скачать книгу бесплатно
– «Сколько отсидел»?
– «Три года».
– «За что»?
– «За сбыт».
– «Понятно».
Хохол потерял к нему интерес. А вот Тарантино наоборот, оживился.
– «С кем ты сидел на 35-ой, кого знаешь»?
Строма пожал плечами.
– «Шелеста знаешь? Ерёму, Славентия»?
Хохол пристально посмотрел на Тарантино, потом на Строму. Адидас, потерявший нить разговора, рассеянно переводил взгляд с одного собеседника на другого.
– «Знаю»! – Вдруг неожиданно ответил Стромский. – «Егора Шелеста! Я его видел сегодня в нулевке. Его занесли к нам утром на носилках, простреленного, с гематомой в пол головы. Но я его узнал»!
Борис обжег язык о концентрированную жидкость.
Шелест на тюрьме! Раненый! Может это какой-нибудь другой Шелест? Нет, все сходится. Имя, фамилия, купола на левой кисти, общий режим в Абакане. Мысли понеслись в голове Тарантино, как бешеные кони, беспорядочно сбивая друг друга. Так, стоп! Менты крутили его за квартиру бывшего следака Октябрьского РОВД, по иронии судьбы жившего в этом же районе. Этот эпизод они исполнили вместе с Шелестом. Борис был в глуховом отказе. Он стоял на своей версии о том, что просто таксовал и подвез неизвестного на адрес, где соседи срисовали номер его машины. Стоял до тех пор, пока ему не предъявили отпечатки его пальцев, якобы найденных в квартире и показания соседей, узнавших его через глазок. Опера блефовали! Конечно, кроме автомобильных номеров у них ничего не было на Тарантино. Все это была ментовская постанова, запротоколированная и приобщенная к делу. Да! Были еще показания его горе приятелей – свидетелей! Того самого Остапа и Кабана из бригады Пеши, которых приняли в его машине по ориентировке, где нашли две маски и кустарный нож – кинжал. За эту находку Тарантино били три дня подряд, с применением противогаза и других спецсредств, раскручивая его на 146-ю. Но с этим у ментов ничего не вышло. Зато Остапа с Кабаном они напугали так, что те признались даже в том, чего не совершали. Они слили ментам весь расклад о своей группировке, крышующей несколько торговых павильонов на улице Павлова и двух точек на рынке того же района. Имена и адреса родственников Тарантино, у которых были произведены обыски с изъятием вещей, в частности и с вменяемого эпизода. После всей этой карусели, по настоятельному совету адвоката, Борису пришлось признать факт своего нахождения в ограбленной квартире. Теперь он ждал суда, ломая голову, за что и как приняли Шелеста?
– «Иваныч, мне нужно найти человека. Поможешь»?
Тарантино решил довериться старому сидельцу. Паша Хохол успешно разгадывал не сложный кроссворд.
– «Что за человек»?
– «Мой подельник».
– «Шелест что ли»?
– «Угадал».
– «Пиши прогон». – Паша отложил газету в сторону. – «Эй, Дивногорец, доставай дорогу. Афган, встань на пику. Остальные разбежались по шконкам»!
Адидас три раза ударил в стену железной кружкой и ловко заскочил на высокую решку.
– «Уру-ру, соседи! Есть кто дома»?
– «Говори»! – Послышался бодрый ответ.
– «Давайте словимся, будьте так сказочно перпендикулярны»!
Через час пришла малява. Писал некий Жбан: «Егор Шелест на 18-ой больничке. Омоновская приемка, по тяжелой! Огнестрел обеих ног».
Борису снился сон, по сюжету книги «Поющие в терновнике», которую он прочитал здесь в тюрьме, буквально за три дня. Как будто он, отрекшийся от мирской жизни монах, тайно влюблен в молодую, красивую девушку. И она отвечает ему взаимностью. Эта платоническая любовь, самое мощное чувство на свете! Сильнее, наверно, может быть только любовь к Богу, до которой он еще не дорос. Что же ему делать, терзаемому искушением, несчастному служителю культа? Он страдает! Он возносит молитвы Всевышнему! И вдруг, небеса разверзаются. Чья-то сильная рука поднимает его высоко и грубо бросает вниз. От удара о землю он проснулся.
– «На продол, живо, накипь человеческая»! – Нечеловеческим голосом орал начальник оперчасти, Олейник Петр Матвеевич.
Двое прапоров дуплили Тарасика дубиналами по спине и жопе. Он стрелою выпулился из камеры в открытую дверь на коридор, где на растяжке уже стояла вся хата. Борис пристроился с краю.
– «Завалишь его, тебе вся тюрьма будет грев засылать». – Хмуро, себе под нос прохрипел стоявший рядом Афганец.
– «Ну что, недолюбленные»! – Продолжал жутигонство опер. – «Знаете правило Малибу? Кого найду, того нагну! Я так нервничаю, аж кушать не могу! А это для вас очень плохо может закончиться! Всех в оперчасть, по одному в разные боксики! Руки за спину, глаза в пол, налево пошли»!
Только оказавшись в узком каменном мешке, Борису удалось сбросить с себя остатки сна. Он видел, что в соседнюю одиночку завели Адидаса.
– «Лёха, что происходит»?
Железные двери камер наполовину были зарешечены арматурой. Адидас подошел к решетке.
– «Все спали. Утром принесли чай. Стрёма, сука, принял на всех. Мужики проснулись, недосчитались двух паек. Стали задавать ему вопросы, он съехал. Нас будить не стали, от прогулки отказались. А он, скотина, уговорил Дивногорского погулять и во дворике распилился, крыса ломовая! Дубакам сказал, что это Дивногорский его порезал. Менты такой кипишь подняли, вся эмиграция до сих пор на толчке сидит! Дивногорца закрыли до выяснения, а Стрёму на санчасть. Во, какая бадяга! Не говори ничего про эту чесотку»!
– «Да я вообще спал».
– «Ну-ка, тихо»! – Проходящий мимо дубак саданул дубинкой по двери.
Допрос у начальника был недолгим, без пристрастия, с вялой попыткой вербовки. Тарантино отвечал на вопросы односложно, косил под запутавшегося. В хату вернулись поздно ночью. Через какое-то время завели Сашу Дивногорского, который рассказал о ЧП из первых уст и поведал о концовке. Стромского закрыли на десять суток в карцер. Адидас был вне себя от гнева. Так с его легкой руки, Строма превратился в Стрёму.
***
Маша положила на тумбочку исписанный клочок бумаги. Слезы непроизвольно потекли по щекам. С последней её встречи с Егором прошло две недели. За это время она прожила целую жизнь и чуть не лишилась её. Он пишет, что все хорошо, что ей не за что переживать. Он ещё не знает, что произошло в его отсутствие.
Оставшись одна, Мария начала топить свое одиночество в шампанском и развлечениях. Такой жизни она научилась у Егора. Одаривая Машу предметами роскоши и женского фасона, он таскал её по ресторанам и знакомил с разными людьми. Некоторых из них потом грабили, с другими вели дела.
Одним из таких людей был Эльдар, давний знакомый Студента. Кирилл на тот период времени близко общался с соседской разведенкой, Ксенией Новицкой – Новкой. Дамы быстро подружились, а теперь ещё стали сёстрами по несчастью. После приемки Шелеста с Ерёмой они не вылазили из кабаков. Гуляли, разумеется, на то, что осталось от друзей. И в один из очередных банкетов в роскошном ресторане «Сопка» они повстречали Эльдара.
Хотя он и был из ближнего круга общения, никто из них толком о нем ничего не знал. Ни фамилию, ни где живет, ни его контакты. Знали только, что зовут его все Эльдар – Черный риэлтор. Ещё они знали, что иногда он помогал парням скидывать краденые вещи.
Девчонки – огонь! Зажигали в компании каких-то размагниченных малолеток. Живая музыка, приглушенный свет, аромат терпких духов. Всё это, отшлифованное изрядным количеством алкоголя, будоражило кровь молодых людей. Они громко разговаривали, хватали своих спутниц за руки и талию. Эльдар сидел за дальним столиком в конце зала со своей компанией и наблюдал за происходящим в центре танцпола. Конечно, он сразу узнал Машу и Ксюшу. И они его тоже узнали. Дождавшись, когда музыканты уйдут на перерыв и публика успокоится, Эльдар демонстративно направился к выходу, взглядом приглашая Машу последовать его примеру.
– «Что за пудели с вами? Где Егор»? – Прикуривая сигарету, спросил Эльдар.
– «Их посадили с Ерёмой. Ты, что не знаешь»?
Мария ответила на вторую часть вопроса и, намеренно уничижая значимость первой части, затараторила, как диктор на радио.
– «Эльдарьчик, помоги! Им нужен адвокат. Егор маляву выгнал на меня с 18-ой. Приемка жесткая была! Их постреляли там! Ему надо дачку собрать, вещи и балабасы. И по возможности, что-нибудь расслабиться. Мы не…».
– «Тыр, тыр – восемь дыр. Тормози»! – Перебил её собеседник.
Маша замолчала. Эльдар рассеянно смотрел на уголек своей сигареты.
– «Давай завтра в пять к тебе подъеду, поговорим».
Она утвердительно кивнула. Он щелчком отправил бычок в воздух.
Следующим вечером, ровно в 17:00 в квартиру постучали. Маша посмотрела в глазок. Свои. Эльдар разделся в прихожей и прошел в комнату. На диване, заправленном велюровым покрывалом, попивая из хрустальных бокалов десертный ликер «Amaretto Flavour», сидели жгучая брюнетка и томная блондинка, похожие на двух ферзей, встретившихся на шахматном поле.
– «Отдыхаете»? – С интересом оглядываясь по сторонам, задал риторический вопрос Эльдар.
Квартира была двухкомнатная. То, что он увидел, находясь только в одной из них, весьма его впечатлило. Было такое ощущение, что в упакованную до предела хату приехали ещё одни жильцы с аналогичным достатком.
В колонках С-90 музыкального центра SONY негромко играла психоделическая музыка. 100 – дюймовый телевизор с таким же названием аккуратно вписался в проем мебельного гарнитура. Видеомагнитофон последнего поколения всё той же японской фирмы стоял на полочке, чуть выше. Там же, по бокам, находились пеналы для кассет, разумеется, с кассетами. В серванте за стеклянными дверцами Эльдар разглядел несколько сервизов. Серебренный с позолотой, китайский фарфоровый, хрустальные вазы, бокалы, рюмки и графин. На самой высокой полке над секретером стоял тяжелый серебреный подсвечник с семью, не зажженными свечами, а за ним, по периметру, стояли православные иконы разного размера, инкрустированные белым металлом и красным деревом. Это то, что было на верхах.
Кроме этого, на полу, застеленным натуральным ковром, стояли импортные упаковки и коробки разных размеров, стран производителей. А так же спортивные сумки и баулы, набитые до отказа. Даже был один дорожный саквояж. На межкомнатной двери, накинутый на плечики и накрытый целлофановым мешком, висел новый кожаный женский плащ с чернобурковым воротником. Какая-то пещера Сим – Сим!
Эльдар перевел взгляд на брюнетку и блондинку. На журнальном столике перед ними, кроме Амаретто, стояла ваза с фруктами и открытая коробка шоколадных конфет. Пачка ароматизированных сигарет «Salem», зажигалка «Zippo» и хрустальная пепельница. Ничего лишнего.
– «Выпьешь с нами»? – Девочки улыбались, довольные жизнью и произведенным впечатлением.
– «Нальете, выпью». – Ответил Эльдар, не находя места куда можно было бы присесть.
Маша достала из серванта ещё один бокал и пошла на кухню за стулом.
– «Откуда вы узнали, что пацанов приземлили»? – Спросил Эльдар, закусывая мандаринкой.
– «Так вот малява от Егора! Какой-то хмырь принес». – Маша показала обрывок тетрадного листа.
– «Какой хмырь? Сюда принес»?
– «Нет, он позвонил по телефону. Назначил встречу».
Эльдар пробежался глазами по тексту.
– «Ну, и где здесь написано, что в них стреляли? Вы что гоните? Шелест вообще только за себя пишет. Просит, чтоб внимание уделили и всё»!
Маша с Ксюшей переглянулись и уставились на Эльдара безликими взорами. Только было слышно, как хлопают их ресницы.
– «Что вы молчите, в яму упали? Может Шелест распилился на допросе и на больничку съехал? А может этот хмырь вовсе не хмырь, а шнырь? Это он вам сказал, что их постреляли»?
– «Так это… Земакин приезжал на Водники к Фролу, на следующий день после приемки! Он и рассказал». – Вспомнила наконец-то Новка.
Зёма? Откуда он узнал, подумал Эльдар, прикуривая сигарету.
– «Он там вещи какие-то подсобрал. Потом маляву принесли через три дня».
– «Сколько времени прошло, как их приняли»? – Спросил Эльдар.
– «Почти неделя».
– «Ты ответ писала»? – Обратился он к Маше.
– «Нет».
– «Бери ручку с листочком. Пиши»! – Он помог ей сформулировать ответ.
– «Значит так! Я всё решу и с адвокатами, и с гревом. Надо действовать быстро! Попробуем вытащить их под залог. Нужны будут деньги. Много»!
– «У нас нет денег». – Забеспокоилась Мария.
Эльдар выдержал мхатовскую паузу, сочувственно глядя ей прямо в глаза. Маша потупилась. Он затушил в пепельнице свой окурок.
– «Тогда я пошел. А вы будете объяснять потом пацанам, почему вы не воспользовались возможностью им помочь».
Девушки живо переглянулись.
– «Подожди»! – Остановила его Новка. – «Сколько денег нужно? У нас есть вещи, хорошие»!
– «Ну, не знаю».
Эльдар поднялся и, засунув руки в карманы, стал задумчиво ходить по комнате взад – вперед. Наследницы богатства притихли в ожидании решения.
– «Ладно! Давайте самое лучшее. Мало будет, что-нибудь придумаем».
Черный риэлтор вывез из квартиры Маши несколько сумок и коробок с вещами. Выбирал самое ценное и новое. Норковая шуба, дубленка, кожаный плащ с воротником и две куртки. Три спортивных костюма, женские сапоги ботфорты, мужские туфли Salamander, японские платья, джинсы, батники, швейцарские часы Candino и двадцать грамм ювелирки с бриллиантами. Помимо этого огромный двухкассетник SHARP и видеодвойка SUPRA. Из присутствующих в квартире личных вещей Егора, Эльдар собрал передачу. Добавил туда сигареты, чай, конфеты. Черняшку, ангидрид и несколько стандартов Радидорма упаковал отдельно. Отправил все это на «восемнадцатую» через расконвойников, вместе с Машиной малявой.
Прошло пять дней
В дорогом кафе «Измаил» с кавказской кухней на окраине города Мария и Ксения оказались случайно. Обычно они развлекались в центральных кабаках, но сегодня им было не до веселья. Они хотели уединиться там, где их никто не знал, не подумав о проблеме связанной с тем, что и они там никого не знали.
Без всякой опаски, сняв верхнюю одежду в гардеробе, Маша с Ксюшей заняли места за свободным столиком, недалеко от сцены. Музыкантов ещё не было, и девушки спокойно сделали заказ. Они были озабочены событиями последних дней и живо обсуждали их, не обращая ни на кого внимания.
После вчерашней встречи с Эльдаром они были вне себя от гнева. На их требование вернуть им вещи, которых он взял слишком много, Эльдар ответил, что не собирается ничего возвращать. И пояснил, что мол, один хрен они все прогуляют, а он уже находится в процессе консультаций с адвокатами. Негодяй! Он нас просто разводит, пришли к выводу подружки.
Официант принес водку в графине и овощную нарезку. Выпили по рюмке. Музыканты стали подтягиваться на свои рабочие места. В дальнем углу зала, за сдвоенными столиками, сидела толпа мужиков кавказцев. Они громко что-то обсуждали, иногда вскакивая с мест. По всей вероятности там шла игра на деньги и явно не в шахматы. Народ потихоньку подходил, но зал был еще пуст. Девушки налили ещё по одной. Ансамбль без лишних слов заиграл вступление из русского шансона.
Закончив песню, солистка поприветствовала всех присутствующих и пожелала хорошего вечера. Следующей композицией был какой-то зарубежный ретро-медляк. К девушкам подошел немолодой горец с предложением познакомиться и, не дожидаясь ответа, опустился на стул. Его сладострастные комплименты вызывали отвращение. Выглядел он, как директор общепита эпохи махрового застоя. Черные ботинки – казаки, безнадежно устаревший коричневый костюм – тройка и безвкусный галстук. На вид ему было лет сорок. Он желал общения и представился Фаридом. Не мужик, а сувенир!
– «Ксения! Какое чудесное имя! Хочу пригласить вас на танец»! – С легким акцентом ангажировал Фарид.
– «Извините, я сегодня не в настроении». – Ксюша скривила лицо в улыбке.
Фарид слегка растерялся, однако быстро взял себя в руки и начал говорить о том, что здесь не принято ему отказывать и, что если они не будут благоразумными, то им придется покинуть это заведение. Тон разговора поменялся. Маша и Ксюша молча слушали его в ожидании резюме.
– «Следующий танец за мной»! – Заключил кавказец и слегка поклонившись, отправился за столик к игровым.
Официант принес горячие блюда. Баранина с картошкой и овощами, запеченными в глиняном горшке. Подружки накатили еще по одной.
– «Какой навязчивый». – Маша открыла крышку горшочка.
– «Ага. Слиплась жопа от сиропа»!
Ксюша последовала примеру подруги. Они с наслаждением вдохнули горячий аромат экзотического блюда и принялись за дегустацию.
