скачать книгу бесплатно
– Все правильно. Ты в ином мире теперь. Это душа твоя, а я тот, кто правит миром смерти! – басом ответил Могильников, поднялся со стула, расправил свой белый халат, убрал руки в карманы. На халате – несколько пятен крови. Страшно, аж жуть! Эскимос же не знал, что это утром патологоанатом на себя кетчуп пролил, он ведь тоже нервничал…
– Я так и думал, что юбилей декана – это сон! Хорошо помню, как с тобой о сыне твоем разговаривал, а тут вдруг в морге оказываюсь и передо мной опять ты, маньяк в кровавом халате! Не возьмешь меня, сволочь! – завизжал дед и ринулся к выходу.
– Не советую, – спокойно сказал Могильников. Эскимос открыл дверь, за ней стоит каталка с мертвецом, подготовленным для студентов – будущих патологоанатомов. Дед охнул, закрыл дверь и отошел в дальний угол помещения, подальше от Могильникова. Увидел флягу, открутил крышку.
– Не советую! – снова спокойно сказал Могильников.
Дед заупрямился, ведь его так мучила жажда, глотнул и подавился – чистый спирт! Нужно было срочно найти воду! Рядом на столе обнаружил пластиковую бутылку, по виду, с минералкой с любопытным названием «Чернобыльский источник». Открыл, сделал полный глоток и подавился – снова спирт! На глазах у него выступили слезы.
– Есть здесь где-нибудь вода! – прокряхтел дед.
– Вон, под столом две пятилитровые бутыли стоят, – показал Могильников, – только… Эскимос не дослушал, схватил одну, сделал несколько глотков и заорал…
– Я хотел сказать, что в одной из них – тоже медицинский спирт, – закончил патологоанатом.
Бедняга Эскимос стоял, согнувшись пополам, кряхтел, пищал, плакал.
– Чаю? – предложил Могильников.
Дед, немного отдышавшись, погрозил ему пальцем. Затем выпрямился, закинул в рот пластик жевательной резинки, достал старенький кнопочный мобильник и позвонил в полицию. Ему ответил дежурный.
– Это Эскимос говорит… То есть, Милош Аскольдович Петроградский… Меня насильно удерживает властитель смерти… Маньяк… В морге… Говорит про Дубанько, который, якобы, меня сюда отправил! Помогите, меня хотят убить! – доктор наук попытался объяснить диспетчеру, кто он такой и по какому поводу звонит. Дежурный три раза клал трубку. В конце – концов, капитана Дубанько все же пригласили к телефону.
– Алло, капитан Дубанько! Это пьяный дед, которого вы вчера в камеру временного содержания с патологоанатомом посадили! – Эскимос говорил и постоянно поглядывал на Могильникова, в надежде, что тому станет страшно. Но тот сидел спокойно, кушал бутерброд с салом. На деда Романа Валенова он не обращал внимания.
– Кто это? – сурово переспросил капитан.
– Милош Аскольдович Петроградский, вы меня за дебош в контактном зоопарке задержали, помните?
– Допустим, – процедил капитан.
– Меня сосед по камере, патологоанатом, в морге удерживает! Хочет на части порезать и тушку мою в Африку отправить для обмена на специи! Мне очень страшно, приезжайте скорее! – плаксиво, скороговоркой произнес дед
– Бывает… – ответил Дубанько и положил трубку. Больше дозвониться до полиции Милош Аскольдович не смог.
– Вам не доктором наук быть, а в театральном кружке работать. Зачем мне ваше тело каннибалам в Африку отравлять? Я и сам не прочь полакомиться добычей. Вот, видите, сало ем, угадайте, чье? – фирменным замогильным голосом протянул Могильников, а после еще и зарычал.
– Так все-таки это правда! Вы – маньяк и убийца! – снова завопил дед.
– Не буду убеждать вас в обратном. Думайте, что хотите. Мне все равно, – произнес Могильников и снова захлюпал чаем.
И тут Эскимос увидел охотничье ружье, лежащее на лавке у стола с пробирками, которое Могильников, непонятно на какой случай, хранил в морге. Он схватил его и прицелился в патологоанатома.
– Давай, признавайся, кто ты и зачем меня здесь держишь, а то застрелю! – пригрозил, сразу почувствовав себя храбрецом, Эскимос.
Что-что, а Могильникова невероятно раздражало, когда кто-то без разрешения брал его вещи. А тут еще его же ружье нацелили на него.
– Нужен ты мне, – ответил Могильников, поднялся с табурета, направился к Эскимосу, – ружье положи на место и выметайся из моего морга!
– Отойди от меня, выстрелю! – закричал с дрожью в голосе Эскимос.
Злой Могильников взялся одной рукой за дуло и направил его в потолок. Дед, видимо от испуга, нажал на спусковой крючок и выстрелил.
– Потолок за свой счет заново оштукатуришь, – уже спокойно констатировал Олег Уюкович. – Сядь на место, выпей чаю, алкоголик.
– Я лучше, наверно, пойду, – застеснялся преподаватель.
– Сядь, сказал! – взревел Могильников. Эскимос тут же на месте упал на табурет.
Олег Уюкович вернулся к обеденному столу, к салу, спирту, хлебу и чаю.
– Там, рядом с тобой, в шкафу кружка стоит. Бери и иди сюда. У меня пряники к чаю есть «Удача Бородача».
– Сладкое название, – протянул Эскимос, выдохнул, встал с табурета и принялся искать кружку. Открыл не тот шкаф…
– Святые Укупники! Что это? – дед взял в руки одну небольшую склянку, повернулся к Могильникову. – Это что, маринованные органы людей? – спросил он с тихим ужасом.
– Ну да, – спокойно ответил патологоанатом, – скупал на различных выставках, что-то украл из Кунсткамеры в Петербурге.
Эскимос покачал головой, поставил банку с сердцем на место, достал другую, более странную.
– Это окунь? – Милоша Аскольдовича посетило очередное откровение.
– Это я сам практиковался. Моя бывшая рыбка из аквариума. Увы, она трагически скончалась – упала в банку со спиртом, – вздохнул Могильников.
– Вы – страшный человек, – протянул дед, – маринованный окунь… Жуть! – добавил он и поставил окуня на место.
– Может быть, – сурово ответил Могильников, – иди уже сюда с кружкой, труп ходячий.
Эскимос осторожно подошёл, сел, поставил кружку на стол. Могильников налил ему крепкий чай с сахаром и пододвинул тарелочку с нарезанным салом.
– Извините, как вас там? Олег Уюкович?.. Олег Уюкович, мне не очень комфортно кушать среди трупов, можно я просто чаю попью, вы не против? – робко поинтересовался Эскимос.
– Мне без разницы, – холодно ответил Могильников и спросил, что случилось, почему доктора наук привезли в морг в состоянии мертвеца. Дед пожал плечами и добавил, что последнее смутное изображение, сохранившееся в его памяти – это фонтан, в который он за монетками залез.
– В науке платят мало? – хмыкнул Могильников.
– Я не помню, что делал в фонтане, а по поводу зарплаты… Зарплата – единственная стабильная вещь в нашей стране! – вскинув подбородок, воскликнул бывший мертвец, – я себе уже и морковь купить не могу, она теперь дороже бананов стоит! Конечно, морковь ведь в Эквадоре растет, – фыркнул Милош Аскольдович.
– Хватит! – рыкнул Могильников, – и так на душе тошно.
Эскимос замолк, сделал пару глотков чая и отодвинул кружку.
– Весьма специфичный вкус, – поморщился дед.
– Не пей, – холодно ответил Могильников.
– Боюсь даже на пенсию идти с такой зарплатой. Точно придётся за монетками в фонтан нырять, чтобы булку хлеба купить и литр молока, – снова заворчал дед, – да и студенты надоели уже, особенно сын ваш, Дарьян! Кстати! – будто бы осенило его, – Дарьян! Он же в поход собрался. Ну как собрался – я его уговорил!
Могильников навострил уши, перестал есть и вопросительно посмотрел на Эскимоса.
– Да, да! Внучка моя группу собирает, а Дарьян – любитель путешествий, вот я и предложил ему. Целых пять дней его в университете не будет – райское время для меня! – хихикнул доктор наук.
Могильников погрузился в мысли, сделал глоток спирта и впал в ступор.
– Олег Уюкович, с вами все в порядке? На вас лица нет! – минут через десять Эскимос помахал пальцами перед лицом патологоанатома. Тот глухо рыкнул. По телу Милоша Аскольдовича пробежались дерзкие мурашки. Ему даже показалось, что он протрезвел…
Затем Могильников вздохнул. Тяжело вздохнул. Так тяжело, что у бедного преподавателя аж в глазах потемнело. Эскимос понял, что без горячительного напитка разговора по душам не получится. Сидеть рядом с патологоанатомом страшно, а уходить как-то неудобно. Старик, не торопясь, вернулся к шкафу с маринованными конечностями, взял бутылку с ранее продегустированным спиртом и вернулся к столу, вылил чай в раковину, налил жидкости из принесенной бутылки и разбавил водой из стоящей на столе бутылки. Сделал глоток и скукожился, в стакане оказался голимый спирт!
– Я же разбавил! – простонал он.
– Ты разбавил спирт спиртом, друг! – буркнул Могильников.
Эскимос кинулся к канистре – там уже пусто, кинулся к другой – в ней плещется жидкость, напоминающая кровь. Открыл первый попавшийся шкафчик – нашёл бутылку, с надписью: «Седой татарин». Сделал пару глотков из горлышка. В бутылочке вместо воды оказалась водка. Вспотев, доктор наук принялся в панике бегать по ординаторской, ища спасение хоть в какой-нибудь таре. Нашел в дальнем пыльном углу еще одну канистру, аналогичную той, из которой недавно пил воду. Глотнул – опять спирт.
– Чтоб у тебя вся кровь заспиртовалась, – пробормотал он, задыхаясь. Могильников, тем временем, сидел неподвижно, погрузившись в свои мысли. Эскимос подбежал к раковине, открыл кран – тишина.
– Холодную воду отключили – профилактика, – сказал спокойно Могильников.
– Помогите, – сквозь слёзы пробормотал Эскимос.
– Водички? – предложил Могильников и, непонятно откуда, достал пластиковую бутылку. Эскимос пулей подлетел к нему, вырвал бутылку из рук и чуть ли не одним глотком ополовинил.
– Больше никогда не буду пить! – выдохнул Эскимос, сел на стул и посмотрел на Могильникова. Тот держал в руках уже известную читателям фотографию сына, смотрел на нее и медленно, тяжело дышал.
– Олег Уюкович, а что же у вас произошло? Почему вы не можете видеться с сыном? Суд запретил? – поинтересовался Эскимос.
Могильников выпил рюмочку, вздохнул и начал рассказ…
– Ты тут, как случайный попутчик в поезде, с ними мы, люди, часто бываем откровенны в течение долгого пути. К тому же Дарьяна моего знаешь… Итак, двадцать три… Или двадцать два года назад, супруга моя, бывшая, забеременела. Мне тогда пришлось уйти со службы. Устроился на работу в местную больницу. Денег было мало, но на жизнь хватало, – Могильников прервался, чтобы выпить ещё рюмку и продолжил: – Лето, День города. Мы с женой посмотрели на салют, затем пошли по набережной к дому, – рассказчик выпил ещё рюмку. Эскимос подавился куском сала, закашлялся, Могильников глянул на него – сало само упало в пищевод.
– Теплый вечер. Вдруг со стороны темного переулка, послышались крики. Кричала женщина. Я решил посмотреть, что происходит, вдруг помощь нужна? Жену попросил остаться на освещённой набережной, – Могильников снова опрокинул в рот рюмку, опустил взгляд, затем сжал кулаки и правой рукой ударил по столу – стол треснул. Эскимос с испугу упал с табурета.
– Она ведь просила меня никуда не ходить, остаться с ней… Но я не мог бросить человека в беде! – вспоминал Могильников, расхаживая по ординаторской. – Во дворе увидел, что трое пьяных парней приставали к девушке, хотели затащить её в подъезд… Я вступился, с двумя смог разобраться, а третий… – он замолчал. Эскимос поднёс ему рюмочку, тот выпил и через некоторое время продолжил: – А третий ударил меня чем-то тяжелым по голове. Очнулся я спустя четыре месяца в больнице. Чуть не отключили от системы жизнеобеспечения, но успел выкарабкаться!
– А с женой, что случилось? На нее тоже напали? – приложив руки к груди испуганно спросил Милош Аскольдович.
– Не знаю, скорее всего, она убежала, потому что скорую помощь мне вызвал прохожий. Я тогда подумал, что, может быть, она тоже пострадала… Она и мой будущий ребенок. Но, оказалось, с ними все было в порядке. Вскоре ко мне в палату явился полицейский, фамилия его вам знакома – Дубанько. Он сказал, что один из тех выродков оказался сынком криминального авторитета, который имел большие связи «наверху» – патологоанатом показал пальцем в потолок, – имя его озвучивать вам не буду – не доверяю!
– Можете сказать, Олег Уюкович, я нем, как рыба, – искренне вставил Эскимос.
– Тишина! – рявкнул Могильников, Эскимос застыл, патологоанатом продолжил рассказ.
– Меня выставили зачинщиком потасовки, приписали причинение тяжких телесных двум парням. Действия третьего расценили, как самооборону при нападении. Я настаивал, чтобы нашли ту девушку, которую я спас. Она бы выступила свидетелем. Но искать ее никто не стал. В общем, тюрьма мне грозила, у Дубанько, при всем его мне сочувствии, тогда и связей-то не было, чтобы мне хоть как-то помочь. Тогда я решил пойти к этому авторитету и поговорить, – Могильников сделал паузу, тяжело вздохнул – над входной дверью с потолка упал кусок штукатурки. – Самое забавное… оказалось, что моя жена ушла к этому самому авторитету. Меня она даже не навестила в больнице…
– Женщины – коварные существа! – эмоционально высказался Эскимос.
– В общем, этот бандит сделал все для того, чтобы я исчез из жизни жены и сына. Мне и приближаться к Дарьяну нельзя… – закончил рассказ Могильников.
– Не мое, конечно, дело, Олег Уюкович, но я тут подумал, может, вам стоит присоединиться к группе Валенова и отправиться в поход? Проведете несколько дней рядом с Дарьяном. Вдруг ситуация сложится так, что вы все ему расскажите? А если нет, то хотя бы просто увидите его, ведь он-то вас не знает… – предложил Эскимос.
– Я не знаю, чем это обернётся… нельзя, – помотал головой Могильников.
– И не узнаете, Олег Уюкович, если не рискнёте… Нет ничего хуже, чем корить себя за то, что не попытались бороться за свое счастье… – продолжал уговаривать его Петроградский.
Могильников резко встал со стула, и принялся расхаживать по ординаторской из стороны в сторону.
– Может быть, ты и прав, черт тебя возьми! – сурово, словно на что-то решившись, сказал Могильников. От этой фразы Эскимосу стало немного не по себе.
Кира Заяц…
Помните девушку, которая спасла сначала Валенова, затем Тощего? Киру Заяц? История у нее тоже не слишком сладкая. Отец бросил семью за несколько месяцев до её рождения, а мама девочки умерла от рака, когда ребенку было всего шесть лет. Киру отдали в детский дом. Сверстники не сразу приняли малышку. Что тут сказать, детская жестокость процветает, особенно, среди беспризорников.
Когда ребёнок остается один в мире, без родных и близких, у него два пути: сдаться или закалить свой характер. Когда девочка поняла, что теперь может рассчитывать только на себя, она поклялась себе пробиться к солнцу несмотря ни на что. Издевательства сверстников она терпеть не стала – в семь лет подралась впервые в жизни. Кира поколотила мальчишку старше себя на год за то, что тот ее «болотной жижей» назвал. Девочки постарше решили проучить смутьянку, завели ее во время прогулки за гаражи. Несколько ударов по животу и пощечин сбили маленькую Киру с ног. Одна из девчонок швырнула в нее окурок. Кира стиснула зубы, вытерла кровь с лица, поднялась… Вечером Киру вызвал к себе директор детского дома и спросил, почему у неё разбито лицо, а одна из старших девочек отправилась в больницу с сотрясением мозга. Никто и ничего директору не рассказал. Ни Кира, ни другие дети. А издевательства над малышкой прекратились. Ребята сразу поняли, что эта маленькая – стойкий оловянный солдатик. Что она будет биться за свою жизнь до последнего вздоха. Затем Кира стала защищать слабых и, тем самым, обрела верных друзей. Друг для друга они стали семьей.
Вскоре её заметил тренер по боксу. Точнее, заметил её уверенный хук справа по мужику, который пытался на улице угостить девочку конфетой и позвать в гости. Так начался спортивный путь Киры Заяц. В четырнадцать лет ей присвоили звание мастера спорта по боксу. Через год она стала чемпионкой России среди девушек. Поступила в институт физкультуры. Впереди стояла цель – чемпионат мира.
Плотный график тренировок и занятий почти лишал её сводного времени, тем не менее, на выходных ей все же удавалось выбираться на природу. Походного опыта у девушки было мало, но желание сходить в длительный поход имелось. Решилась поискать коммерческие туры. Так от приятелей услышала хорошие отзывы о турфирме Александра Куприянова. И тут оказалось, что как раз ведется набор в одну из групп. Чем не везение?
Юлиана Волк…
Итак, блондинка в дорогом пальто, которое на автобусной остановке запачкала Кира. Юлиана родилась в обычной среднестатистической семье. Мама – преподаватель истории в школе, папа – программист. Два года назад девушка окончила экономический университет. Вернее, её отчислили, но родители до сих пор уверены, что их дочь, как и все студенты, после четырех лет обучения защитила диплом. Юлиана – девушка весьма симпатичная и общительная. Еще со школьных времен она пользовалась большой популярностью среди представителей мужского пола. Учебе в университете она предпочитала модные тусовки в компании друзей-мажоров, которые за ночь тратили на нее больше денег, чем за месяц зарабатывали ее родители. Она даже умудрилась засветиться в криминальной хронике, как подруга одного из бандитов.
Увы, но прошлые криминальные связи бросали тень на её сегодняшнюю жизнь. Имя девушки фигурировало во многих скандалах – от интриг с важными людьми города до прохождения свидетелем по делу о преступлениях кого-либо из ее ухажеров. По этой причине её персоной заинтересовалась областной прокурор. Юлиана «не осталась в долгу» и завела интрижку с директором автосервиса – по совместительству мужем прокурорши. Информация о загулявшем муже просочилась в общество. Разумеется, мужчина не на шутку боялся своей жены, и чтобы не отправиться отдыхать в места не столь отдаленные, он решил предмет своей страсти отправить куда-нибудь подальше, с глаз долой. И Дарьян Покровский, постоянный клиент данного автосервиса, ему в этом помог – рассказал о своих походных планах.
В тот день, когда на автобусной остановке Юлиана встретилась с ненормальными, по ее мнению, молодыми людьми, девушка шла к торговому центру, где в маленьком дешёвом кафе её ждал муж областного прокурора. Звали его Марк Шейдер. За чашкой дрянного кофе, Марк предложил Юлиане скрыться из города для ее же безопасности. Лучше – в лес. Мол, туда рука прокурора точно не дотянется. Как бы девушка не сопротивлялась, ей пришлось подчиниться решению любовника и стать еще одним членом группы Романа Валенова.
Спустя несколько дней…
Вечер. Кафе «Президентские забавы». За столиком сидят двое – Роман и Оленька Петроградская.
– Ну, и зачем ты меня сюда позвала, позволь спросить? – ворчит Роман.
– И я тебя люблю, братец! Привет, – фыркнула Оленька и отвлеклась на официанта: – С диетой покончено! Пожалуйста, принесите стейк средней прожарки из говядины, жареные на гриле овощи, бокал красного вина и кекс с собой заверните!
Официант кивнул головой и отошел. Валенов сидел хмурый.
– Рома, почему я всегда страдаю из-за тебя? Даже сейчас – две недели на диете просидела… И все потому, что брат авантюру с походом придумал! – Оленька покачала головой. – А ты чего хмурый такой? И грубый?
– Ключи от входной двери опять в квартире оставил, дверь захлопнул, – Роман скорчил гримасу, – сел в автобус и угадай, что произошло? Тот же водитель, а я деньги снова дома забыл, – парень отвернулся от сестры. – Да смейся уже, чего молчишь!
Оленька коротко хмыкнула.
– Надеюсь, ты в походе туристов на локациях забывать не будешь… Группа, собрана, восемь человек! – улыбнулась девушка. – Поэтому не хмурься! И дед, кстати, согласился нам помочь с маршрутом, дал контакты проводника. Тот вас встретит, доведет до точки старта.
– Это очень хорошая новость, Оленька, спасибо! – у Ромы аж щеки зарумянились от удовольствия.
Принесли гренки, официант споткнулся – гренки приземлились Роману на голову. У него снова пропало настроение.
