий животный страх.

Серебряная нить содрогается, словно тело, лежащее на столе, пошевелилось, но оно неподвижно. Снова лёгкая рябь волной проходит по нити и исчезает у меня в животе. Я смотрю на своё тело, СВОЁ ТЕЛО! Медленно подхожу к столу. Ремни ещё стягивают запястья и плечи. На ногах, чуть выше колен неглубокие, но чётко различимые царапины-насечки.

Кашель.

Содрогаюсь и вспоминаю о Человеке в хирургическом халате. Как я мог о нём забыть?! Человек кладёт пилу на стол, и, приподняв правую ногу моего неподвижного тела, накладывает ближе к паху резиновый жгут. Его движения быстры и отточены. Затянув насколько это возможно жгут, Человек вытирает тыльной стороной ладони вспотевший лоб и берёт пилу. Что он собирается делать?? Что…

– Нет! Прочь! – кричу и бросаюсь к Человеку. – Нет!

Я подбегаю и хочу выбить пилу из рук, но прохожу сквозь него.

– Как?.. Это же…

Я бью ещё раз, но опять безрезультатно. Я невесом и нематериален. Я душа… Меня нет… Нет уже там…

Человек прикладывает пилу к ноге в том самом месте, где ранее нанёс насечку и нажимает на неё что есть силы… Ржавые зубцы вгрызаются в мою плоть, разрывая её. Кровь из порванных вен и капилляров орошает красным ручьём хирургический стол и стекает на холодную плитку пола, согревая её.

Меня охватывает ужас! Серебряная нить конвульсивно содрогается в унисон с движениями человека в синем, уже окровавленном, фартуке. Боже мой… Я отшатываюсь назад и натыкаюсь спиной на стену. Сползаю по ней на пол и обезумевшим взглядом смотрю на эту вакханалию, садизм, жертвой которого я стал, моё тело стало… Закрываю лицо руками, чтобы не видеть как меня разделывают словно свинью. Нет… Нет! Нет!!! Это сон! Мне всё это снится! Меня спасут! Спасут! Я же глава целой корпорации! Меня должны искать!

Убираю руки. Но снова эта картина. Сгорбившаяся фигура методично орудует пилой.

– За что?.. За что со мной так?? – впиваюсь руками в волосы, пытаясь вырвать их, но не чувствую боли, душу рвёт на куски от беспомощности.

Хруст!

Хруст моих костей! Тошнит и хочется вырвать, но не получается. Противный ком застревает в горле.

Лужа крови на полу. Красный дождь капает со стола.

– Ты, ублюдок! – кричу я в сердцах и вскакиваю на ноги. – Прочь! Я сказал, прочь от меня!

Я бросаюсь на синюю фигуру, но снова пробегаю сквозь неё, сквозь стол и моё тело.

– Прочь! – со злости бью ногой в железный «шкаф», но проваливаюсь в него и беспомощно падаю на пол.

Руки дрожат от ярости, но я не могу ничего поделать, я не могу НИ-ЧЕ-ГО!

Слёзы подступают к глазам. Смесь страха, ярости и отчаяния… Сижу на полу в луже своей собственной крови. Встаю на колени и пытаюсь увидеть отражение в красном солёном зеркале плитки. Вижу потолок, операционный стол, расходящиеся круги от падающих капель кровавого дождя, но не себя… Меня нет!.. Меня больше не существует…

***

Смерть безжалостно рубит меня косой словно топором: ноги… руки… уши… язык… А я беспомощно сижу на полу… Просто сижу и смотрю… Вот так… Тупо сижу…

Серебряная нить становится всё тоньше и тоньше… Что будет, когда она совсем исчезнет?.. Я перестану существовать?.. Превращусь в ничто?.. Скоро я получу ответы на все мои вопросы. Очень скоро. Но я ещё тут… я всё ещё есть…

Кто этот человек… Почему он сделал это со мной… Он один из многих, кто желает отомстить за то, что я раздавил их на своём жизненном пути? Или же я оказался не в том месте, не в то время, и выбор безумного маньяка пал на меня?.. Но почему именно я?.. За что?..

Жизнь словно кино прокручивается перед моими глазами: детство, школа, институт, армия. Лихие девяностые, когда я с другом провернул первую афёру и понял, что остался чист перед законом. Заводы, взятки, мафия, угрозы конкурентов, ментовская крыша и деньги, много денег…

Смерть друга, который повесился у себя дома на Рублёвке, написав в предсмертной записке, что просто устал жить… И снова деньги, деньги, одни лишь только деньги… Сколько же я совершил… Сколько людей разорил… Сколько из них последовали примеру моего друга… Что я наделал…

Я спрашиваю, за что он со мной так?! Ответ прост как две копейки – за всё! Вся моя жизнь была хождением по головам, вся моя жизнь была концентрацией корысти, жажды наживы и алчности… Я заслужил свою судьбу… Я заслужил такую смерть…

***

Свет… Ярко белый свет… Но он не слепит… Он обволакивает… Я лечу… Парю в невесомости… Страха больше нет… Лишь спокойствие и абсолютная гармония. Пустота… Ожидание подошло к концу… Последняя песчинка соскользнула по стеклянной стенке моих личных песочных часов и растворилась в бесконечности… Так хорошо…

***

– Разряд! – где-то вдалеке слышится голос. Или мне показалось?..

– Ещё раз! Разряд! – голос начинает быстро приближаться, меня словно куда-то засасывает.

– Держись, ты сможешь! Разряд!

Громкий шум в ушах и непонятная вибрация.

– Есть пульс! Он живой… Живой!

БОЛЬ!

Дикая, невыносимая боль раздирает моё тело! Я живой…

Темнота…

Медленно открываю слипшиеся от крови глаза.

– Почему… – произношу лишь одними губами.

Свет кинжалом пронзает голову. КАК ЖЕ МНЕ БОЛЬНО!

– Почему…

***

Что может быть хуже смерти? Ожидание её? Сомневаюсь… Хуже всего, когда Она распахивает дверь, врывается внутрь, изрубает тебя на куски, превратив в человеческий пенёк, и выходит на лестничную клетку покурить…

А ты лежишь и думаешь про себя: «Прошу тебя… Вернись скорее… Вернись…».

Сергей Крутиков

19.11.2013