скачать книгу бесплатно
– Как ты уже слышал, меня зовут Красавина.
– Меня Светоч. Очень рад знакомству.
– Я тоже. Хочу дать совет, тут любезности не в моде. Ментаграмма не понижает рейтинги, потому что уже и понижать некуда, поэтому мы тут расслабились и ведем себя естественно.
– Я бы не сказал, что естественно грубить человеку, которого ты впервые видишь. – Заметил Светоч.
Красавина рассмеялась, смутив новенького еще сильнее.
– Тебе показалось, что Добронрав грубо с тобой разговаривал? – Она снова рассмеялась. – Он был очень добр с тобой и любезен. Когда он будет груб, ты сразу это поймешь, а возможно и почувствуешь.
– Что это значит?
– Ну, несмотря на имя, нрав у командира совсем не добрый. Только зря обижать он не станет. У нас тут серьезная служба, гибнут люди, так что глупить не позволяется. Все хотят жить, даже в таком месте, как это.
– Как… гибнут люди? – Светоч почувствовал, как по спине потекли капли холодного пота.
– А ты думал, что прогулки по внешке полны только положительных впечатлений для расширения кругозора? Увы, там живут очень разные существа и некоторые нас не любят до зубного скрежета. Хорошо, что у нас есть надежная техника. – Красавина постучала по стальной «шкуре» огромной машины. – Держи шланг и смывай с нее грязь. Помоешь эту, переходи к следующей, и так, пока не отмоешь все пять.
– Пять? Это же на весь день работы. – Светоч не поверил, что его, горожанина, заставят делать работу, которая больше подходит дикарям второго поколения.
– Нет, не на весь день, а до обеда. Потом у тебя будут занятия. Приступай, иначе останешься сегодня без обеда. – Красавина ушла, виляя бедрами.
– Это совсем не то, что я себе представлял. – Обратился Светоч к ментаграмме.
– Чтобы горожанам было проще тянуться к гармонии, их не должны отвлекать подобные вещи. Вы оказались среди людей, для которых устав, учащий жить в гармонии с миром, ничего не значит. Вы тоже усомнились в нем.
– Это же было естественно в моей ситуации.
– Естественно усомниться в себе, а не в совершенной мысли. Вы продемонстрировали непозволительное высокомерие, заразное, если начать делиться им с окружающими. Считайте перевод на эту службу карантином вашей глупости и гордыни. И поспешите с работой, часы приема пищи здесь строго регламентированы.
– Я не смогу заказать еду в любое время?
– Не сможете.
Светоч открыл кран. Тугая струя воды ударила из шланга и вырвала его из рук. Он завертелся змеей, поливая во все стороны. Светоч кинулся ловить его и получил в лицо неслабый удар. Верткий шланг никак не давался в руки, словно издевался над ним. Выкручивался гибким телом намного быстрее, чем позволяла его ухватить реакция Светоча. И вдруг шланг безвольно опал. Добронрав перекрыл воду на выходе из металлического гидранта.
– Бери в руки и держи крепко. – Произнес он ледяным тоном.
Светоч невольно подчинился. Взял шланг двумя руками.
– Готов?
– Ага.
На этот раз он смог обуздать стихию. Приноровился к давлению воды и направил ее на испачканные в грязи гусеницы и борта машины. Под грязью обнажился серо-зеленый корпус из толстого металла в многочисленных царапинах, ожогах и оплавленных отверстиях. Светочу хватило ума понять, что повреждения металла вызваны попаданиями того, что способно делать в нем дыры. Он часто видел ролики про военные действия дикарей, но не знал, что в Тулсе есть своя военная техника. Он был уверен, что МАК обходится бомбежкой заводов по производству ракет. Этого было достаточно, чтобы не переживать о безопасности городов. По крайней мере, так преподносили информацию новости.
Светоч, наконец, понял, что за хобот находился в верхней части машины. Это была электромагнитная пушка, скрытая под броней. Страшное оружие по своей разрушительной мощи. Ему все меньше хотелось работать в службе контроля за внешними территориями. Работа по поддержанию защитного барьера в рабочем состоянии уже казалась ему намного спокойнее и предпочтительнее.
– А нельзя ли меня перевести на другую работу? – Спросил он у ментаграммы. – Здесь же, на внешнем кольце.
– Основную работу здесь выполняют иммигранты и их дети. В службу контроля за внешними территориями, как вы понимаете, их не возьмешь. Это наиболее подходящая работа для человека, работавшего полицейским.
– А если я настою?
– Вы только продлите себе срок возвращения назад.
– Какая же ты… несговорчивая. – Еле сдержался Светоч.
Больше он ни с кем не разговаривал, ни на кого не обращал внимания. Сконцентрировался на мытье машин. Когда ментаграмма напомнила, что начался обеденный перерыв, у него еще оставалась немытым один аппарат. Светоч спешил изо всех сил и освободился за пятнадцать минут до окончания обеда. Забежал в столовую, в которой почти никого не осталось и забрал ожидающие его две тарелки, с первым и вторым, и коричневый напиток в стеклянном стакане. Он никогда еще так быстро не ел, как в этот раз. Ему было плевать на вкус еды, боялся остаться голодным до самого вечера. Для обычного горожанина, привыкшего к частым перекусам, совершенно невозможная вещь. Он подавился, потратил минуту на кашель и все равно уложился до закрытия.
– Худший результат из лучших. – Произнес Добронрав, когда Светоч забежал на второй этаж. – Иди в класс за симулятор «мастодонта».
К тому времени Светоч уже знал, что «мастодонтом» называли бронированную машину. Он был удивлен, когда увидел за тренажерами около тридцати человек. На них были надеты аналоги «клеща», только крупнее и с функцией симуляции среды. Руки учеников лежали на органах управления техникой, либо ее оружием.
– Надевай макаку. – Добронрав протянул Светочу костюм напоминающий шкурку снятую с обезьянки.
– Кого?
– Ма-ка-ку. – Повторил Добронрав по слогам. – Ты же не глухой. Из города вообще все здоровые сюда попадают.
– Я не глухой, просто не привык к вашей терминологии. Макака, это обезьяна, семейство мартышковые, отряд приматов.
– Точно, они приматы, как и ты. Надевай и за штурвал.
– За что? – Светоч уже боялся собственной неосведомленности.
– Вот эта штука, похожая на твой писюн, называется штурвал. Хватайся за него, как наденешь макаку.
Ученики, сидящие в симуляторе, начали подсмеиваться над Светочем, окончательно смутив его. Он неумело натянул на себя костюм. Ментаграмма успела подсуетиться и заложить в память этапы его надевания. Через три минуты он сидел в кресле и держал в руках миниатюрный орган управления огромным «мастодонтом».
– Светоч, ты водитель машины, Чудозар на пушке, Мечтаил на радаре. Задача, найти оптимальный способ выбраться из засады, сохранив экипаж и технику. Вперед.
Симуляция ощущения в машине была стопроцентной. Светоч чувствовал специфический запах, тряску и шум механизмов. Управление оказалось простым и даже примитивным, как в какой-нибудь игрушке для малышей. На рычажке имелись еще две кнопки. Зажимая левую, блокировались гусеницы по левому борту, позволяя совершать разворот на одном месте. Блокируя правую, происходило то же само, но в зеркальном отражении. Поначалу ничего сложного он не заметил.
– Вижу тепловые сигнатуры справа на удалении двухсот метров. – Сообщил Мечтаил. – Как люди не идентифицируются. Возможно, это лесное животное.
– Беру цель на сопровождение. – Доложил Чудозар.
– Прибавляю скорость. – Светоч решил скорее проскочить опасный участок.
Машину тряхнуло взрывом.
– Подрыв фугаса прямо за нами. – Доложил Мечтаил. – Дорожное полотно разрушено.
Второй взрыв раздался впереди. Светоч увидел вспышку и сильнейший толчок. Машина ухнула вниз, подскочила и замерла.
– Вы влетели в воронку от взрыва. – Сообщил парень на радаре. – Вижу разделение тепловых сигнатур. Теперь они опознаются, как сигнатуры людей. Орудие не склоняется из-за поднятия передней части корпуса машины.
Светоч спохватился и попытался сдать назад. Машина упиралась во что-то, рыла гусеницами края воронки и никуда не ехала. Тогда он зажал левую кнопку и попытался вытащить машину по-другому. Она начала вращаться и когда стала носом в сторону леса, он отпустил кнопку и двинул рычаг вперед. У воронки с этой стороны стена оказалась ниже, и машине хватило сил, чтобы вырваться из плена.
– Стреляй! – Выкрикнул он.
Стрелок медлил.
Раздался выстрел. Яркая молния ударила в землю метрах в тридцати перед «мастодонтом». Корпус тяжелой машины качнула взрывная волна. Следом в уши вонзился высокочастотный свист накачиваемых электричеством конденсаторов и раздался второй выстрел, взорвавшийся чуть дальше прежнего. Три дерева упали на землю, как подкошенные. Светоч повел машину задним ходом, держа лбом в сторону потенциальной засады. Вдруг из леса сверкнул разряд и гулкий удар. В нос ударил запах горелого металла.
– Имеются остаточные следы проникающего пробития, не угрожающие жизни экипажа. – Сообщила электроника «мастодонта». – Повреждения, ограничивающие функциональность машины, отсутствуют.
Стрелок получил точку, откуда был произведен выстрел по машине и сделал третий выстрел. Светоч выехал на дорогу, только когда Мечтаил доложил, что никаких признаков засады не наблюдается. «Макака» отключилась.
Светоч снял костюм и посмотрел на Добронрава.
– Неплохо для новичка.
– Ментаграмма подсказал мне устройство «мастодонта».
– Ментаграмма ментаграммой, но тактику ты выбрал сам. Это была правильная идея двигаться лбом к противнику. Повернись ты бортом, смерти не избежать.
– Спасибо. – Светоч обрадовался похвале, но сделал вид, что смущен. – А почему бой не ведет автоматика?
– Ну, парень, ты не прекращаешь меня удивлять. «Дикие» на самом деле не такие уж и дикие, как ты привык считать. Они запросто могли бы перехватить управление машиной, если сделать ее полностью автоматической. Ты когда-нибудь задумывался, откуда вообще берутся все вещи в городе, если там нет ни одного завода?
– О, нет, не задумывался. – Честно признался Светоч.
Для него окружающие предметы казались делом естественным, как вода из крана. Их происхождение ему знать не надо и неинтересно.
– А все вещи, начиная с твоих трусов и заканчивая «мастодонтом» делаются по ту сторону барьера, руками дикарей.
– Но…
Добронрав рассмеялся.
– Да, такая реакция у всех, кто сюда приехал впервые. Производство вещей очень грязное дело, а мы не хотим дышать грязным воздухом. Все, что мы умеем, это технологии, генерируемые МАКом, являющиеся секретом для дикарей. А чтобы они их не скопировали, заводы производят только какую-то одну деталь, по которой невозможно воссоздать общую технологию готового, критически важного для нас продукта.
– Выходит, дикари создают броневики, чтобы они потом были направлены против них? – Увидел Светоч явное несоответствие.
– А дикари очень разобщены. У них нет аналога нашей Конституции. Они как жили двести лет назад в войнах, так и сейчас живут. Вокруг Тулсы собрались те, кто мечтает перебраться через вожделенный зеленый забор и получить частичку той жизни, о которой мечтают. Пусть не для себя, хотя бы для детей. Они готовы работать на грязных заводах по двадцать часов, лелея мысль о счастливом билете. Многие вещи изготовлены именно в этом буферном поясе вокруг нашего города, или любого другого такого же.
– А кто живет дальше?
– А там, парниша, живут такие оголтелые ненавистники городов, что даже ребенок, узнав, что ты горожанин, постарается вскрыть тебе горло. Они уверены, что в их невыносимой жизни виноваты именно мы. Ими правит идея, что наша идеальная жизнь поддерживается их рабским трудом и убитой экологией.
– Не вижу связи. – Признался Светоч.
– А они видят. Одно слово – дикие. Примитивное общество ищет для себя примитивные и понятные массам цели. Самое лучшее, найти образ врага, виноватого в твоих проблемах.
– А рейды бывают так далеко? – Робко поинтересовался Светоч.
Добронрав вздохнул и ответил не сразу.
– Утешить тебя мне нечем, сынок. – Произнес он трагическим тоном. – Учись управлять «мастодонтом» и «птеродактикелем». Если ты хороший боец, отмучаешься полгода и вернешься к спокойной жизни, честно заслужив ее. Если нет, то твоя смерть не напрасна. Ты погибнешь, чтобы остальные горожане смогли жить дальше и строить идеальное общество.
Светочу пришла на ум идея, отпроситься в туалет, но вместо этого бежать с внешнего кольца. Вернуться в город и попытаться жить там, в надежде на прощение МАКа. Какой-то несуразностью отдавала мысль о необходимости жертвовать собой, убивать и прочее, совершенно не укладывающееся в нормы морали, заложенные в сознание с самого рождения.
– Признаки скорой депрессии. – Заметила ментаграмма. – Вам необходимо принять «Счастьетомин». Добронрав сгущает краски, как обычно делает это с новичками, чтобы полюбоваться произведенным эффектом. Не все так, как он описывает. Работа в службе по контролю за внешними территориями не намного опаснее работы полицейского.
– Так, ленивые опарыши, теперь переходим на тренажер для освоения «птеродактиля». – Добронрав указал на столы с другими органами управления.
Светоч понятия не имел, кто такие опарыши, но по интонации догадался, что это оскорбление. Еще одна вольность, недопустимая при общении в городе. Можно было подумать, что жители на внешнем кольце не являлись горожанами в полноценном смысле, иначе они жестко противоречили Уставу Гармонии, требующему безусловное уважение к каждому человеку. Ментаграмма подсуетилась и выдала:
– Опарыши – личинки мясной мухи. В дикой природе живут и развиваются в тухлом мясе.
Рвотный рефлекс подкатил к горлу Светоча. Он представил себе зрелище мертвого животного, в тканях которого возятся жирные белые личинки.
– Итак, новички, а так же те, кто плохо усвоил предыдущие уроки, «птеродактиль» – это двухместный летательный боевой аппарат. В тандеме с «мастодонтом» является смертельной тактической группой, способной справиться со значительными силами дикарей. За счет маневренности и постановщика помех, «птеродактиль» легко сбивает с толку все виды оружия, использующего для наведения интеллектуальные системы электроники. Аппарат способен выявлять, распознавать и передавать данные о целях «мастодонту», либо уничтожать самостоятельно. На борту несет четыре самонаводящиеся бомбы с электромагнитным импульсом малого радиуса действия. А так же установлена двуствольная скорострельная пушка, с функцией самонаведения и удержания цели. Правда, все это работает при идеальных условиях. В случае противодействия всё управление осуществляется вручную. Вот этому вы и будете сейчас учиться.
На имитации летающего боевого аппарата у Светоча тоже получилось неплохо. Ему доверили управление пушкой, и он неплохо отстрелялся от противника, засевшего в развалинах здания. На самом деле это напоминало обычную игру, но с большей степенью достоверности. В городе не было костюмов, аналогичных «макаке» и наверняка, неспроста. Погружение в искусственную реальность происходило в них полнее, а люди часто не желали выходить из игр, грубо нарушая Устав, предполагающий приоритет живого общения.
– Так, приматы, снимайте с себя «макаки». На сегодня всё. Время, оставшееся до конца рабочей смены, предлагаю вам использовать для осмотра боевой техники.
– А когда нас возьмут в рейд? – Спросил парень по имени Многознай Возвышенный.
– Не терпится? – Усмехнулся Добронрав. – А тут никаких сроков не ставят. Как будет повод, так поедем. Отберем лучших, а худшие будут мыть технику по возвращении, пока не станут лучшими. А еще, лично от меня всем усердным я открою доступ к такому, чего в городе не увидите.
– А что это? – Поинтересовался Многознай.
– А это будет для вас сюрпризом. Валите на самообучение, иначе я придумаю вам занятие посложнее. – Гаркнул он и чуть ли не дал леща Многознаю.
Светоч застыл в изумлении. Физические методы воспитания считались преступлением. Несколько новичков опешили от увиденного не меньше его. Только те, кто попал сюда раньше, смеясь и толкаясь, выбежали из помещения с тренажерами и побежали в ангар.
– Чего замерли, салаги? Или вам не хочется узнать, какие развлечения можно разблокировать с убитыми рейтингами?
Светоч спохватился раньше остальных. Мысли сбежать оставили его. Страх, вызванный коренными изменениями, ослаб и теперь он хотел погрузиться во что-нибудь отвлекающее. Он облазил «мастодонта» со всех сторон. Рассмотрел оплавленные отверстия, в которые запросто пролезали три пальца. Только чудовищная сила могла оставить их в таком металле, предназначенном противостоять пробитию.
Затем всей ватагой поднялись на крышу, где стояли «птеродактили». Некоторое сходство с древними ящерами наблюдалось на самом деле. У аппаратов имелся хищный заостренный нос, направленный под углом к поверхности. На пилонах по обеим сторонам были подсоединены скорострельные орудия с углом вращения на триста шестьдесят градусов. Машина производила незабываемое впечатление хищной мощи.
– Это совсем не то, чему нас учит Устав. – Воскликнула девушка из числа новеньких по имени Любогляда. – Убивать, даже дикарей, ужасно и несправедливо. Мы должны нести им свет знаний, чтобы убедить их прикоснуться к гармонии. Научить их уважать себя и всех вокруг. Дать понять, что разрушение только провоцирует разрушение.
– У тебя есть шанс рассказать об этом, когда собьют. – Усмехнулся ее взываниям парень из числа «стареньких». – И совсем немного времени успеть сделать это.
– А что, такое было? – Поинтересовался Многознай.
– Честно говоря, я не был еще в рейде, хотя прошел целый месяц, как меня сослали на внешнее кольцо, но я застал тех, кто бывал. Они рассказывали, что… – Он сморщился и схватился за грудь. – Вот, зараза. – На его лице выступила испарина. – Рассказывали, что… сбивали, но никто не погиб. Успевали эвакуировать.
Его конвульсия многим показалась странной и подозрительной. Парня скрутило, как будто у него случились желудочные колики. Подобными проблемами в городе отродясь никто не страдал. Ментаграммы не оставляли шанса ни одной болезни. Хотя при таком качестве питания, как здесь, она могла не поспевать за проблемами организма.
– Тебе плохо? – Спросил Светоч сочувственно.
