скачать книгу бесплатно
– Сразу видно, что в первый раз, – заржал Блор-ди, которому предстояло заведовать глазами. – Ну конечно же все вместе будем, нас сюда и посадили, чтобы поучились, пообтерлись немного и привыкли друг к другу.
– А кстати, знаешь, кто у нас начальником будет? – с видом знатока произнес Плон-ми и, выдержав небольшую паузу, раскрыл тайну: – Сам судья, который нас сюда отправил, или кто-нибудь вроде него. Они же тоже здесь не просто так оказались, а за то, что должностным положением злоупотребляли.
– А начальником – это в каком смысле? – поинтересовался Крин-лу.
– Ну вообще деревня! Да ангелом-хранителем он будет у человека, в теле которого мы все будем работать. Он будет заведовать тем, что тот будет в жизни делать, а мы должны будем под все это подстраиваться и его приказы выполнять, ясно?
– Ясно, а это что – у всех людей что ли внутри такие как мы живут? Я никогда и не подозревал.
– Не, у тех, у кого с законом все в порядке, там все автоматизировано и ангелы-хранители тоже вроде автопилотов. А это для таких же нарушителей, как мы, но для тех, у кого смягчающие обстоятельства имеются. Вроде как не настоящий срок, а условный, – продолжал просвещать новичка Плон-ми.
– А чч…т…то ж. же т…т…тогда н…настоящий? – заикаясь, спросил Крин-лу.
– А настоящий – это когда вообще от современного человечества отлучают и либо животным делают, либо в рабство отправляют. Мы здесь хоть и пашем как проклятые, но все равно говорим друг с другом, можем и новости обсудить, и музыку иногда послушать, и вспомнить что-то хорошее, а вот как станешь ты собакой, коровой или невольником в дикой стране, так и оставь надежду на все это…
… Плон-ми еще много чего рассказывал, а потом учил его новой форме жизни – как синхронизировать работу вверенного органа с другими, вырабатывать ферменты, реагировать на непредвиденные ситуации…
– Помни, прав у нас здесь никаких, а обязанностей немерено. Правило первое – беспрекословно слушаться ангела-хранителя. Правило второе – принимать все меры по поддержанию в надлежащем порядке вверенного органа. Правило третье – в случае, если выполнение второго правила противоречит первому, действовать в соответствии с первым.
– А как это? – спросил тогда удивленный Крин-лу.
– А так, что общее состояние организма находится в ведении ангела-хранителя, и если он приказывает какому-то органу заболеть, то управляющий этим органом должен подчиняться. Правило четвертое – обо всех непредвиденных изменениях состояния вверенного органа немедленно докладывать ангелу-хранителю…
С этими законами ему пришлось познакомиться на практике пять лет назад, когда в печенку проникли вирусы гепатита. Крин-лу заметил этих мелких противных тварей сразу и мог бы уничтожить их за несколько минут, но поступил по инструкции.
– Ничего не предпринимать без моей команды! – отреагировал на сообщение о происшествии ангел Карли-до, и Крину пришлось целых три недели наблюдать за тем, как наглые паразиты плодились и разрушали печеночную ткань. Только потом, когда разлилась желчь, и Крина вместе со всем организмом стало трясти от тошноты, жара и озноба, Карли-до разрешил начать борьбу с инфекцией. В кровь поступали разные лекарства, но толку от них было немного – в принципе все вещества, способные уничтожить вирусов, можно было выработать своими силами, а эти горькие и кисло-сладкие препараты лишь слегка помогали синтезу. Через три недели с гепатитом было покончено, но можно было и быстрее, просто ангел велел не торопиться.
Крин-лу хотел спросить, что это значит, но Карли-до никогда не снисходил до того, чтобы что-то объяснять подчиненным, а приставать с расспросами к коллегам по внутреннему пространству не хотелось, чтобы не прослыть дураком. Впрочем, потом, когда хозяин тела стал встречаться с медсестрой из больницы, в которой лежал, а через полгода они поженились, до него дошло, что на самом деле все просто. Все болезни и проблемы нужны человеку, чтобы что-то изменилось в его жизни, и все должно происходить в свое время, чтобы в нужный момент с кем-то познакомиться, встретиться или еще что-нибудь сделать. А разве человек может все это предвидеть? Вот для того и нужен ангел-хранитель, чтобы этими вопросами заведовать и где-то своего подопечного притормозить, где-то ускорить, где-то в сторону свернуть. А таблетки и уколы всякие – это так, правила игры, чтобы было чем миллионам людей заняться…
Его носитель, которого в зависимости от ситуации звали капитан Куликов, Анатолий Петрович, Толик или Толян, работал оперативником. В редкие минуты отдыха, когда разрешалось настраиваться на частоты внешнего пространства, Крин-лу слышал слова "место преступления", «свидетель», "потерпевший", "разбойное нападение" и много других специальных милицейских терминов, которые произносились при расследованиях, допросах и составлении протоколов и иногда перемежались матом и криком. Несколько раз при задержании преступников Анатолию приходилось участвовать в перестрелках. Самым страшным был случай, произошедший полтора года назад…
– Пригнись! – истошно заорал Карли-до, надавливая сверху на голову Анатолия и посылая в нее душераздирающий импульс тревоги. Этого оказалось недостаточно, и ангел-хранитель отдал команду Тмиру-ко, управляющему опорно-мышечной системой ног:
– Немедленно споткнись и падай!
Предупреждение поступило вовремя. Анатолий споткнулся и упал, зацепившись сведенной внезапной судорогой ногой за ступеньку, и это спасло ему жизнь. В то же мгновение послышались резкие хлопки и пронзительный свист пуль, одна из которых, по-видимому, срикошетив от стены, задела левое плечо Анатолия. Потом была погоня и стрельба. После очередного выстрела Анатолия раздался крик, сменившийся хриплыми матерными стонами раненного в ногу бандита, воплями ужаса и боли управляющего его поврежденной кровеносной системой и разговором наверху:
– Ба, какая встреча! Колян!
– Блин, Витька, ты что ли?
– Был Витька, да весь вышел, теперь вот Карли-До. А ты теперь кто и как до такой жизни докатился?
– А я чего? Я, Минти-ро, лицо подневольное. Назначили отрицательным героем быть, вот я свою роль и выполняю, в смысле людей на такие пути склоняю. А уж слушаться меня или нет, это им решать. Вот этот, которого твой сейчас взял, слабохарактерным оказался. Да и ты, наверное, не такой уж положительный, раз здесь оказался, иначе бы радовался жизни в каком-нибудь хорошем теле и пивко потягивал.
– Что верно, то верно, не фиг было взятки брать. Ладно, не могу сейчас разговаривать, надо перед начальством отчитываться. Бывай, может свидимся еще…
– Увидимся, увидимся. Мы же в прошлый раз еще после школы пообещали друг другу, что будем встречаться. Вот и встретились…
– Товарищ полковник, говорит капитан Куликов! Мы взяли Буркова, подозреваемого по делу о нападении на инкассаторов…
– Господин астральный инспектор, докладывает куратор Карли-до. Мой подопечный Анатолий Куликов только что принимал участие в операции по задержанию преступника Андрея Буркова, ведомого куратором Минти-ро. Жертв нет, повреждения организма Буркова обратимы, нарушения запланированных причинно-следственных связей не произошло.
Воспоминания пронеслись в сознании Крина, возвращающегося к ставшей уже привычной работе после короткого отдыха, в течение которого можно было оставить печень функционировать в автоматическом режиме.
– Сегодня будет много работы. Ожидается застолье с большим количеством спиртного и жирных закусок. Крин-лу, позаботься о своевременной подготовке ферментов, чтобы опьянение не выходило за рамки средней степени. И обращаюсь ко всем – не вздумайте дурить, в смысле что носителю уже тридцать пять исполнилось. Если с ним что случится – расследование будет тщательным, потому что это капитан милиции, а не бродяга и алкаш какой-нибудь. И если вашу вину или просто недобросовестность обнаружат – отвечать будете по всей строгости закона! – давал наставления Карли-до.
– А почему он по поводу тридцати пяти лет так говорит? – шепотом спросил Крин-лу своего соседа Сакна-ру, заведующего селезенкой.
– Эх, сразу видно, неопытный, основных законов не знаешь, – усмехнулся тот. – Так ведь тридцать пять лет – это минимальный срок, который нам за одно воплощение засчитывается. Статья четвертая Астрального кодекса, пункт первый. Вот тебе какой срок дали – два воплощения? Это значит, что если твой носитель дожил до тридцати пяти и ты за это время ничего не нарушил, а после этого он уходит из жизни по любой причине, в которой ты не виноват, то половину срока ты успешно отбыл. Вот почему, думаешь, люди так быстро после тридцати пяти стареют? А потому, что управляющие их органами уже особо не стараются. Если это, конечно, заслуженный человек какой-нибудь с автоматизированной системой управления или просто ценный для общества и культуры, то о нем кураторы особо заботятся. А остальные болеть начинают и портиться, потому что нам больше не интересны, и их побыстрее сжить со света хотят, – объяснил Сакн.
… Банкет по случаю тридцатипятилетнего юбилея Анатолия Куликова был в самом разгаре. В кровь обильными порциями поступал алкоголь. Крин-лу уже давно понял, зачем его поставили заведовать печенкой – здесь каждая доза спирта воспринималась как обжигающая отрава, наверное, так же, как во внешнем пространстве ощущается попавшая на кожу кислота. Впрочем, судорожно содрогаясь от тошноты и синтезируя расщепляющий алкоголь фермент, он все равно временами мечтал о том, как бы поменяться местами с тем, кто снаружи. "Наверное, те, кто эти наказания придумал, слишком оторваны от жизни и думают, что такими мерами и впрямь кого-то исправить можно. Как, впрочем, и там разве зона хоть кого-нибудь исправила?" – размышлял он в такие моменты.
Вот и сейчас, выделив среди едких омерзительных привкусов тот, который согласно его десятилетнему опыту соответствовал хорошему пятизвездочному коньяку, Крин-лу не удержался и решил хоть на несколько секунд выбраться наверх, в глотку. Карли-до на месте отсутствовал, и это было совершенно естественно – почти на всех праздничных мероприятиях ангелы-хранители перелетали друг к другу и предавались оживленным обсуждениям своих подопечных и мировых проблем.
– Моего недавно к повышению представили за задержание опасного рецидивиста и раскрытие серии грабежей. Скоро майором станет, – доносился отдаленный голос начальника, хвастающегося перед коллегами.
Крин-лу с наслаждением вобрал в себя настоящий вкус коньяка и бутерброда с красной икрой, с завистью подумав "Уже хотя бы ради этого стоит быть человеком". Тем не менее было пора возвращаться на свой пост, чтобы вновь почувствовать последующий вкус поступающих внутрь продуктов и заняться их переработкой. Уже приготовившись протискиваться через трахею, он вдруг с ужасом услышал разговор, который шепотом вел управляющий глазами Блор-ди, собеседником которого был, похоже, его коллега от другого человека.
– Пора действовать – кураторов нет.
– Значит так, мороки наводим одновременно – резко посылаем обоим образы чертей, готовых наброситься на человека.
– Проверь – у твоего оружие наготове?
– Да, они все прямо в форме за стол сели.
– Тогда давай начинаем. Мы в любом случае ничем не рискуем. Если застрелят они друг друга, то нам полное воплощение засчитывается, а нет – так их уволят и статус им понизят, а после этого их сгноить легче будет.
– А если они на расследовании на мороки жаловаться станут?
– Ну и что – мы-то тут причем, это они сами нажрались до чертиков, а их ангелы друг с другом болтали вместо того чтобы следить – их и накажут.
– Тогда давай – на счет три действуем.
Выбрать, на чью сторону встать, Крин-лу успел в процессе обсуждения этого плана. "Никого не убивал, когда человеком был, и здесь убийцей не буду. И потом, если они это сделают, меня же обвинят в том, что кровь плохо очищал и из-за этого глюки возникли", – решил он. Идея о том, что делать дальше, пришла через мгновение.
Вцепившись эфирными щупальцами в горло Куликова, Крин-лу вызвал спазм гортани. Пока Анатолий содрогался в приступе надсадного кашля, он спустился в печень и слегка сдавил желчевыводящие протоки. Через несколько секунд капитан согнулся пополам от острой колики в правом боку, а все заведующие внутренними системами его организма были призваны к ответу громким голосом Карли-до, спешно вернувшегося на свое место:
– Что у вас происходит, бездельники? Немедленно восстановите порядок!
* * *
Скальпель плавно разреза?л живот, подбираясь к переполненному гноем аппендиксу. Общий наркоз отключил сознание Юрия Соловьева на внешнем уровне, но на внутреннем Крин-лу проснулся, в очередной раз вспоминая
…Андрея Фролова… Йонаса Свенссона… Костаса Христалидиса… Джона Тэйлора… Антона Семенова… суд… ужас внутреннего пространства… судорожный кашель капитана Куликова… просторный зал с расплывающимися в тумане стенами…
"За примерное поведение и спасение жизни носителя в чрезвычайной ситуации суд эфирного плана астральной проекции Приморского района города Санкт-Петербурга постановил досрочно освободить вас из места лишения свободы с правом на новое воплощение, по начальным условиях аналогичное вашему предыдущему воплощению под именем Семенова Анатолия Васильевича…"
… детство… школа… друзья… рыбалка… футбол… девушки… техникум… работа… любовь… свадьба… двое детей… резкая боль в животе… «Скорая»… больница… операционная…
Блор-ди, осужденный на десять воплощений за попытку убийства носителя, первое из которых было назначено в организме Юрия Соловьева на должности заведующего пищеварительным трактом, глухо рычал в желудке. Хотя Юрию три месяца назад исполнилось тридцать пять, а аппендицит начался, когда носитель был за городом вдалеке от врачей, и стремительно развивался, угрожая перитонитом, прямых улик причастности бывшего сокамерника к инциденту не было. Пользуясь временным переходом на уровень внутреннего пространства, Крин-лу обратился к ангелу-хранителю с просьбой о тщательной проверке.
История спасения
Он был мертвым. И живым одновременно. Протоплазменная матрица застряла в коченеющем теле, к которому он так привык за последние годы. Боль ушла, сменившись тошнотворным ощущением начинающегося распада. Застывшие глаза перестали показывать окружающее, и осталось лишь полевое зрение, которому открывались расплывчатые ауры людей, уносящих труп с места казни. "Запустить светящееся кольцо вокруг головы? Или просто пошевелить рукой?", – он собрался явить им очередное чудо, но передумал "Тогда они заберут меня в город, но их могут арестовать, а что сделают с телом солдаты, предсказать трудно. Либо испугаются и бросят меня здесь, а потом… хищники… Или попытаться перейти в кого-нибудь из них? Нет, у них сильное сознание, только напрасно потрачу силы. Нет, пусть лучше спрячут".
Когда тело оставили в темном прохладном месте, он в очередной раз попытался телепортироваться или отправить сообщение, но гипертрансляционный канал по-прежнему не работал. "Мюонные аномалии, о которых говорил отец? Или станция на Лирдоне не работает? Надо подать экстренный сигнал. Зачем я так долго терпел, надеясь оживить это тело? Хотел изменить этот мир, который все равно скоро погибнет? И еще побыть с Марией?", – размышлял он, собирая энергию протоплазменного поля в единый пучок.
Грот озарился ярко-зеленой вспышкой, которая уже через мгновение растворилась в пространстве, превратившись в надпространственный импульс, мгновенно распространяющийся по разведанной части Вселенной и несущий всем дежурным станциям мольбу о помощи.
Сил больше не было. Подай он сигнал такой мощности, пока был живым, телу пришлось бы несколько дней восстанавливаться в глубоком сне, и неизвестно, что сделали бы с ним друзья или враги. А сейчас бренная плоть стала распадаться быстрее и полностью перестала слушаться, но это не имело никакого значения. Оставалось лишь ждать спасения и предаваться воспоминаниям.
Экономя силы, он задремал, и перед внутренним взором, беспорядочно сменяя друг друга, поплыли самые яркие моменты жизни…
… Первое путешествие вместе с отцом. Красноватые скалы, деревья с длинными зеленовато-фиолетовыми листьями и огромные иссиня-черные чудовища с перепончатыми крыльями, отчаянно бросающиеся на корабль. Хотя их когти не могли причинить никакого вреда и лишь скользили по силовому экрану, ощущение погружения в безумие первобытной жизни было острым, пронзительным и незабываемым.
– Что ты с ним сделал? – спросил он отца, глядя на распластанное у подножия скалы чудовище, которое за несколько мгновений до этого стремительно пикировало на небольшого бегущего зверька, но рухнуло на землю после попадания изумрудно-зеленого луча.
– Убил. Иначе бы оно убило то беззащитное существо, – с некоторым смущением ответил отец.
– А что значит «убил»? Что с ним будет теперь? – им овладело любопытство, и захотелось получить ответы на многие вопросы, о которых отец до сих пор упоминал лишь вскользь.
– Из него ушла жизнь, потому что тело было повреждено. Теперь останется только это безжизненное и неподвижное тело, которое будет разлагаться, или его съедят другие существа.
– А что такое "съедят"?
– Послушай, в нашем мире об этом не говорят. Наши тела практически невозможно уничтожить, и мы можем менять их форму по своему желанию, чтобы играть в любые игры, в какие захотим. А про иные миры показывают фильмы, но без особых подробностей. Но некоторые из нас, такие как я, все время связаны с другими мирами и знают правду. Мы наблюдаем за ними или сами их создаем. И я бы хотел, чтобы ты тоже этим занимался, поэтому и взял тебя сюда. Ты ведь хочешь изучать другие миры? – проникновенно спросил отец.
– Конечно! – воскликнул он, глядя на завораживающий пейзаж, намного более яркий и впечатляющий, чем все виртуальные модели в родном гипергороде.
– Тогда слушай, но обещай, что никому об этом говорить не будешь. Это тайна, за разглашение которой полагается наказание.
… – Жизнь в таких мирах зарождается совсем не так, как у нас. Нет никаких камер структурирования, вроде той, где ты появился на свет. А здесь жизнь появляется сложнее и все время требует пищу, то есть ей надо вбирать в себя вещества, из которых состоят растения или животные, почти так же как мы вбираем космическую протоплазму.
… Второе путешествие с отцом… Окутанная оранжевой атмосферой планета у голубовато-зеленой звезды. Мелкие серые существа с вытянутыми головами, длинными хвостами и небольшими крыльями, то бегающие по каменистой земле, то суетливо перелетающие над ней, то прячущиеся в норы.
– Хочешь поохотиться? Мы будем стрелять в них с высоты, – предложил отец.
– Но ведь они же… умрут. Разве можно просто так лишать их жизни? – удивленно спросил он.
– Понимаешь… Они неразумны и этого даже не поймут. Но самое главное – они все равно обречены. Скоро здесь будет катастрофа – взорвется несколько больших вулканов, земля заполнится раскаленной лавой, а небо – пеплом и ядовитыми газами, и всё живое вымрет.
– Пап, а мы можем их спасти? Ведь мы же умеем даже орбиты планет менять, а тут всего лишь вулканы. Или взять их всех на корабль и куда-нибудь перенести?
– В принципе, наверное, могли бы, но такие вопросы не я решаю, а Высший Совет. Ты прав, кого-то из них спасут на корабле и поместят в специальную лабораторию, а остальных… Мы защищаем только тех, кто способен к эволюции, то есть может развиваться и когда-нибудь стать мирными разумными существами, а они абсолютно бесперспективны. Скоро в академию пойдешь, всё узнаешь.
… Клятва…
– Во избежание распространения нездоровых настроений и насилия в нашем бессмертном обществе клянусь не разглашать знания, получаемые в Академии биокосмических исследований, и любую информацию о создаваемых, инициируемых, разведываемых и исследуемых мирах кому-либо из непосвященных бессмертных, без согласования с куратором…
… Учеба… Дисциплины, некоторые из которых сразу загружали в сознание, а по некоторым читали лекции и проводили семинары и практические занятия…
… Специальные вопросы астрономии… Биология – низшая, высшая, органическая, неорганическая, гибридная… Биополевые структуры… Биопсихология… Эволюция простейших, растений, животных, псевдоживых неорганических структур… Зарождение и развитие цивилизаций… История биологических миров… Стимулирование прогресса… Правила наблюдения и вмешательства…
– Все миры подразделяются на перспективные и неперспективные в отношении эволюции в направлении создания мирных разумных цивилизаций. Перспективность определяется Высшим Советом на основании данных Аналитического комплекса по совокупности критериев прогресса. Перспективные миры подлежат усиленному наблюдению, оказанию стимулирующих воздействий и защите от любых разрушительных внешних и внутренних факторов. Неперспективные миры подлежат периодическому мониторингу без проведения защитных мероприятий. В таких мирах разрешается проведение мероприятий экспериментального характера, а также экскурсионных посещений. Особый случай представляют собой ограниченно перспективные миры, вероятность успешной эволюции которых составляет от пяти до двадцати процентов. Миры данной категории подлежат усиленному наблюдению и корректирующим воздействиям…
Сухие слова теоретических курсов сменялись практикой… Изменение траектории астероидов… Уничтожение вредных микроорганизмов и изменение состава атмосферы на планете Реглон, покрытой огромным зеленым океаном с отдельными островами… Выпускная работа – поиск и эвакуация разумных камней на небольшой планете, испепеляемой оранжевыми лучами расширяющейся звезды Акхон.
И, наконец, каникулы после успешного завершения учебы. Он давно просил отца об экскурсии в оригинальный разумный мир…
– Можешь отправиться на Терру. Тем очень любопытная цивилизация. Я был ее куратором, но, к сожалению, ее признали неперспективной. Скоро она погибнет от падения астероида…
Гиперпространственный скачок к желтой звезде, выход на орбиту сине-зеленой планеты и внедрение в тело податливого аборигена прошли быстро и успешно, а потом…
Первое время он жалел о том, что согласился на это путешествие в страшный жестокий мир, в котором почти каждый день лилась кровь, а безжалостные господа издевались над рабами. Он пытался телепортироваться, но активировать гипертрансляционный канал никак не удавалось. При отсутствии связи отец обещал забрать его через три метагалактических единицы, но по местному времени это составляло более тридцати лет. Можно было подать экстренный сигнал, но он всё не решался спрятаться и оставить тело неподвижным, а вместо этого…
… пытался изменить этот мир. Он показывал чудеса и проповедовал отказ от убийств, рабства и насилия, но собрал вокруг себя лишь небольшую горстку учеников. Они не хотели верить его словам, пока он не осветил свою голову сияющим кольцом, а потом материализовал им еду и сказал, что послан сюда своим отцом – богом. Впрочем, даже после этого они не могли понять, зачем надо менять свою жизнь, и относились к нему с подозрением… Впрочем, не они удерживали его на планете, а Мария, с которой хотелось быть постоянно и странствовать по всем мирам…
После того, как один из последователей выдал его властям, он не решился пугать стражников протоплазменным полем и пытаться бежать, потому что не был уверен в успехе – скорее, в таком случае его подвергли бы жестокому растерзанию, а потом могли добраться и до нее.
Окутанный саваном в темноте грота, он думал о ней – ее губам, теле и взгляду, в котором смешивались любовь, вера и сомнения, чувствовал, что Мария где-то рядом, и ждал спасения. Оно пришло в виде пронизывающего насквозь импульса и волны протоплазмы, от которой тело зашевелилось и приподнялось над землей. Через несколько минут его освободили от савана, извлекли из пещеры и силовой воронкой подняли на спускаемый модуль. Последним, что он увидел на Земле, были силуэты Марии и одного из учеников, но он не был уверен, что это ему не померещилось…
* * *
– Я вас не понимаю, профессор. Получается, что вы рисковали своим сыном только для того, чтобы он подал экстренный вызов, и сюда прибыла спасательная группа, которая сможет пересмотреть результаты предыдущей экспедиции? Да, вы добились своего – мы убедились, что вероятность успешной эволюции здесь не три, а четырнадцать с половиной процентов. Их признают ограниченно перспективными и потратят огромные средства на отклонение астероида и постоянный контроль, но неужели вы не видите, что этот вид слишком жесток и агрессивен? А если будет доказано, что вы намеренно заблокировали вашему сыну телепортацию и гиперсвязь, то пойдете под суд! – слова начальника экспедиции доносились до него словно из другой галактики. Превозмогая слабость, он прервал гневную тираду и слабым голосом произнес:
– Они имеют право на жизнь. Давайте проведем эксперимент. Возьмите на корабль женщину по имени Мария в качестве образца – вы убедитесь, что у них есть любовь, сострадание и способность к мирной жизни. А еще давайте внедрим в их сознание религиозное представление о том, что их посетил сын бога, который будет за ними следить, а потом вернется и проверит, как они исполняют его заповеди о мире и любви.
Несколько секунд командир корабля задумчиво переводил взгляд с сына на отца и наоборот, прежде чем ответил:
– Я вас понимаю. К сожалению, на перенос аборигенов у нас нет права, а вот ваша идея выглядит довольно интересной. Думаю, Совет одобрит такой эксперимент. Мы немного задержимся здесь и свяжемся с Центром.
* * *
– Отец забирает меня на небо. Он послал меня, чтобы спасти вас, и просил передать, что ваш мир будет спасен, если вы будете соблюдать мои заповеди. А я еще вернусь. Может быть, не скоро, через много лет, но вернусь, и мы встретимся – на земле или на небе, – шептал он, обнимая Марию светящимися полупрозрачными руками и глядя в ее карие глаза, полные слез, любви и веры. Они долго стояли прижавшись друг к другу, прежде чем он вернулся в силовую воронку и стал медленно подниматься вверх к зависшему над холмами серебристому диску.
Простой бессмертный
Я снова на родном корабле. Несмотря на то, что верхний шлюз наполовину разворочен взрывом, внутри всё в порядке – трансформатор энергии ядра планеты по-прежнему работает, предотвращая разрушение. Пульт управления… вот он… почти такой же, как тогда, только добавлены сенсорная панель с картой планеты и мини-экраны. Основной таймер показывает земное время – 29.10.18457. Всё правильно, то же самое и на моем внутреннем датчике. Когда мы прилетели, было пятнадцатое сентября две тысячи восемьдесят седьмого, а значит – с тех пор прошло более шестнадцати тысяч лет. Или почти тридцать тысяч по местному времени, которое показывает дополнительный таймер – 173.29448… 173 – это номер дня в году без разделения на месяцы? Сколько всего здесь дней в году? Точно не знаю. Ничего, скоро выясню. Пока это не так важно, главное – злого бога больше нет, и впереди – свобода. Надо думать о будущем – моем и их, но…
…прошлое наваливается огромной соленой волной, затягивая в бесконечный водоворот воспоминаний…
Сначала детство – Москва, родители, родная школа… друзья – Саша, Коля, Игорь… девушки – Света… первый поцелуй, объятия, ее тело… Оксана… Юля… Аня… Любимые фильмы и книги… Походы… Рыбалка… Любимое место под большой березой у излучины реки… Выпускной бал… Институт… Экзамены… Встречи с Аней…
Хочется, чтобы всё это вернулось и стало реальностью, продолжившись обычной жизнью с семьей, детьми и завершившись тихой старостью… вместо всего того, что началось…
… с серии репортажей и полемики в интернете и на телевидении, которые поначалу воспринимались как не более чем дешевые сенсации. Наиболее запомнились теледебаты в сентябре две тысячи двадцать шестого, когда я только пошел в десятый класс.
