Цена легенды

Сергей Носницын

Цена легенды

Цена легенды

Глава 1 Женщина, которая не боялась трупов

Городецк. Осень 2003 года. Дождь хлестал с неба, как будто кто-то там наверху вылил ведро за ведром. Асфальт блестел под фарами старого «Мерседеса» – скользкий, как промасленный металл. В салоне пахло дорогой кожей, прокуренным воздухом… и страхом. А страх всегда имеет запах – резкий, металлический, как ржавчина на старом ноже. За рулём сидел высокий парень с узким лицом и шрамом над левой бровью. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида – будто проверял, не следит ли за ним сама смерть. Он знал: этой ночью можно не вернуться. Рядом, не мигая, сидела женщина. Смотрела прямо перед собой, будто сквозь лобовое стекло видела не мокрую дорогу, а нечто куда более значительное.

– Ты уверен? – спросила она спокойно, даже лениво.

– Они на «Седьмом рынке». Двое. Вооружены. Наверное, просто хотят припугнуть. А может, всё серьезно, – ответил он, не отрывая взгляда от дороги.

Она чуть заметно усмехнулась – уголком губ, почти невидимо.

– Решил меня предупредить? После всего?

Её звали Анастасия Волинская. Для кого-то – Настя. Для других – просто Босс. Для одних она была мифом, для других – проклятием. На вид – не больше тридцати пяти, хотя в паспорте давно перевалило за сорок. Ухоженные волосы, строгий костюм, ледяной взгляд. Про неё шептали, что она пережила два покушения, развал собственной империи и предательство самых близких – всё это за одно десятилетие. Начинала она в 1993-м – с корзиной помидоров, без охраны и без покровителей. Теперь у неё был торговый комплекс, два банка и, по слухам, выходы на самые высокие кабинеты. Но даже власть не спасает от тех, кто уверен, что остался в накладе. Машина свернула на проспект Ленинского Коммунара. Вдалеке темнел рынок – контейнеры, щиты, вывески. Здесь всё начиналось. Здесь многое и заканчивалось.

– Останови, – сказала она.

Машина притормозила, мотор заглох. В салоне стало тихо, и только дождь барабанил по крыше, как отсчёт перед расстрелом. Анастасия достала из сумочки маленький пистолет, привычно проверила обойму и убрала его обратно.

– Жди здесь, – бросила она.

– Если не вернусь… ты всё знаешь.

Она вышла. Ливень ударил ей в лицо, но она даже не поморщилась. Шла твёрдо, уверенно. Не сутулясь, не оглядываясь. Как человек, который не просит защиты – он ею и является. У входа в рынок стояли двое. Высокие, в тёмных кожаных куртках. Руки в карманах – и без иллюзий: внутри, скорее всего, оружие. Один из них, со шрамом на щеке и короткой стрижкой, шагнул вперёд: – Настя. Пора остановиться. Ты слишком много тянешь на себя. Люди недовольны.

Она посмотрела на него, как на муху, севшую на чашку кофе.

– Я беру только своё, – ответила. – А тем, кто недоволен, лучше приходить лично, а не слать стрелков.

Второй, помоложе, хрипло добавил:

– Это предупреждение. Других не будет.

Она сделала шаг вперёд. Между ними остался всего метр.

– Передай своему боссу: если они ещё раз попытаются убрать меня, я их опережу. И без предупреждений.

Наступила тишина. Даже дождь, казалось, притих. Анастасия развернулась и пошла обратно. Спокойно. Не ускоряя шаг, не оглядываясь. Потому что страха в ней не осталось. В этот момент умерла предпринимательница. И родилась легенда.

ГЛАВА 2: Вопрос без ответа

Квартира встретила тишиной. Глухой, утяжелённой, как старая вата. Анастасия прошла внутрь – медленно, не снимая пальто. Дождь всё ещё капал с подола, следы на полу были тонкими, но уверенными – как и она сама. На кухне всё осталось, как раньше. Тот же облупленный электрочайник, старая посуда, плитка в микротрещинах. Она сняла пиджак, аккуратно повесила на спинку стула. Открыла шкаф. Достала чёрный чай. Заварка с запахом чего-то знакомого, почти безопасного. На стене висела фотография. Чёрно-белая. Она – ещё совсем молодая, с длинной косой и в медицинском халате. На руках ребёнок. Рядом мужчина. Смотрит в кадр с уверенностью того, кто думает, что всё ещё впереди. Только теперь – ни его, ни ребёнка. Осталась она. И тишина, в которой можно было задохнуться. Телефон зазвонил резко. Не мобильный – тот самый, с кнопками, с трещиной на корпусе. Его номер знали двое. Один из них был мёртв. Второй – исчез. Анастасия сняла трубку.

– Да.

Ответ – тишина. Потом – женский голос, низкий, будто простуженный:

– Он идёт за тобой.

Пауза. Её пальцы на трубке даже не дрогнули.

– Кто?

– Тот, кого ты оставила в живых.

Гудки. Она положила трубку. Не с раздражением, не с паникой – просто, будто вернула вещь на место. Прошла в спальню. Села на кровать. Тихо. Открыла тумбочку, достала пистолет. Погладила его, как старого пса. В этом доме мало кто жил. Но кое-что всё ещё было верным.

– Ну что, – сказала она себе.

– Играем в открытую.

ГЛАВА 3: Город без памяти

Городецк встретил её равнодушно. На улицах – всё то же: серые стены, реклама с облезшими красками, бетонные бордюры, которые держатся только силой привычки. Люди шли с тем же лицом, что и двадцать лет назад – уставшие, будто каждый день был одинаковым. Анастасия ехала по проспекту в старом чёрном “Мерседесе”. За рулём – Максим. Молчит. И она молчит. В этой машине давно не нужно слов. Она смотрела в окно и замечала детали: аптеку, где брала пластыри после первой драки; подъезд, где её едва не забили насмерть в 1994-м. Кафе, где заключила первую «настоящую» сделку – за коробку апельсинов и чужую голову. Город вроде не изменился. Только стал старше. И глухой. Как человек, который притворяется мёртвым, чтобы не отвечать на вопросы. Они остановились у невзрачного административного здания. Раньше здесь был её офис – теперь на табличке чужое имя: «ООО “Инвест-Гарант”». Она вышла без слов, вошла в подъезд. Максим остался в машине. На входе – охрана. Молодой парень, с телефоном в руках. Не узнал её. Даже не встал. Просто буркнул: – К кому?

Она улыбнулась – без радости. – К себе.

Поднялась на третий этаж. Её этаж. Прежний. В приёмной – другой секретарь. Молоденькая, с губами как у телеведущей и глазами, в которых нет ничего, кроме ленты соцсетей.

– Записаны? – спросила она.

Анастасия прошла мимо. В кабинете – сидел Чеканов. Когда-то – её водитель. Теперь – в костюме, с портфелем, будто всегда был здесь. На столе – кофе, ноутбук, блокнот с чужим почерком. Он поднял глаза, и в них мелькнуло что-то, похожее на испуг. Секунда – и снова маска: – Волинская?.. Ты же… пропала.

– А ты – поднялся. Вот и встретились. Он откинулся в кресле, улыбаясь как дилер, который знает, что его крыша – выше.

– Времена меняются. Люди уходят, приходят. Тут теперь другая структура. Я с людьми поговорю, мы можем договориться…

Она подошла ближе, почти вплотную. Его голос захлебнулся.

– Завтра, – сказала она.

– На двери снова будет моё имя. Или твоё – на бирке в морге.

Она вышла. В приёмной всё ещё сидела секретарша. Теперь уже без телефона. Анастасия посмотрела на неё: – И ты тоже решай. Быстро.

Глава 4: Максим

Максим ждал у машины, прислонившись к крылу, с сигаретой, которую почти не курил. Он нервничал, но держал это внутри. Анастасия подошла, не сказав ни слова. Просто открыла дверь и села на заднее сиденье. Не потому что ей нужен был водитель. Просто хотела подумать в тени чужого молчания. Он сел за руль, завёл двигатель. Машина тронулась.

– Ну? – спросил он, спустя пару минут тишины.

– Нормально, – ответила она.

Максим кивнул, как будто это действительно что-то прояснило.

– Там теперь всё по-другому, – добавил он, не глядя в зеркало.

– Я уже поняла. – Чеканов не один. За ним Горин. И не просто как партнёр. Он ему крышу дал. У него менты, банкиры, люди в думе. Всё серьёзно.

Анастасия молчала. Она смотрела в окно, где серый город тянулся лениво, будто знал, что его никто не собирается спасать.

– Ты уверена, что хочешь это делать? – спросил он.

– Я уже делаю, – ответила она.

Он бросил на неё короткий взгляд. Слишком короткий, чтобы быть просто взглядом.

– Просто… с тех пор как ты ушла, всё встало иначе. Те, кто были с тобой, либо легли под Горина, либо исчезли. Ты теперь для них – миф. А мифам не верят. Их боятся. А потом – сдают.

– Ты боишься? – спросила она.

– За тебя – да, – честно сказал он.

– За себя – пока не решил.

Она повернула голову. Посмотрела на него внимательно.

– Если решишь – предупреди заранее.

Он улыбнулся. Искренне или нет – понять было невозможно.

– Я не предатель, Настя.

– Никто так не считает. Пока.

Машина ехала медленно. В салоне было тепло, но воздух – как в холодильнике. Между ними тянулся невидимый шнур – тонкий, как волос, натянутый на грани срыва. – Ты где был всё это время? – спросила она.

– Уехал. На юг. Охранял склад. Иногда – людей. Безопасно.

– А теперь вернулся?

Он пожал плечами: – Говорят, ты объявилась. Я решил – если правда, то тебе не помешает кто-то знакомый рядом.

Она ничего не сказала. Просто смотрела вперёд. Светофор. Красный. Он потянулся к телефону, лежащему между сиденьями. Посмотрел на экран и быстро убрал. Не успел. Она увидела. Одним взглядом. Без наклона головы. СМС: «Она в городе. Дальше по плану.»

– Кто это? – спросила она спокойно.

Он не ответил. Но она уже знала. Не имя – структуру.

– Ты работаешь на Горина?

– Я с тобой, – сказал он.

– Просто… он знает, как надавить.

– На что он давит?

– На сестру. Она у него в заложниках. Фактически. Кредит, долги, квартира, всё оформлено через его людей.

Она посмотрела в окно.

– Понятно.

Светофор загорелся зелёным.

– Я не сдам тебя, – сказал он.

– Просто хотел, чтобы ты знала. Я не могу быть чистым. Но могу быть полезным.

Она повернулась к нему снова. Медленно. Очень медленно.

– Тогда будь полезным. И живи очень осторожно, Максим. Очень.

Он кивнул. Ещё раз. Машина поехала дальше. Улица тянулась вперёд, как петля.

ГЛАВА 5: ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Кантуев жил в бывшем Доме культуры, переоборудованном в склад. Охрана на входе была символическая: два охранника с пузами и рациями, которые включались только по праздникам.

Анастасия вошла без предупреждения. Она знала – если бы он не хотел её видеть, вход был бы перекрыт.

Наверху, в кабинете с видавшими виды жалюзи, пахло старым деревом, тмином и лекарствами. Кантуев сидел в кресле, будто оно держало его лучше, чем ноги. Было видно – возраст взял своё: щёки опали, глаза глубже утонули в орбитах. Но голос остался прежним. И взгляд – цепкий, как у шулера.

– Настя, – сказал он, не поднимаясь. – Как ты нашла меня?

– Ты не прятался.

Он рассмеялся, надсадно, с хрипом:

– Я стар, но не глуп. У меня нет времени прятаться.

Она подошла ближе. Не села.

– Мне нужно, чтобы ты отдал мне логистику. Мои старые маршруты, склады и “черный поток”.

Кантуев кивнул. Поставил стакан с прозрачной жидкостью – не вода, точно.

– Тебя давно нет, – сказал он. – А они уже здесь.

– Кто «они»?

– Те, кто живут без воспоминаний. У них нет благодарности. Нет кодекса. Они платят – и требуют. Ты не впишешься, Настя.

– Я не собираюсь вписываться. Я возвращаю своё.

– А если своё уже продано три раза?

Она смотрела на него спокойно. Говорила ещё спокойнее:

– Мне всё равно, сколько раз кто продал моё. Я не покупаю.

Пауза. Он выпил.

– Горин тебя не простит. У него длинные руки.

– А у меня – короткая очередь.

Он усмехнулся. Старый волк узнал в ней ту самую – из 90-х.

– Ладно, – сказал он. – Я тебе ничего не дам. Но и против тебя не пойду.

Больше не могу. Мне нужно спокойно умереть.

Но скажу одно: будь осторожна. Он играет грязно. Он не подсылает угрозы – он их реализует.

Она вышла на улицу.

Дождя не было, но небо висело низко, как крышка гроба.

Максим ждал в машине, но двигатель был выключен. В салоне – прохладно, стекло запотело. Он поднял взгляд: – Ну?

– Кантуев – нейтрал. Больше ничего.

– Уверена?

Она кивнула. Села на заднее сиденье. Дверь закрылась с сухим щелчком.

Машина двинулась по узкой улице вдоль промзоны.

Впереди – грузовик, припаркованный под углом. Фургон белый, без логотипов. Подозрительно пусто вокруг.

– Тормози, – сказала Анастасия.

Максим нажал на тормоз. В этот момент взрыв – с правой стороны, ближе к обочине.

Стёкла задрожали. Машину качнуло.

– Назад! – резко крикнула она.

Он сдал, руль влево. Из-за фургона вышел человек в капюшоне. В руках – пистолет с глушителем. Без суеты.

Максим нажал на газ. Анастасия уже открывала дверь на ходу.

Она выскочила, пригнулась, сделала два выстрела – один в воздух, второй – в сторону нападавшего.

Попала – не в тело, но близко. Тот отступил и скрылся за фургоном.

– Поехали! – крикнула она, запрыгивая обратно.

– Кто это был? – спросил Максим.

– Это не нападение. Это напоминание.

– О чём?

– О том, что они знают, где я. И что в следующий раз стрелять будут в голову.

Вечером, у себя дома, она протёрла оружие. Аккуратно, как будто чистила память.

Потом подошла к стене, где висела карта города.

Красная точка – склад Кантуева.

Синяя – место покушения.

Жёлтая – офис Чеканова.

Третья точка появилась спустя минуту. Она поставила её вслепую.

Наугад. Или нет.

– Ты где-то рядом, – сказала она.

– И ты больше не призрак. Ты цель.

ГЛАВА 6: Он жив

Она не включала свет.

Дом был погружён в серую тень, разрезанную лишь проблесками света с улицы. Лампа в коридоре моргнула, как старик, собирающийся что-то сказать – и снова замерла.

Анастасия села на пол перед старым сейфом, вмонтированным в стену. Пальцы двигались чётко, без промедления. Щелчок. Металл открылся с приглушённым скрежетом.

Внутри – не деньги, не оружие. Только одна вещь: чёрный пластиковый кейс, обмотанный скотчем.

Она положила его на стол, срезала лезвием ленту.

Внутри – старый ноутбук. Без интернета, без GPS. Отключён от мира.

Она включила его, терпеливо дождалась загрузки. Потом открыла папку с меткой “Архив-02”.

Папка весила мало, но содержала всё.

Записи с камер наблюдения. Фото. Списки. Схемы. И одно видео.

Название файла: «Блок 17. Архив. 1996.avi»

Она нажала «воспроизвести».

Пошёл чёрно-белый, зернистый видеоряд: лестничная клетка.

Двое мужчин. Один в балаклаве, второй без – моложе, с резкими чертами. Камера смотрит сверху вниз.

Молодой – тот самый.

Она смотрела, не отрываясь.

Он держал в руках пистолет. Он говорил – звука не было, но губы читались:

«Она не уйдёт.»

Потом – вспышка. Камера трясётся. Запись обрывается.

Анастасия остановила видео.

Пауза.

Она сделала скрин, увеличила лицо.

Глаза. Лицо. Шрам, которого не было тогда.

– Это ты, – тихо сказала она.

Открыла вторую вкладку. Там – свежая фотография, распечатанная пару дней назад её человеком.

Мутное фото из торгового центра. Камера слежения. В толпе – лицо.

То же.

Старше, грубее. Но точно он.

Имя в досье – Алексей Стронский. “Стрелок”. Считался погибшим в 1997 году при «зачистке» в Одинцове. Тело не найдено. Тогда она была уверена – он мёртв.

Оказалось – он просто исчез.

Ждал.

Ждал её.

Позже, ближе к ночи, она стояла у окна.

На улице моросил дождь. Городецк спал, или делал вид.

В окне отражалось её лицо. Холодное. Какое то другое..

– Ты выжил, – сказала она своему отражению.

– Тогда зря. Я исправлю это.

В это же время – в комнате где-то на окраине – он смотрел в темноту.

Мужчина с усталым лицом, со шрамом на щеке. На столе – фото: Анастасия. Новое. С сегодняшней датой.

Он взял его, медленно сложил и положил в карман.

– Пора, – сказал он.

И вышел.

ГЛАВА 7: Схемы и следы

Комната была голой. Без мебели. Только складной стол, лампа и карта города, развернутая на стене.

Анастасия стояла босиком, с кружкой чая в руке. На карте – линии, стрелки, флажки разных цветов. Она наносила их вручную: синие – маршруты старых поставок, красные – новые связи Горина, жёлтые – имена тех, кто ещё может помочь. Или предать.

На одном из фото – Чеканов. На другом – Горин. Ещё ниже – серое лицо без имени: Алексей Стронский. Стрелок. Под ним – прочерченный жирной линией вопрос.

Максим сидел у окна. Пил кофе, молчал. Учился у неё молчать – точнее, не вмешиваться, пока она строит войну.

– Банки? – спросила она, не глядя.

– Всё, как ты говорила. После твоего «исчезновения» все активы в «Восточной группе» отошли Горину. Через подставные.

Чеканов оформил часть логистики на фиктивную фирму – «Сплайн-сервис». Но она пуста – только прокладка.

– Паспорта?

– Под чужими именами. Операции идут через Кипр. Там юрист – бывший твой. Переехал и стал вдруг «честным».

– Идиоты, – сказала она. – Думают, если я ушла – то умерла. А мёртвые не возвращаются.

– Ну… по статистике – нечасто, – пробормотал Максим.

Она чуть усмехнулась, но не отвлеклась.

– Мне нужен доступ к внутренним документам “Сплайн-сервиса”. Финансовая модель, список учредителей, цепочка выводов. И кто из старых бухгалтеров живой.

– Это не быстро.

– А я и не спешу. Я точу нож.

Через час в комнату вошла Елизавета Фомичёва.

Худая, как палка. Сухое лицо, очки в тонкой оправе, прямая чёлка. Когда-то она считалась самым надёжным бухгалтером Городецка. Теперь жила в пригороде, торговала налоговыми лазейками и хранила чужие тайны за наличные.