Ночь

скачать книгу бесплатно


– Я тоже бываю там. На крыше очень красиво по утрам. Правда, когда я прихожу, они уже идут спать, – однотонно произнёс он, и Кэролайн завертелась по комнате ещё суматошней.

– О, я не вынесу этого, бедный Билли. Я сейчас же пойду и разыщу его.

– Стой, Кэролайн, опять ты начинаешь истерику. Ты слышала, что сказал парень, они доберутся до туда только через год, поэтому Билли там даже в большей безопасности, чем мы за этими толстыми кирпичными стенами. Лучше сходи и сделай нам по чашечке кофе.

– Да, верно, я бы не отказалась сейчас от чашки горячего кофе, а то что-то мои кости совсем продрогли от вашей глупой игры, – будто бы ни в чём ни бывало поддержала своего зятя тётя Мэгги и швырнула журнальчик на стол, а затем вальяжно грохнулась на кресло-качалку. – А ты, Сьюзи, не желаешь взбодрится?

– С удовольствием, если, конечно, Кэролайн не слишком это затруднит.

– Хорошо, – остановилась Кэролайн, задумалась, уставилась на входную дверь и через мгновение сказала: – я принесу вам кофе.

– Давай, и не стоит так переживать – с нашим мальчиком всё в порядке, я уверен, – бросил Гарри ей вслед, а затем, как только она зашла на кухню, сел за стол, опустошил чей-то недопитый стакан и с чего-то вдруг начал заунывную песню о жизни: – Вот мы всё сидим здесь, сидим…чего-то ждём…а чего ждём, сами не знаем…грустно.

– Тебе никогда не было весело с нами, только и умел по ночам….

– Мамаша, цыц, – чуть не спалился на чём-то Гарри. – То – вас совершенно не касается.

– Благослови господа, что я ничего не рассказала своей дочери, – бросила ему со стороны камина тётя Мэгги.

– Да к чему вам это делать, мама. К тому же вы совершенно ничего не знаете, а только предполагаете, впрочем, как обычно. И начинаете попрекать потом тем, чего вовсе и не было.

– Чего не было? – неожиданно раздался голос Кэролайн за его спиной, которая, на удивление, уже стояла с полным подносом кофе в руках.

– Ничего, дорогая. Это мы о своих делах…давно минувших, которые для тебя не имеют никакого смысла.

– Ну-у, что ж, тогда разбирайте кофе. Только осторожнее, он слишком горячий.

Все взяли себе по горячей чашке, а одну Сьюзи отнесла тёти Мэгги, лично в руки. Окна теперь были закрыты, занавески занавешены, на улицу вроде бы пришёл покой, по крайней мере, на тридцатом этаже этот покой слышался всеми отчётливо и хорошо. Тётя Мэгги сидела на кресле-качалке, качалась, а на коленках у неё сидел кот и тоже качался вместе с тётей Мэгги – им было совершенно уютно вдвоём. Кэролайн подозрительно смотрела на Гарри, Гарри не смотрел ни на кого, а углублённо разбирался в своей сегодняшней и прошлой жизни. Джонни вместе со Сьюзи смотрели на слегка горевшие и совсем ещё свежие угли. Они думали друг о друге, но даже не догадывались сесть друг к другу поближе и взяться за руки.

– Там-та-там, там, там-та-там, – пытался напеть какую-то весёлую мелодию Гарри.

– Заткнись, тупица, дай в спокойствие посидеть, – в полудрёме заворчала тётя Мэгги.

– Славный кофе, Джонни, не так ли? – спросила Сьюзи своего друга.

– Так и есть, Сьюзи, но уже начало двенадцатого ночи, а мне завтра на работу….

– Джонни, опять ты ноешь.

– Сьюзи, ну что опять за разговоры….

– Скажи-ка мне, парень, а ты бывал когда-нибудь на Ямайке? – со всей заунывностью перебил их Гарри.

– Я думаю, в этом городе никто не бывал на Ямайке, да и никогда уже не будет. С тех пор, как всё это случилось, любая поездка – это смертельный приговор. Хм, да и поезда теперь не ходят….

– И не летают самолёты. Да, да, это мы знаем, никакой романтики не осталось, ха-ха. Что ж, но один-то человек в этом городе точно бывал на Ямайке.

– Только не говори, что это ты, тупица, – пробудилась от полудрёма тётя Мэгги и достала из кармана своего халата папиросу.

– Именно так, мамаша, и нечего ухмыляться. Мне удалось побывать там, правда это случилось тогда, когда я только-только снял с себя вонючие подгузники. Мы с моими родителями летали туда навестить дядюшку Фрэнка, дядюшку-пердуна, как я его тогда называл. Кстати, моего кота зовут именно в его честь, просто чтобы я никогда не забывал его тупую рожу. Любил этот старый чёрт разыгрывать меня, постоянно пукая в разных местах, а потом убеждая всех вокруг, что это сделал я. Он был чёртовым обманщиком, но мне всегда с ним было весело. Даже не знаю, жива ли ещё его дурацкая физиономия…столько лет прошло….

– Враньё.

– Нет, мама, он мне рассказывал эту историю несколько раз, – пыталась убедить её Кэролайн, облокотившись на собственную руку, словно на мягкую подушку.

– Но то, что он тебе что-то там рассказывал, Кэролайн, не говорит о том, что он не врун.

– Вы не поверили бы мне, мамаша, даже если бы это было правдой. Да и мне плевать. Просто курите свою папиросу и помалкивайте…. Да, сегодняшняя жизнь совсем чёрствая и несолёная: сидим дома, потом бежим на работу, потом возвращаемся домой – никаких приключений, никуда не съездить. Но что самое паршивое – дальше будет только хуже. Хорошо хоть ещё по «ящику» можно включить старую запись и увидеть какие-нибудь чудо-места, других людей, которых, возможно, уже нет на этом свете. Этого, конечно, недостаточно, чтобы перестать ощущать себя одиноким человеком, однако что мы можем поделать. У нас перестали работать телефоны: посылаем письма, как в старые добрые времена, чёрт бы их побрал. Интернета нет, всякая связь ушла в небытие вместе с телевиденьем. Вот ты скажи мне, Кэролайн, когда ты в последний раз говорила со своей подругой? Вот именно, что давно, в таком году, что невозможно и вспомнить. Что там говорить, я уже давно ни с кем не общался, кроме вас, мамаша. Как же вы мне надоели, мамаша, улететь бы от вас куда-нибудь далеко-далеко, например, на Ямайку. Но, к великому моему огорчению, я могу сделать это только в своих мечтах…или в снах, но это уж как повезёт. Да, я много чего могу сделать в своих мечтах, но разве есть от этого какой-нибудь прок. Пожалуй, просто нужно выпить – это единственное противоядие от ваших дурацких шуточек, мамаша… Кэролайн, будь добра, принеси ещё бутылочку – какой прок от этого кофе.

– Куда в тебя столько влезает, Гарри? Это уже вторая за полтора часа, – недовольно помотала она головой, но всё же пошла за выпивкой.

– Здесь нет ничего удивительного – просто у нас за столом сидят четыре жадных рта: мамаша…Сьюзи, Джонни…, хотя признаюсь, что я к опустошению той бутылки приложил руку в большей степени.

– Это уж точно, – удивительно быстро принесла ему Кэролайн вторую бутылку, – пей, пока не сдохнешь. Только мне больше не наливай – других дел хватает!

– Ценю твою заботу и сарказм, моя дорогая. К счастью, мне всегда было с кем выпить в этом доме. Сьюзи, пропустишь ещё по стаканчику?

– От хорошего виски я никогда не могла отказаться, к тому же нужно побыстрей забыть произошедшее.

– «Ну ты и дура, Сьюзи, зачем тебе напиваться до белых чертей? – разозлился Джонни так быстро, что у него заколотилось сердце. Он впивался своей злобой в Гарри и хотел его придушить. – Сукин сын, а ты куда ей столько наливаешь, старый мудак».

– Давайте, мамаша, и ваш стакан – чего зря ему на столе стоять, – произнёс он и одновременно пригубил свой, – мм-ха! добротный виски…крепкий. Мм-хэ! даже крепче, чем мои носки после изнурительного рабочего дня. Откуда ты взяла эту бутылку, Кэролайн?

– Это последняя бутылка, которая у нас осталась.

– О, чёрт! – досадно выкрикнул Гарри, а затем взял бутылку, почитал этикетку и досадно выдохнул.

– Да тише вам, сколько можно повторять одно и то же, – по-прежнему волновался за свою шкуру Джонни.

– Всё-всё-всё, парень, больше не буду. Просто, х-ха, надо же…эта особая бутылка. Я даже совсем забыл про неё… Помню, ещё в школе учился с одним парнем по имени Боб, которого, впрочем, я всегда называл Бобби…да, Бобби, мой старый приятель. Мы с ним частенько доставали наших учителей, подкладывая им под их чёрствые задницы какую-нибудь пакость. Х-ха, нас даже хотели отчислить за подобное поведение, но у этих умников, как вы сами понимаете, ни черта не вышло – мы вовремя могли изменить ход событий в нашу пользу, задобрить, так сказать, этих доверчивых очкариков, а потом снова подсунуть им под задницы какую-нибудь пакость. Да-а, было время… И, только представьте, у этого прохвоста Бобби, точнее, у его отца было бомбоубежище, настоящее бомбоубежище, оборудованное всей необходимой аппаратурой и провизией. Правда, надо же такому случиться, сам папаша к тому времени уже лежал глубоко в могиле: умер, кажется, от инфаркта, или что-то в этом роде…. Так вот там, в этом бомбоубежище, было абсолютно всё, и даже море выпивки. Мы частенько слегка опустошали запасы его покойного отца, пока мамаша Бобби спала себе в своей постели. Славные были дни: вино, виски, сигары. А когда всё началось, когда пришли «они», с Бобби что-то вдруг случилось, словно крыша у него поехала. Он постоянно трезвонил мне, что нам необходимо запереться в этом бункере и прождать там до лучших времён. Естественно, я вежливо отказался. Пусть там и был рай, но я глубоко не желал оставаться в какой-то бронированной коробке вдали от возбуждающего мира. А Бобби, Бобби был настойчив: вбил себе в голову – и всё. В один из дней он пришёл ко мне, по-дружески обнял и сказал: «Гарри, прощай, приятель. Не могу так больше: вчера чуть не вскрыл себе вены, позавчера чуть на виселице не сдох – пора мне». Но, чёрт возьми, он не был бы Бобби, если бы не придумал на прощанье что-нибудь оригинальное. И вот эта бутылка, которую ты только что открыла, Кэролайн, как раз и являлась тем самым прощальным подарком. Мы должны были распить её, как только всё закончиться, как только он выйдет из своего проклятого бункера…. Но ничего не кончается – всё только хуже и хуже…хуже и хуже…. Чёрт возьми, сколько лет уже прошло с тех пор!? Я ведь даже не смогу узнать его тупую физиономию, если он вдруг прямо сейчас окажется на пороге нашего дома. Интересно, как он там поживает….

– Да все эти байки, тупица, давным-давно просеяны через наше сито здравого смысла. Возможно, Джонни тебе ещё и поверит, но нам ты можешь лапшу на уши не вешать.

– Ай, ну вас, мамаша. Вот когда-нибудь я докажу вам это, и тогда посмотрим, на чьей стороне правда.

– Ну да, конечно, только сопли не забудь подтереть….

– Тише! – в который уже раз за вечер вскрикнула Кэролайн, – О! Билли, Билли! Это он – я опять слышала его голос! Теперь точно нужно бежать за ним. Ну что же ты сидишь, Гарри, пошли скорее искать его! – помчалась она к выходу, как настоящая, заботливая мать.

– Иду, иду, чёрт возьми… Эй, Сьюзи, пошли с нами, ты ведь знаешь Билли куда лучше, чем мы с Кэролайн.

– Н-нет, я останусь здесь, что-то у меня нет сил бегать по лестнице. Может, вздремну ненадолго. Возьмите лучше Джонни… Джонни, сбегай с ними. Пожалуйста, Джонни, – улыбаясь, произнесла она и кокетливо взяла его за руку.

– «Ну к чему это Сьюзи? К чему всё это позёрство? Ты же прекрасно знаешь, что я ненавижу подобные ночные прогулки», – подумал он и посмотрел на Сьюзи, слегка прищурив глаза. После чего, помолчав так около минуты, очень сильно желая дать отказ, тяжело вдохнул, выдохнул и произнёс: – Ну что ж, пошлите искать вашего Билли….

Глава 4

– Как здесь тихо, – произнёс Джонни, как только они вышли на лестничную площадку. – Наверно, все уже спят, кроме нас, шайки…идиотов. Тебе не послышалось, Кэролайн?

– Нет, Джонни, я точно слышала голос Билли и этой прохвостки Бетти….

Воцарилось молчание. Все трое стояли, не зная куда двигаться дальше. Кэролайн прислушалась, в надежде ещё раз уловить голос Билли. Гарри посматривал по сторонам, явно не желая никуда бежать. Джонни просто соображал.

– А-мм, может, нам нужно идти наверх? Что-то мне подсказывает, что они направились именно туда, – предложил он.

– Да, ты прав, – согласилась Кэролайн, и они сдвинулись с места.

– Только смотрите под ноги, – предупредил их Гарри уверенным, опытным голосом, – сюда ночью собираются местные нищеброды, о которых в темноте можно легко спотыкнуться. Вообще говоря, на этажах ночью не менее опасно, чем на улице. А ещё, кстати, тут прячутся и отъявленные преступники, которых днём не успели поймать наши «дорогие» копы нашего «горячо любимого» города.

– Откуда ты это всё знаешь, Гарри?

– Ну ты же не первый раз отправляешь меня на поиски нашего мальчика….

– Ааа-пчхи! – чихнул Джонни.

– Я что-то слышала.

– Да, это я чихнул.

– Да при чём здесь ты, я снова слышала чьи-то голоса, только это уже был явно не голос Билли.

– Ааа-пчхи!

– Эй, парень, что с тобой, обуяла ночная лихорадка?

– Эта чёртова пыль – она повсюду.

– Хватит вам о ерунде говорить – лучше хорошенько прислушайтесь, – велела Кэролайн, и сама же на секунду замерла. – Вот, ещё раз, слышали?

– Я ни черта не слышал.

– А я, ч–хи, слышал, точно слышал чей-то голос, и даже, не один, и, по-моему, они доносились сверху.

– Правильно, Джонни, ты абсолютно прав.

– Это точно.

– Может, мы всё же зря поднимаемся наверх, – заворчал Гарри и сделал такой вид, будто его насильно тащили за собой, – это плохая идея, Кэролайн.

– Боже, Гарри, хватит говорить глупости. Если нам с Джонни послышались голоса сверху, значит, они послышались сверху, и здесь не может быть других вариантов.

– Да, но это могло быть эхо…или что-то в этом роде.

– Джонни, это могло быть эхо?

– Нет, миссис Кэролайн, планировка лестничных площадок устроена так, что всё услышанное доносится именно сверху, а уж если бы кто-то чесал языком снизу, то мы бы поняли не только то, что он великое трепло, но и то, что он снизу.

– Логично, парень, и простуда твоя быстро прошла, да?

– У меня не простуда, Гарри, а аллергия, и какое тебе дело до того, что у меня прошло, а что – нет?

– Никаких дел, парень….

Гарри заулыбался надменной улыбкой и сдержанно-горделиво последовал за своей женой.

– «Ах ты сукин сын, – подумал Джонни, как только пропустил их двоих вперёд, – тебе не стоит доставать меня, иначе я могу и врезать». Пчхи. «Я не посмотрю, что ты порядком крупнее меня. Когда я в гневе, мне плевать, кто передо мной стоит, да хоть сам господь бог, понятно!? … Чёрт, кому я это говорю: сам себе? Зачем? Ещё и кричу в своих мыслях, как будто меня кто-то слышит. Нет, надо заканчивать с этими пустыми размышлениями, – поклялся Джонни и в следующую секунду его глаза сами по себе, совсем насмерть прилипли к сладковатым чертам белокурой Кэролайн, которая продолжала решительно его не замечать и искать своего сына. – Хм, да, а миссис Кэролайн не так уж и плоха, как я думал, и-и…даже очень симпатична. Бьюсь об заклад, что у них с Гарри дела идут не очень, оттого она и превращается иногда в отъявленную, злобную жену. Слава богу, что не превратилась в очередного бегемота. Я бы совсем не отказался пригласить её на ужин, хотя бы к себе домой. Но…жаль, что я не такой смелый, что я обычный трус – ведь Кэролайн определённо на меня запала, хоть и не подаёт вида…». Ап-ап, чхи! «Чёрт, сколько пыли собралось у меня в носу – и откуда она берётся…».

Джонни отвлёкся. Откуда-то из темноты раздался кашель, который точно не принадлежал ни Кэролайн, ни Гарри.

– Джонни, у тебя появился странный кашель, прямо как у моего дедушки, когда он валялся в своей постели совсем при смерти….

– Это уж точно не я, Кэролайн.

– Эй! прямо по ноге, разуй глаза, коза, – раздался из темноты сиплый голос, который уже явно был четвёртым лишним.

– Бог мой, я обо что-то спотыкнулась, – в самом деле чуть не рухнула на землю Кэролайн.

– Это не что-то, это бомж, о котором я тебя говорил, – сказал Гарри и указал на грязного мужчину.

Мужчина мирно сидел в тихом уголке, по крайней мере, мгновение назад, а затем злобно уставился на незваных гостей.

– Какого чёрта тут ползаете посреди ночи, – не менее злобно вдруг заворчал он, – не понимаю вас: покупают себе кровати, а сами бродят по всяким закоулкам, вместо того чтобы дрыхнуть, как короли. Проваливайте, только крыс пугаете!

– Извините, извините, ради бога. Вы не видели моего мальчика, Билли? – обратилась к нему Кэролайн, пропустив всё его ворчание мимо ушей.

– Здесь ходит всякая нечисть, которую давно пора сжечь в печи, чтобы попросту не расходовали еду и кислород. Как пиявки присосутся к мамкиной титьке и живут довольные. Ну а кто из них Билли – мне плевать, тем более я его не видел. Да даже, если бы я его и видел, как бы я узнал, что это Билли, милочка?

– Да он такой, светленький, худенький. Симпатичный мальчик такой же, как…Джонни, только светленький.

– А мне плевать на кого он похож, проваливайте! Джонни-Ронни – всё шлак, всему пора сгореть в печи!

– Отстань от него, Кэролайн, эти свиньи ничего тебе не расскажут – они вечно недовольны жизнью, как будто мы виноваты в их ущербности, – пытался оттащить её Гарри.

– Тьфу, – дослушав всё до конца, плюнул на него грязный дедуля, попав на башмак.

– Ах ты, свинья, вонючий огрызок, какого чёрта ты обслюнявил мой ботинок?

– Проваливай, а то сейчас и на второй плюну! – пригрозил дед.

– Что!? Получай, свинья! – крепко вмазал ему разгневанный Гарри своим крепким ботинком.

– «Вот это удар», – испуганно подумал Джонни, у которого заколотилось сердце.

– Гарри, зачем же ты так его? – взволновалась Кэролайн, будто впервые увидела своего мужа в такой ярости.

– Пусть помнит, что он обычная свинья, а свиньи должны уважать тех, кто их кормит. Не забывай, животное, что ты питаешься нашими объедками, а не своими. На-ши-ми, уяснил?

– Кхе-кхе, сукин сын, ты мне, кажется, ребро сломал, – заскрипел старик, как израненный пёс.