скачать книгу бесплатно
«Чужие среди своих». Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР. 1941—1944
Сергей Викторович Благов
На линии фронта. Правда о войне
Словосочетание «польские партизаны» периода Второй мировой войны традиционно ассоциируется с бойцами подразделений Армии крайовой, подчинявшейся польскому правительству в эмиграции. В 1944 г. под эгидой левых сил возникла еще одна партизанская сила – Армия людова. Но в этой книге речь пойдет о еще об одной, наименее известной категории польских партизан – советских.
В 1943—1944 гг. политическим и партизанским руководством БССР предпринимались активные попытки вовлечь многочисленное польское население Белоруссии в советское партизанское движение. Отчасти на территории Пинской, Барановичской и Вилейской областей БССР эти усилия увенчались успехом. Работа кандидата исторических наук С.В. Благова основана на документальном материале российских, белорусских и польских архивов, а также опубликованных документах и электронных базах данных белорусских партизан.
Сергей Викторович Благов
Чужие среди своих
Польское население в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР
1941–1944
© Благов С. В., 2024
© «Центрполиграф», 2024
© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2024
Введение
Тема Великой Отечественной войны продолжает оставаться одной из ключевых и наиболее актуальных в современной исторической науке России. Трудно сегодня переоценить ее важность, учитывая, какой серьезный и пока еще свежий отпечаток события 1941–1945 гг. оставили в судьбе народов СССР. Сегодня в обществе не исчезает запрос на открытие новых источников и публикацию научных исследований по теме Великой Отечественной войны. Несмотря на то что внешне может создаться впечатление о том, что об этих трагических событиях уже все сказано, это далеко не так, в этой теме остается достаточно много «белых пятен». В частности, это в полной мере относится к вопросам развития советского партизанского движения в 1941–1945 гг. и в особенности – его интернационального характера.
Стоит учитывать, что сегодня события Второй мировой войны в целом ряде стран, в том числе в тех, с которыми Россию связывают тесные экономические, культурные и исторические связи, оцениваются по-разному. Даже не хочется приводить в пример те процессы «перезагрузки» исторической памяти, которые уже произошли на Украине. Еще раньше в рамках целенаправленной государственной политики подверглись забвению наши общие герои по антифашистской борьбе в соседней Польше. Там под прикрытием лозунгов о декоммунизации планомерно уничтожаются памятники, символизирующие вклад советских солдат в освобождение Европы от фашистов. Да и само понятие «освобождение» в контексте итогов войны стараются навсегда вычеркнуть из учебников по истории, заменяя его такими терминами, как «насильственная коммунизация» или «новая оккупация». Отсюда создается впечатление, что о поляках, сражавшихся против фашизма в рядах разного рода вооруженных формирований на стороне СССР, сегодня просто забыли. Именно этот тезис и подтолкнул автора данных строк к исследованию проблематики создания польских партизанских отрядов на территории СССР. Ввиду недоступности широкого круга исторических источников в украинских архивах первая большая исследовательская работа посвящена деятельности данных подразделений на территории Белорусской ССР. Да, в БССР таких национальных отрядов было меньше, однако процесс их формирования был сопряжен с гораздо большими трудностями, нежели на территории Украинской ССР. Тем интересней была исследовательская работа.
Необходимо сразу оговориться, что о вопросах участия в просоветском боевом подполье партизан отдельных национальностей и поляков в частности написано совсем немного.
В развитии историографии исследуемой темы просматриваются два периода: середина 1940-х – начало 1990-х гг. и 1990–2010-е гг. Эта периодизация актуальна как для отечественных исследований, так и для историографии Польши, где работы периода Польской Народной Республики коренным образом отличаются от современных.
В первом периоде началась разработка ключевых проблем участия поляков в советском партизанском движении. На слабую проработанность проблематики национального состава в своем большом исследовании, посвященном советской историографии партизанского движения в годы Великой Отечественной войны СССР, справедливо указала Т.А. Логунова[1 - Логунова Т.А. Советская историография народной борьбы в тылу немецко-фашистских войск (1941–1945). М., 1985. С. 76.]. Тем не менее информация о польских партизанских отрядах фрагментарно возникала на страницах разных изданий, в том числе некоторых фундаментальных многотомных трудов[2 - Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. Т. 2. Минск, 1984. С. 175; Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. Т. 3. Минск, 1985. С. 389–392; Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944). Минск, 1983.].
В первое послевоенное десятилетие проблематика партизанской борьбы на территории СССР практически отсутствовала в исторической литературе. Активизация исследовательской работы началась только после XX съезда КПСС. С этого момента начался процесс массового издания документов центральными, республиканскими и местными партархивами по различным проблемам истории партизанского движения, что, в свою очередь, подстегнуло интерес исследователей.
Первым заострила внимание на проблематике участия поляков в советском партизанском движении в составе отдельных национальных подразделений БССР Э.Ф. Языкович. В 1966 г. в журнале «История СССР» была опубликована ее статья «Зарубежные антифашисты в рядах белорусских партизан. 1941–1945 гг.»[3 - Языкович Э.Ф. Зарубежные антифашисты в рядах белорусских партизан. 1941–1945 гг. // История СССР. 1966. № 5. С. 80–90.]. Польским партизанам посвящена треть всего исследования, однако в статье упомянут всего один польский партизанский отряд и несколько польских групп, разбросанных по советским подразделениям на территории Белорусской ССР. Эмма Федоровна впоследствии представила эту часть своего исследования в фундаментальном труде «Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны». В томе III она работала над главой «Участие зарубежных антифашистов в партизанском движении»[4 - Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. Т. 3. Минск, 1985. С. 369–402.]. Известно, что Э.Ф. Языкович разрабатывала и непосредственно тему деятельности польских партизанских отрядов в Белоруссии, с которой выступила в 1969 г. на совместной польско-советской конференции, проходившей в Минске.
В 1988 г. была создана советско-польская комиссия ученых-историков, которая должна была заниматься проблематикой советско-польских взаимоотношений. В числе проблем, вынесенных на обсуждение, значился вопрос участия поляков в партизанской борьбе на территории СССР. Однако ввиду внутриполитических процессов, которые происходили в это время в СССР и Польше, работа данной комиссии к 1991 г. остановилась.
В целом, советский период отечественной историографии можно охарактеризовать как этап введения в научный оборот источников по истории партизанского движения. Советские исследователи старались не затрагивать острых вопросов межнациональных взаимоотношений, подчеркивали правоту и справедливость борьбы «красного» боевого подполья, по этой причине авторы нередко отходили от принципа объективности. К примеру, тема борьбы с украинскими националистами, насильственного вовлечения поляков в ряды партизан, жестокого разоружения подразделений Армии крайовой (АК) – все это и многое другое практически совершенно отсутствует в советских исследованиях. Некоторые работы, как, например, статья Э.Ф. Языкович, содержат фактические ошибки и спорные суждения, сопровождающиеся тезисами в духе «крепкой дружбы советских народов» и «подвигов воинов-интернационалистов». Причину ошибок можно искать не только в идеологической заряженности авторов, но и в слабой источниковой базе, доступной в тот момент для исследователей.
В отечественной историографии в постсоветский период интерес к проблематике участия поляков в советском партизанском движении на территории Белорусской ССР был утерян. Первым после долгого перерыва к этой теме обратился ваш покорный слуга, которым на протяжении нескольких последних лет был опубликован ряд научных статей[5 - Благов С.В. Действия польских партизан на территории СССР (1943–1944 гг.) // Актуальные проблемы истории Второй мировой войны и Великой Отечественной войны 1941–1945 годов (к 70-летию Великой Победы): Сб. науч. тр. / ФГБОУ ВПО «КГТУ»; Отв. ред. В.В. Галыга. Калининград, 2015. С. 66–76; Благов С.В. Украинский национализм как фактор формирования польского партизанского движения в БССР в годы Великой Отечественной войны // Балтийский морской форум: Материалы VI Международного Балтийского морского форума 3–6 сентября 2018 года [Электронный ресурс]: В 6 т. Т. 1. «Инновации в науке, образовании и предпринимательстве – 2018», XVI Межд. науч. конф. С. 410–415; Благов С.В. О неудачной попытке создания польских партизанских формирований в годы Великой Отечественной войны // Вестник РГГУ. Серия «Политология. История. Международные отношения». 2019. № 2. С. 110–130; Благов С.В. Повседневность польских партизанских отрядов Белоруссии в 1943–1944 гг.: моральное состояние и политическая пропаганда // Вестник РУДН. Серия «История России». Т. 19. № 2 (2020): Народы России в годы Великой Отечественной войны: к 75-летию Победы. С. 349–360; Благов С.В. Социальный портрет партизана польского партизанского отряда на примере подразделений БШПД в 1943–1944 гг. // Вопросы национальных и федеративных отношений. Вып. 6 (45). 2018. Т. 8. С. 889–898.]. Объяснить причину слабой разработки этой темы в отечественной историографии можно смещением внимания исследователей в сторону исторических событий, происходивших на территории России, а также проблематики, которую в советский период не исследовали вовсе.
В зарубежной историографии опыт ведения партизанской борьбы на территории СССР начали изучать практически сразу после завершения Второй мировой войны. Западных исследователей в данном случае в первую очередь интересовала военная тактика, нежели национальный состав советского партизанского движения. В самой же Польше, находившейся в послевоенные годы в орбите прямого влияния СССР, исследования о польских партизанах выходили с завидной регулярностью. Первые работы по данной проблематике появились в Польше, как и в СССР, в 1960-х гг., и принадлежали они самим ветеранам партизанской борьбы. Несколько статей о совместной польско-советской борьбе и исследование «В тылу врага. Из истории совместной борьбы польских и советских партизан» опубликовал Юлиан Тобиаш[6 - Tobiasz J. Na tylach wroga. Z dziejоw wspоlnej walki partyzantоw polskich i radzieckich. Warszawa, 1966; Tobiasz J. Polacy w brygadzie im. Kоjbyszewa // Za wolnosc i lud. 1963. № 9. S. 6; Tobiasz J. Wspоldzialanie partyzantоw polskich i radzieckich w walce z okupantem hitlerowskim // Wojskowy przeglad historyczny. 1977. № 4. S. 104–122.]. Однако, пожалуй, главным историком по данной тематике стал Мечислав Юхневич, который в годы войны партизанил в Пинской и Брестской областях БССР. Первая его работа, изданная в 1968 г. и посвященная участию поляков в партизанской борьбе на территории Белорусской и Литовской ССР, уместилась на пяти десятках страниц[7 - Juchniewicz M. Udzial Polakоw w radzieckim ruchu oporu na Litwie i Bialorusi w latach 1941–1944. Warszawa, 1968.]. В 1970-х гг. он развернул свою исследовательскую работу совместно с Ю. Тобиашем и В. Гурой, и свет увидели несколько работ о советско-польской партизанской борьбе[8 - Gоra W., Juchniewicz M., Tobiasz J. Udzial Polakоw w radzieckim ruchu oporu. Warszawa: Panstwowy Zaklad Wydawnictw Szkolnych, 1972; Gоra W., Juchniewicz M. Walczyli razem. O wspоldzialaniu polskich i radzieckich oddzialоw partyzanckich w latach Drugiej wojny swiatowej. Lublin, 1972.]. Главным научным трудом Мечислава Юхневича стала книга «Поляки в советском партизанском движении. 1941–1945»[9 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. 1941–1945. Warszawa, 1975.] – первое в своем роде комплексное исследование темы, в котором был учтен опыт изысканий предшественников. Сколько бы ни подвергали критике ее содержание последователи, необходимо отдать должное автору, – он проделал колоссальную работу по сбору материалов, введению в научный оборот новых исторических источников, в том числе лично брал интервью у участников партизанского движения. Безусловно, все его работы выдержаны в идеологическом духе, где-то в них «сглажены углы» непростых отношений в партизанской среде, однако собрана большая фактическая база. Мечислав Юхневич стал первым историком, который указал полный список польских партизанских отрядов в советском партизанском движении. После появления книги «Поляки в советском партизанском движении. 1941–1945» он продолжил разработку темы и в других работах[10 - Bieganski W., Juchniewicz M., Okecki S. Polacy w ruchu oporu narodоw Europy 1939–1945. Warszawa, 1977; Juchniewicz M. Na wschоd od Bugu: Polacy w walce antyhitlerowskiej na ziemiach ZSRR. 1941–1945. Warszawa, 1985.].
В начале 1970-х гг. делались попытки провести исследования деятельности отдельных отрядов. Сюда можно отнести работу бывшего связного штаба польского отряда им. Т. Костюшко Болеслава Раевича[11 - Rajewicz B. Praca polityczno-wychowawcza w oddzialu im. Tadeusza Kosciuszki na Polesiu (28 lipca 1943 – 7 maja 1944). Warszawa, 1971. CAW. IX.3.63.53.], которая так и не была опубликована, и сегодня с ней можно ознакомиться только в Центральном военном архиве Военного исторического бюро Республики Польша. В ней автор не просто делится воспоминаниями, но и, используя дополнительные источники и литературу, пытается провести анализ деятельности родного для него партизанского отряда. Не всегда в ней автору удается руководствоваться принципом объективности, однако Раевич приводит в своем труде интересные факты и события, отсутствующие в других источниках.
В 1991 г. увидело свет исследование, посвященное участию поляков в советском партизанском движении исследователя из Польши Богуслава Вёнцека. В Академии общественных наук ЦК КПСС он защитил диссертационную работу «Участие поляков в борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками на временно оккупированной территории Белоруссии (1941–1944 гг.)». В ней он коснулся и вопроса создания национальных отрядов. Правда, выявить ему удалось не все польские подразделения. Работа выдержана в духе советской идеологии[12 - Вёнцек Б. Участие поляков в борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками на временно оккупированной территории Белоруссии (1941–1944 гг.): Дис… на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М., 1991. С. 8.]. Непосредственно партизанским отрядам в исследовании уделено незначительное внимание, кроме того, встречаются на страницах диссертации и фактические ошибки.
В современной польской литературе практически не встретить материалов об участии граждан Республики Польша в партизанской войне на стороне СССР, тем более о том, что существовали целые национальные отряды. С другой стороны, в связи с появлением исследований о деятельности Армии крайовой на территории западных областей Белорусской ССР можно было встретить информацию о некоторых просоветских подразделениях. Как правило, в современных работах их сравнивают с «аковскими» формированиями, чтобы показать ничтожность уровня участия поляков в партизанском движении на стороне Советов. Так, к примеру, поступил историк Зигмунт Борадин, рассказывая о подразделениях Барановичской области[13 - Boradyn Z. Niemen – rzeka niezgody. Polsko-sowiecka wojna partyzancka na Nowogrоdczyznie. Warszawa, 1999. S. 72–73.]. А польско-немецкий исследователь Богдан Мусял, который написал монографию с разоблачением мифов о советских партизанах, не нашел даже страницы, чтобы упомянуть о польских национальных отрядах. При этом в данной работе есть параграф «Формирование польских партизанских отрядов весной 1943 года»[14 - Musial B. Sowieccy partyzanci 1941–1944. Mity i rzeczywistosc. Poznan, 2014. S. 584–590.], из которого следует, что все попытки создать национальные подразделения из числа поляков были неудачными.
В настоящем издании автор предлагает внутреннюю периодизацию для хронологии исследования, характеризующую процесс развития партизанского движения с участием польских партизанских отрядов. Первый этап (июнь 1941 – июнь 1943 г.) – с момента развертывания партизанского движения на территории Белорусской ССР до получения местными подпольными партийными органами официального разрешения организовывать польские партизанские отряды. Официально старт развитию партизанского движения на территории Советского Союза положила директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. Однако известно, что первые партизанские подразделения на оккупированной территории Белорусской ССР появились уже в первые дни войны[15 - Нордман Э.Б. Не стреляйте в партизан… Минск, 2007. С. 26.]. Учитывая, что сформировались они в западных областях БССР, есть основания полагать, что в их составе были поляки, которые составляли в этих регионах значительную часть населения. Верхняя граница первого этапа определена на основе закрытого письма ЦК КП(б)Б «О военно-политических задачах работы в западных областях БССР» от 23 июня 1943 г.[16 - Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 625. Оп. 1. Д. 8. Л. 63–67.] В этот период происходило зарождение антифашистских подпольных групп, появлялись партизанские отряды, в состав которых входили в том числе поляки, формировались руководящие органы, контролировавшие развитие партизанского движения – Центральный и Белорусский штабы партизанского движения (ЦШПД, БШПД), а также создавались подпольные партийные комитеты на территории оккупированной Белоруссии. Второй этап (июнь-декабрь 1943 г.). Это время попыток создания первых польских национальных подразделений в советском партизанском движении, которые не всегда завершались успехом. Тем не менее именно в это время на территории БССР был создан первый и самый большой польский национальный отряд – отряд им. Т. Костюшко, подчиненный партизанскому соединению Пинской области. Заключительный, третий этап (январь-июль 1944 г.) характеризуется временем создания новых польских партизанских отрядов в западных областях БССР, которое совпало с периодом освобождения Белорусской ССР. Национальные подразделения устанавливали связь с частями Красной армии и участвовали вместе с ними в боях против отступающих вражеских частей, после чего происходило расформирование польских отрядов.
Источниковой базой исследования послужил широкий комплекс материалов из фондов архивов России, Польши, Белоруссии, а также опубликованных в различных печатных и электронных изданиях. Все использованные источники можно поделить на четыре вида: законодательные (постановления ЦК КП(б)Б, директивы СНК), делопроизводственная документация (строевые записки, письма, докладные записки, рапорты партизанских подразделений), публицистические (листовки, изданные партизанами), а также источники личного происхождения (воспоминания, мемуары партизан).
К первой группе законодательных источников относятся приказы, директивы и постановления центральных органов власти БССР и СССР по развитию партизанского движения. Благодаря работе по рассекречиванию материалов, которая началась с советских времен и ведется до сих пор архивами России и Белоруссии, многие документы целиком или частично опубликованы в сборниках. К примеру, во 2-м и 3-м томах сборника документов «Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны» представлены важнейшие решения республиканских и региональных властей БССР по активизации партизанского движения и вовлечения в борьбу польского населения[17 - Всенародное партизанское движение в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 – июль 1944). Документы и материалы: В 3 т. Т. 2–3. Минск, 1978–1982.]. Приказы и директивы руководства СССР в начальный период войны собраны в сборнике «1941 год»[18 - 1941 год: В 2 кн. Кн. 1–2 / Сост. Л.Н. Решин и др. М., 1998.]. Многие документы, содержащие копии законодательных актов о развитии партизанского движения, также собраны в именном фонде 625 П.К. Пономаренко в Российском государственном архиве социально-политической истории.
Делопроизводственная документация представляет основную часть источников для данного диссертационного исследования. Большая их часть находится в фондах Национального архива Республики Беларусь (НАРБ). Главным образом это документация по линии ЦК КП(б)Б, Белорусского штаба партизанского движения, подпольных комитетов партии, партизанских бригад и отрядов, в том числе польских национальных подразделений различных регионов Белорусской ССР, документы германских оккупационных властей и др.
В фонде 1450 НАРБ хранятся документы о вовлечении в советское партизанское движение лояльной части польского населения, показания отдельных участников партизанского движения, донесения особого отдела о настроениях польских партизан, а также информационные материалы польского эмиграционного правительства.
Фонд 4п содержит доклады, донесения, докладные записки, отразившие деятельность партийных органов (подпольных областных и районных комитетов КП(б)Б западных областей Белорусской ССР) по вовлечению местного польского населения в советское партизанское движение.
Документы фондов 1329, 1399, 1407 (докладные записки, директивы уполномоченных ЦШПД, руководителей подпольных райкомов и обкомов КП(б)Б, отчеты о деятельности партизанских соединений) содержат информацию о развитии партизанского движения в регионах, где были созданы польские национальные отряды – в Барановичской и Пинской областях БССР. Большую ценность представляют дела, объединившие информацию о деятельности непосредственно польских партизанских отрядов, списки личного состава, позволяющие оценить динамику численности подразделения.
Большое значение для данного исследования имеют документы из фонда 1407 (приказы, рапорты, отчеты и докладные записки партизанских бригад Пинской области), содержащие конкретную информацию о польских национальных подразделениях – Логишинском партизанском отряде и отряде им. Т. Костюшко (дневники боевых действий, списки личного состава, докладные записки на имя командования). Среди документов о деятельности самого большого польского партизанского отряда Пинской области и БССР – отряда им. Т. Костюшко – отчеты, донесения и рапорты.
Большую работу по публикации исторических источников из фондов НАРБ проделал авторский коллектив нового интернет-проекта «Партизаны Беларуси», созданного благодаря совместной работе издательства «Беларусь сегодня» и Национального архива Республики Беларусь. На сайте https://partizany.by/ создана поисковая система, где содержатся данные о партизанах, участвовавших в подпольной борьбе на территории Белорусской ССР: их личные листки, представления к наградам, наградные листы, письма, биографии и автобиографии. Источниковая база портала постоянно пополняется за счет новых оцифрованных архивных документов.
Комплекс документов по линии ЦК ВКП(б), СНК, Центрального штаба партизанского движения, отдельных наркомов, особенно наркома иностранных дел В.М. Молотова, Коминтерна, Союза польских патриотов (СПП), Центрального бюро польских коммунистов был проработан в фондах Российского государственного архива социально-политической истории. Документы фонда 69 «Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования (1942–1944)», в котором сосредоточены сводки и донесения Белорусского штаба партизанского движения, в рамках исследуемой темы помогает проследить, какая информация о деятельности польских партизанских отрядов доходила до руководства страны. Фонды В.М. Молотова (ф. 82) и Коминтерна (ф. 495) раскрывают международный аспект деятельности партизанских отрядов. Докладные записки Союза польских патриотов, а также секретная переписка с представителями ЦК КП(б)Б, отправленными в тыл врага для организации партизанского движения на территории Польши, дают представление о том, ради каких задач государственной важности готовили польских партизан.
В работе впервые введены в научный оборот данные, предоставленные Центральным архивом ФСБ России о деятельности одного из польских подразделений, подчинявшегося органам госбезопасности, – отряда Яна Фрея-Белецкого («Белого»). Ранее информация о нем опиралась исключительно на сведения из источников личного происхождения. Полученные данные позволяют по-новому взглянуть на это подразделение.
Автором были проработаны источники оцифрованного фонда 500 Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации[19 - Фонд 500 [Электронный ресурс] // Российско-германский проект по оцифровке германских документов в архивах Российской Федерации. URL: https://wwii.germandocsinrussia.org/ru/ nodes/1-fond-500 (дата обращения – 09.02.2021).], в котором находятся трофейные документы немецких военных подразделений, участвовавших в боях на территории Белорусской ССР. Однако обнаружить в них данные о поляках, действовавших в советском партизанском движении, а тем более о деятельности польских национальных отрядов не представляется возможным. Однако в диссертационной работе используется ряд источников немецкого происхождения – отчеты, рапорты и приказы военного командования, – отрывки которых опубликованы в трудах западных коллег[20 - Musial B. Sowieccy partyzanci…].
В рамках данного исследования были использованы опубликованные материалы, представляющие документацию подразделений украинских националистов, действовавших на смежной с БССР территории[21 - ОУН-УПА в Беларуси. 1939–1953 гг.: документы и материалы / Сост. В.И. Адамушко [и др.] 2-е изд. Минск, 2012.]. В начале 1990-х гг. в серии «Русский архив» появилась книга, посвященная отношениям СССР и Польши в ходе Великой Отечественной войны[22 - Русский архив: Великая Отечественная. Т. 14 (3–1). СССР и Польша. М., 1994.], где были опубликованы документы, раскрывающие международный аспект «польского вопроса». В них сосредоточены материалы по линии Наркомата иностранных дел, разведки, польских общественных организаций, которые в том числе касаются деятельности польских партизан и бойцов Армии крайовой на оккупированной территории Советского Союза. В ряде изданий публиковались советские документы, отражающие, по мнению польских коллег, преступный характер отношений «красных» партизан к «аковцам»[23 - Boradyn Z. Op. cit.; Musial B. Memorandum Pantelejmona Ponomarenki z 20 stycznia 1943 r.: "O zachowaniu sie Polakоw i niektоrych naszych zadaniach" // Pamiec i sprawiedliwosc. T. 5. Nr. 1 (9). 2006. S. 382–385.]. Отдельное внимание следует уделить трудам Михала Гнатовского, который проделал большую работу по публикации в Польше источников из фондов НАРБ, касающихся Армии крайовой и советских партизан[24 - Gnatowski M. Dokumenty o stosunku radzieckiego kierownictwa do polskiej konspiracji niepodleglosciowej na pоlnocno-wschodnich Kresach Rzeczypospolitej w latach 1943–1944 // Studia Podlaskie. T. V. Bialystok, 1995. S. 211–317.].
Второй по объему группой источников являются материалы личного происхождения. Бесценная для данного исследования коллекция источников находится в Центральном военном архиве (CAW) Военного исторического бюро Республики Польша. Главным образом, это воспоминания польских партизан и отчеты о боевой деятельности отдельных партизанских отрядов в годы Великой Отечественной войны. Некоторые из источников впервые вводятся в оборот в этой книге не только в России, но и в Польше. Учитывая, что многие воспоминания не были изданы, в них можно найти новые сведения и оценки деятельности польских партизанских отрядов. В частности, в упомянутом исследовании Б. Раевича, хранящемся в фондах CAW, приведены в качестве приложения такие редкие источники, как, например, отчет о деятельности отряда им. Т. Костюшко, составленный командиром Чеславом Климом 6 февраля 1945 г.[25 - Rajewicz B. Op. cit. S. 137–158.]
Большое количество источников, в которых так или иначе встречается информация о польских партизанских отрядах Белоруссии, было опубликовано в различных изданиях. Из работ советского времени обращает на себя внимание сборник воспоминаний участников партизанского движения в подразделениях БССР «В едином строю»[26 - В едином строю.], где половина материалов представлена бывшими партизанами польской национальности. В том числе там присутствуют воспоминания партизан отряда им. Т. Костюшко и Логишинского отряда Пинской области. В годы СССР выходили и отдельные книги мемуарного содержания с воспоминаниями конкретных партизан – например, командира Пинской партизанской бригады И.Г. Шубитидзе[27 - Шубитидзе И.Г. Полесские были. Минск, 1974.], организатора первого польского национального отряда на территории Белорусской ССР.
В Польской Народной Республике по тематике исследования также издавали воспоминания партизан, сражавшихся на стороне СССР на территории БССР, например мемуары первого командира польского отряда им. Т. Костюшко Чеслава Вархоцкого[28 - Warchocki Cz… Rzeczpospolita partyzancka. Warszawa, 1972.].
Еще одна группа источников, использованная в книге, – публицистические. Польские партизанские отряды выпускали разнообразные агитационные материалы. К примеру, отряд им. Т. Костюшко Пинской области БССР издавал даже собственную газету «Косиньер». Однако ни одного экземпляра в оригинале обнаружить в архивах не удалось. Учитывая тот факт, что содержание агитационных материалов согласовывалось с Союзом польских патриотов и часто перепечатывалось, установить эти данные можно благодаря оригиналам и копиям листовок, выпущенных партизанским отрядом им. Ванды Василевской в Барановичской области[29 - Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 1399. Оп. 1. Д. 647. Л. 8–39.]. Они выпущены на польском языке и демонстрируют весь спектр политической работы, направленной партизанами на местное польское население.
* * *
Эта книга – дань памяти неоправданно забытым участникам партизанского движения, которых в современной Польше считают предателями, а на постсоветском пространстве просто предали забвению. Она о людях, которые стали чужими среди своих, но и не до конца смогли стать своими среди чужих.
Глава 1
Поляки и советские партизаны на территории Белорусской ССР в 1941 – середине 1943 г
В комплексе исследований по проблематике участия поляков в советском партизанском движении в годы Великой Отечественной войны именно историю развития начального этапа можно назвать одной из самых слабо изученных страниц. В советские годы из-за сложности и неоднозначности темы ее старались рассматривать бегло, лишь обозначая основные острые моменты, либо вовсе избегали их, акцентируя внимание на том, что с первых дней войны все граждане Советского Союза включились в партизанскую борьбу[30 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 6.]. После распада СССР главным образом среди польских авторов появились более категоричные оценки участия поляков, а точнее, их неучастия в антифашистской борьбе на стороне Советов[31 - Boradyn Z. Op. cit. S. 28.]. Для того чтобы исследовать предпосылки к созданию польских партизанских отрядов, необходимо установить, в каких условиях находилось польское население, какими были его численность и настроения, действительный уровень вовлеченности поляков в партизанскую борьбу, а также действия советского руководства, направленные на расширение антифашистской борьбы в Белоруссии.
Поляки Западной Белоруссии
Партизанское движение чаще всего формируется за счет местного населения. От того, насколько оно расположено к участникам вооруженного движения сопротивления, зависит эффективность развития этого движения. В случае с поляками, проживавшими на начало Великой Отечественной войны на территории Белорусской ССР и составлявшими значительную часть местного населения, ситуация была крайне непростая.
В течение пары лет до вторжения немецких войск на территорию Советского Союза этнический состав Белорусской ССР серьезнейшим образом поменялся. К примеру, в течение 1939 г. из-за присоединения к СССР частей Виленского, Полесского, Белостокского и Новогрудского воеводств Польши польское население БССР увеличилось по меньшей мере в 20 раз. Сколько точно поляков добавилось к населению БССР за два неполных предвоенных года – вопрос до сих пор открытый. Проблема заключается в том, что последняя довоенная перепись населения на приобретенных территориях проводилась еще в 1931 г. К тому же в ее опубликованных результатах отсутствовал пункт «национальность». И здесь исследователи сталкиваются с актуальной для сегодняшней исторической науки проблемой установления этнической и национальной идентичности[32 - Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX–XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 456.]. В данном случае приходится ориентироваться на такие вторичные показатели, как «вероисповедание» и «родной язык», а также учитывать все демографические процессы, проходившие на протяжении последующих 10 лет. В работах разных лет подсчеты велись по всем присоединенным к СССР территориям Польши. Численность местных поляков к осени 1939 г. в этих исследованиях колеблется от 3 до 5 млн человек[33 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 27.]. Проанализировав данные Второй всеобщей переписи населения Польши 1931 г. по Виленскому, Полесскому, Новогрудскому и Белостокскому воеводствам[34 - Drugi powszechny spis ludnosci z dn. 9.XII.1931 r.: Mieszkania i gospodarstwa domowe. Ludnosc. Stosunki zawodowe: Wojewоdztwo nowogrоdzkie. Warszawa, 1938. S. 19; Drugi Powszechny Spis Ludnosci z dn. 9. XII 1931 r.: mieszkania i gospodarstwa domowe, ludnosc, stosunki zawodowe: wojewоdztwo wilenskie bez miasta Wilna. Warszawa, 1936. S. 10–13; Drugi powszechny spis ludnosci z dn. 9.XII.1931 r.: Mieszkania i gospodarstwa domowe. Ludnosc. Stosunki zawodowe: Wojewоdztwo poleskie. Warszawa, 1938. S. 20–27; Drugi powszechny spis ludnosci z dn. 9.XII.1931 r.: Mieszkania i gospodarstwa domowe. Ludnosc. Stosunki zawodowe: Wojewоdztwo bialostockie. Warszawa, 1938. S. 23–29.], «Малого статистического ежегодника» 1939 г.[35 - Maly Rocznik Statystyczny 1939. Warszawa, 1939. S. 10.], а также данные Всесоюзной переписи населения 1939 г.[36 - Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР [Электронный ресурс] // Демоскоп Weekly. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ sng_nac_39.php?reg=3 (дата обращения – 10.11.2020).], в рамках этого исследования были проведены собственные подсчеты. В работе с данными всеобщей переписи населения Польши 1931 г. в исследовании под поляками подразумевались все польские граждане, назвавшие в качестве родного языка польский и принадлежавшие к католическому вероисповеданию. Безусловно, западные белорусы-католики также могли назвать польский язык родным, однако в данном случае можно говорить, скорее, об ассимиляции и утрате их национальной идентичности, тем более в условиях политики полонизации, которая проводилась в Западной Белоруссии в 20–30-х гг. XX в. При подсчетах был учтен 10 %-ный прирост населения восточных районов Польши, отмеченный в «Статистическом ежегоднике» 1939 г., а также демографические процессы, связанные с началом Второй мировой войны и пребыванием поляков в составе СССР в 1939–1941 гг. В результате было определено, что к началу Великой Отечественной войны на территории Белорусской ССР проживало около 2,1 млн граждан польской национальности. Более 2 млн из них приходилось на Западную Белоруссию[37 - Согласно подсчетам автора, в 1939 г. на территории будущей Белостокской области БССР проживали 1,093 млн граждан польской национальности, в бывшем Новогрудском воеводстве – 396 тыс., в Полесском – 124,5 тыс., в части Виленского воеводства, ставшего Вилейской областью БССР, – 346,5 тыс. поляков.]. Близкую цифру установили авторы фундаментальной работы «Население России в XX веке», указав, что на присоединенной в 1939 г. территории Западной Белоруссии проживало 2,341 млн поляков[38 - Население России в XX веке: Исторические очерки: В 3 т. Т. 2. 1940–1959. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. С. 10.]. Однако в этих расчетах не учтены результаты предвоенной репрессивной политики СССР. Напротив, в подсчетах польских коллег эти цифры традиционно выглядят несколько ниже. Например, польские ученые Е. Седлецкий и П. Эберхарт установили, что на территории Белорусской ССР проживало 1,15–1,47 млн поляков[39 - См.: Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе на территории Беларуси (1941–1944 гг.). Гродно, 1998. С. 20; Eberhardt P. Przemiany narodowosciowe na Bialorusi. Warszawa, 1992. S. 99.]. Исследователь Б. Вёнцек, вероятно, просто не верно перевел отрывок из работы М. Юхневича и привел еще более скромную цифру – 863 тыс. поляков[40 - Вёнцек Б. Указ. соч. С. 25.]. Надо учитывать, что в польской литературе традиционно приводятся высокие цифры жертв репрессий 1939–1941 гг., о чем речь еще пойдет в данной главе. Именно по этой причине польские исследователи занижают численность оставшегося населения. К слову, в современной отечественной литературе время от времени появляются и вовсе фантастические цифры. В действительности, даже если брать самые скромные расчеты, поляки составляли солидное национальное меньшинство – не менее 18 % от всего населения Советской Белоруссии.
Польское население было распределено неравномерно по территории БССР и представляло собой компактные группы проживания. Исключением служила Белостокская область, созданная из одноименного воеводства и части Варшавского воеводства, где проживало около половины всех новоиспеченных белорусских поляков. Самыми крупными анклавами польского населения также выступали Лидский, Столбцовский и Несвижский районы Барановичской области, Кобринский район Брестской области, район городов Брест и Пинск[41 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 28.]. При этом необходимо иметь в виду, что на территории Белорусской ССР еще до присоединения западных областей проживало почти 60 тыс. граждан польской национальности[42 - Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР [Электронный ресурс] // Демоскоп Weekly. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/ssp/ sng_nac_39.php?reg=3 (дата обращения – 10.11.2020).], которых можно условно называть советскими поляками. Они проживали во всех центральных и восточных регионах Белоруссии и, в отличие от своих западных земляков, были полностью интегрированы в советское общество.
О событиях, происходивших в 1939–1941 гг. в Западной Белоруссии, в советской литературе писали немного. Классической для характеристики данного периода являлась формулировка: «Не полностью завершился процесс ликвидации всех эксплуататорских классов, только лишь началась перестройка на социалистический лад всей жизни»[43 - За край родной. Воспоминания партизан и подпольщиков Барановичской области. Минск, 1978. С. 7.]. Под «ликвидацией всех эксплуататорских классов» подразумевались репрессии против местного населения, сопровождавшиеся арестами и выселением всех неугодных советскому режиму граждан в северные и восточные регионы РСФСР и в Казахстан. В числе антисоветских элементов оказались: актив политических, религиозных и общественных организаций, представители административных и силовых структур, кулаки и прочие «эксплуататоры», работники лесного хозяйства, а также члены их семей.
В отечественной и зарубежной историографии по сей день ведутся дискуссии по вопросам численности репрессированных граждан западных областей СССР. Польские авторы в своих подсчетах выходят за пределы цифры в 2 млн человек; число депортированных в них варьируется от 800 тыс. до 1,7 млн человек[44 - Deportacje i przemieszczenia ludnosci polskiej w glab ZSRR 1939–1945: przeglad pismiennictwa. Warszawa, 1989. S. 22–23.]. Современные российские исследования фиксируют около 110 тыс. арестованных в 1939 г. и 320 тыс. депортированных в 1940–1941 гг. По расчетам А.Э. Гурьянова, всего репрессиям в 1939–1941 гг. подверглись приблизительно 480 тыс. жителей всех западных областей СССР[45 - Гурьянов А.Э. Обзор советских репрессивных кампаний против поляков и польских граждан // Поляки и русские: взаимопонимание и взаимонепонимание. М., 2000. С. 199–207.]. Уточняющие цифры по БССР можно найти в трудах российских, польских и белорусских исследователей. Так, в тюрьмы в 1939–1941 гг. были заключены более 48,5 тыс. граждан Западной Белоруссии[46 - Яжборовская И.С., Яблоков А.Ю., Парсаданова В.С. Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях. М., 2001. С. 93.], депортированы были 120 тыс. человек, 90 тыс. из которых были польской национальности[47 - Mironowicz E. Zmiany struktury narodowosciowej w zachodnich obwodach Bialorusi w latach 1939–1941 // Bialoruskie Zeszyty Historyczne. № 20. Bialystok, 2003. S. 202.]. С учетом приведенных данных можно предположить, что общее число арестованных и депортированных поляков Западной Белоруссии к началу Великой Отечественной войны находилось в пределах 150 тыс. человек.
В 1939–1941 гг. шла и упомянутая уже «перестройка на социалистический лад всей жизни». Проводилась активная замена польских кадров в органах управления, здравоохранении, образовании, культуре, транспортном секторе. В Западную Белоруссию были направлены тысячи специалистов из других регионов БССР и РСФСР, которых местные жители называли «восточниками». К примеру, за 1939–1940 гг. кадровый потенциал Белостокской области пополнили свыше 9 тыс. человек, 7 тыс. из которых были белорусами и русскими по национальности. В то же время в Брестскую область прислали около 6 тыс. новых специалистов. Три четверти от их числа также представляли белорусы и русские[48 - Ibid. S. 196–197.].
Существенными для положения местных поляков стали изменения, связанные с экономической сферой жизни – национализация банков, производств, а также частичная коллективизация. Последняя мера касалась крупных хозяйств так называемых осадников, польских переселенцев, получивших землю в восточной части Польши за военную службу. Органы НКВД к концу 1939 г. насчитали на территории Западной Белоруссии почти 3998 семей таких осадников. Всех их ждало выселение[49 - Спецсообщение Л.П. Берии И.В. Сталину о выселении осадников из Западной Украины и Белоруссии от 2 декабря 1939 г. [Электронный ресурс] // Фонд Александра Н. Яковлева. URL: https://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/58712 (дата обращения – 10.11.2020).]. Процесс создания коллективных хозяйств на высвобождавшихся землях не носил до войны повсеместный характер. К примеру, в Малоритском районе Брестской области было организовано всего 6 мелких колхозов[50 - Силюк Т.С. Административно-командный путь коллективизации и репрессии в Малоритском районе в 1940–1953 гг. // Приоритетные направления развития науки, техники и технологий: Сборник материалов Межд. науч. – практ. конф. (29 февраля 2016 г.). Т. II. Кемерово, 2016. С. 23.]. Даже в самом экономически депрессивном регионе – Пинской области, – где «левые» идеи были распространены еще до присоединения к СССР, небогатые крестьяне не спешили отказываться от своей собственности. Очевидец этих событий, коммунист по убеждениям Алексей Жилевич, в своих воспоминаниях заметил, что «проблема перехода от индивидуального к общественному коллективному хозяйству среди крестьян не была в должном уровне понята»[51 - CAW. IX.3.63.53. S. 10.]. С другой стороны, часть польской интеллигенции с одобрением встретила отказ от полонизации в сфере образования в Белоруссии, от которой страдали районы с преимущественно белорусским населением, как это было в Лидском районе Барановичской области[52 - CAW. IX.3.52.70. S. 2.]. Алексей Жилевич отмечал и другие положительные моменты, связанные с вхождением в состав СССР Пинской области: пришла борьба с неграмотностью, начало развиваться здравоохранение в сельской местности и культура (например, в деревнях впервые показали кино)[53 - CAW. IX.3.63.53. S. 8–9.].
В большинстве же своем факт присоединения восточных областей Польши к СССР местные поляки воспринимали как аннексию, потерю Родины, попытку очередного раздела, на этот раз Второй Речи Посполитой. Репрессии, деполонизация во всех сферах жизни, особенно изменения в экономической сфере, лишь усугубляли негативное отношение к новым властям. Уже осенью 1939 г. на территории западных областей Белорусской ССР активизировали деятельность различные польские подпольные организации, группы и кружки, к которым присоединились политические деятели, бывшие военные, представители интеллигенции и учащейся молодежи. Формы сопротивления они использовали самые разные – от саботажа до террористических актов. Развернула свою сеть подконтрольная правительству Польши в эмиграции организация Союз вооруженной борьбы (СВБ). В 1939–1940 гг. ее актив выделил под сопротивление четыре округа по названиям прежних воеводств – Виленский, Полесский, Новогрудский и Белостокский, определив комендантов, которые должны были руководить на местах конспиративной работой[54 - Барабаш В.В. Деятельность польского антисоветского сопротивления на территории Западной Беларуси в 1939–1941 гг. // Весн1к Палескага дзяржаунага ушверсгтэта. Серыя грамадсих i гуманитарных навук. № 2. Пшск, 2010. С. 4.].
Деятельность польских подпольщиков достаточно быстро попала в поле зрения сотрудников НКВД. Уже в ноябре 1940 г. руководство союзной республики владело достаточным количеством информации о присутствии в БССР конспиративной сети Союза вооруженной борьбы и провело серию арестов[55 - Польша-Беларусь (1921–1953). Сборник документов и материалов. Минск, 2012. С. 230–234.]. Польское подполье Западной Белоруссии в 1939–1941 гг. насчитывало, по разным оценкам, 8–10 тыс. участников. В Беловежской и Налибокской пуще действовали более десятка вооруженных партизанских отрядов. Однако отсутствие единого руководства, опыта подпольной борьбы и успешные действия органов НКВД привели к разгрому большинства очагов сопротивления. До начала войны, по официальным данным, было ликвидировано 188 польских организаций и групп, а также арестовано свыше 6 тыс. их участников[56 - Барабаш В.В. Деятельность польского антисоветского сопротивления… С. 5–7.]. Те, кому удалось избежать ареста или гибели, ушли в глубокое подполье.
Немецкая оккупация
С началом немецкой оккупации западных областей СССР, то есть с первых дней Великой Отечественной войны, подняли голову все силы, недовольные менее чем двухлетним нахождением под советским управлением. Польско-немецкий историк Богдан Мусял в своей работе «Советские партизаны. Мифы и действительность», ссылаясь на советские отчеты по партийной и партизанской линии и немецкие военные доклады, приводит примеры коллаборационизма советских граждан. Большая их часть приходится именно на западные области БССР. Из этих примеров следует, что большая часть польского населения симпатизировала немецкому вторжению, воспринимая его как акт освобождения, а также возможность вернуть прежнюю собственность и влияние. Так, в Вилейской области местные поляки выдавали немцам партийных деятелей и комсомольцев[57 - Musial B. Sowieccy partyzanci. S. 56–57.]. Есть в источниках и информация о нападениях на активистов-«восточников», прибывших в 1939–1941 гг., о выдаче укрывавшихся красноармейцев, сотрудников НКВД. Об этих событиях на территории Пинской области рассказывал в своих воспоминаниях и их очевидец Алексей Жилевич. По его словам, поддержали оккупационные власти те, кто непосредственно или косвенно пострадал от репрессий. «Численно группа такого рода предателей была не велика, но очень опасна, поскольку она хорошо знала территорию и людей, а также их степень участия в прогрессивных и радикальных организациях. В состав группы, предоставлявшей свои услуги в пользу оккупанта, входили… бывшие старосты, рецидивисты, чиновники сельских управ, лесники, богатые крестьяне, осадники, полицейские, духовные люди (православные священники), управляющие имений и некоторые их владельцы.»[58 - CAW. IX.3.63.53. S. 13–14.]
Установить по таким сообщениям численность или процентное соотношение коллаборационистов по отношению ко всему населению не представляется возможным. Однако некоторые авторы для аргументации своей точки зрения используют более категоричные в этом отношении немецкие источники. Вот, например, сообщение главы Службы безопасности СС Генерал-губернаторства от 27 июня 1941 г.: «Польское население, проживающее в российской области интересов, повсеместно выражает радость от вступления немецких войск. В некоторых деревнях даже возводят триумфальные арки в честь немецких частей»[59 - Musial B. Sowieccy partyzanci. S. 57.]. Немецкой стороне действительно в первые недели войны могло показаться, что именно на недовольное польское население в западных регионах СССР и надо делать ставку. Один из организаторов польской подпольной группы в Лидском районе Барановичской области Станислав Санцевич в своих воспоминаниях указал, что оккупационные власти попытались реанимировать польско-белорусские национальные противоречия: «Немцы решили возобновить старые антагонизмы на восточных [польских] землях таким образом, что всю территориальную администрацию, включая полицейскую службу, вверили избранным личностям, принадлежащим к польской национальности… Таким образом, позанимали они положения бургомистров, войтов, комендантов полицейских подразделений и т. п., наставленные враждебно в отношении белорусов, которых отождествляли с коммунистами»[60 - CAW. IX.3.52.70. S. 4.]. Однако немцы не учли, что для тех же поляков они оставались врагами, вторгшимися на их Родину еще 1 сентября 1939 г. Поэтому о преданности и искренности побуждений речи в данном случае идти не могло. Как подтверждение, воспользовались ситуацией активисты польского подполья из Союза вооруженной борьбы[61 - Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе. С. 25.]. Они специально засылали на службу к немцам своих людей, чтобы обладать информацией о перемещении немецких частей и планах оккупанта.
Открыто антисоветское отношение со стороны поляков западных областей БССР, безусловно, не было повсеместным. Известны и примеры укрытия отступающих красноармейцев, оказания помощи раненым со стороны польского населения. Тот же Станислав Санцевич описал, как лично укрывал и выхаживал в своем доме раненого советского офицера[62 - CAW. IX.3.52.70. S. 29–30.]. И это далеко не единичный случай. Историк Мечислав Юхневич в своем исследовании собрал множество примеров доброжелательного отношения поляков Белорусской ССР к отступающим красноармейцам и первым советским партизанским группам. Местные жители, невзирая на национальность, выступали в качестве проводников, прятали и лечили раненых бойцов, находили и передавали им оружие, а некоторые уже с лета 1941 г. участвовали в организации и работе подпольных антифашистских комитетов и групп[63 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 118–121.].
Начало партизанской борьбы
В начале этого раздела зададим справедливый вопрос: а было ли готово советское руководство к развертыванию партизанской войны летом 1941 г.? На протяжении 1920–1930-х гг. тема формирования партизанских кадров на случай потенциальной войны действительно стояла на повестке дня. В Белорусской ССР даже были подготовлены шесть отрядов по регионам общей численностью свыше 2 тыс. человек. Возглавляли эти подразделения талантливые руководящие кадры. Например, одним из командиров был В.З. Корж, который в дальнейшем возглавил партизанское движение в Пинской области[64 - Павлова Е.Я. Подготовка партизанских кадров в Белоруссии (конец 1920-х – 1944 г.) // Партизанское движение в Беларуси и его роль в разгроме фашистских захватчиков в 1941–1944 годах: Мат-лы Межд. науч. – практ. конф. (Минск, 25–26 июня 2009 г.). Минск, 2009. С. 260–261.]. Однако в конце 1930-х гг. в СССР были пересмотрены военно-теоретические взгляды на ведение потенциальных боевых действий: в случае войны рассматривался быстрый перенос боевых действий на территорию врага. Западные области вошли в состав БССР осенью 1939 г., поэтому никаких партизанских курсов на этих территориях не проводилось. Хотя в некоторых регионах опыт партизанской борьбы был. Например, в той же Пинской области такую тактику местное белорусское население применяло в годы Первой мировой войны и в начале 1920-х гг. против польских властей[65 - Нордман Э.Б. Указ. соч. С. 14.].
Впервые в годы войны вопрос об организации партизанского движения на территории Советского Союза официально прозвучал в директиве Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. Она была адресована руководству партийных и советских организаций прифронтовых областей. В ней давались указания, как действовать во вражеском тылу на оккупированных территориях. Пункт № 5 директивы гласил: «В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для партизанской войны всюду и везде…»[66 - 1941 год: В 2 кн. Кн. 2 / Сост. Л.Н. Решин и др. М., 1998. С. 447.] 3 июля 1941 г. председатель Государственного Комитета Обороны И.В. Сталин выступил по радио с обращением к советским гражданам, где лично призвал их выполнить положения из директивы от 29 июня[67 - Там же. С. 451.]. Спустя 15 дней вышло специальное постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск», где уже более конкретно говорилось о том, кто и как должен формировать партизанские подразделения в тылу врага: «Немедля организовать боевые дружины и диверсионные группы из числа участников гражданской войны и из тех товарищей, которые уже проявили себя в истребительных батальонах, в отрядах народного ополчения, а также из работников НКВД, НКГБ и других»[68 - Там же. С. 475.].
Для Белорусской ССР, оказавшейся в оккупации в первые две недели войны, сигналом к действию стала директива № 2 республиканского ЦК по развертыванию партизанской войны в тылу врага от 1 июля 1941 г., где были хоть и расплывчато, но указаны задачи партизан[69 - Директива ЦК КП(б)Б № 2 партийным, советским и комсомольским организациям по развертыванию партизанской войны в тылу врага от 1 июля 1941 г. [Электронный ресурс] // Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь. URL: http://pravo.by/pravovaya-informatsiya/pomniki-gistoryi-prava-belarusi/kanstytutsyynae-prava-belarusi/akty-peryyadu-vyalikay-aychynnay-vayny-1941–1945/1941/direktiva-tsk-kp-b-b-2-partiynym-sovetskim-i-komsomolskim-organizatsiyam-po-razvertyvaniyu-partizans/ (дата обращения – 10.11.2020).].
Поэтому на местах, особенно в западных областях БССР, в начале июля 1941 г. был дан старт организации партизанских отрядов, но работа эта шла не так активно, как того хотели в столице. Достаточно правдиво выглядит описание этого процесса из уст Эдуарда Нордмана, в то время одного из руководителей комсомольской организации Пинской области. Следуя партийным указаниям, в этом регионе 6 июля 1941 г. был создан подпольный обком, сформированы 17 партизанских отрядов. К ноябрю 1941 г. из них остался только один под командованием В.З. Коржа. К этому времени немцами уничтожен был и подпольный обком[70 - Нордман Э.Б. Указ. соч. С. 30–32.]. Этот пример характеризует общую ситуацию по республике. Причины неудач развития партизанского движения лежат на поверхности: отсутствовали подготовленные базы с запасами оружия и провианта, не хватало связи между отрядами, не было координирующего центра и, наконец, у большинства отрядов и групп отсутствовал опыт борьбы в тылу врага. Не стоит недооценивать и действия немцев, которые бросали против партизан крупные вооруженные силы, а также враждебную позицию части местного населения. До завершения Московской битвы у значительной части общества, находившегося в оккупации далеко от линии фронта, не было уверенности в том, что есть шанс на победу, они жили в постоянном стрессе, а единственной задачей для них было выживание и спасение жизней своих близких. Партизанская деятельность была слишком рискованным и опасным занятием. Это подтверждал и опыт первых советских партизанских подразделений. Они формировались из партийных и комсомольских активистов, а также бойцов добровольческих истребительных батальонов, «окруженцев» и других отбившихся от своих подразделений красноармейцев[71 - Калинин П.З. Партизанская республика. М., 1964. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/kalinin_ pz/01.html (дата обращения – 10.11.2020).].
Первые поляки-антифашисты
Уже в 1941 г. в первых партизанских группах и отрядах оказались и поляки. В источниках и литературе встречается всего с десяток таких людей. В основном это были представители партийного актива польской национальности, выходцы из разных частей Белорусской ССР, оставленные в тылу или направленные в тыл противника. Среди них – организаторы партизанского движения и подпольных партийных организаций в Витебской области Ричард Шкредо[72 - Шкредо Ричард Владиславович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 30359/ (дата обращения – 10.11.2020).] и Доминик Еленский[73 - Еленский Доминик Викентьевич [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 41532/ (дата обращения – 10.11.2020).], в Полесской области – Владимир Нандзевич[74 - Нандзевич Владимир Юлианович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 34254/ (дата обращения – 10.11.2020).] и Франц Плавинский[75 - Плавинский Франц Андреевич [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 26124/ (дата обращения – 10.11.2020).], в Минской области – Станислав Годлевский[76 - Годлевский Станислав Иосифович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 55652/ (дата обращения – 07.08.2023).], в Брестской области – Роман Ромковский[77 - Ромковский Роман Станиславович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 27459/ (дата обращения – 10.11.2020).]. В Белостокской области с осени 1941 г. действовала боевая антифашистская группа под командованием поляка Юлия Векшнера[78 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. 1941–1945. Warszawa: Wydawnictwo MON, 1975. S. 121.].
Уже в первые месяцы войны была начата активная подготовка специальных кадров для переброски их в оккупированные регионы СССР, чтобы активизировать диверсионную деятельность и работу с населением. 18 июля 1941 г. при ЦК КП(б) Белоруссии при непосредственном участии НКВД была создана партизанская школа, а точнее, Оперативно-учебный центр Западного фронта, под руководством полковника И.Г. Старинова[79 - Старинов И.Г. Записки диверсанта. М., 1997. [Электронный ресурс] URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/starinov_ig/28. html (дата обращения – 10.11.2020).]. Сроки теоретической и практической подготовки в ней составляли сначала 3–5 дней, затем время обучения было продлено до 10 дней. До конца лета 1941 г. эти курсы прошли почти полторы тысячи человек, больше половины из них до конца подготовки были переброшены на территорию Белорусской ССР[80 - Павлова Е.Я. Указ. соч. С. 261–262.].
В числе тех, кто проходил такую подготовку в первые месяцы войны, были и поляки. На ст. Сходня под Москвой готовили к партизанской борьбе воинов-интернационалистов. Среди них были, к примеру, бывшие бойцы XIII интербригады им. Я. Домбровского, участвовавшей в Гражданской войне в Испании. По воспоминаниям Мариана Фоксовича, одного из слушателей этих курсов, вместе с ним было еще 80–90 поляков. Всех их готовили для дальнейшей переброски на территорию Польши, чтобы они организовали там партизанское движение. «Мы проходили общевойсковую и диверсионную подготовку. Обучение длилось две недели, после чего мы были поделены на 5–6 групп и были переброшены в прифронтовые зоны. К каждой из наших групп приставили по 1–2 советских офицера и одного советского радиста», – написал в своих воспоминаниях М. Фоксович[81 - CAW. IX.3.52.59. S. 2.]. Он описал, насколько трудновыполнима была летом 1941 г. заброска десанта за линию фронта. Самолет с его группой попал под массированный зенитный обстрел и произвел десантирование не в запланированном районе Бреста, а под Ковелем в УССР. При попытке переправиться через реку Горынь польский десант за исключением Фоксовича был уничтожен, а сам он попал в плен[82 - Ibid. S. 3–4.]. Источников о подготовке поляков для активизации партизанского движения в западных областях СССР в 1941 г. нет. Не исключено, что, зная о настроениях польского населения, советское руководство план подготовки поляков просто отложило на более подходящее время, и оно не заставило себя долго ждать.
Смена настроений
В конце 1941 – начале 1942 г. положение дел в национальном вопросе в западных областях Белорусской ССР начало меняться. Сообщения об этом приходили в советскую столицу в основном по линии отдельных партизанских групп. В частности, они указывали, что поляки западных областей Белоруссии разочаровались в немецких «освободителях». Немцы так и не вернули местному населению собственность, изъятую при советской власти, не отменили коллективную форму ведения хозяйства, они реквизировали аграрную продукцию, а с конца 1941 г. поляков начали лишать административных должностей[83 - НАРБ. Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 254. Л. 59 об.]. Это было связано со сменой оккупационной политики Германии, руководство которой начало делать ставку на титульные нации оккупированных союзных республик. В этой связи в образованном немцами генеральном округе «Беларусь» в составе рейхскомиссариата «Остланд» оккупанты перешли к опоре на белорусский элемент, в части Вилейской области, вошедшей в состав генерального округа «Литва», – на литовский[84 - Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе. С. 26.]. В Пинской, Полесской, Гомельской и части Брестской области, присоединенных немцами к рейхскомиссариату «Украина», попытались поставить на руководящие должности украинцев[85 - CAW. IX.3.63.13. S. 12.]. Эти перемены не коснулись только Белостокского округа и двух районов Брестской области, которые административно подчинялись Восточной Пруссии.
Не осталось незамеченным развитие в западных областях БССР и проправительственного польского подпольного движения, представители которого намеренно засылались на службу к немцам. Отношение со стороны оккупационных властей изменилось настолько, что были внесены изменения в судопроизводство, по которому отныне не только для евреев, но и для поляков предусматривались более суровые меры наказания, нежели для граждан других национальностей. Польскую молодежь оккупационные власти начали вывозить на принудительные работы в Германию[86 - Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе. С. 26–29.].
Шокирующее впечатление на польское население произвели массовые убийства евреев 1941–1942 гг. По разным данным, на территории Белоруссии в годы холокоста погибло около 800 тыс. граждан еврейской национальности[87 - Басин Я. Холокост как предмет научного исследования (к вопросу о ревизии Холокоста в современной Беларуси) // Вестник Брестского гос. техн. ун-та. № 6. 2009. Серия «Гуманитарные науки». С. 5.]. После изменения вектора в национальной политике оккупационных властей у поляков были справедливые опасения повторить трагическую судьбу евреев. На это намекали и нововведения, принятые оккупационным режимом. По сообщению партизан Вилейской области, поляки должны были носить на одежде отличительный знак – белую букву «П» на груди и спине[88 - НАРБ. Ф. 1450. Оп. 4. Д. 68. Л. 174.]. Польское население подвергалось арестам, их отправляли в концентрационные лагеря и расстреливали. Карательные акции против поляков активно проводились с лета 1942 г.[89 - Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе. С. 30–31.] Использовалась и практика заложничества. Один из активных участников польского антифашистского подполья Леон Онихимовский рассказал в своих воспоминаниях о 30 поляках, которые попали в списки заложников в Пинске. В случае саботажа против оккупантов их ждала смертная казнь. После нападения бойцов Армии крайовой[90 - С апреля 1942 г. Союз вооруженной борьбы был переименован в Армию крайову.] 20 января 1943 г. на городскую тюрьму Пинска заложников расстреляли[91 - CAW. IX.3.63.13. S. 12–18.].
Все эти меры способствовали тому, что польское население Западной Белоруссии окончательно отвернулось от оккупационных властей. В этой связи поляки начали более благосклонно относиться к развивающемуся советскому партизанскому движению. Благоприятствовало этому также возвращение дипломатических связей между СССР и правительством Польши в Лондоне (в частности, стало известно о визите премьер-министра Владислава Сикорского в Москву). В соглашении, заключенном 30 июля 1941 г., не говорилось о будущих границах, но все же в них звучали отказ от советско-германских территориальных договоренностей 1939 г. и согласие на формирование в Советском Союзе польской армии. Уже это давало правительству Польши, в свою очередь, надежду на сохранение своего государства в довоенных границах, поэтому и территории, вошедшие в состав СССР осенью 1939 г., польские власти воспринимали по-прежнему как свои собственные. Эта уверенность транслировалась населению через подпольные организации, главным образом через Союз вооруженной борьбы, позднее – Армию крайову. Присутствие советских партизан, тем более их десантирование на территорию Польши в границах 1939 г. вызывало неоднократные вопросы как внутри польского командования, так и на международных встречах. Правительство В. Сикорского пыталось дипломатическим путем уравнять в статусе формирующуюся в СССР польскую армию генерала В. Андерса и партизанские формирования на территории оккупированных западных областей Украины и Белоруссии, но безуспешно[92 - Pulawski A. Sowiecki partyzant – polski problem // Pamiec i sprawiedliwosc. T. 5. Nr. 1 (9). 2006. S. 220–222.].
В 1942 г. партизаны передавали данные о потеплении отношений между польским населением западных областей БССР и советским вооруженным подпольем. Однако, как правило, такие сообщения сопровождались уточнением, что свое будущее большинство поляков связывает именно с правительством Сикорского, и даже при наличии оружия они придерживаются выжидательной политики, поэтому и не выступают против немцев[93 - См.: НАРБ. Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 254. Л. 17; РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 425а. Л. 78–79.].
Тем не менее говорить о том, что в расширяющемся советском партизанском движении на территории Белорусской ССР поляки не участвовали, было бы несправедливо. Другое дело, что в 1942 г. западные регионы БССР оставались периферией партизанской борьбы. Один из активных участников боевого подполья Брестской области И.Ф. Топкин сообщал, что до отбытия по ранению на «большую землю», то есть до конца 1942 г., в партизанских отрядах Западной Белоруссии встретил всего одного поляка[94 - НАРБ. Ф. 4п. Оп. 33а. Д. 254. Л. 18.]. Занятно, что польский партизан-историк М. Юхневич только в одной маленькой разведывательно-диверсионной группе Иосифа Топкина, заброшенной в сентябре 1942 г. в Брестскую область, насчитал двух поляков – Владислава Ющука и Петра Маркевича[95 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 128.]. Поляками их назвать действительно можно условно. В наградных документах их национальности значатся как русский[96 - Ющук Владислав Иванович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/ 59746/ (дата обращения – 10.11.2020).] и белорус[97 - Маркевич Петр Иванович [Электронный ресурс] // Проект «Партизаны Беларуси». URL: https://partizany.by/partisans/84841/ (дата обращения – 10.11.2020).] соответственно. Мечислав Юхневич, в свою очередь, пояснил, что В.И. Ющук являлся членом Коммунистической партии Польши, а П.И. Маркевич – это псевдоним поляка Бронислава Вислицкого, большую часть сознательной жизни прожившего под Пинском, когда тот еще был польским городом[98 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 128.]. Эта коллизия лишний раз показывает сложность идентификации поляков в партизанском движении. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что в центральных и восточных областях БССР местные поляки шли в партизаны, как и все остальные советские граждане. Из архивных данных и воспоминаний участников партизанской войны на территории Белорусской ССР следует, что в 1942 г. в рядах советских подразделений сражалось по меньшей мере две сотни поляков. Большая их часть находилась в соединениях Минской, Могилевской и Витебской области. Историк М. Юхневич, вероятно не считавший советских поляков из восточных регионов «настоящими» поляками, указал, что в 1941–1942 гг. польский след больше прослеживался в подразделениях западных областей БССР[99 - Ibid. S. 129.].
В подпольных антифашистских комитетах, образованных в том числе и в Западной Белоруссии, поляков можно было встретить чаще. Как правило, участвовали в них польские граждане, принадлежавшие ранее к партиям «левого» толка – Коммунистической партии Польши, Коммунистической партии Западной Белоруссии и др. С июля 1941 г. действовало сразу несколько подпольных антифашистских групп и организаций, в которых активную роль играла польская молодежь. Так, в Малоритском районе Брестской области действовал Польский молодежный антифашистский комитет под руководством Здислава Франковского и Чеслава Шеляховского. В его составе было несколько сотен участников[100 - Барабаш В.В. Поляки в антифашистской борьбе… С. 40.]. Молодые подпольщики проводили беседы с населением, помогали партизанам в поисках оружия, а в 1943 г. влились с десятками других поляков в ряды советских партизан[101 - В едином строю. С. 43–45.]. В Белостоке одним из организаторов антифашистского подполья был польский коммунист А. Якубовский[102 - Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны: В 3 т. Т. 3. Минск, 1985. С. 376.].
Несколько антифашистских организаций было образовано поляками в Пинской области. Зимой 1941/42 г. одна из них была создана в районном центре Логишин местными учителями Алексеем Жилевичем и Ежи Ваховским. На начальном этапе они занимались радиоперехватами и распространением информации о положении дел на фронтах среди местного населения. В дальнейшем наладили связь с советскими партизанами бригад им. В.М. Молотова и им. В.В. Куйбышева, выступали в качестве связных и помогали им в сборе оружия[103 - CAW. IX.3.63.53. S. 26–31.]. Более широкие задачи ставили перед собой деятели другой польской антифашистской группы Пинской области – Чеслав Клим и Леон Онихимовский. Они укрывали советских партизан, предоставляли им свои дома в качестве явочных квартир, занимались разложением полиции, действовавшей в окрестных районах, а также вербовкой польской молодежи. Уже летом 1942 г. Чеслав Клим хотел организовать самостоятельный польский партизанский отряд, но ему не удалось. Причины неудачи характеризуют общие для всех обстоятельства, тормозившие развитие партизанского движения за счет местного населения в западных регионах БССР: «Слишком мало было оружия, чтобы быть в состоянии открыто выступить после разрыва с легальным образом жизни, также слишком мало было еще советских партизан на этой территории»[104 - CAW. IX.3.63.13. S. 19–21.]. Справедливости ради надо сказать, что не было на это и санкции от советских подпольных властей и местных партизанских командиров. А это был немаловажный фактор.
Антифашистские комитеты с участием поляков действовали в Барановичской области. Пример такой организации уже приводился выше. В деревушке Понемунь Лидского района директор местной школы Вацлав Санцевич уже летом 1941 г. объединил группу неравнодушных граждан из соседних местечек в «Союз польский». Они изначально планировали выступить мостом, объединяющим советских партизан и польский Союз вооруженной борьбы. Но представители СВБ убили связную начинающих подпольщиков, после чего последние сосредоточились исключительно на работе с советскими партизанами. Активисты «Союза польского» тесно сотрудничали с отрядом «М. II», укрывали их бойцов, помогали раненым, выделяли связных и проводников, участвовали в диверсионных операциях[105 - CAW. IX.3.52.70. S. 24–31.]. Были среди представителей Союза вооруженной борьбы и Армии крайовой те, кто, разочаровавшись в пассивной политике выжидания, продиктованной командованием, налаживали контакты с советскими партизанами и сообща действовали против немцев. Одним из таких в Барановичской области был Вацлав Альхимович, чья группа из 20 человек к ноябрю 1942 г. уже фактически полностью вышла из-под контроля АК[106 - CAW. IX.3.63.23. S. 2.]. В том же регионе на стороне советских партизан с 1942 г. действовал Адам Свенторжецкий, еще один бывший «аковец», который со своей группой совершал рейды по разным районам, собирал разведданные для советских партизан и занимался просоветской агитацией среди местного населения[107 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 242.].
Организационные решения
1942 г. принес серьезные изменения в процесс развития партизанского движения в СССР. После первого года войны руководством страны были сделаны выводы и внесены соответствующие коррективы в организацию партизанской борьбы. Главное изменение – появление координационных центров в Москве и на местах. 30 мая 1942 г. решением Государственного Комитета Обороны был создан Центральный штаб партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования. Его начальником был назначен первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко. Второй секретарь ЦК КП(б)Б П.З. Калинин возглавил созданный 9 сентября 1942 г. Белорусский штаб партизанского движения[108 - Пономаренко П.К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1944. М., 1986. С. 75.]. Благоприятно сказалось на партизанском движении в Белорусской ССР создание подпольных областных и межрайонных партийных комитетов, а также 8 областных партизанских соединений. Справедливости ради надо отметить, что в западных областях этот процесс растянулся до середины 1943 г.
В апреле 1942 г. на уровне ЦК КП(б)Б рассматривался вопрос «О мерах по усилению партизанского движения и работы подпольных партийных организаций в Белоруссии». Действенным вариантом решения проблемы была признана подготовка надежных кадров в советском тылу и дальнейшая переброска их на территорию БССР. Для этой работы в Горьковской области был создан так называемый Белорусский особый сбор. К октябрю 1942 г. было сформировано и отправлено за линию фронта 14 отрядов по 50–60 человек, а также 92 организаторские группы по 13–15 человек[109 - Советские партизаны. Из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. М., 1961. С. 332.]. 28 ноября 1942 г. Особый белорусский сбор был передислоцирован под Москву на станцию Сходня и был реорганизован в Белорусскую школу подготовки партизанских кадров при БШПД[110 - Павлова Е.Я. Указ. соч. С. 263.]. В числе выпускников этой школы были поляки, которых в составе смешанных групп забрасывали главным образом в западные регионы Белоруссии[111 - Вёнцек Б. Указ. соч. С. 69.].
Это было связано с тем, что, с точки зрения партизанской активности, Западная Белоруссия, место проживания большей части поляков, была своего рода аутсайдером. Доказательством этого являются неоднократные попытки простимулировать процесс вовлечения местного населения в антифашистскую борьбу по линии республиканского руководства. Однако не оказывали серьезного действия ни приказ И.В. Сталина в критический для Великой Отечественной войны момент[112 - РГАСПИ. Ф. 625. Оп. 1. Д. 8. Л. 258–260.], ни громкие победы Красной армии под Москвой и Сталинградом. Безусловно, они имели резонанс, но польское население западных областей СССР в большинстве своем продолжало рассматривать Советский Союз лишь в качестве союзника, а не как свою Родину, за которую стоило бы отдать жизнь. Они поддерживали партизан, оказывая им помощь в борьбе с немецкими оккупантами, но, даже имея оружие, выжидали сигнала, чтобы выступить во время общего восстания вместе с силами, подконтрольными правительству Польши в изгнании.
По признанию начальника Белорусского штаба партизанского движения П.З. Калинина, к началу 1943 г. он со своими помощниками вообще с трудом представлял, «каковы силы партизан в Брестской и других западных областях. Радиосвязь поддерживалась лишь с отдельными отрядами.»[113 - Калинин П.З. Указ. соч. [Электронный ресурс] URL: http:// militera.lib.ru/memo/russian/kalinin_pz/09.html (дата обращения -10.11.2020).]. Однако по этому каналу поступали, возможно, небольшие по объему, но содержательные сведения. В декабре 1942 г. на стол П.З. Калинина легла докладная записка «О польских партизанских отрядах в западных областях Белоруссии». В ней были собраны данные партизанских разведчиков и связных, которые утверждали, что на этих территориях «особенно среди поляков, за последнее время происходит процесс объединения сил всех национальных и социальных прослоек населения, включая даже бывших высланных осадников, попов, ксендзов и помещиков. Все поляки, независимо от своей партийной принадлежности или политических взглядов, настроены антигитлеровски и поддерживают Сикорского в его борьбе против немецких оккупантов»[114 - Русский архив: Великая Отечественная. Т. 14 (3–1). СССР и Польша. М., 1994 // URL: [электронный доступ] http://militera. lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html.]. Эта докладная записка дошла и до ЦШПД, и до Исполнительного комитета Коминтерна (в конце 1943 г. передал свои полномочия Международному отделу ЦК ВКП(б))[115 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 425а. Л. 78–81.]. Документ интересен еще и тем, что в нем не просто представлен отчет, но есть и рационализаторские предложения «снизу» по развитию партизанского движения. Так, комиссар партизанской бригады «Дяди Вани» Иван Тимчук полагал, что польское население готово к борьбе с гитлеровцами, надо только найти им руководителей, поэтому рекомендовал «забросить в западные области специальные группы поляков, которые бы возглавили и направляли это движение»[116 - Русский архив: Великая Отечественная. Т. 14 (3–1). СССР и Польша. М., 1994 // URL: [электронный доступ] http://militera. lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html.]. В записке П.К. Пономаренко от имени Тимчука также впервые появилось предложение создать свое польское партизанское движение[117 - РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 425а. Л. 79.].
Польский вопрос и внешняя политика СССР
Польский политический фронт в Западной Белоруссии советское руководство рассматривало в комплексе с ситуацией в самой Польше, где катастрофически не хватало кадров даже для работы в идеологическом направлении, не говоря уже об организации вооруженной борьбы. Это было связано с тем, что значительная часть польских коммунистов после оккупации Польши немецкими войсками в сентябре 1939 г. поспешила укрыться в западных областях СССР[118 - Там же. Д. 427. Л. 19 об.]. В этой связи в январе 1943 г. в Исполкоме Коминтерна была разработана стратегия, предложенная С.С. Дзержинской, в рамках которой планировалось, в числе прочего, из находившихся на территории РСФСР поляков «отобрать 250–300 человек из западных областей, разработать необходимую программу и организовать специальную школу или включить их в одну из школ НКО»[119 - Там же. Л. 18–18 об.]. Вопрос о создании польских партизанских кадров для борьбы на территории СССР был оставлен для ЦШПД.
Буквально в это же время, 20 января 1943 г., появился меморандум П.К. Пономаренко «О поведении поляков и некоторых наших задачах», адресованный руководству Советского Союза. В нем приведены выдержки из польской прессы, выступлений высокопоставленных лиц на различных конференциях, где говорилось о незыблемости границ Польши в довоенных пределах 1939 г. Пономаренко четко определил смысл выжидательной политики правительства Сикорского – сберечь силы до момента истощения Германии, а затем обратить их на освобождение Польши, в том числе от влияния СССР. В меморандуме говорится, что агитацию среди населения с требованием не выступать против оккупанта «подпольные националистические формирования» уже ведут и в западных областях Белоруссии и Украины. В этой связи начальник ЦШПД предложил развернуть партизанское движение на территории Польши, для чего необходимо выслать туда 80–90 «подготовленных и обученных агентов» из числа польских коммунистов[120 - Musial B. Memorandum Pantelejmona Ponomarenki. S. 382–385.]. На состоявшемся 26–28 февраля 1943 г. в Москве V пленуме ЦК КП(б)Б было принято постановление «Об установке и задачах работы партийных организаций в оккупированных районах Белоруссии». В нем говорилось о важности усиления политической работы в западных областях и других мерах «в противовес ведущейся националистической обработке населения со стороны различных польских нелегальных организаций»[121 - Пономаренко П.К. Указ. соч. С. 420.].
Исследователь Богуслав Вёнцек в своей работе посчитал, что решение пленума имело решающее значение. Он даже использовал это событие как рубеж первого и второго этапов в процессе вовлечения поляков в советское партизанское движение[122 - Вёнцек Б. Указ. соч. С. 12.]. Однако решение ЦК КП(б)Б оказывать поддержку партизанам из других стран явно выглядит переоцененным. Другой историк, Богдан Мусял, посвятивший меморандуму П.К. Пономаренко отдельную научную статью, также, на наш взгляд, ошибочно предположил, что «именно тогда советская политика в отношении Польши отчетливо изменилась»[123 - Musial B. Memorandum Pantelejmona Ponomarenki. S. 379.]. Поворот произошел несколько раньше, еще в 1942 г., когда очевидной стала активная деятельность польских подпольных организаций в западных областях БССР и УССР в противовес советским партизанам, когда в критический момент для всей Второй мировой войны – накануне Сталинградской битвы – сформированная в Советском Союзе армия генерала В. Андерса по решению правительства Польши покинула территорию СССР. Этот факт вызвал полное непонимание в том числе и у поляков Западной Белоруссии и требовал разъяснений. Показательно отношение польского населения Пинской области, которое передал в своих воспоминаниях Алексей Жилевич: «Жители Логишина и окрестных деревень решение ген. Андерса восприняли как дезертирство с поля боя»[124 - CAW. IX.3.63.53. S. 28.].
Официально дипломатические отношения между СССР и Польшей были разорваны весной 1943 г. 13 апреля немецкие средства массовой информации рассказали миру о страшной находке в Катынском лесу – останках тысяч польских офицеров, расстрелянных НКВД. Польское правительство обратилось в Международный комитет Красного Креста с просьбой расследовать это преступление. В тот же день такой же запрос был сделан Германией. Этот факт якобы польско-немецкого сговора в попытке оклеветать СССР был использован в ноте советского правительства от 25 апреля 1943 г. о разрыве дипотношений с Польшей[125 - Яжборовская И.С., Яблоков А.Ю., Парсаданова В.С. Указ. соч. С. 152–161.]. С этого момента в «польском вопросе» советское правительство начало действовать открыто, не оглядываясь на союзников: создавать собственную польскую армию как для боев на фронтах Великой Отечественной войны, так и для войны за свои геополитические интересы глубоко во вражеском тылу, в том числе и на территории Польши. Этой работой занялся созданный в марте 1943 г. Союз польских патриотов – политическая организация, располагавшаяся в Москве, объединившая представителей польской интеллигенции левых взглядов. Возглавила ее писательница, коммунистка по убеждениям Ванда Василевская.
Польские отряды создавать разрешаем!
Расформированный в марте и созданный заново в апреле 1943 г. Центральный штаб партизанского движения внес свою лепту в решение «польского вопроса». По заданию П.К. Пономаренко был проведен полный учет всех польских граждан, находившихся на тот момент в рядах партизан, действовавших на территории Белорусской ССР. Специальный документ был подготовлен за подписью старшего помощника начальника отдела кадров БШПД капитана Уксусова и начальника отдела кадров Белорусского штаба партизанского движения подполковника Романова[126 - НАРБ. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 197. Л. 1–10.]. Список партизан польской национальности был разослан в ЦШПД и ЦК КП(б)Б. Всего в нем значится 124 фамилии. Документ составлен с ошибками в именах и фамилиях, некоторые партизаны и вовсе упомянуты в нем дважды. Если отбросить из списка нескольких связных и резервистов, то в нем останется всего 119 человек. Эта цифра, безусловно, точно не отражала уровень участия поляков в советском партизанском движении к лету 1943 г. По подсчетам автора исследования, их было по меньшей мере в три раза больше. Тем не менее, с учетом численности польского населения Белорусской ССР, и такая цифра вряд ли могла устраивать республиканское руководство.
ЦШПД первый опыт создания чисто польских партизанских отрядов получил еще в феврале 1943 г. в Украинской ССР. Там по инициативе местных поляков был сформирован отряд им. Т. Костюшко, включенный в состав соединения генерала А.Н. Сабурова. Он действовал в условном белорусско-украинском пограничье, главным образом в Ровенской области УССР. Отряд под командованием Роберта Сатановского в первые же месяцы показал свою преданность советскому командованию. Его личный состав постоянно увеличивался за счет местного польского населения[127 - Juchniewicz M. Polacy w radzieckim ruchu partyzanckim. S. 85–86.]. Именно командир первого в СССР польского партизанского отряда сигнализировал своему руководству о том, что разворачивающаяся на северо-западе Украинской ССР трагедия, получившая название «Волынская резня», может сыграть на руку в деле организации партизанского движения: «Обострившаяся благодаря выступлениям украинских националистов внутренняя обстановка на землях Западной Украины вынуждает польское население оставить навязанную ему политику выжидания»[128 - Русский архив: Великая Отечественная. Т. 14 (3–1). СССР и Польша. М., 1994 // URL: [электронный доступ] http://militera. lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html]. Когда украинские националисты развернули свою антипольскую кампанию, в поисках защиты поляки северо-западных областей Украинской ССР начали вооружаться, создавать отряды самообороны и налаживать связь с советскими партизанами. Часть польского населения сменила место своего проживания и за спасением отправилась в соседние регионы БССР и в Польшу[129 - Благов С.В. Украинский национализм. С. 410–411.].
22 июня 1943 г. вышло постановление ЦК КП(б)Б «О мероприятиях по дальнейшему развертыванию партизанского движения в западных областях Белоруссии». Из него следует, что больше всего в активизации партизанского движения нуждались Белостокская и Брестская области, где к этому времени еще не во всех районах существовали подпольные партийные и комсомольские организации. Эту ситуацию предписывалось исправить до конца лета 1943 г. Одно из ключевых решений постановления – передислоцировать в эти регионы 40 партизанских отрядов из других областей, по одному в каждый район, «включив в отряды обязательно по несколько преданных поляков и белорусов, знающих польский язык, и партийных работников, до войны работающих в этих областях». Дальше следовало пояснение, для чего это необходимо: «Наряду с боевой деятельностью развернуть серьезную политическую и организаторскую деятельность по развертыванию партизанского движения среди местного населения и созданию местных партизанских отрядов». Для этого нужно было, согласно постановлению, переслать помимо отрядов на запад «политические документы, опубликованные в печати», с разъяснением самого острого для местного польского населения вопроса о послевоенной границе. Также местные партийные организации должны были позаботиться о выходе в печать «по 2 газеты на польском языке для каждой области»[130 - РГАСПИ. Ф. 625. Оп. 1. Д. 8. Л. 76–77.].
Были в постановлении указания, касающиеся всех западных регионов Белоруссии. Это исполнение письма «О военно-политических задачах работы в западных областях БССР», которое было разослано по обкомам Белостокской, Брестской, Барановичской, Вилейской и Пинской областей[131 - Там же. Л. 63–67.]. «Польскому вопросу» в закрытом письме отводится ключевое место. Уже в преамбуле говорится о том, что отставание «в политической и организаторской работе нашей партии в западных областях… дает возможность проникновению влияния националистических польских организаций»[132 - Там же. Л. 63 об.], под которыми в первую очередь имелись в виду силы, подконтрольные эмигрантскому правительству Польши. Далее перед подпольными обкомами ставились конкретные задачи в политической работе. Было обращено внимание на то, что поляки уже создают на территории западных областей вооруженные отряды и ведут активную агитацию среди местного населения, призывая его не участвовать в антифашистской борьбе. В качестве аргумента к исполнению положений письма был сделан акцент на случаи убийства партизан «польскими националистами». Советским подпольщикам в письме ставилась конкретная задача: «опереться на польское население, питающее симпатии к советской власти», чтобы противопоставить свое влияние агитации проправительственных сил Польши[133 - Там же. Л. 63 об.-66.].
В этот момент советскому руководству было очевидно, что две вооруженные силы, рассматривающие одну и ту же территорию как свою, однозначно в определенный момент перейдут от разговоров к делу, то есть от агитации – к вооруженной борьбе. На этот случай в закрытом письме был подготовлен отдельный пункт «Организационные вопросы». В нем не просто не исключалась возможность военного решения проблемы, но и предлагались превентивные действия во избежание широкомасштабной лесной войны. Конкретно в данном случае речь идет об «организационном вопросе № 6», где предлагалось в районах, в которых уже действуют «польские националистические отряды», вытеснять их, создавая свои партизанские подразделения, а также внедрять в ряды польских формирований свою агентуру, чтобы установить их планы и заняться разложением этих подразделений. Железное требование – в районы советского влияния «польских националистов» не допускать, а их «руководителей незаметным образом устранять». В отношении польских отрядов, попавших в сферу влияния партизан, на местах давалась полная свобода действий. «Отряды или распускать и базы с оружием забирать, или… отряды брать под свое надежное влияние, использовать, направляя на активную борьбу с немцами, соответствующим образом передислоцируя и разукрупняя, лишать их значения, как самостоятельных единиц, придавать другим крупным отрядам и производить соответствующую негласную чистку от враждебных элементов». В то же время не исключалось, что в ряды советских партизан под видом лояльных поляков будут проникать вражеские лазутчики, – «таких надо выявлять и уничтожать»[134 - Там же. Л. 66 об.-67.]. Этот набор рекомендаций говорил об одном: необходимо любыми средствами ограничить влияние каких бы то ни было польских политических сил на население западных областей Белорусской ССР. Какими это будет достигаться средствами, должны были решать местные межрайонные и областные подпольные комитеты партии, а также руководители партизанских соединений. К этому времени некоторые советские отряды, например, в Барановичской и Вилейской области уже неоднократно не только контактировали, но и действовали совместно с формированиями Армии крайовой. Партизанские командиры делали это на свое усмотрение, не провоцируя при этом конфликтов. Теперь им предоставили возможные сценарии для дальнейших действий, но объяснили, что они имеют дело с врагом, причем коварным.
Похожая ситуация была и в вопросе формирования собственных польских отрядов. Из опасения, что в советские партизанские соединения проникнут вражеские шпионы, формулировка в письме касалась этого вопроса весьма расплывчато: «В известных случаях, когда это необходимо по конкретной обстановке и при полном обеспечении нашим влиянием, можно организовать партизанские отряды, которые в большинстве будут состоять из поляков»[135 - Там же. Л. 67.]. У людей, прочитавших это, однозначно должны были остаться вопросы: в каких случаях? когда необходимо? по какой обстановке? И, наконец, когда влияние на поляков можно считать полным? После текста, в котором неоднократно говорилось о том, что поляки будут притворяться лояльными, что их будут засылать к партизанам немцы, что таких надо уничтожать, кажется, на местах должны были выбрать самый простой способ взаимоотношений с вооруженными отрядами поляков – ликвидировать их. Но это оказалось не так. Надо отметить, что осторожный в «польском вопросе» первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии и начальник ЦШПД П.К. Пономаренко был человеком прозорливым. Некоторые поляки действительно демонстрировали ложную лояльность. Были и среди советских командиров такие, кто отказывался создавать польские отряды, были те, кто их пытался создавать насильно, а были и такие, кто понял, что значит «в известных случаях, когда это необходимо по конкретной обстановке и при полном обеспечении нашим влиянием».
В поисках поляков
Попытки установить причины вступления поляков в советское партизанское движение, их численность и социальный состав польских партизан, особенно в первые два года Великой Отечественной войны, предпринимались в трудах М. Юхневича и В. В. Барабаша. Однако аналитическая работа, как правило, ограничивалась вопросами мотивации польского населения на вступление в советские партизанские подразделения. На страницах этого исследования мы попытаемся узнать, что за люди представляли поляков в советском партизанском движении до того момента, когда было дано согласие Москвы на формирование польских национальных отрядов. Установление этих данных наталкивается на проблему поиска исторических источников.
