скачать книгу бесплатно
Ещё один кусок мяса появился на блюде Медведя.
– Сама то ешь, что всё мне подкладываешь. – травник поднял глаза на Марию.
– Так, хороших работников не жалея кормить надо, – лукаво и со значением произнесла Мария.
– Ну, тут мы рады стараться. – сдерживая смех ответил Медведь. – Всегда готовы. Хоть прямо сейчас…
– Ну тебя, работничек. – уперла руки в бока повитуха. – Белый уж день на дворе. Хватит сладенького…
Травник понял, что больше ему сегодня не обломится.
– Так ведь и не рассказала, как вчера баба разродилась, – зарыскал глазами по столу Медведь.
– Что ищешь? – обвела взглядом всё находящееся на скатерти Мария.
– Соль, – продолжая выискивать нужное ответил Медведь.
– Да вот же она. – указал Мария на деревянную ёмкость с белыми кристалликами. – За кувшином.
– И правда. – протянул руку за солонкой Медведь. – Опять немного не досолила…
– Как водится пошла та баба рожать в дом к родной матери, – продолжила прерванный вчера вдруг возникшими неотложными делами рассказ Мария. – Меня прямо туда и пригласили…
Травник, жуя досоленный по своему вкусу кусочек мяса, мысленно одобрил действия бабы. Чем меньше народа о родах знает – тем лучше они пройдут. Зачем бабе лишнее страдать за всякого, кто о родах её узнал. За каждый грех узнавшего придётся ей боли терпеть… Только два человека могут знать о предстоящих родах безнаказанно для роженицы – это её родная мать и повитуха.
– Пришла она в дом матери, удалили там всех лишних под благовидным предлогом, выбрали мы с её матушкой укромный уголочек… Одна с нами в избе старая-престарая старуха осталась – ходить она уже давно не может. Велели мы ей притвориться спящей – как будто она ничего не видит и не слышит. Все окна и двери мы в избе открыли, волосы бабе распустили, в чистую рубаху переодели, а тут у неё схватки и начались… Вроде и не первого ребеночка та баба рожала, и перед родами у всех знакомых прощения попросила, а начала она мучаться. Расстегнули мы бабе ворот на рубахе, сняли с неё кольца и серьги – продолжает мучиться. Отпёрли в избе все замки, все узлы, что увидели, развязали, а всё равно плохо дело идёт. Баба орёт, а родить не может…
Медведь даже есть перестал – внимательно Марию слушает.
– Мужа позвали. Прибежал – морда красная, запыхался… Ему сказали ворот расстегнуть, пояс снять. Растёрла ещё я поясницу бабе, живот её маслом смазала – всё никак не родит… Схватки идут, при каждой, чтобы остуды не было, я живот бабе платком накрываю, – вспоминала вчерашнее Мария. – Не помогает тепло, значит – надо живот чем-то остудить. Холодок то, он для ускорения родов хорош. Была бы зима – снегу бы на живот бабе положила, а тут только и была в избе холодная вода. Понятное дело – не помогла она…
Мария, рассказывая, вновь переживала всё вчерашнее. Её эмоции передались и травнику. Не закрылся он вовремя – не с больным он сейчас был, вот и расслабился.
– В пустую бутылку надо было дать подуть, – влез с советом в рассказ Марии Медведь.
– Дули, как не дули – не помогло. – Мария без всякой обиды посмотрела на травника. – Не дурнее паровоза…
– Рвоту тогда надо было вызвать, – продолжал давать советы Медведь.
Любой человек, когда эмоции его захлестнут, глупеет. Кто больше, кто меньше. Вот и на Медведя эмоциональное заражение от Марии подействовало – начал он, травник, матёрой повитухе советы давать. Смешно немного это даже…
– Само-собой, роженицу сорвет и это силы ей даст… – не обиделась и сейчас на советчика Мария. Он же с доброй души так говорит, переживает за свою любушку-голубушку. – Пробовали и это – её же волосы в рот ей вкладывали. Рвёт её, а родам это не помогает… Поводили мы ту бабу по избе с её матерью – не разродилась. Муж ее на свой спине потаскал – не помогло. Подвесили мы тогда её на верёвках на брус под потолком – это и помогло. Помучилась она ещё немного и родила.
– Кого хоть? – опять принялся за мясо Медведь.
– Кого-кого – мальчика. – улыбнулась Мария.
Глава 8 В Лесной
Выставили Алексея Найденова за ворота медицинской школы, хорошо, что ещё завтраком накормили. И так сверх положенного сколько дней место в общежитии занимал…
С ног до головы младший лекарь в казенное одет, в кармане денежек не так чтобы и много, в руке зеленая брезентовая сумка от большого лекарского набора. Набор хоть и большим называется, а сумочка – не велика. Да у Найденова всё имущество туда вошло, а ещё и место в ней осталось. Много ли у сироты вещей – пара запасного нательного белья, три пары носков, полотенце, рубашка. Ну, ещё чуть-чуть по мелочи – мыло, зубная щетка и порошок для той же цели, иголка с нитками, ножницы, ложка с вилкой. В кармане, кроме монеток, складной ножик и спички. Вот и всё богатство.
Да, ещё документы имеются и ярлык на проезд до Лесного. На поезд.
Ну, ножки-ножки, ведите на железнодорожный вокзал…
Так… Вот тебе и Город. Ещё и столица Зелёной… Самый большой небоскрёб в три этажа. Хорошо ещё из кирпича…
Раньше Аркадий Аркадьевич, а теперь Алексей Найденов денег на общественный транспорт решил не тратить, а пешочком прогуляться по столичному городу. Когда ещё такое придётся. Закрутят-завертят дела службы в Лесном, не до поездок в Город будет.
Улицы камнем мощены, довольно чисты и ухожены. В центре. Чуть в сторону – деревня-деревней… Вывески аляповаты. Народу – не много. Одеты прилично, но в большинстве своем в что-то типа форменной одежды. На груди – знаки об окончании учебных заведений, у тех, кто постарше – медали.
– Военные? – задал сам себе вопрос Аркадий Аркадьевич.
– Не обязательно. Так тут принято одеваться и учителям, и лекарям, и инженерам. Уже не говоря о государственных чиновниках, – сам себе на вопрос ответил Аркадий Аркадьевич.
В очередной раз памятью Алексея Найденова он воспользовался. Практически уже без всяких со своей стороны усилий, на автомате.
Вокзал размерами и архитектурными изысками не поражал. Всё было строго и функционально.
– Возведен по единым утвержденным образцам строительства государственных учреждений… – подсказала память Найденова Аркадию Аркадьевичу. – В Лесном точно такой же будет.
Не только в Лесном. Такие же здания ждали Алексея и в Торфяном, и в Листвянке, и в Боре… Вздумает он в Верхний Посёлок на поезде отправиться – там опять такой же вокзал будет.
Железная дорога на Зелёной государственная, поэтому и всё вокзалы как братья-близнецы. Абсолютно одинаковы здесь и казармы в армии, здания судов, больниц, школ, пунктов охраны порядка… Нет, школа от больницы отличается, но школы в Бору и Торфяном, к примеру, словно зеркальные отражения.
Аркадий Аркадьевич посмотрел на вокзальные часы, пробежался глазами по куцему расписанию. Через час у него уже и отправление…
Кстати, с первого жалования надо себе часы купить. Что за лекарь без часов – ни частоту сердечных сокращений посчитать, ни узнать, что время обеда или окончания службы сегодня уже наступило. Или прямо сейчас этот нужный ему прибор для измерения времени приобрести? Немного серебра у него имеется – на дешевый вариант хватит.
– До Лесного. – молодой человек со значком младшего лекаря протянул свой ярлык на проезд в окошечко кассы.
– Один билет второго класса до Лесного…
Буквально через минуту Аркадий Аркадьевич получил взамен ярлыка свой проездной документ.
– Для выдачи оружия пройдите в кабинет номер три, – долетело до него ещё из окошечка кассы.
Аркадий Аркадьевич, вернее – Алексей Найденов чуть на ровном месте не запнулся.
Оружие? Какое оружие? Зачем?
Пошарил в памяти…
Всё оказалось правильно. На железных дорогах часто пошаливали.
Младший лекарь – государственный служащий?
Государственный.
Самый что ни на есть.
Вот.
Ему на время проезда по железной дороге и полагается получить оружие. Причём, не только получить, но и использовать его по прямому назначению, если лихие люди напасть на поезд надумают. Стрельбе он обучен – соответственная запись в его сертификате имеется.
Выдают оружие на время нахождения в пути и ветеринарам, и фармацевтам, и школьным учителям… Всем, кто на правительство Зеленой работает.
Военным не выдают – у них оно уже и так имеется.
Выдают ещё и патроны. Если не используешь их – сдашь вместе с оружием в пункте прибытия. Тогда и отметочку об этом в своих документах получишь.
Надо сказать, при очередном получении ежемесячного жалования ещё за это и денежное вознаграждение тебе выдадут. Ну, за то, что с оружием в руках поезд защищал. Ежели же пострелять пришлось, ещё и за каждого убитого и раненого нападавшего премию выдадут. Тут всё зависит от того, какая за кого награда назначена. Иногда, если повезёт, за несколько месяцев столько жалования не получишь, как за какого-нибудь известного разыскиваемого разбойника. Тут не только часы себе купить можно, но и что-то повесомей…
Да, если ранят – лечить тебя положено за государственный счёт. Убьют – семья деньги получит.
Аркадий Аркадьевич не горел желанием участвовать в боестолкновениях. Настрелялся он в своё время. Больше тридцати лет уже прошло, как он убивал и сам имел возможность был убитым, но повторения подобных ситуаций ему как-то не хотелось.
Нет, если надо будет – он постреляет, но лучше бы уж без этого…
Кабинет номер три в здании вокзала был посещен, всё полагающееся младшему лекарю выдано.
Сейчас можно и на перрон…
Так, так, так… Это что у нас такое? Самый настоящий паровоз?
Точно – паровоз!
Никогда на паровозе не ездил…
Ну, всё когда-то в первый раз бывает…
Во тут как – переселенческие корабли, паровозы, нападения на поезда… Романтика…
Стоп.
Память Алексея Найденова подсказывала, что кормить Аркадия Аркадьевича дорогой никто не собирался. Вагона-ресторана в поезде до Лесного нет. Пассажирам самим о своем пропитании в пути надо озаботиться.
Где тут еды в дорогу купить можно?
Ага, буфет на вокзале имеется. Туда нам сейчас и дорога…
Глава 9 Мешок на голове
Случай родов, которые Мария вчера принимала, с Медведем они весь завтрак обсуждали. Настоящий консилиум у них получился.
Правда, временами травник с темы родовспоможения съезжал и намеки всякие-разные начинал делать. Мария не поддавалась…
– Надо было недалеко от бабы той ещё железный нож положить, – поучал Медведь. – Нож – он боль режет. Меньше бы пришлось бабе страдать.
– Топор ещё скажи, – не приняла его запоздалый совет повитуха.
– Можно и топор, почему нельзя… Топором тоже боли можно снимать. Придёт к тебе мужик или баба с болями в пояснице, положишь их на порог и давай не сильно топором по пояснице постукивать. Постучишь-постучишь, порежешь боль, а она и отпустит. Боится топора боль. – не сдавался Медведь.
Мария на него только рукой шутливо помахивала. Говори, говори мол, да не заговаривайся…
– Железный нож ещё не то лечит. Даже если кровь из носа пошла, с помощью железного ножа её можно остановить…
Медведь чуть не пять минут рассказывал, как это делается. Мария его слушала, но для себя решила таким методом не пользоваться. Глупость всё это, а не лечение…
– Так. Всё. Домой к себе тебе пора. Заждались уже тебя там, – прервала поток словоизлияния Медведюшки-батюшки повитуха.
– Ну, коли гонишь – ухожу. – для вида якобы обиделся Медведь.
– Иди, иди, пора тебе серебрушки уже начать зарабатывать. – усмехнулась его тайная сердечная подруга. – Полон двор у тебя уже болящих. Стонут – сюда даже слышно.
Хорошо утром по лесной тропинке прогуляться…
С неба лысую голову не жарит, ветерок обдувает – отгоняет зевоту. Не выспался сегодня травник, вот совсем не выспался…
Ну вот – Марии опять забор не поправил… Более интересные дела нашлись…
Шаг за шагом приближался Медведь к своему жилищу, а в голове всё прошедшая ночь вертелась. Что да как… Вот тебе и Мария… Ох и затейница…
– Шшш… – тихо за спиной прозвучало и что-то промеж лопаток травника кольнуло. – Стой где стоишь…
– Стою.
Медведь замер на месте, голову не стал поворачивать. Что-то лишнее или кого не надо увидишь, дальше и идти не придётся. Войдёт острое в тело белое, прямо в сердце и всё…
– Тебя Медведем зовут? – задал голос за спиной вопрос.
– Ну, меня… – не стал отказываться остановленный посреди леса.
– Травничаешь? – тут же последовал следующий вопрос.
– Травничаю, – не стал наводить тень на плетень Медведь. – Немного…
– Давай не скромничай, – усмехнулся кто-то за спиной.
Голос другой. Значит – за спиной минимум двое. Да с ножиками…
– Да он это… Самый лучший тут травник. Народ к нему из дальних поселений даже приезжает…
Третий голос.
Во. Трое. Ситуёвина…
