скачать книгу бесплатно
Девки гулящие
Сергей Куковякин
Попал, так попал… Прямо в теневого содержателя сети вятских публичных домов… Тут, и понеслось…
Сергей Куковякин
Девки гулящие
Глава 1 Лекция
Благообразный старенький профессор поправил своё пенсне в золотой оправе, что-то пригубил из стоящего перед ним на кафедре тонкостенного стакана в ажурном подстаканнике… Злые языки говаривали, что там не всегда присутствовал только чай. Впрочем, на качество его лекций это чаще всего не влияло. Хотя и бывали случаи…
– Итак, господа, продолжим. Ежели верить летописям, проституции в Древней Руси не существовало. Вместе с тем, скажу вам по большому секрету, князь Владимир был известен как великий распутник. Только официальных браков у него было шесть. Одновременно в Вышегороде у него было три сотни наложниц, столько же в Белогородке и ещё до двух сотен в Берестове. Всякая прелестная жена и девица страшились его любострастного взора. Князь презирал святость брачных союзов и невинности.
Очередная пара глотков, и профессор вновь вернулся к своей лекции.
– В одна тысяча шестьсот двенадцатом году во время оккупации Новгорода шведами на Лубянице некий Денис Сапожник организовал притон с воровскими женами. Подобный же существовал и на Рогатице. Посещали сии дома «немецки люди для бледни». Сразу же оговорюсь – похаживали туда, и наши соотечественники. Замечен в этом был некий поп Федор. С уходом шведов эти дома исчезли. Совсем иная ситуация была в то время в Европе. Согласно венецианской переписи одна тысяча пятьсот двадцать шестого года, там насчитывалось почти пять тысяч проституток при населении города чуть более пятидесяти пяти тысяч. Выводы делайте сами…
Профессор снова поправил своё непослушное пенсне, промокнул лоб белоснежным платком. Им же вытер затылок. Щелкнула крышка его часов. Лектор что-то прошептал себе под нос, закрыл и спрятал часы в кармашек. Затем изложение материала продолжилось.
– Несмотря на патриархальность уклада жизни блудили и у нас. Не как в Европе, но… Государственная попытка регулировать проституцию была осуществлена в одна тысяча шестьсот сорок девятом году. Царь Алексей Михайлович в «Наказе о Градском благочинии» велел следить, чтобы на улицах «блядни не было». Согласно Соборному Уложению от того же года наказывалось и сводничество – «а будет кто мужескаго полу, или женского, забыв страх Божий и християнский закон, учнут делати свады жонками и девками на блудное дело, а сыщется про то допряма, и им за такое беззаконное и скверное дело учинити жестокое наказание, бити кнутом».
Возраст не повлиял на память профессора, цитировал он всегда без ошибок. Студентами это было неоднократно проверено. Говорил знаток старины всегда как по писаному.
Содержимое стакана почти полностью иссякло. Лекции, это сегодня пошло не совсем на пользу…
– В сем же документе сказано, что «а будет которая жена жити блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей, и тех детей сама, или иной кто по ея велению погубит, казнити смертию безо всякия пощады». Так, я кажется, немного отвлекся. Ситуация поменялась в восемнадцатом веке. В Санкт-Петербурге уже к его середине ежегодно выявлялось много женщин, которые получали от полиции обвинения в «блудническом житье», «непотребстве», «блудном падении», «сводничестве». Это уже были не обычные измены или бытовой блуд, который существовал во все времена. Это уже промысел, профессиональная проституция и сводничество. Извините, господа. Что-то сегодня у меня мысли путаются. Болен немного. Чуть не пропустил важное. Про Петра Алексеевича упомянуть забыл. Оный хотел создать сильную армию и искоренить царящие в ней пороки. Возьмем Воинские Артикулы одна тысяча семьсот шестнадцатого года. Содержались в них наказания за скотоложство, мужеложство, изнасилование несовершеннолетних и прочие виды разврата. Соответственно – имелись они и в жизни. За вышеизложенное солдата могли навечно сослать на галеры или казнить. Извините, господа, опять я не туда… Так вот, Петром Великим решено было поставить женщин непотребного поведения на путь исправления. По его указу начинают строить прядильные дворы. Там они и трудились с целью перевоспитания. Про кнут в искоренении проституции тоже не забывали, но «корчемные, блядские и другие похабства» несмотря на это постоянно множились. Во времена Анны Иоанновны во многих вольных домах содержались непотребные женки и девки. Ежели их находили, то «секли кошками и из домов выбивали вон». Кстати, это делалось согласно Указа Правительствующего Сената от шестого мая одна тысяча семьсот тридцать шестого года. Елизавета Петровна запретила мужчинам и женщинам совместно мыться в общественных банях…
Неожиданно профессор прекратил свою лекцию, внимательно оглядел слушающих его, вновь что-то пошептал, бросил сожалеющий взгляд на пустой стакан, стоящий на кафедре. Далее им было выдано задание для самостоятельной подготовки и слушатели были распущены до завтра.
Аудитория опустела. Иван Афанасьевич аккуратно собрал свои листки с записями в папку. Из её завязок соорудил бантик, такой красивый, что и не всякая девица завязать может. Тяжело вздохнул и отправился в библиотеку – чтения профессор отсыпал на сегодняшний вечер не мало. Вот и сходил в театр, вырос в эстетическом отношении. Приобщился к прекрасному…
Глава 2 Библиотека
Так, что там нам сегодня предстоит проштудировать? Не так уж и мало. Собратьев по курсам что-то пока не видно, ну да раньше приступим к делу – быстрее его завершим.
Служитель довольно скоро принёс заказанное. Извлекаем из папки чистые листы, готовим перышко…
Начнём изучение в хронологическом порядке. Нечего блохой скакать. Первое – наказ ярославскому воеводе. Ух ты, аж одна тысяча шестьсот девяносто седьмого года. Понятно, что не оригинал. Что там пишут? Ага – «беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде, и в деревнях разбоев, и татьбы, и грабежу, и убийства, и корчем, и блядни, и табаку ни у кого не было, а которые люди начнут таким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы, и блядни, и табак у себя держать, тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе в Ярославль и сыскивать про их воровство всякими сыски накрепко».
Ну, дословно переписывать не буду. Отметим для себя название документа, год, и будет достаточно. Не будут же нам суровый экзамен устраивать – чай не студиозусы безусые.
Какой, фолиант-то заслуженный! Через многие руки прошёл, ветеран просто. Открываем. Какой год в сих Указах Сената нам необходим? Одна тысяча семьсот тридцать шестой. Не то, не то, а вот. «Понеже правительствующему Сенату известно стало, что во многих вольных домах происходят многие непорядки, а особливо многие вольнодумцы содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону. Того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки, тех высечь кошками и из тех домов их выбить вон». Так, про это профессор на своей лекции нам уже вещал. У меня запись имеется. Откладываем. Сурово всё же. Высечь кошками. Кошка, это тебе не хворостинка всё же, а самая настоящая четырехвостная плеть с узелками на концах. Если память не изменяет, то введены они были согласно Морскому Уставу от одна тысяча семьсот двадцатого года для наказания провинившихся матросов. Ай да Анна Иоанновна – падших женщин к матросам приравняла.
Тут к Ивану Афанасьевичу служитель подошёл. Спросил, все ли книги Вашему Благородию ещё потребны. Отдал просмотренное.
Что, дальше-то в задании профессора имеется? Проказник он всё же. Не простой чаек на лекции попивал, ой не простой. Указы Елизаветы Петровны. Листаем. Вот и нашлось искомое – «1750 год. Август. Понеже по следствиям и показаниям пойманных сводниц и блядей, некоторые указываемые ими непотребные скрываются. Ее Императорское Величество указала: тех скрывающихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских, сыскивать, ловить и приводить в главную полицию, а оттуда с запискою присылать в комиссию в Калинкинский дом». До этого места в своей лекции он и дочитал. Дальше уж ему сил не хватило. Ничего, завтра продолжит. Мы ж не торопимся…
Пожалуй, и покурить теперь можно. Вон уже сколько материалов изучено. Вышел на воздух. Не любил Иван Афанасьевич в помещении курить. Нет, курил конечно, но как-то без удовольствия.
Хороший портсигар сослуживцы подарили. Тяжел только несколько. Много серебра на него пошло. Так от всей души был же подарок, не пожадничали. Накладки, вензелёчки ещё заказали сделать.
Чиркнула спичка. Потянуло хорошим турецким табаком. Не нравился Ивану Афанасьевичу американский, хоть режь ты его. Приказчик уверял, что от туберкулеза он помогает, но врал же шельмец. Не наблюдал Иван Афанасьевич такого в своей практике.
Покурили – можно и дальше задание профессора выполнять. Иван Афанасьевич ещё раз взглянул на свои записи. Подчерк у него каллиграфический – буковка на буковку просто любуется.
Следующим у нас будет «Устав о благочинии» от одна тысяча семьсот восемьдесят второго года. Полистаем и сей документ. Нужное нашлось не сразу. Вот же, куда смотрел. Проглядел как слепой необходимую страницу. «1. Буде кто дом свой или нанятой откроет днем или ночью всяким людям ради непотребства, с того взыскать пеню 12-дневное содержание в смирительном доме и сажать его в тот дом, пока не заплатит. 2. Буде кто в дом, открытый всяким людям для непотребства, войдёт, с того взыскивать пеню 6-суточное содержание содержимого в смирительном доме и сажать под стражу, пока не заплатит. 3. Буде кто непотребством своим или инаго делает ремесло, от того имеет пропитание, то за такое постыдное ремесло отослать его в смирительный дом на полгода». Суровенько, но справедливо. Не блуди и не сводничай – целей будешь.
Вот и последний томик на столе остался. Просмотреть и прогуляться, в театр всё равно уже опоздал. Может в ресторан сходить? Нет, завтра с утра на лекцию – голова должна быть свежей.
Правила содержательницам борделей от 29 мая 1844 года. Есть уже новые, но велено и эти проштудировать. Читаем: 1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции. 2. Разрешение открывать бордель может получить только женщина средних лет – от 30 до 60. Так, так, так… Тут всё знакомое… Что там ещё… 8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет. Надоело уже просматривать всё это, покурить бы… Нет, уже не много осталось… 15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами… 18. Содержательница требует, чтобы женщины её содержали себя опрятно… 20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у нее девок до крайнего изнурения неумеренным потреблением… 22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни. 23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели…
Уф, всё. Вот на сегодня и хватит. От этих девок гулящих скоро голова кругом пойдет.
Глава 3 Вечерняя прогулка
После довольно длительного сидения в читальном зале библиотеки весьма приятно прогуляться по вечерней Казани. Тем более, что Иван Афанасьевич посетил её впервые. Не приходилось как-то раньше здесь бывать.
Остановился он в доходном доме Юнусовых в номерах «Амур». На первом этаже здания в стиле модерн размещались магазины, а второй и третий занимали постояльцы.
Иван Афанасьевич любил пешие прогулки, расстояние до номеров было не велико, и он решил размять ноги. Города он не знал, свернул в одну приглянувшуюся улицу, повернул на другую. Ему казалось, что движется он в правильном направлении. Неожиданно для себя Иван Афанасьевич оказался на каких-то плохо освещенных задворках. Задумался немного, вот и находился в настоящий момент невесть где…
Из-за старого покосившегося сарая перед ним как из преисподней вынырнули три неприятных на вид личности. Среди чистой публики на центральных улицах города такие типажи обычно не присутствовали, а тут вот решили порадовать взор Ивана Афанасьевича. Желал же он сегодня в театре побывать, вот и сбылись его грёзы. Будет ему сейчас цирк, а может и целый кордебалет с опереттой.
Супротивники Ивана Афанасьевича были облачены в рваные засаленные рясы. Из-под них по тёплому времени выглядывали босые грязные ноги. У одного на правой нижней конечности присутствовал лапоть. Второй, вероятно, предпочел сегодня отбыть в неизвестном направлении. Головы украшали всклоченные волосы и бородищи, отпущенные не с определенной целью, а за неимением бритвы. От встреченных попахивало. Не только немытым телом, но и несло сивухой. Глаза прицерковных побирушек, игравших роль странников в святые места, добротой не отличались. Пропили уже сегодняшнюю милостыню, вот и решили ещё денежек немного раздобыть неправедным путём.
– Господин хороший, купи французские картинки. Вон какие баские девки. В теле, – смиренно обратился к Ивану Афанасьевичу владелец лаптя.
– Совсем не дорого. За «катеньку» отдадим, – гнусаво поддержал его товарищ по промыслу.
– С иного бы «петрушу» просили. Бери, не думай, – вложил свой пятачок в разговор третий золоторотец.
Говоря таким образом они шажок за шажком приближались к Ивану Афанасьевичу, один двигался лоб в лоб, а двое заходили по сторонам. Дистанция между ними и Иваном Афанасьевичем стремительно сокращалась. У правого в руке что-то блеснуло.
Кто как, а Иван Афанасьевич относил себя к разряду панчеров. Его партнеры это с сожалением подтверждали. Стэпинг-брэк, а если на языке родных осин – шаг назад, выход на ударную дистанцию, джеб в цель Броутона. В России такой удар называют «под дых» или «под ложечку». Известен он давно, но от этого его эффективность не снизилась и до сих пор. Мужик с ножиком перед тем как потерял сознание, успел ещё почувствовать, что дыхание его больше не балует. Исчезло оно как-то мгновенно.
В своё время Ивану Афанасьевичу в руки попала книга поручика Первого лейб-гренадерского Екатеринославского полка барона Кистера. Называлась она не мудрено – «Руководство с рисунками. Английский бокс». С неё всё и началось. Имея данный трактат, можно было осваивать это весьма непростое занятие самостоятельно. Кистер приводил примеры атакующих и защитных действий, наиболее, с его точки зрения, эффективных. Тогда ещё гимназист Иван Афанасьевич и приступил к своим первым тренировкам в вышеназванном боевом искусстве. Уже будучи студентом он продолжил совершенствование своего мастерства в школе гимнастики и бокса у чемпиона Франции по французскому и английскому боксу Эрнста Лусталло.
«Стоптанный башмак» конечно интересен, но савату всё же Иван Афанасьевич предпочел его английского брата. Хотя и кое-что из арсенала подворотен Парижа и Марселя у него было отработано до автоматизма. Авось пригодится. Ударить ногой в сапоге по голени или колену иногда бывает весьма полезно. Ну, когда доброе слово не помогает. Не зря же этим французская элита пользуется.
Иван Афанасьевич был человеком практичным, поэтому склонялся к классическому варианту английского бокса. Ну, когда без перчаток голой рукой работали. Подножки, захваты, броски, удары головой тоже не были исключены из его арсенала. Не для арены он тренировался, а для улицы. Там – всё хорошо. Руки только приходилось постоянно в подготовленном виде держать. Знал Иван Афанасьевич для этого нужные составы из уксуса, спирта, лимонного сока и эвкалиптового масла. Ну и мешок с песком он тоже не забывал.
Бокс в перчатках и без оных – две разные вещи. Иван Афанасьевич в официальные чемпионы не стремился, но считался хорошим джорнименом. Надо сказать, что и для соискателей высоких спортивных титулов он не находился в роли мальчика для битья. Да, был Иван Афанасьевич ещё и двуруким боксером. Добавьте сюда гренадерский рост и почти шесть пудов молодого тренированного тела.
Второму витязю от Ивана Афанасьевича достался тур-де-вальс. Со стороны это смотрелось очень красиво, но зрители сегодня отсутствовали. Сначала Иван Афанасьевич выполнил ложный уклон влево, затем сделал шаг вправо и оказался у оборванца за спиной. Всё закончилось хуком в челюсть.
Затуманенные алкоголем мозги третьего разбойника вовремя не сообразили на кого он нарвался. Или всё очень быстро произошло? Скорее совместилось первое и второе.
С ним Иван Афанасьевич разобрался ударом почтальона. Помните, как представитель сей профессии трудится? Сначала он стучит в дверь. Это несколько прямых ударов. Не самых сильных. После этого, если в доме кто-то есть – дверь открывается. То есть Вы нашли брешь в обороне противника пока в дверь стучали. Ну, и в завершение – доставка почты – мощный боковой удар в голову. Иван Афанасьевич ударил левой. Она у него не хуже правой работала.
Противники закончились. Прогулялся называется. Сейчас дорогу до номеров отыскать и спать.
Глава 4 Продолжение обучения
На следующий день занятия на курсах у Ивана Афанасьевича продолжились согласно утвержденного расписания. Лекцию читал вчерашний профессор. Выглядел он как-то помято, извлекаемый им из кармана платок был несвежим, чай потреблялся профессором гораздо чаще, чем накануне.
– Доброе утро, господа. Продолжим. В одна тысяча семьсот пятидесятом году Елизавета Петровна повелела действительному статскому советнику Демидову отыскать в Санкт-Петербурге иноземку, называемую Дрезденшей. Оная Анна Фелкер из Дрездена открыла в столице публичный дом, пользующийся огромной популярностью. Как писал мемуарист майор Данилов, она вела свои дела в таких широких размерах, что жалобы дошли до императрицы. Под председательством Демидова была сформирована специальная комиссия, ей были приданы многочисленные людские ресурсы и в городе начались облавы. Искали не только Фелкер, но и всех ей подобных. В течение нескольких недель было арестовано две сотни женщин, в том числе конечно и Дрезденша. Петропавловская крепость, куда свозили блудниц переполнилась. – профессор на секунду прервался, поискал что-то в своих листах с записями лежащих перед ним на кафедре. Затем не обошел своим вниманием и стакан с чаем.
– Вот послушайте. Демидов пишет, что «в крепости ныне они со утеснением, все казематы заняты, как содержать, так и расспрашивать их негде». Далее он просит перевести задержанных в Калинкинский дом. Он предлагает не просто наказать всех подряд, а сначала разобраться – почему и как они дошли до жизни такой. Для того времени это была просто революционная идея. – в подтверждение важности сказанного профессор даже хлопнул рукой по кафедре. Стакан вместе с подстаканником вследствие этого свалились на пол. На самом краю сего сооружения питьё профессора было размещено, вот и постигла его незавидная участь. Все взоры курсантов мгновенно переместились на сию упавшую емкость и лужицу вокруг её.
Огорчительная ситуация была мгновенно ликвидирована ассистентом профессора. По отточенности его действий слушатели поняли, что подобное происходит здесь не впервые.
– Господа, продолжаем. В результате расследования были выявлены и отпущены жертвы оговора со стороны соседей, живущие в невенчанном союзе отправлены в Санкт-Петербургскую духовную консисторию для заключения брака. Продающие себя на постоянной основе были помещены на социальную реабилитацию в виде работы в прядильном доме. Они не были закованы в кандалы, работали по графику за оплату, жили в палатах и за ними присматривал доктор. Прядильному искусству их обучала специальная мастерица, – профессор сделал остановку в изложении материала и объявил перерыв. Курсанты отправились покурить. Иван Афанасьевич не составил исключения.
Все дымящие папиросами оказались на данных лекциях по одной и той же причине. В октябре 1903 года Министерством Внутренних Дел Российской Империи было утверждено и вступило в силу «Положение об организации надзора за городской проституцией в Российской Империи». Согласно данному документу надзор за проституцией в городах России или сосредотачивался в одном учреждении – врачебно-полицейском комитете, находившемся в ведении местной полиции, или же санитарные и полицейские меры по надзору за проституцией распределялись между двумя учреждениями – одно из которых находилось в ведении полиции, а другое в ведении общественного установления, то есть местных органов самоуправления.
Быстро у нас дела не делаются, прошло вот уже несколько лет, а никто и не почесался. После грозного окрика из столицы сонное царство несколько зашевелилось, представители от ряда близлежащих городов съехались в Казань для прояснения вопроса. Какие организации по надзору за проституцией лучше учреждать? Типа А или типа Б? Вятка склонялась к первому варианту. В этом случае в состав врачебно-полицейского комитета должен был входить городовой врач. Данную должность и занимал в настоящее время в вышеназванном губернском городе Иван Афанасьевич. Его и командировали. Пусть съездит проветрится. Авось скоро опять всё успокоится, нечего в дали дальние занятых и семейных людей гонять. Иван же Афанасьевич у нас холостой и вообще – конь-огонь. Разумением его тоже при рождении не обидели. Вот и покуривал сейчас Иван Афанасьевич в перерыве между профессорскими лекциями. Постигал на которых историю вопроса и современное состояние данного дела в других российских губерниях. Кто как там организовал этот самый надзор и что из этого получилось.
После перерыва профессор рассказал о посетителях заведения Дрезденши и других блудных домов столицы рассматриваемого периода. Наряду с матросами, солдатами, придворными артистами и мастерами сюда похаживали и Преображенского полка поручик князь Голицын, и офицер гвардии Иван Воронцов, и прапорщик Петр Татищев. Зачитан был и длинный список иноземцев, проживавших в то время в Санкт-Петербурге.
В заключение профессор познакомил слушателей и с категориями девиц, работавших в публичных домах. В первую очередь это были иностранки, привезенные сюда Фелкер, далее – солдатские жены и вдовы, бывшие крестьянки, прибывшие вслед за мужьями в город. В случае гибели мужа или потери с ним связи они оставались без средств существования и часть из них шла торговать собой. Ещё одну группу составляли женщины из Эстляндии, Лифляндии и Ингерманландии. Что-то манило дам из этих прибалтийских регионов в столицу…
Глава 5 Гулянка
Как у дяди за двором
Девки мерили колом,
Вытягали на аршин,
Чтобы не было морщин.
В доме Ваньки Воробьева, что в деревне Болотовская Стуловской волости Слободского уезда Вятской губернии сегодня гуляли. Причина на то была – сам Ванька в очередной раз домой вернулся.
Где его черти носили – не сказывал. Не первый раз уже такое происходило. Казалось бы – чего в родных местах не жить. Изба пятистенок всем на зависть, дома только птичьего молока нет. Откуда только денежки брались. Сам Ванька сызмальства не рабатывал по-настоящему. Сначала тятя с мамой кормили, потом в странствия свои время от времени стал пускаться…
Дайте, дайте мне напиться
Вару огурешного,
Чтобы шишка не стояла
У меня, у грешного.
Вернется худющий, глаза диким огнём блестят, когда – в обновах, иной раз – в обносках зимогорских. Но, с деньгой немалой всегда. Однако, про это только сестры знали. Чужим про сие не болтали. Ванька с ними денежками делился. Не скупердяйничал.
Девки подали прошенье
Земскому начальнику,
Чтоб прислал им фиг в оглоблю,
Яица по чайнику.
Сестер у Ваньки сейчас четверо – Прасковья, Евдокия, Мария и Александра. Было больше, но во младенчестве померли. Ванька ко всем ровно относился – никого не выделял. Вот и сидели они все сейчас за столом и праздновали. Второй день уже. Выпить и закусить было чем. Не бедствовали.
Девки ух, бабы ух,
Залетел к бабе петух.
Он забился в волоса,
Поёт на разны голоса.
Пили, закусывали, плясали, пели. Ванька мастер на частушки. Как из странствий своих вернётся – всегда новые поёт. Всё такие заковыристые, сестры только со смеха покатываются. Хахали их тоже. Сей момент они вместе со своими любушками тоже за Ванькиным столом сидят, стаканчик за стаканчиком опрокидывают.
Увидала мужика,
Думала угодника,
А он вынул из порток
Больше сковородника.
Ванька на дружков сестриных вчера и сегодня всё поглядывает. Уезжал из дома – вроде не эти были, другие. Надоели видно сестрицам прошлые, вот и поменяли на новых. Сам Ванька тоже постоянством по женской линии не отличался, сестер поэтому не бранил, а только иногда тихонько над ними посмеивался. Деньжат у сестричек хватало, красотой и дородством они тоже не были обижены. Мужики к ним так и липли. Хоть и не молоденькие уж сестрицы…
Что попову дочку
Повалю на бочку,
Поверну брюшком,
Запущу сучком.
Рыжий только мужик, что рядом с Евдокией сидит, что-то Ваньке не нравится. Конопатый ещё. Ножичком всё сидит поигрывает. Ухорез какой нашёлся. Пёс он шелудивый. Дать что ли в ухо? Сейчас и дам…
Ванька поднялся с лавки. Босые ноги прошлёпали по сороватому полу. Шаг, другой и вот он рядом с рыжим. Залепил что было мочи тому в ухо. Конопатый на половички свалился. Крепок оказался – тут же вскочил на ноги, кулаками в воздухе замахал. Евдокия на него цыкнула, сразу же присмирел, рядом с ней примостился. Понимает, кто здесь за хозяина…
Мимо кузницы шла,
Всё посвистывала,
Увидала кузнеца,
Сиськи выставила.
Потом мировую пили. Плясать затеялись. Рыжий-то, ни чо парнишка. Хорошо коленца откалывает. Пляшет, а красным ухом-то всё посверкивает. Лишь бы Евдокии нравился, а мне какое дело…
Прасковья с делами ещё не ко времени полезла. Отчёт надо ей дать за моё отсутствие. Завтра, всё завтра. Сегодня ещё гулять будем, потом в баньку сходим, похмелимся, а там и за дела. Узнаю, как тут без меня сестрички дело правили.
