скачать книгу бесплатно
Если…
Татьяна Сергеевна Сергеева
«Если…» – автобиографическая повесть о первой любви и замужестве семнадцатилетней девушки Татьяны, охватывающая период в два с половиной года жизни главной героини, который лег краеугольным камнем в основание психологически зрелой личности и тем самым оставил отпечаток на всю жизнь. Философско-психологическое произведение, несущее в себе весь спектр человеческих эмоций – от самых низменных до самых глубоких. Затяжной прыжок… к самому дну… и надежда… надежда на возрождение…Содержит нецензурную брань.
Татьяна Сергеева
Если…
Мы не всегда знаем «Зачем?»
При этом всегда уверены «Почему?»
В этом и заключается порой
весь комизм происходящего.
Книга I. Улитка
Глава первая
Итак, на календаре начало мая две тысячи шестого года. Меньше чем через месяц у меня начинались выпускные экзамены в школе. Многие мои одноклассники уже в «неудержимом рвении!» приступили к зубрежке билетов. Я же не назвала бы себя прилежной ученицей, – если есть возможность побездельничать, я обязательно ею воспользуюсь! Хотя, надо отдать должное, училась я все же довольно хорошо. Сама по себе человек весьма флегматичный: быстро теряю интерес к чему-либо, не утруждаю себя «лишними хлопотами», и учеба не стала исключением. Хорошие умственные способности и талант схватывать все налету дали хорошую успеваемость и одновременно зародили и укоренили во мне духовную лень, тем самым отбив у меня малейшее желание к чему-либо стремиться и чего-либо добиваться. В общем, как в народе говорят, «пока петух не клюнет…», к книгам я не притрагивалась. Так вот, пока мои одноклассники в панике писали шпаргалки и надеялись на благосклонность госпожи Удачи, я пыталась как-то развеять тоску и скрасить свое одиночество, беспрерывно переключая уже по N-ному кругу каналы в поисках хоть какой-нибудь интересной телепередачи.
В те времена я была далека от представителей «продвинутой» молодежи. Меня мало интересовали fashion-течения, последние достижения научно-технического прогресса, а о существовании социальных сетей я вряд ли даже догадывалась (да и компьютера не имела); я не сбивала каблуки на всевозможных танцполах города и мало что смыслила в качестве декоративной косметики, в общем, – старалась избегать больших шумных компаний и различных тусовок и всегда держалась особняком. Возможно, это и послужило причиной того, что к почти семнадцати годам едва ли не единственным моим другом и развлечением стал телевизор. Хотя, честно говоря, я никогда по этому поводу особо не переживала. В какой-то мере даже наоборот, меня это устраивало; я жила в каком-то своем мире, находящемся под толстой скорлупой равнодушия ко всему окружающему и происходящему. Эдакий «цветочек» в полном вакууме! И мне было хорошо в этом состоянии – «с самой собой наедине»… (Нет-нет, эскапизмом я не страдала!)
Да, я крайне редко проявляла свои эмоции, причем как огромного счастья, так и безграничного горя, хотя это не означало, что они мне были чужды; мало кого близко к себе подпускала, но очень болезненно переносила потерю: если человек по каким-либо причинам уходил из моей жизни, он уносил частицу моей души с собой. При всем этом я любила людей и не умела ненавидеть; старалась понять и принять того или иного человека таким, каков он есть, а если же это было выше моих сил, предпочитала лишний раз с ним не сталкиваться, дабы не терзать ни себя, ни его.
Таким образом, своим сверстникам я казалась странной, непонятной и скучной особой; у них вызывал искреннее недоумение тот факт, что девушка в этом возрасте может не иметь ни увлечений, ни друзей, ни возлюбленного. В то время как они бегали на романтические свидания и давали клятвы вечной любви, я проводила теплые вечера на балконе в компании мамы, ведя беседы на философские и психологические темы. Словом, тихий спокойный ребенок: папина радость, мамина гордость (не наоборот!).
На дворе стоит прекрасный солнечный весенний день. Через открытые двери балкона доносятся крики неугомонной детворы; соседский парень, а по совместительству – бывший одноклассник и моя детская любовь, выгуливает своего лохматого любимца, а завсегдатаи всех лавочек под подъездами, всегда приветливо улыбающиеся милые дамы пенсионного возраста, снова перемывают косточки только что прошедшему мимо них Васе из какой-то там квартиры. (Вот где лучшие пиар-агенты!) В общем, за окном кипела жизнь. А Татьяна, – имя, данное мне от рождения, – уставилась в цветной экран, и, если бы не моргание и движения одного пальца на пульте, ее легко можно было спутать с восковой фигурой из музея мадам Тюссо… И неизвестно сколько бы еще продолжалось это столь «важное занятие», если бы мое внимание не привлек музыкальный телечат по местному каналу. Музыка там, конечно, мягко говоря, второсортная и весьма устаревшая, но общение зрителей, проходящее посредством отправки sms с мобильного телефона на определенный номер, происходило довольно оживленно, – никакой цензуры и никаких ограничений. Я подсела ближе и с интересом принялась читать каждое быстро бегущее сообщение. Положа руку на сердце, до сих пор не могу дать себе отчет, что же заставило меня так поглощено этим заниматься, – то ли новизна данного явления, то ли недостаток общения в повседневной жизни, – но одно могу сказать точно: все послания носили однотипный характер. Банальный чат знакомств… Что и следовало в итоге ожидать, мой порыв «просветиться» стал поспешно угасать. Заканчивая прочтение второго десятка сообщений одного и того же содержания, мной снова овладела тоска и я машинально начала нащупывать пульт. Будучи по-прежнему не в состоянии оторвать глаза от экрана (отчего, не понимаю), я видела единственное спасение от этой «напасти» – сменить картинку, переключив канал. И мне это почти удалось! Почти… Мое секундное замешательство привело к более существенным последствиям.
Кто-то, намеренно или случайно, решил выделиться из безликой толпы своей оригинальностью, и хотя суть объявления была та же, что и у всех, манера его подачи не оставила меня равнодушной. Сейчас, по истечению уже немалых лет, я не вспомню дословный текст этого сообщения, – смею лишь предполагать, что оно действительно было неординарным, раз уж я кинулась за телефоном записывать номер, указанный в нем…
С одной стороны, я с ностальгией отношусь к тому периоду своей жизни; под настроение могу перечитывать свои дневники, которые систематически вела, подробно расписывая в них события? казавшиеся мне тогда значимыми. А с другой,– подобные свидетельства моей наивности и доверчивости вызывают у меня смешанные чувства стыда, злости на саму себя и неудобства. Задумывая эту книгу как откровенный детальный пересказ собственного любовного опыта, я понимала, что мне придется прибегнуть к личным записям, дабы не допустить неточность или пропустить важный момент, что в последствие может позволить читателю уличить меня в обмане или недосказанности. Я приложу все усилия, чтобы изобразить картину именно такой, какой ее видела я – «того времени», внося в нее небольшие ремарки, сделанные уже я – «настоящего времени», не искажая ключевого смысла, но оставляя все на суд читателей.
…Пару дней я провела в размышлениях: а стоит ли откликнуться на то объявление. Для чего? Как это будет все выглядеть? И все-таки любопытство и подростковая жажда авантюризма взяли верх: «Это же по телефону! Я ничего не теряю!» Я набралась смелости и отправила немногословное sms с самыми избитыми фразами, которые мы употребляем для начала разговора с незнакомыми людьми. Видимо, я переоценивала свою нервную систему, судя по тому, как сильная нервозность вмиг отключила мою фантазию и красноречие! А ожидание ответа мне казалось бесконечностью. Я ни в коем случае не преувеличиваю! Да-да, действительно все так и было! По крайней мере, именно так все это я ощущала! К моему величайшему облегчению, ответ не заставил себя долго ждать. Парень представился, дал краткую информацию о себе и любезно попросил аналогичное и от меня.
Его звали Владимир. На тот момент ему было девятнадцать. Проживал он в горной сельской местности, в пригороде Крымской столицы, что находилась приблизительно в ста километрах от моего города, в трехкомнатной квартире с матерью (к слову, моей тезкой). Профессией он похвастаться не мог, часто менял место трудоустройства. Его матери, Татьяне Сергеевне, было недалеко за пятьдесят; работала оператором котельной. Отец умер незадолго до нашего знакомства от туберкулеза. Старшая сестра уже давно замужем; с супругом, невысоко стоящим представителем правоохранительных органов, и малолетним сыном арендовала отдельную жилплощадь в соседнем доме. В общем, это была самая обычная, среднестатистическая семья рабочего класса. Наше знакомство происходило легко и непринужденно; с каждым днем переписка становилась все объемнее; довольно быстро общение перешло в режим телефонного разговора. Мы запросто могли болтать обо всем и ни о чем одновременно по несколько часов беспрерывно. Мне нравился его голос, что тут скрывать! По его описаниям и своим ощущениям я тщательно пыталась нарисовать в голове его образ, а по мировоззрению и выражениям – понять его внутренний мир. Он был и приятным собеседником и просто хорошим слушателем. Мы оба за очень короткий промежуток времени стали зависимы от этих звонков. Так продолжалось с неделю, может, две, пока нам не представилась возможность впервые встретиться лицом к лицу.
Татьяна всегда являлась очень влюбчивым человеком, а особенно в школьные годы. Никто, естественно, об этом даже не догадывался. Однако, наверное, только она умудрялась из двадцати мальчиков, учащихся в классе, в пятнадцать быть влюбленной (в этом месте так и хочется поставить смеющийся смайлик)! Как на мой темперамент, это довольно странная черта. Причем, чтобы понравится мне, не надо обладать журнальной внешностью или атлетическим телосложением! Все они были разных типажей! Как так выходило, не знаю. Но, готовясь к этому свиданию, у меня имелись все шансы пополнить свою «коллекцию» платонических влюбленностей еще одним «экспонатом».
Встреча выпала на день последнего школьного звонка. После утреннего построения и прощального классного часа, где все мы делились своими планами на будущее и писали пожелания друг другу в выпускных альбомах, я с тогдашней лучшей подругой, как принято у нас «обозначать», решили прогуляться по городу. Нам не было смысла уже расходиться по домам: стрелки часов давно перешагнули отметку 13:00, а к пяти вечера наш классный руководитель ждал всех желающих у себя в гостях; расстояние неблизкое, значит, выйти надо заранее. Погода была превосходная, настроение – приподнятое. За пустым «бабским трепом» время летело незаметно. Нашу идиллию нарушило «дилинчание» моего мобильного телефона, информируя о полученном сообщении. Автобус, на который произвел посадку Владимир, выехал по направлению ко мне и через час будет здесь.
Сказать, что я очень нервничала перед этой встречей – не сказать ничего. У меня началась самая настоящая паника! Еще бы! Я впервые оказалась в подобной ситуации! Я и не рада была, что всю эту кашу заварила. Поддержка «боевой» и уже опытной в делах амурных подруги пришлась как нельзя кстати. Ее вопрос: «Хочешь, я пойду с тобой, если ты так сильно переживаешь?» – имел эффект спасательного круга, который вырвал меня из пучины океана и поднял на поверхность, и, вновь почувствовав устойчивую землю под ногами, вернулись уверенность и спокойствие. Я с облегчением кивнула в знак согласия. Однако должна признаться, хоть я и дорожила дружбой с Юлией, и как бы я ей не доверяла, как любая девушка, все-таки видела в ней потенциальную угрозу как в сопернице. С одной стороны, ее присутствие придавало мне «хладнокровности», а с другой – выводило из состояния равновесия. И наличие у нее молодого человека не имело большого значения. Не скажу, что я особо остерегалась, что она может увести у меня парня, – откровенно говоря, это и маловероятно, – но все же..! Конечно же, я предусмотрела и такой вариант, что Володя не только по переписке, но и в реальности окажется хорошим человеком, мы понравимся друг другу и захотим продолжить наше общение уже без «посторонних» лиц, – и этот момент я с ней обговорила. В случае поворота событий подобным образом я дам ей знак, что хочу остаться с ним вдвоем, мы проведем ее домой и попрощаемся. При таком раскладе, естественно, в гости к классному руководителю она пойдет без меня. Юля, как казалось, проявила понимание и не возражала.
Мы взяли курс на автовокзал. Дорогой нас очень смешила сложившаяся ситуация и предполагаемая реакция молодого человека, который едет на свидание к одной девушке, а неожиданно приходят две. К тому же он и понятия не имел, кто из нас кто. Мы обе подходили под абстрактное описание: «высокая, стройная, длинноволосая, светлоглазая». И как это никому не пришла в голову идея «поменяться местами»? (Не могу сдержать улыбку!) Да, наверное, это было бы забавно! Хотя… не знаю, как я отреагировала бы на подобную шутку. Автобус прибыл без опоздания. В считанных метрах от места встречи мой телефон снова издал жалобный визг, и на экране высветилось: «Владимир, Симф.». Мы быстро нашли друг друга глазами, ориентируясь по мобильному в руках. Вот он этот душещипательный момент! Кстати, Вова никоим образом не выказал ни удивление, ни смятение, увидев двух барышень вместо одной. То ли такое самообладание, то ли для него это было обычным делом… Но все равно я не стала ждать вполне логичного вопроса по этому поводу, а решила действовать на предупреждение. Само собой разумеемо, что я не объяснила компанию в лице подруги-одноклассницы как «успокоительную таблетку» от нервов, а сослалась все на те же мероприятия, связанные с окончанием школы. Юля подтвердила. Все трое мило заулыбались и дело замяли.
Мы направились в сторону моря. Разговор продвигался довольно вяло и неуклюже. Володя очень общительный человек, но раскачать нас ему толком не удавалось. Меня стало смущать присутствие лишних ушей при таком «интимном» моменте, а Юля сдерживала себя, осознавая все тонкости данной обстановки. Положение начало улучшаться спустя только полчаса. Мы касались или отвлеченных тем, где могли бы участвовать все, или же личностных, несущих безобидную, общедоступную информацию. Все пошло как по маслу.
Время летело незаметно. Едва войдя во вкус нашего общения, пришла пора прощаться. Передо мной стал выбор: проститься с потенциальным кандидатом в женихи или с лучшей подругой. Впервые за все свидание я подняла глаза на Вову и детально его изучила. Его никак нельзя было назвать привлекательным. Обычный парень, ничем, по сути, не выделяющийся из толпы. Чуть выше меня ростом, светловолосый, с довольно грубыми чертами лица, чрезмерно худощавый. Джинсы, на два размера больше нужного, которые еле держались благодаря ремню, затянутому настолько, что ткань до самих ягодиц по кругу сложилась гармошкой; мешковатая футболка; пыльные потрепанные кроссовки. Сразу было понятно, человек не обладает чувством стиля и вообще мало беспокоится о своем внешнем виде. Да и без того, он далек от мужского идеала красоты. Но что-то в нем было такое, что притягивало, как магнитом. Нечто необъяснимое, интригующее. И это нечто очень хотелось разгадать. Видимо, это и стало ключевым в моей дилемме. Я написала Юле на телефон, что сегодняшний вечер мы проведем по отдельности, – провожаем ее до двора и расходимся. Собственно говоря, как мы и договаривались ранее. Реакция подруги вызвала у меня недоумение и неприятное удивление. Она, резко сменив выражение лица на глубокую обиду, «приправленную» злостью, и не проронив ни слова, ускорила шаг до галопа и за считанные секунды скрылась за углом, так и не обернувшись на мой оклик. Я оторопела и не стала ее догонять. Растолковать такое поведение у меня получится только по истечению семи лет. Но это уже совершенно иная история…
Придя немного в себя и вспомнив, что я все-таки не одна, чтобы поскорей справиться с неловким чувством за произошедший инцидент перед малознакомым человеком, единственным верным выходом мне показалось просто посмеяться над ситуацией и тут же сменить тему, а тем самым отвлечь и юношу, и саму себя. Мы развернулись и пошли в противоположную сторону от «беглянки», с головой погрузившись в диалог. Наша первая встреча началась сначала.
Если верить моим же дневникам, Владимир не просто был мне симпатичен; может, конечно, это и не была любовь с первого взгляда, но дурманящая влюбленность – однозначно. В любом случае, как бы там ни было на самом деле, мою бдительность усыпили, и я, придя домой, четко уже знала, что дам шанс этим отношениям, если парень проявит инициативу. Так, поезд моей монотонной жизни на повороте сошел с рельс…
Глава вторая
Через несколько дней начались экзамены. Всю ночь перед ними я не спала, очень нервничала. И не столь потому, что я учила билеты на скорую руку, – то есть в последние сутки по принципу вероятности, что мне выпадет вопрос из середины, с десятого по двадцатый из положенных, конечно, двадцати пяти, – но был еще один весомый повод – Юлия. С того момента, – я о казусе, произошедшем давеча между нами в присутствии Владимира, – мы с ней не виделись и не общались. А уже утром «столкновение» было неминуемо. Конечно же, я надеялась на лучшее. Мы сделаем вид, что ничего не произошло, и никогда не будем об этом вспоминать. Я по-прежнему искренне не понимала, почему она так себя повела, и как таковой своей вины не чувствовала. Я сделала глубокий вдох, медленно досчитала до трех и переступила порог школы.
Мои надежды тогда так и не оправдались. Юлия проигнорировала мой «привет». До последней секунды она оставалась холодной и неприступной; подруга отвернулась от меня; я стала ей чужой. Моему негодованию не было границ. Не скрою, душа болела, но брать эту крепость приступом я все-таки не посчитала нужным. Я нашла себе утешение в том, что наши пути все равно бы очень скоро разошлись; мы разъедимся кто куда получать высшее образование, а там и взрослая жизнь подоспеет: карьера, семья. Все само собой сошло бы на нет…
С Володей же дела обстояли совсем иначе. Вереница звонков, сообщений и встреч очень быстро вскружили нам головы; роман развивался семимильными шагами. Буквально за месяц отношения перешли на другой уровень: «расстояние» между нами заметно сократилось – мы стали родными. Мы гуляли держась за руки или в обнимку; сидя в парке на скамейках, я облокачивалась на него, иногда клала голову ему на плечо, а на четвертом свидании наши губы впервые слились в робком поцелуе. (Ух! Какой будоражащий момент! Помню, как по телу разливалось приятное тепло, дыхание перехватывало, по коже бегали мурашки; в его объятиях я дрожала, как осенний лист на ветру, который вот-вот оторвется от ветви и, закружившись в танце, поднимется ввысь, после, опираясь на мягкое легкое дуновение, опустится на землю…).
На том этапе уже возникали первые серьезные споры и недопонимания, в которых сказывались различия в мировоззрениях, но вместе с тем все с новой и новой силой нахлынывали трепетные чувства, прозвучали первые обоюдные признания в любви; он пытался быть романтичным (правда, неумело и довольно примитивно), а я – быть благодарной за его старания. Мне льстило и то, что парень, чтобы пару часов провести со мной, каждый раз преодолевал приличное расстояние, затрачивая на дорогу в среднем по два с половиной часа в одну сторону. В то время я расценивала это как некий подвиг, что сильно подкупало, особенно тот случай, когда он ночевал на пляже, чтобы на следующий день снова меня увидеть. Я училась смеяться над его часто неудачными шутками, а он – снисходительно относиться к моим порой детсадовским страхам и шалостям. Цветами и милыми безделушками он не задаривал, на комплименты и нежности был скуп, но, как ни странно, мне это тогда даже нравилось. Как бы абсурдно это не звучало, но я была непоколебимо уверена, что человек, засыпающий тебя подарками и распинающийся о твоей «божественности» и «неповторимости», преследует цель «купить тебя» и заставить чувствовать себя ему обязанной, чтобы в любой удобный момент «выставить счет» и потребовать немедленного его погашения таким способом, каким он пожелает. А в те годы прогрессивного юношеского максимализма это было неприемлемо. Максимум, что я позволяла, – угостить меня мороженым или соком. В моем видении идеальными свиданиями были походы в кино, аттракционы, прогулки по городу и посиделки на берегу моря с задушевными беседами. Хотя, признаюсь, поговорить по душам «о смысле бытия» у нас выходило редко; какие бы ни были темы разговора, они практически всегда заканчивалась одинаково: обсуждением интимной стороны во взаимодействиях мужчины и женщины. Поначалу я очень смущалась и краснела, но довольно быстро привыкла: это стало нормой настолько, что порой инициатором сама же и выступала, дабы в конце концов достичь такого желанного консенсуса. Думаю, меня можно понять, ведь кого должен был волновать этот вопрос больше всех, если не меня? Володя был уже весьма искушенный в этом деле, а мои познания ограничивались книжной теорией. Я осознавала, что рано или поздно физическая близость все равно станет предметом дискуссии. Парень уверял в том, что все остается только на мое усмотрение: он не будет давить на меня и согласен ждать столько, сколько нужно, но что-то все-таки не давало мне покоя…
Так вот… С того судьбоносного майского дня, когда наши пути впервые пересеклись, прошло месяца полтора. С экзаменами было покончено, что не могло не радовать. Правда, хоть впереди еще и было два месяца лета, а расслабляться некогда. Надо окончательно определиться с университетом и будущей профессией. Затем утомительная процедура поступления: обход врачей для справки о здоровье, несколько часовое ожидание своей очереди для подачи документов, вступительные испытания, – и только после этого начинается все самое интересное. Тебя признают достойным занять ряды студентов данного учебного заведения; ты думаешь, что дошел до победного конца и становишься горд собой как никогда, а на самом деле – тебе выносят «приговор» еще к пяти годам «заключения» и упорной работы, где ты стачиваешь последние уцелевшие зубы о гранит науки, чтобы впоследствии до конца своих дней трудиться на благо родины. Но это все немного позже… Ну а пока нам предстояло от всей души повеселиться на выпускном вечере.
Кафе оплачено, столы накрыты, наряды куплены. Пароход заказан и на закате будет ожидать компанию из подвыпившей молодежи у причала. Мне такая программа празднования казалась тривиальной. К тому же находиться в неинтересном мне обществе, хоть и одноклассников, было для меня скорей скукой, чем торжеством. Я совершенно равнодушно отнеслась к возмущению и косым взглядам классного руководителя на мой отказ присоединиться к гулянью класса, мотивируя его универсальным в большинстве случаев объяснением: по семейным обстоятельствам. В какой-то мере это действительно имело место быть причиной! Ведь нельзя назвать обманом желание провести вечер и встретить первые лучи восходящего солнца с дорогим тебе человеком, с которым вдобавок ты уже две недели не виделся!
Он приехал еще утром. Мы в который раз отправились на «экскурсию» по городу, безостановочно болтали, шутили и дурачились. Настроение не испортил даже жуткий ливень, который к полудню застал нас врасплох на другом его конце. Сначала мы пытались укрыться под крышами магазинов, в подъездах, но спустя полчаса стало понятно, что дождь и не собирается заканчиваться; направиться в сторону моего дома мелкими перебежками, чтобы переждать его там, было бессмысленно, так как расстояние весьма неблизкое, – все равно промокнем, – да и очень не хотелось, но и простоять до вечера на месте ни у кого не было ни малейшего желания. Сложный выбор! И вообще, ни один каприз природы не способен усмирить пыл двух влюбленных сердец! Но ливень все-таки, на радость, немного поутих, и мы продолжили наш путь. За считанные минуты город опустел; складывалось такое впечатление, что вода смыла всех людей так быстро и легко, как микроскопическую пыль с поверхностей, – лишь кое-где можно было встретить человека, промокшего насквозь, но уверенно идущего и дальше по своим делам. А нам с Вовкой все было нипочем!
Время, проводимое с ним, летит с невероятной скоростью; целый день показался лишь часом. К вечеру позвонили родители поинтересоваться, куда я запропастилась и не подумываю ли случайно уже сворачивать в сторону дома. Из разговора накануне я знала, что мама была категорически против моего отсутствия на протяжении практически суток, тем более с парнем, о котором она не имела абсолютно никакого представления. Обычно она довольно легко поддается уговорам, главное – найти правильный, исходя из обстоятельств, подход. Но в тот раз никакой не срабатывал. А я не намерена была мириться с «вопиющей несправедливостью», как я считала, что вынуждена сидеть в четырех стенах, пока все мои ровесники будут наслаждаться яркими красками неба на рассвете. Поэтому и сменила тактику, направив свои «мольбы» в адрес папы. Это было верное решение! Папа сильно не противился, тем самым не оставив выбор маме; она сдалась, но с условием, что я приведу парня на смотрины. Я оттягивала этот момент до последнего; волновалась так, будто мне предстояло знакомство с родителями своей пассии, что не скажешь о ней. К моему великому удивлению, Вова оставался как-то даже неестественно спокойным.
Пробил час Х. Мы неспешно подходили к моему двору; по пути я старалась дать парню ценные наставления о том, как себя вести, хотя он всячески от них открещивался, воспринимая их как нравоучения. Такая самоуверенность злила и восхищала одновременно. Основная часть родительской квартиры, кроме одной моей комнаты, выходит на южную сторону, то есть на сторону парадной. Проезд во двор хорошо просматривается с балкона. В теплую погоду наша семья могла сутками напролет засиживаться там за чаепитием (чаще кофе под сигарету) и беседами о проблемах насущных. Я невольно подняла глаза. Из-за перил напротив друг друга высовывались две руки, точнее, локти, а в воздухе быстро растворялись клубы густого серого дыма. И было в этой картине что-то «устрашающее»… Мы незаметно прошли в подъезд и поднялись на третий этаж. Я мысленно перекрестилась и нажала на кнопку звонка. Не отсчитав и пяти секунд, за дверью послышались торопливые, но твердые шаги; только по их звуку я уже знала – это папа. Как и раньше, лицо Вовы, который стоял на лестничной площадке позади меня, по-прежнему имело выражение невозмутимой безмятежности. Но, когда дверь квартиры отворилась и на пороге выросла крепкая, широкоплечая, высоченная фигура моего отца, лик умиротворенности резко сменился нервозностью, а холод в глазах ошеломлением. (Сейчас этот эпизод вызывает у меня ехидный смешок, тогда же он вызвал жалость.) Вова еле-еле выдавил из себя заезженное: «Здравствуйте!». Мы вошли, разулись, гуськом проследовали в гостиную и расположились там на большом угловом диване в разных его концах. «Всем встать – суд идет!» – подумала я.
– Ну что? Будем знакомиться? – добродушно спросил папа, занимая место между нами. Интонация и тембр его голоса значительно помогли нам расслабиться.
– Владимир, – собравшись духом, как отрезал, проговорил молодой человек.
– Сергей Александрович, – в том же тоне продолжил родитель, протягивая руку для пожатия.
– Очень приятно! – с серьезной и важной физиономией, как на деловой встрече, сказал мой кавалер, вытягивая шею от нескрываемого удовольствия, что ему пожали руку как уже взрослому человеку, как Мужчине. От этого забавного зрелища отвлекла мама. Выйдя из кухни, она остановилась в дверном проеме зала и со слегка зловредной, «судейской» улыбкой на устах соответствующим тоном произнесла:
– Ну, здравствуйте, Владимир! Меня зовут Оксана Владимировна! Чай будете?
Честно признаюсь, мой дорогой читатель, что, к сожалению, не помню Володин ответ на столь заманчивое предложение испить чаю, и смею надеяться, что Вы меня простите за это, так как это и вовсе бесполезная информация.
Вскоре я покинула гостиную вслед за мамой, где вовсю уже шел мужской разговор. Мы ушли в мою комнату: я – переодеться, она – помочь мне прихорашиваться. А если начистоту, то поболтать, конечно же.
– И как он тебе? – воодушевленно поинтересовалась я.
– Мне не нравится! Он нехороший!
– Почему? С чего ты это взяла? Я ничего такого не замечала! – в моем голосе прозвучал протест.
– А ты повнимательней посмотри ему в глаза! Я пока еще не поняла что именно, но что-то очень нехорошее в нем есть. Он не тот человек, за которого себя выдает. Присмотрись!
Эти слова сильно задели за живое. Тогда они не заставили меня задуматься, только обидели до глубины души. Ведь как мама могла определить наверняка какой он, когда она знает его всего пять минут? Мне же виднее! Мы с ним уже почти два месяца встречаемся! (Примерно такие были у меня мысли.) Конечно, я не считала его идеальным парнем, – да и кто из нас идеален? – но достойным!
Было еще светло, когда мы снова пустились в путь. От лучей заходящего солнца листва имела настолько насыщенный желто-красный цвет, что создавалось впечатление, будто все деревья охвачены пламенем. Сумасшедшая жара, успевшая замести все следы давешней грозы, к этому часу наконец-то спала, и народ вновь ринулся на улицы города. Скоро спустятся первые мягкие сумерки. Идти на набережную еще рано; основное движение там начиналось после заката, когда ночь накрывала плотным черным покрывалом и вдоль всего побережья зажигались разноцветные огни всевозможных увеселительных заведений, наперебой разрывающих в клочья теплый морской воздух последними хитами сезона, пытаясь заманить в свои сети денежных меломанов.
Перед зданием ЗАГСа, находящемся через дорогу от моего дома, каждый летний вечер работал большой музыкальный фонтан с красивой радужной подсветкой. Это главное место скопления людей, проживающих в микрорайоне. От него веяло приятной прохладой, а светящиеся струи, бьющие вверх на несколько метров, и приторный аромат, источаемый цветочными клумбами, даровали восторг и блаженство и приносили чувство легкости. Чтобы скоротать время, мы устремились туда. Нам очень повезло, что нашелся маленький участок свободного парапета, где можно разместиться; здесь обычно не протолкнуться – столько желающих полюбоваться этим рукотворным чудом ниспадающей воды. Музыка играет ненавязчиво, и тебе не приходится переходить на крик, дабы собеседник мог тебя услышать.
Едва мы успели опомниться, как уже стемнело. Часы вот-вот обнулятся. Пора уже двигаться дальше.
В курзале народа несметно – негде яблоку упасть. Гулянья в самом разгаре, и «градус веселья» достиг апогея. Уши закладывало от высоких децибел, а в глазах рябило изобилием красок, безостановочно и беспорядочно мельтешащих перед носом. Так, девушки во всевозможных длинных вечерних и коротких коктейльных платьях, с «опознавательными» ленточками через плечо, заносчиво извивались друг перед другом, словно состязаясь в конкурсе красоты, а громогласные, разгоряченные немалым количеством выпитого алкоголя парни, разбившись небольшими группами, то и дело искали приключений, то выказывая чрезмерное до неприличия внимание представительницам прекрасного пола, то до крови выясняя отношения между собой. Люди постарше, как местные жители, так и отдыхающие, пришедшие просто посмотреть или также поучаствовать в массовом движении, снисходительно относились к смелым выходкам изрядно опьяневшей молодежи; они держались в стороне и наблюдали, не встревая даже тогда, когда групповое празднование перерастало уже в «клановое» побоище. Чаще всего обходилось без серьезных травм и тем более трагедий, – и слава богу! – а любопытные зрители расходились в основном только после того, как в подобный беспредел вмешивались стражи порядка, патрулирующие улицы.
Глядя на переполненные бары и дискотеки всех мастей, мы с моим кавалером отказались от затеи где-нибудь посидеть или потанцевать и выбрали более романтическую, на наш взгляд, спокойную программу – пляж, шум прибоя, звездное небо… Сложности возникли и с этим, что, собственно говоря, было вполне ожидаемо: в поисках свободного клочка песчаного берега мы пятнадцать-двадцать минут безуспешно «колесили» вдоль морской линии, с каждым шагом все более теряя надежду и огорчаясь. Пляжный контингент был разнообразен: от компаний молодых почитателей бардовской музыки до семейных пар среднего возраста, встречающихся нам через каждый метр-полтора. Словом, вся территория здешних пляжей была «оккупирована», видимо, такими же любителями романтики, как мы двое. А те, кто посмелей, не отказывали себе в удовольствии и искупаться…
Удача нам все же улыбнулась. Обойдя по водной кромке ограждение закрытого пляжа, мы обнаружили его практически пустым, не считая сидящих кое-где нескольких влюбленных парочек, также, похоже, отличившихся «находчивостью». Наконец-то можно остановиться и, умостившись на бархатном песке, предаться своему любимому занятию – пофилософствовать о «несовершенстве мира сего»…
– Скажи честно, какая первая мысль у тебя возникла, когда ты меня только увидел? – спросила я заигрывающим тоном.
– Если честно… Я ожидал одну девушку, а не двух, поэтому, когда вы подошли, я начал про себя молиться.
– Почему? Зачем? – его ответ привел меня в недоумение.
– Мне очень хотелось, чтобы тобою была именно ты! Ведь… я влюбился в тебя в первую же секунду!
– Не подхалимничай! – недоверчиво произнесла я, не скрывая самодовольной улыбки.
– Я, между прочим, вполне искренне говорю! – обиделся мой собеседник. – Или ты считаешь, что это невозможно? Ты очень красивая девушка, умная, добрая, – словом, все при тебе…
(Ох уж эта приторная лесть! С горьким послевкусием… Порою она творит «чудеса»… Люди не в силах устоять перед нею, даже понимая, что им льстят, и даже четко осознавая, что делают это явно неспроста.)
– Ну ты же не станешь отрицать, надеюсь, что я точно не одна такая «прекрасная» откликнулась на твое телевизионное объявление?
– Нет, не стану, потому что это неправда!
– И много нас было, претенденток на твое сердце? – иногда моя пытливость просто не знала мер.
– Ну чего ты пристала? Какое это уже имеет значение? – гневно выпалил Володя. Но меня было не унять.
– Имеет, и большое, если я спрашиваю! – настаивала я.
– Хорошо! Не считая тебя, мне пять девушек написали.
– И ты со всеми встречался?
– С тремя, помимо тебя. – Он даже и не пытался скрыть, что этот разговор ему не по душе. Такая реакция показалась мне неоправданной и потому весьма странной. – Две «сошли с дистанции» уже на второй день общения по собственной инициативе, ничего не объясняя.
– Хм-м… Это было до меня или уже при мне?
– Ты написала мне позже всех и к тому же единственная была из другого города, поэтому с тобой я встретился в последнюю очередь. И, как оказалось, все же не зря, хотя и долго сомневался в том, что стоит ехать.
– Неужто боялся? – съехидничала я.
– Нет. Просто свидание вслепую – это всегда сюрприз, но далеко не всегда приятный. А на дорогу сюда-обратно уходит немало времени, да и денег тоже.
– И как же так вышло, что ты именно мне достался? Неужели ни одна из тех трех девушек не смогла затронуть твое сердце?
– Я же сказал, заочное знакомство дает весьма размытое представление о человеке, и часто образ, нарисованный у тебя в голове с чьих-то слов, кардинально отличается от того, что есть на самом деле. Вообще, женщины по природе своей склонны к преувеличению, к плетению каких-то интрижек, к глупым, даже абсурдным, поступкам… А как вы щедры на всевозможные вымыслы и домыслы! Вам поверить – дураком остаться!
– Можно подумать, вы ангелы! – огрызнулась я, споткнувшись о камень, брошенный в мой огород.
– Ну, сама посуди! Расскажу тебе одну историю. Еще до нашей встречи я гулял пару раз с девушкой. Никой звали. Она из той троицы была, как ты говоришь, претенденток. Симпатичная, милая, без лишнего понта и фарса – мне нравилась, в общем. Ника тогда только рассталась со своим молодым человеком и очень болезненно это переживала. Я, как истинный джентльмен, как полагается, старался относиться с пониманием и подставить свое сильное плечо, об которое она вытирала нескончаемый поток слез; выслушивал жалобы на ее парня, «негодяя неблагодарного», и всячески пытался отвлечь и развлечь. Каюсь, я бы не заморачивался, если бы не имел на нее определенные виды. И у меня были хорошие шансы, ведь Ника признавалась, что я ей импонирую. Однако спустя неделю или чуть больше ее возлюбленный пришел на примирение; они воссоединились, но обо мне она, конечно же, промолчала так же, как и не удосужилась известить об этом меня. В итоге я, будучи ни сном ни духом о ее переменах в личной жизни, неожиданно позвонил ей в самый неподходящий момент. Ника не смогла придумать ничего умнее для своего «оправдания» перед ревнивым «Ромео», как бредовую историю о маньяке, который донимает ее с утра до ночи телефонными звонками и сообщениями, а она и понятия не имеет, откуда у меня ее номер. Парень взбесился, угрожал найти меня и переломать ноги, если еще раз объявлюсь, на что я от души посмеялся, – на том мы и разошлись. Я не стал ни в чем его переубеждать и что-либо доказывать, так как мне, по большому счету, все едино, но чисто по-мужски жалко пацана, что он такой легковерный, – словом, лопух.
– Да, бывают, безусловно, и подобные случаи, не спорю! Но у всех явлений в мире, если копнуть, имеются причинно-следственные связи! В данной ситуации девушку, конечно, не оправдываю. Но понять могу! – попыталась я выступить в защиту. – Поведение женщины реакционно, то есть, по сути, это отражение поведения мужчины. К примеру, он безучастен, уделяет мало времени, скупится на ласку. Что с женщиной происходит? Она становится нервной, злобной, капризной и часто устраивает концерты лишь для того, чтобы привлечь к себе его внимание. Если любимый человек ревнив до умопомрачения, как здесь, она будет всячески оберегать себя от малейших его подозрений, хотя это фактически и невозможно в общественной жизни. Я не вижу ее «греха» в том, что она несколько раз прогулялась с тобой, когда думала, что отношения с парнем закончены. Также не вижу ее подлости в том, что она об этом ему не поведала в первую же минуту примирения. Во-первых, и рассказывать, собственно говоря, не о чем. Во-вторых, безумному ревнивцу что-либо объяснить все равно, что разъяренного красной тряпкой быка пытаться успокоить вежливой просьбой. Как по мне, все, в чем ее можно упрекнуть, что она не догадалась сообщить тебе заранее, что отныне ваше общение прерывается, чем и упростила бы самой себе задачу. Но опять же! Нужно смотреть по обстоятельствам, а нас там не было. Мое предположение, что девушка просто не чувствовала за собой никакой вины, вот и не вспомнила сразу о тебе. Кстати, еще неизвестно, чем ее парень занимался все это время их, так сказать, разрыва! Никто не дает гарантию, что он ничем нигде не отличился. И я думаю, он тоже не стал посвящать ее в такие подробности!
– Видишь, ты же за нее заступаешься! Значит, в какой-то мере, одобряешь поступок и при схожей ситуации сделала бы то же самое! Хотя это неудивительно! Не зря же возникло понятие «женская солидарность»! Заметь, именно женская! К нам относят нормальные понятия: «честь», «доблесть», «железная логика», «каменная стена», «сильное плечо» и еще куча подобных! А у вас? «Интуиция», «сентиментальность», «коварство», а вся ваша дружба основана на все той же пресловутой «солидарности». Да все вы такие! Без исключений! Вне зависимости от возраста и причинно-следственных связей! Имею удовольствие наблюдать на примере сестры и матери. У них привычка создавать себе лишние проблемы и хлопоты по глупости, а потом хвататься за головы и причитать, какие они бедные-несчастные. У вас бытует мнение, скорее даже закон, что все мужики – козлы, а у нас есть свое, равносильное: все бабы…э-э…как бы помягче сказать…в общем, дурехи!
Впервые в жизни Татьяна поймала ступор и более не смогла привести ни один весомый аргумент, чтобы апеллировать. Сначала я злилась на весь мужской род, затем – на весь женский. Я отвела глаза в небо и мысленно чертила линии по звездам, соединяя их в различные фигурки. Каким-то волшебным образом это успокаивало, более того, в какой-то мере, гипнотизировало, полностью завладевая тобой: ты абстрагируешься от окружающего мира, теряя ощущение течения времени и своего местонахождения. Оторвать взгляд едва было возможно. Звезды уже не представлялись такими далекими, недостижимыми; казалось, до них реально дотянуться рукой. Бриз ласкает нежными прикосновениями, – незримая невесомость, – ты вот-вот воспаришь… Вмиг все исчезло: я больно «шлепнулась» о землю, как только Володя вновь заставил обратить на себя внимание, неожиданно проявив интерес к моему эмоциональному состоянию.
– Любимая, ты обиделась? – прозвучало так, словно сюсюканье.
– Нет. С чего бы мне обижаться? – как-то неестественно жестко ответила я, что явно противоречило самим словам. – Я просто не вижу смысла продолжать нашу дискуссию, ибо дебаты на данную тему приведут лишь к скандалу, и каждый в любом случае останется при своем мнении.
– Это правильно! Со мной спорить бесполезно, тем более мы оба знаем, что я прав! Только твое упрямство не дает честно в этом сознаться!
– Не нарывайся на грубости! Иначе сейчас ТЫ будешь губы дуть! – моя эмоциональная планка резко сорвалась с «креплений», и хотя на полпути к земле все-таки была подхвачена, незамеченным это не осталось.
– А давай! Попробуй!
Всегда знала, что азарт до добра не доводит, однако «вызов» все равно приняла.
– Честь, доблесть… Для большинства из вас это лишь красивые слова из устаревших книжек, не имеющие под собой никакого веса! Вымерли рыцари, как мамонты! Едва осталась малая толика тех, кто сохранил хоть какие-то намеки на моральные ценности! Твои же слова, что ты бы не заморачивался с поддержкой и пониманием, если бы не имел виды на ту девушку! То есть… выходит, иная просто не достойна твоего внимания и сочувствия? Все твое «сильное плечо», по сути-то, есть самый обычный блеф! Игра! Давай возьмем факты из истории! Не лишним будет нам припомнить, что практически за каждым великим мужчиной, – будь то король, полководец, иная историческая личность, – стояла женщина! Мать ли, жена ли, или фаворитка! Нередко, кстати, именно последняя правила страной, негласно, руками венценосца! Попутно заметим, сама природа – женщина! А вы такие же ее творения, как собаки, кошки, деревья и так далее! И, между прочим, все та же женщина производит вас на свет и растит! Мужчина что? Коснись что, он отряхнулся, встал и вышел! Зачастую к следующей пассии! Каменная стена – бац! – и рухнула! А все проблемы ложатся на плечи той самой «дурехи», что ошиблась в выборе отца своих детей! На всю жизнь! И, как ни странно, во многих случаях именно вся такая сентиментальная женщина оказывается сильнее духом! Все закономерно! С вами разве можно быть действительно «слабым полом», хранительницами очага, как это было задумано силами мироздания? Я вижу тут только два выхода – быть или полной дурой, или блаженной. Мой тебе совет – замолчи! От греха подальше! Дай мне успокоиться! – выдала я грозную тираду, будто на одном вдохе.
– Ой, напугала она! Смотри, как поджилки затряслись! Поражаюсь, откуда в юной головке могли взяться такие бредни? Ты же рассуждаешь, как сорокалетняя брошенка, пытающаяся саму себя убедить в том, что ее, такую всю замечательную, незаслуженно предали потому, что кругом одни подлецы, только и мечтающие ее извести! Ну смешно же! Ладно тебе, не кипятись! Все у нас будет супер!
– Я так и поняла, – последовал уже равнодушный ответ. Весь наш диалог я прокручивала, словно кассету, вновь и вновь, от начала и до конца, после каждой фразы нажимая на паузу и анализируя, что к чему. У меня возникало двоякое чувство: вроде и хотелось отправить парня на все четыре стороны и забыть о нем навсегда, но вторая моя половина уверяла меня, что не следует делать поспешных выводов и что-либо предпринимать под всплеском адреналина. Катастрофично ли произошедшее? И где эта грань между катастрофическим, то есть абсолютно неприемлемым для меня, и допустимым? Многое ли в действиях человека я могу оправдать? И надо ли? И снова моим попыткам «докопаться до истины» помешал Володя. Видимо, его очень угнетало мое долгое молчание. На этот раз он выбрал другую тактику. Вместо тысячи слов – поцелуи. «Боже, как же я от него устала за сегодня! Сил уже нет никаких! Несносно тянет домой… Скорей бы рассвет!» – снова и снова повторял сонный голос в моей голове…
До восхода солнца оставались считанные минуты. Мы вышли с пляжа, отряхнулись от песка и двинулись в сторону пристани. Музыка значительно приутихла, а город заметно осиротел. Кое-где еще встречались небольшие компании «проветривающихся» после бурного празднования будущих абитуриентов: видимо, это те немногие, кто оказались «крепкими орешками» и передвигались на своих ногах без какой-либо посторонней помощи. Лица у всех такие же «помятые», как и их наряды. Правда, девушек уже явно не заботили ни потрепанные волосы, некогда уложенные в красивые сложные прически, ни слегка потекший макияж под припухшими веками, а в парнях и вовсе едва ли можно было разглядеть вчерашних школьников. В общем, все свидетельствовало о том, что эта ночь запомнится им надолго (а судя по количеству мусора на улицах, будто на свалке, не только им, но и работникам городского хозяйства)… Мы свернули к пирсу и заняли там обозревательную позицию…
Тихо-тихо горизонт заливался: лиловые, алые и оранжевые тона, небрежно набросанные на небесный холст, и огненный шар, разрезающий вспыхнувшую позолотой водную гладь, завораживали как никогда. Легкая дымка с восходом понемногу рассеялась, и мир приобрел свои четкие очертания. Утренняя прохлада и соленый влажный воздух бодрили: разум просветлел, неприятный осадок в душе, вызванный недавним разговором с Володей, прошел, и я с улыбкой встречала новый день, а вместе с ним и новый виток своей жизни, который будет, как мне виделось, самым интригующим и самым ценным.
Глава третья
– Здравствуй, радость моя! Поздравь меня! Я поступила! – немного горделиво промолвила я, как только в трубке послышалось заветное «алло».
– Умница! Я в тебе и не сомневался! – колючими льдинками просыпалось с Володиных уст.
– Тебе это абсолютно безразлично, вижу… Или ты чем-то очень важным занят, а я не вовремя? – мои слова прозвучали хладнокровно.
– Вовсе мне не безразлично! Я действительно очень рад за тебя! Просто меня это не удивило. Я был уверен, что иначе быть не может!
– Правда? – умиленно спросила я, расплываясь в улыбке.
– Да правда, конечно! Я знал, что ты сделаешь все, чтобы быть ко мне ближе. Ведь теперь ты будешь жить в моем городе! А значит – мы сможем чаще видеться! – как-то самоуверенно и самодовольно произнес он, что меня крайне смутило.
– Так ты думаешь, что я только для тебя и старалась?
