скачать книгу бесплатно
– Ты нам дай только малюсенькую тоненькую ниточку, чтобы было за что ухватиться. А мы уж сами знаем, как распутать этот запутанный клубок и как проникнуть в их организацию.
– Я бы с удовольствием, шеф, да где взять эту ниточку, вот в чем вопрос?
Рабиозо выдвинул ящик стола, достал оттуда плитку шоколада и зашелестел оберткой. Минут пять он с задумчивым сосредоточенным видом расправлялся со сладостью, потом его вдруг осенило:
– Фалсо, а не ударить ли нам сейчас по замку Ариозо, как думаешь?
– Да, было бы кстати. У них там сейчас тишь да гладь и бойцов не больше половины, остальные разбрелись, выполняя порученные им задания.
– Ты, как расцениваешь свои силы? Cможешь незаметно провести отряд через тот проклятый перевал? Как его?
– Мурмури.
– Да-да, Мурмури! Будь он не ладен!
– Это сделать будет трудновато, шеф. Перевал надежно охраняется часовыми, но попытаться можно, – задумчиво ответил Фалсо, изящным движением руки стряхивая пепел с дорогой сигары, которой его угостил шеф полиции.
– Ну и ладненько. Иди, дорогой, отдыхай, скоро мы предпримем «увеселительную прогулку» в горы и устроим там с помощью батальона горных стрелков повстанцам грандиозный «пикничок»! Жаль, что ты упустил сыночка Криса и никого не знаешь из подполья в Бельканто, а то бы мы позабавились заодно и тут! Устроили бы им небольшую облаву!
– Шеф, я боялся себя раскрыть, а этот идиот, жирный полицейский, упустил момент и не смог догнать шустрого мальчишку.
– Ну, хорошо, иди, иди, голубчик! – усаживаясь за старое пианино, отмахнулся от любимого агента погруженный в себя Рабиозо. Вероятно, у него в голове неожиданно зародился очередной коварный замысел или посетила гениальная идея. – Да, кстати, там, на столе забери свои денежки. Заслужил, заслужил…
Начальник тайной полиции Рабиозо в прошлом был превосходным музыкантом и играл на рояле в столичном симфоническом оркестре. Он был единственным ребенком в семье и с детства вырос избалованным и засюсюканным родителями, бабушками и няньками. Человеком он был тщеславным и себялюбивым, его постоянно мучила черная зависть, ему не давали покоя чужие успехи и слава. Он терял аппетит, его мучила бессонница, все валилось из рук, солнечная погода не радовала. Дошло до того, что Рабиозо как-то не выдержал и подпилил своим товарищам струны на музыкальных инструментах, чтобы они не смогли удачно выступить на музыкальном конкурсе. И каждый раз, не подавая вида, в тайне злорадствовал при неудачах друзей.
Он и его друг-скрипач были влюблены в одну и ту же девушку, игравшую в оркестре на арфе. Однажды Рабиозо сочинил для нее гениальную симфонию, писал ноты весь день и всю ночь, а когда на рассвете обессилевший уснул, ворвавшимся порывом ветра унесло исписанные листочки с нотами в открытое окно. Проснувшись, пианист обнаружил только пару жалких листков от сочиненной мелодии, попытался по памяти сыграть произведение, не получилось. Бедняга забыл его. Не удивляйтесь, так иногда случается в жизни. От досады он рвал на голове волосы и плакал.
С приходом к власти генерала Трайдора наш музыкант неожиданно для всех сменил творческую профессию на полицейский мундир.
Началось с того, что он донес в полицию на соседей, которые прятали во время мятежа в подвале своего дома раненых гвардейцев из дворца Мудрого Синсеро. Потом последовало еще несколько подлых доносов на своих знакомых, на своих коллег-музыкантов. Его старания заметили в полицейском ведомстве и предложили должность тайного агента. Платили исправно и хорошо, можно было о работе музыканта забыть и жить припеваючи, но деньги бывшего пианиста абсолютно не интересовали, его захватывал сам процесс выслеживания и подсматривания.
Благодаря фантастической изворотливости, аналитическому складу ума, через год он уже занимал пост директора Департамента тайной полиции и вскоре стал самым влиятельным человеком после Трайдора. Его «ищейки», тайные агенты, буквально наводнили страну. Рабиозо был в курсе всех событий, происходивших вокруг: от сплетен старых бабок на скамейке, что на соседней улице, до недовольного солдатского ропота в армейской казарме Крепости Мейз, от исповеди горького пьяницы в самом захудалом кабачке Ноузгея до семейных разборок генерала Перфидо с молодой капризной женой… У него везде были свои глаза и уши. За короткое время ему удалось сколотить мощнейший полицейский аппарат из таких же ярых фанатиков сыска, как сам. В любимцах у него ходили заядлые опытные сыщики Восто и Флари, которым не было цены, эти неутомимые ребята готовы были вывернуться наизнанку, выполняя приказы шефа, и могли доставить объект поиска, как говорится, даже из-под земли.
Диктатор Трайдор высоко ценил незаурядные способности и собачью преданность своего любимчика Рабиозо и постоянно щедро одаривал верного служаку высшими государственными наградами и ценными подарками.
На Рабиозо после удачно проведенного допроса, успешной операции или засады неожиданно снисходило вдохновение, он запирался в рабочем кабинете, усаживался за старенькое пианино, одиноко стоявшее в дальнем углу, и подолгу, часами, с упоением, до изнеможения играл. Его тонкие длинные пальцы так и летали по клавишам, извлекая волшебные звуки. Когда Рабиозо с головой окунался в стихию музыки, около здания охранного отделения останавливались многочисленные прохожие, привлеченные льющимися из окон, завораживающими мелодиями. Да что там прохожие! Кареты останавливались, пассажиры которых были очарованы музыкой, доносившейся из окон второго этажа. В результате на узкой улице образовывались страшные пробки, на ликвидацию которых полицейским приходилось тратить полдня. После таких сольных концертов в гордом одиночестве на пару дней Рабиозо становился добрейшим и самым сердечным человеком на белом свете. Этими обстоятельствами широко пользовались самые пронырливые сотрудники его ведомства, чтобы решить свои семейные проблемы либо вопросы, касавшиеся их карьерного роста.
У коварного, хитрого, изобретательного Рабиозо были свои особые методы развязывания языков. Сначала задержанных допрашивали грубые жестокие следователи, которые не только кричали, но и позволяли рукоприкладство и пытки, а потом, спустя какое-то время, в комнату допросов, как бы невзначай проходя мимо, входил Рабиозо. Он возмущенно отчитывал своих сотрудников за грубость и выгонял их из помещения. А потом ласковым вкрадчивым голосом извинялся перед допрашиваемым за своих «нерадивых» служащих, затем интересовался работой, делами, семьей, жизнью задержанного… И так постепенно настолько втирался в доверие, что подследственные начинали к нему относиться, как к родственнику, и в результате рассказывали и раскрывали перед «полицейской ищейкой» свою душу. Часто попавшихся на крючок он запугивал и заставлял работать на тайную полицию, они вынуждены были писать доносы на знакомых и соседей.
Глава 9. Нападение на Замок Ариозо
Чаффи, боец южного отряда повстанцев, был дозорным на горном перевале Мурмури, через который шла единственная тропа к лагерю повстанцев. Парень он был молодой, но достаточно опытный, как-никак в отряде уже около трех лет. Невысокий, коренастый, с сильными руками, которыми умудрялся гнуть подковы. По борьбе и поднятию тяжестей в отряде не было ему равных. Он был добродушен и наивен, как ребенок, поэтому над ним частенько подшучивали его боевые товарищи.
Часовой сидел в надежном укрытии за большим серым валуном, нахохлившись и поеживаясь от утреннего сырого тумана, окутавшего перевал и заснеженные вершины. Вдруг шорох и тихие осторожные шаги на горной тропе заставили его насторожиться и крепче сжать в руках карабин. Из-за ближнего выступа скалы, опираясь на сучковатую палку, появилась знакомая крепкая фигура связного Фалсо с котомкой через плечо. Он, устало улыбаясь, подошел к Чаффи и тяжело опустился рядом на ствол поваленного дерева.
– Рад видеть мужественного товарища на боевом посту!
– Привет… – грустно протянул в ответ Чаффи, выглядывая из-под брезентового капюшона и шмыгая носом.
– Замерз?
– Зябко… Не знаю, куда от проклятой сырости деваться. Каждый раз после утреннего тумана сижу тут, как мокрая курица, – пожаловался на свою незавидную долю Чаффи.
– Ничего, скоро взойдет солнце, обсохнешь, отогреешься, и жизнь покажется не такой унылой, уж поверь мне.
– С ума сойдешь тут торчать, быстрее бы смена пришла.
– Что в замке нового? Все в порядке? Все живы, здоровы?
– Все нормально, Фалсо. Все по-прежнему, все при делах. Кто оружие чистит, кто учится метко стрелять. Крис с помощником какую-то сверхсекретную операцию разрабатывают против гарнизона крепости Мейз, Толстяк Панфорто новыми блюдами нас балует…
– Чтобы крепость Мейз атаковать, надо быть сумасшедшим.
– Полностью с тобой согласен.
– Тут нужна артиллерия и целая армия, не меньше.
– Это точно.
– Там одни стены чего стоят, толщиной метров шесть.
– Да, Торбеллино два дня назад из Бельканто свежие новости доставил. Представляешь, заявился бритым наголо, от былой шевелюры только воспоминания остались. Чудной парень. Такие волосы шикарные были, а он взял и одним махом сбрил их начисто.
– Бритым наголо, говоришь, – переспросил Фалсо с задумчивым видом.
– Да! Я его и не узнал сначала, когда он на меня вышел. Чуть было с перепугу не стрельнул в него.
– Эх, жаль, я не знал, а то бы вместе отправились в поход, вдвоем все-таки по горам намного веселее путешествовать, чем в одиночку.
– Да, одному тоскливо в диких горах, можно запросто напороться на медведя или снежного барса, – согласился Чаффи. – У тебя как с табаком? Курить хочется, мочи нет, а курево, как назло, забыл прихватить с собой.
– Держи, – Фалсо извлек из кармана куртки кисет с табаком.
– Ну, спасибо, выручил, – обрадовался часовой, откладывая в сторону карабин. – А я места себе не нахожу, не могу без него, хоть тресни.
– Бросать надо вредные привычки, брат.
– Легко тебе говорить, сам-то чего никак не бросишь?
– Слабый я человек. Силы воли не хватает, чтобы решиться на такой героический поступок.
– У тебя силы воли? – засмеялся повстанец, ловко сворачивая из обрывка бумаги «козью ножку». – Фалсо, дорогой, не смеши меня!
– Я не шучу, я серьезно.
Фалсо щелкнул зажигалкой, ярко затрепетал язычок пламени. Чаффи низко склонился, чтобы прикурить, загораживая огонек ладонями от ветерка.
В этот момент на голову часового обрушился страшный удар…
Когда предатель Фалсо и отряд карательной экспедиции перевалили через горный перевал Мурмури, перед ними раскинулась живописная долина, укутанная легким утренним туманом, словно пуховой шалью. Среди давно заброшенного старого парка высилось обветшалое здание замка Ариозо. Не успели первые лучи солнца выглянуть из-за скалистых отрогов гор, как долина огласилась звоном птичьих голосов. Над замком из высокой трубы мирно вился сизый дымок.
Утром Торбеллино поднялся, как обычно, вместе с первыми птицами. В детстве бабушка называла его – «мой милый жаворонок». Сегодня он и Формико договорились ранним утром половить золотых карасиков на озере. Но мальчик, как всегда, проспал. А будить его Торбеллино не стал: жалко было тревожить мальчишку, погруженного в крепкий безмятежный сон. Вчера они допоздна просидели у костра, слушая воспоминания Валеросо о службе на фрегате «Смелом», который потопила эскадра предателя, адмирала Гавилана.
«Ничего страшного, днем порыбачим», – подумал юноша, выходя на широкую террасу перед замком. Над зеленой узкой долиной, обрамленной со всех сторон высокими горами, повис седой туман. Около получаса наш герой разминался, потом, бросившись в прохладную воду озерка, постоял под холодной водой водопада. И тут неожиданно для себя обнаружил за струями падающей воды в скале небольшой грот, о котором раньше и не догадывался, так как его совершенно не видно было со стороны суши. Пройдя сквозь толщу воды, он оказался в пещере, в которой, к своему удивлению, обнаружил скамейку, стоявшую в глубине. Наверное, раньше водопад был не таким мощным, и здесь уединялись влюбленные, прячась от посторонних любопытных глаз. Выбравшись на берег, он стал одеваться. Туман уже почти рассеялся, и роса на траве ослепительно заиграла на солнце бриллиантовыми брызгами.
Из замка появился, зевая и потягиваясь, заспанный дядюшка Панфорто.
– Торбеллино! Принеси, пожалуйста, дров! – крикнул он, поправляя на голове свой белоснежный колпак, с которым по привычке не расставался даже здесь.
Юноша отправился за дровами в старую покосившуюся конюшню, что располагалась за заброшенным парком. Набрав поленьев, он повернул было уже к выходу из конюшни и вдруг замер…
– Стой на месте! И ни гу-гу! – прозвучал зловещий шепот за спиной, и что-то холодное уперлось ему под лопатку. Торбеллино, от неожиданности вздрогнув, резко обернулся…
За спиной стояли двое горных стрелков. Один – здоровенный детина с пышными рыжими бакенбардами, щерил в издевательской усмешке свои редкие прокуренные зубы. Другой – был совсем молодой, но тоже дюжий малый.
Наш герой, не раздумывая, вывалил охапку поленьев на грудь капрала и, развернувшись, ударил молодого солдата ногой в подбородок, рванул карабин к себе и обрушил приклад на голову растерявшегося рыжего. Выскочив наружу, юноша выстрелил вверх, подняв тревогу. Выстрел в неподвижном утреннем воздухе был подобен раскату грома, который многократно отразился эхом от горных вершин.
Замок в одно мгновение ожил, загудел, словно пчелиный рой. Торбеллино несся, как быстроногий олень, к замку. За спиной загрохотали выстрелы, долина огласилась адской канонадой.
Горные стрелки, стреляя, приближались к базе повстанцев. Из окон замка ответили дружным и метким огнем. Нападавшие, потеряв двух человек убитыми, откатились назад. Торбеллино буквально влетел в гостиную, где у окон с ружьями уже расположились его товарищи. По ступеням мраморной лестницы спускался встревоженный командир повстанческого отряда Крис, на ходу перезаряжая карабин.
Глава 10. Я попадаю в плен
Я проснулся от страшного грохота выстрелов. Ничего не понимая, я соскочил с кровати и бросился к раскрытому окну.
Неизвестно откуда взявшиеся солдаты, перебегая в старом парке от дерева к дереву, от укрытия к укрытию, пытались приблизиться к нашему замку.
Я быстро натянул одежду, бросился вон из комнаты и кубарем скатился по лестнице вниз.
Внизу я столкнулся с отцом, вооруженным карабином, который отдавал приказы повстанцам:
– Всем вооружиться и занять круговую оборону!
Увидев меня, он крикнул:
– Формико! Возьми мою подзорную трубу и быстро на башню!! Выясни сколько нападающих!
Я влетел в его кабинет, схватил лежавшую на столе трубу и со всех ног по винтовой лестнице наверх, исполнять указание отца. До меня доносилось снизу:
– Торбеллино! Джис! Ревидо! Возьмите еще четверых и займите позицию на третьем этаже! Простреливайте все подступы к замку! Похоже, это большая продуманная операция! Вероятно, отряду придется уходить в горы!
Торбеллино и его товарищи бегом поднялись на третий этаж и открыли ответный огонь из окон по наступавшим.
Я, запыхавшись, взобрался по крутой лестнице на замковую башню. Отсюда хорошо просматривалась вся округа вокруг старого замка.
Синие мундиры солдат были уже в заброшенном парке, подбираясь все ближе и ближе к замку, защитники которого отчаянно отстреливались от нападавших. Я начал считать врагов, но скоро сбился. Начал считать снова. Горных стрелков оказалось сотни две, не меньше.
– Что это? Фалсо? Как он там очутился?! – воскликнул я пораженный.
Cреди солдат мелькала фигура нашего связного Фалсо. Похоже, он отдавал какие-то указания военным. Я не верил своим глазам. Но это был точно он. Я стал быстро спускаться вниз, чтобы сообщить отцу об увиденном. На третьем этаже столкнулся с Торбеллино, он и братья-близнецы вели стрельбу из окон. Помещение было окутало пороховым дымом и поднявшейся удушливой пылью от штукатурки, которая осыпалась со стен под пулями, влетавшими в комнату.
– Фалсо! Фалсо! – я настойчиво задергал друга за рукав, пытаясь перекричать грохот выстрелов.
– Что случилось, братишка?
– Торбеллино! Там внизу Фалсо!
– Где внизу? Его захватили в плен?!
– Нет, он разгуливает среди солдат, как у себя дома. И к тому же – вооружен!
– Не может быть! Тебе показалось, Формико!
– Нет, это точно он!
– Где ты его видел?!
– Вон там! За тем кипарисом, что у озера! Видишь?!
– Дай-ка сюда трубу! – Торбеллино, вооружившись подзорной трубой, стал всматриваться в ту сторону, куда я показывал пальцем.
– Ах, подлый предатель!! – угрожающе вырвалось вдруг у Торбеллино. – Жаль, что далеко! А то получил бы от меня свинцовый гостинец, негодяй! Предатель!
