скачать книгу бесплатно
– И с собой есть?
Да, – кивнула Вероника, доставая из потайного кармашка плоскую пачку и заглядывая в нее, – три штуки.
– Отлично. Ведь ты не будешь против, если мы с тобой покурим.
– Нет, конечно, правда, Марк предупреждал, что вы не выносите табачного дыма, – предупредила Вероника.
– Да, особенно того навоза, который курит мой, – Регина небрежно кивнула в сторону столовой, – ну и как тебе моя стряпня? Только честно.
– Честно, – девушка вздохнула поглубже, и призналась, – не очень, напоминает китайскую закусочную.
– В точку, – коротко хохотнула Регина, – решила напомнить моему мужу наш первый вечер. Специально ездила и узнавала рецепт. Веришь?
– Нет, – совсем растерявшись, качнула головой гостья.
– А зря, в желании насолить, я могу зайти очень далеко. Но тут ты права, вспомнила по памяти, – Регина опять рассмеялась.
Вероника промолчала – все это было слишком сложно, слишком запутано, тем более для первого взгляда. Она просто курила и смотрела, как курит Регина. А посмотреть было на что.
Черт побери, – уже который раз за сегодняшний вечер Вероника вернулась к внутреннему монологу, – откуда эта необыкновенная грация. Она настоящая дикая кошка. И звериного в ней столько, что просто не выговорить. В определенном хорошем, но, наверное, и в определенном плохом, смысле. И только эти два дурака ничего не видят, ничего не замечают… Господи, как же она попала в эту дыру…
– О чем задумалась, Ника? – взглянув на девушку, поинтересовалась хозяйка.
– Даже не знаю. Где вы…, где ты научилась так курить?
– А что не так, – Регина с некоторым удивлением посмотрела на сигарету, а потом на пепельницу.
– Нет-нет, все так, просто манера держать сигарету, стряхивать пепел и вообще…
– Никогда не обращала внимания, скорее всего, просто увидела, как это делают у меня на родине. Сама я приезжая. Здешние же курицы не курят в открытую, смолят по углам тот же навоз, что и их мужья.
– Вы не очень-то к ним благосклонны.
– Не за что, – коротко бросила Регина, а потом поинтересовалась, – ты надолго к нам?
– Марк уговаривал меня на неделю или даже на две, но мне думается, что я протяну меньше, – честно призналась Вероника.
– Ты права. Здесь нечего делать столько времени, – потом добавила тихо, но не настолько, чтобы Вероника не расслышала за вздохом женщины, – да и вообще, здесь нечего делать…
Что-то мелькнуло в голове у девушки…
– Ты не очень счастлива здесь, Регина…
– А ты глазастая и неглупая девица, как я посмотрю, пусть это будет секрет, – Регина уже докурила, приоткрыла окошко и выбросила окурок, а потом повернулась к Веронике, – договорились?
– Да-да, конечно, я никому…
– Хорошо. И кстати, при Михаиле Васильевиче не кури. Захочешь – просто выходи на веранду, там тебя никто не тронет. Я сама там…. Кстати говоря, вид оттуда замечательный и никого из любопытных соседей.
– Понятно, – улыбнулась Вероника.
– Ну что, пойдем радовать наших мужчин?
– Пойдем…
– А на десерт у нас – пирог, – проговорила Регина, торжественно внося нечто на большом блюде под льняной салфеткой.
Мужчины разразились очередной бурей восторга и смели поданный десерт в рекордно короткое время. Регина и Вероника убрали со стола, освободив его под, так называемую «вечернюю рюмку и сигару». Наступило время семейного общения, эта традиция свято соблюдалась в каждом доме города, и считалось незыблемой. Мужчины города, как правило, добирали необходимую дозу спиртного, причем, некоторые до потери контроля над собой, но отяжелевшие, они были не в состоянии причинить какого-нибудь серьезного вреда домочадцам. Поэтому, на соблюдении данной традиции особенно настаивали женщины…
Вероника коротко посмотрела на Регину, как бы спрашивая, действительно ли здесь необходимо ее присутствие. Женщина с сожалением пожала плечами. Это можно было истолковать, что таков их незавидный женский удел. Веронике ничего не оставалось, как только смириться, особенно после предыдущего прокола. Радовало лишь, что право вести разговор однозначно принадлежало мужчинам, и они использовали это право на всю катушку. На Веронику посыпались в огромных количествах охотничьи истории со всеми кровавыми подробностями. Несколько раз девушка чувствовала, как содержимое ее желудка пытается вырваться наружу. Особенно, когда местный мастер рассказа живописал разделку еще живого кабана группой совершенно пьяных охотников, отнеся эти рассказы к категории веселых. Справедливости ради, следует отметить, что и страшилки, когда охотник один, а трезвых волков целая стая, на организм молодой горожанки действовали далеко не успокаивающим образом.
Гостья поглядывала на Регину, но та совершенно спокойно вязала и, судя по всему, до такой степени ушла в работу, что пропускала мимо ушей абсолютно все рассказы, не забывая при этом иногда охать, поддерживая, таким образом, разговор.
– Если я, – думала про себя Вероника, – когда-нибудь стану членом этой семьи, то обязательно развалю эту традицию. Или она развалит меня. Хотя, – девушка чувствовала этой все с большей отчетливостью, – слово «если» из маленького превращается в труднопроходимое «маловероятно».
Последняя рюмка, тем временем, плавно перетекла, согласно местной традиции, в бутылку, а дым от местного табака застил свет электрических лампочек. Голова Вероники гудела, в конце концов, не выдержав, она извинилась и, сославшись на кое-какие неотложные дамские дела, поднялась в свою комнату. Распахнув створки, она высунулась из окна и осталась стоять так, вдыхая прохладный воздух. Через некоторое время, когда дыхание прочистилось, Вероника почувствовала настоящий, чистый букет из влажной хвои, парящей земли и много чего еще, что можно почувствовать только в настоящем лесу вечером. Виду из окна, не доставало воды, хотя запах избыточной влаги присутствовал, но девушка закрыла глаза на этот недостаток. Она попыталась посмотреть на вечерний город, но положение дома делало это невозможным. И тогда, ей нестерпимо захотелось пройтись по улице.
Будь она дома, то и вопросов бы не было, но здесь была чужая территория, нравы которой, как она успела заметить, имели собственный, труднообъяснимый колорит. Одного урока ей вполне было достаточно. Веронике требовался провожатый. Она прислушалась, потом аккуратно вышла из комнаты в коридор. Из столовой слышался тихий разговор. Среди говорящих, она без труда, узнала голоса Регины и Марка. Веронике даже показалось, что их беседа вот-вот и иссякнет. Она вернулась в комнату, быстро сменила свое простенькое, летнее платье на более подходящий, для вечерней прогулки наряд, и присела на кровать, ожидая, когда мимо ее двери пойдет Марк, готовясь склонить его к вечерней прогулке…
Но время шло, а Марка все не было и не было. Девушке наскучило сидеть, и она прилегла, потом, чувствуя, что засыпает, поднялась и сделала несколько кругов по комнате. Сначала рассеянно оглядывая ее, потом более внимательно, и, наконец, медленно, всматриваясь в каждый предмет, который был рядом с ней. Но это была образцовая гостевая комната. Ее можно было бы разглядывать даже под микроскопом, но ничего такого, что могло бы помочь понять хозяев, здесь не было. И если бы ни оглушительно скрипящая кровать, застланная свежим, накрахмаленным бельем, справедливо было бы предположить, что ты остановился в дорожном отеле или даже недорогой, городской гостинице на окраине. А девушка все рассматривала и рассматривала комнату, постепенно входя в детективный раж, но информация к размышлению, отсутствовала. Она даже пошла то, что заглянула под кровать, но и там было абсолютно чисто и пусто.
– Елки-палки, так даже государственные тайны не прячут, – пробормотала Вероника, устраиваясь на полу. Во-первых, ее раздражал скрип кровати, а во-вторых, на полу она предпочитала сидеть и дома, – просто, люди-невидимки, какие-то.
Азарт сыщика иссяк, зато разгорелся зуд движения. Вероника просто физически чувствовала, что сейчас начнется чесаться, если не отправиться на прогулку. Она поднялась и вышла из комнаты. Ей хотелось сделать это естественно, она даже хлопнула дверью, как бы предупреждая присутствующих, что она покинула комнату. Честно говоря, ей не хотелось вляпаться в какую-нибудь очередную семейную тайну. Но увы, мягкая ковровая дорожка скрадывала звук шагов, а половицы отчаянно молчали, просто как герои на допросе. Так, волшебным приведением она дошла до лестницы и услышав свое имя, замерла. Ей очень хотелось, чтобы ее заметили и окликнули, но внизу были слишком увечены беседой, где темой разговора выступала она сама и девушка просто не могла не прислушаться…
– …Марк, мальчик мой, я тебя отлично понимаю, я ведь твоя мать. Ты влюбился и это прекрасно, но…
– Она не понравилась тебе? – Веронике показалось, что Марк готов разрыдаться. Она даже мысленно представали себе его надутые губы и глаза на мокром месте…
– Ну что ты, Марк. Вероника замечательная девушка. Она мне глубоко симпатична, но как бы тебе это сказать. Понимаешь, мальчик мой, влюбленность это еще далеко не любовь…
– Я не понимаю тебя мама.
– Она хорошая, умная, красивая – это, безусловно. Но пойми, тебе предстоит жить с ней всю жизнь. Каждый день ты будешь видеть ее лицо, и не всегда таким красивым. Красота увядает со временем. С этим ты согласен?
– Мы уже год живем вместе, я видел ее всякой, – пропустил вопрос Марк, – и я много думал. И об этом тоже – я согласен. Ее внешность для меня не главное.
– Как ты не поймешь, не любовь застилает тебе глаза – страсть. Любовь зряча, а страсть слепа.
– Нет, ни чего мне не застилает глаза, – голос Марка был обиженным и раздраженным, – мы не просто живем вместе, она ведет хозяйство, у нас есть дом. Мы даже говорили с ней о ребенке.
– И что?
– Решили пока повременить, – гордость от этого решения, которое Вероника приняла без всякого совещания с Марком, звучала в его голосе.
– Это хорошо.
– Мы взвешенно подошли к этому решению.
– Я одобряю подобный подход. А кроме того, вижу, что она хозяйственная, и мать, скорее всего, будет хорошая. Однако посмотри на это и с другой стороны…
– Ты это о чем, мама?
– Сколько ты живешь с ней?
– Вместе, в одном доме, – попытался уточнить Марк.
– Да.
– Уже больше года.
– Прости мой мальчик, но как назвать женщину, если она живет с мужчиной и не состоит с ним в браке. Их союз не освящен ни Господом нашим, ни законом государства.
– Мама, – возмущенный голос Марка взлетел к потолку, – да на это теперь никто не смотрит.
– Я не знаю, как на это смотрят в больших городах, но в этих местах, где живут твои родители, где родился ты сам – на это смотрят и смотрят очень внимательно.
– Мне все равно, что будут говорить за нашими спинами, – было понятно, что Макс опять надулся.
– Но это безответственно, – видимо, наступила пора возмущать Регине, – и по отношению не только к нам, но и к ней и к вашему будущему ребенку. Обязательно найдется, кто-нибудь, кто бросит в лицо тебе или малышу, или нам с отцом, что ребенок зачат не в браке. Ты об этом подумал? Или после свадьбы ты уже к нам не приедешь? А может, мы недостойны и на свадьбе твоей присутствовать, – в голосе Регины чувствовались истерические нотки, но были они какого-то странного, неполноценного звучания.
– Мама, о чем ты? – испуганно затараторил Марк, – конечно, мы приедем за вами. И вы к нам приедете, но ты так странно ставишь вопросы. Мы так их не рассматривали…
– Далее, – голос Регины опять изменился, стал тихим и каким-то вкрадчивым, – я хочу спросить тебя, и надеюсь, что ты ответишь мне честно. – Регина выдержала необходимую, по ее мнению паузу, и спросила, – ты уверен, что она тебе не изменяет?
От неожиданности Вероника чуть не фыркнула. Ей даже пришлось задержать дыхание и для надежности прижать ко рту ладонь.
– Уверен, – сказал, как отрезал, Марк.
– Это прекрасно, но только я не уверена.
– Что это значит? – такого изумления в голосе своего парня Вероника никогда раньше не слышала.
– Так, слухи разные, – туманно произнесла Регина.
– Не понимаю!
– Марк, – интонации Регины опять поменялись, и снова они были не такими, какими бы им следовало быть в подобной ситуации, – неужели ты думаешь, что мы не интересуемся, как у тебя идут дела в столице? Мы с отцом – мы, твои родители?! Естественно, что мы в курсе событий.
– Так вы знали о Веронике? – мальчик был растерян, Веронике даже стало его жалко.
– Конечно. Ведь я не случайно завела этот разговор. О твоей подруге слишком много говорят и не всегда хорошо.
– Что говорят?
– Тебе, мальчик мой, этого не следует знать. Это женские дела.
– Но…
– Например, ты ведь взял ее уже не невинной?
– Да кто сейчас…
– Опять ты о ком-то. Я говорю о тебе. Ты должен смотреть. Сколько их было до тебя?
– Мне все равно, ведь теперь она со мной.
– Это очень благородно с твоей стороны, но…
– Что ты хочешь сказать?
– Неужели ты не понимаешь, она не будет тебе верной женой. Она слишком непостоянна.
– Но мама, как ты можешь так…
– Я знаю, что сейчас у молодежи иные нравы, не то что в наше время, но я хочу сказать другое, она не очень опрятна…, ну в определенном смысле.
– Господи, мама, о чем ты говоришь, я совершенно не понимаю тебя! – и Вероника вынуждена была признаться, правда себе самой, что не совсем поняла, куда клонит Регина.
– Поясню. В нашей жизни все бывает. Особенно в больших городах. И мужчина, и женщина, уже будучи женаты, могут встретить еще кого-то. Простое увлечение, легкое, временное…. У нас этого не бывает, здесь все друг друга знают. А в большом городе, в столице, такие связи существуют годами, скрытно. И если вдруг, ты заведешь такую связь, я смогу понять тебя, как мать, но я уверена, что ты не дашь повода своей подруге подозревать тебя в измене…
– Мама, но я не собираюсь изменять ей!
– …чего нельзя сказать о твоей подруге, – Регина договорила свою мысль, не обратив внимания на реплику сына.
Если честно, Вероника была в шоке…, но поразили ее не столько слова женщины, в которых, и девушка это признавала, было много справедливого, сколько время и место когда они были произнесены. С ее точки зрения, вряд ли встречу с сыном следовало начинать с таких откровений.
– Я не собираюсь изменять ей, – повторил тем временем Марк.
– Да, не собираешься. И она, я уверена, не собирается. Но сможете ли вы?! Жизнь очень длинная штука, и порой, просто непредсказуемая. Послушай, мой мальчик, я знаю, чего ты хочешь от жизни. Это похвально. Ты не хватаешь с небес звезды, и все, что ты добился, ты добился трудом. А чтобы хорошо, достойно работать, надо иметь крепкий тыл. Вероника не сможет его обеспечить. Ведь даже сейчас, вы часто ругаетесь.
– Нет, не часто. Бывает иногда, но это мелкие ссоры.
– Раз в день? – Регине зачем-то потребовалось это уточнить.
– Нет, что ты. Раз в неделю, а то и реже….
– Именно об этом я и говорю. Мы с отцом ругались последний раз года три назад. Марк, мальчик мой, она лишит тебя покоя. Если конечно, уже не лишила и это сразу отразится на твоей жизни, на твоей карьере, да на всем.
– Мамочка, но я даже и не думал…, не представлял…, не мог себе представить…
– Не представлял, – передразнила Регина сына, – а для чего же ты заканчивал университет. Для чего ты начал работать с юного возраста?
– Мне нравилось работать, – как-то слишком неуверенно отозвался ее парень.
– А теперь уже не нравится?
– Мама, но почему…
