скачать книгу бесплатно
Мне все равно.
Мне не нравится, что он смотрит на особу, у которой грудь, того и гляди, вывалится наружу, а кружева подола едва прикрывают трусы.
Подхожу к дивану, собираясь расстелить приготовленное белье, и слышу:
– Давай тебе помогу.
С чего это вдруг?
Но едва она подходит и демонстративно наклоняется за простыней, все сразу становится на свои места.
Эта коза издевается надо мной?
Выдергиваю ткань из ее рук.
– Мы сами справимся.
Бросает взгляд на Никиту, видимо, желая услышать противоположное и, не получив слов поддержки, вскидывает подбородок и уходит.
Пузырюсь, булькаю, киплю так, что никакое самовнушение не помогает успокоиться. Тем более, в сравнении с моей миниатюрной комплекцией, пышущая округлостями девица кажется мне более привлекательной.
Никита стягивает футболку и тянется к ремню. Ловлю себя на мысли: зараза сейчас пялится на моего парня.
Оборачиваюсь.
Так и есть!
Смещаюсь, чтобы закрыть его собой и мысленно показываю нахалке кукиш.
Смотри на своего Антона!
Когда Никита прячется под одеялом, я стягиваю легинсы и в домашней футболке забираюсь к нему.
Специально, чтобы продемонстрировать этой обнаглевшей девице свои права на парня, жмусь к нему и целую в губы. Никита нежно отвечает мне, несмотря на то что, уверена, понимает: в данном случае это скорее собственническое заявление, чем потребность в прикосновении, а потом, приблизившись к моему уху, шепчет бесценные слова: «Люблю тебя».
Боже – это как обезболивающий укол с точным попаданием в очаг воспаления.
Кайф!
Успокаиваюсь, расслабляюсь и засыпаю.
3 глава. Никита
Открываю глаза и щурюсь от утреннего света, пробирающегося в щель между плохо зашторенных занавесок. Кира спит, уткнувшись в мое плечо, и я аккуратно, чтобы ее не разбудить, выбираюсь из кровати и направляюсь в ванную.
Включаю воду в ду?ше и оборачиваюсь на звук открывающейся двери.
– Ой, извини…
На пороге стоит Милана. Ее взгляд скользит по моему полуголому телу. Извинения в нем нет.
– Ничего страшного, – бросаю, бесстрастно смотря в глаза бесстыжей девчонки. Привычка, что это делать не нужно, накрепко засела в моей голове. Я всегда рад, когда ко мне присоединяется Кира.
Жду, что нарушительница спокойствия закроет дверь и исчезнет, но та не двигается с места и чего-то ждет.
Чего?
Не была бы Милана девушкой лучшего друга, я бы вел себя жестче, а так…
Я, конечно, не испытываю иллюзий, что все ее маневры относительно меня случайны. Слишком много времени с детства проводил в обществе ушлых девиц, но все-таки почему-то хочется верить: Милана просто дура, которая желает всем нравится, и до конца не понимает, что творит.
Подхожу к ней и, пристроив пальцы на ручку, даю понять: собираюсь закрыть дверь.
Жаркий взгляд, кончик языка, словно случайно облизывающий губы…
Рука-лицо.
И смешно, и горько.
– Отойдешь?
Хлопает ресницами и, сообразив: я от нее хочу совсем не того, что она, резко разворачивается и уходит.
Неужели девица, действительно, ждала от меня чего-то другого?
Бред.
Вхожу в кухню и ловлю улыбку любимой девушки. Кира хлопочет у плиты, а на столе уже расставлены тарелочки с нарезанными колбасой, сыром, овощами, хлебом.
Подхожу и срываю поцелуй с желанных губ.
Если бы в любой момент нас не могли прервать, я бы уже усадил малышку на столешницу и, устроившись между ее ног, предлагал начать завтрак со сладкого.
Нехотя отрываюсь от Киры и плюхаюсь на стул.
Она ставит передо мной наполненную тарелку и начинает готовить яичницу себе.
– Доброе утро.
– Здорово, бро.
Антон садится рядом, и моя пчелка, вместе со своим «добрым утром», отдает ему свой завтрак.
– Это мне? – недоверчиво спрашивает парень, будто никогда в жизни не видел подобную заботу, и после ее кивка добавляет, улыбаясь от уха до уха: – Спасибо, Кира.
Девушка опять поворачивается к плите, но через несколько минут присоединяется к нам со своей тарелкой.
– Куда мы сегодня?
– Покидаем Эстонию, едем транзитом через Латвию и ночуем в Литве, практически на границе с Польшей, – выдает моя умница.
– Сколько по километражу?
– Семьсот сорок девять. Это самый большой переход, – произносит она, словно извиняясь за длительность предстоящего пути, что мы запланировали.
Антон улыбается и, хлопая меня по плечу, успокаивает:
– Сменный водитель есть, так что все норм.
В кухню входит Милана и, небрежно окинув нас взглядом, интересуется:
– Что на завтрак?
– То, что приготовишь, – отвечает моя маленькая стервочка, и я с трудом подавляю улыбку.
Рыжее недоразумение швыряет в нее убийственный взгляд и, фыркнув, демонстративно уходит из кухни.
Антон тут же устремляется за ней, оставив в тарелке недоеденную яичницу, а Кира закатывает глаза.
Притягиваю ее к себе.
Прорвемся.
От Силламяэ до границы с Латвией порядка семидесяти пяти километров скучной, однообразной дороги. Пялюсь на, исчезающую под колесами машины, серую ленту, пытаясь не уснуть, и иногда перебрасываюсь с Антоном короткими фразами. Все-таки сидя за рулем перемещаться в пространстве мне нравится больше.
Милана голодная и злая кемарит на заднем сиденье, а моя любопытная девочка глазеет по сторонам.
Спустя триста двадцать километров подъезжаем к Риге.
– Давайте заедем, – указывая пальцем на навигатор, заявляет проснувшаяся нарушительница спокойствия.
– Мы планировали пройти по объездной.
– Нам все равно надо поесть!
– В городе пробки. Потеряем много времени, а сегодня длинный переход, – спокойно объясняю ей.
– То есть есть не будем? – бросает наказание, что мы добровольно взяли с собой в дорогу.
– Поедим на заправке! – возмущенно вмешивается Кира.
– Серьезно?
– Да! Представляешь, там можно нормально поесть.
– Антон!
– Милая, ребята правы. Сейчас пройдем объездную и найдем что-нибудь приличное.
Вредина отворачивается к окну, и воздух в машине становится тяжелым от заполнившего негатива, исходящего от злюки.
Да, это не девчонка, а бомба замедленного действия.
Где-то возле объездной Каунаса Милану снова прорывает: «Я устала! Сколько можно ехать?! У меня уже все тело затекло! Какой идиот это придумал?»
Мужественно терплю ее нытье из-за безвыходности ситуации. Иначе бы остановил машину, высадил и пожелал бы найти другой удобный путь.
Антон, поначалу пытающийся успокоить свою бестию, притих, видимо, устал повторять одно и то же, а Кира, сцепив зубы, абстрагировалась и гасит свой негатив, разглядывая симпатичные картинки, мелькающие за окном.
Непростое испытание.
«Gazdu Vandens Malunas» находим не с первого раза из-за отсутствия вывески и неточно указанной точки координат, но, поплутав, наконец, натыкаемся на гостевой дом.
Остановившись у ворот усадьбы, звоню хозяйке, чтобы нам открыли ворота.
Очень скоро появляется приветливая говорящая на русском женщина и пускает нас на территорию.
Апартаменты находятся в отреставрированном здании старой мельницы, которой около ста тридцати лет. Вокруг великолепная ухоженная территория: озера, ручейки, водопады…
Очень впечатляюще.
Именно это нас и привлекло, когда с Кирой искали первое место ночевки, настолько, что согласились на длительный переход, лишь бы иметь возможность посмотреть вживую понравившиеся картинки из интернета.
Оказавшись в номере, Кира закрывает дверь на ключ и, падая на кровать, кидает:
– Не выйдем отсюда.
Устраиваюсь рядом и, усмехаясь, спрашиваю:
– А как же посмотреть все вокруг?
– Слишком велики шансы встретить эту заразу, – выдыхает девушка и кривясь признается: – Боюсь, мне не хватит сил дальше сдерживаться.
– Может, пойдешь смоешь негатив и пересмотришь свое мнение?
Она недовольно сверлит меня взглядом, но все-таки идет в ванную.
Выхожу на балкон и любуюсь красивой картинкой: деревянный мосток, ведущий в глубь озера, венчает беседка, а чуть поодаль сквозь кроны деревьев виднеется хозяйский дом.
Теряюсь во времени… Только когда чувствую руки, обнимающие за талию, и теплое тело, прислонившееся к моей спине, возвращаюсь в действительность.
Оборачиваюсь, встречаю многообещающий взгляд…
Люблю, когда Кира так смотрит на меня. Уже только от одного этого посыла организм оживает и требует удовлетворения обещанного.
Подхватываю девушку на руки под ее «ой» и несу к кровати. Та скрипит от нашего вторжения, но ей придется потерпеть мой натиск. Настроение оторваться по полной.
Стягиваю полотенце, желая полюбоваться своей малышкой, только та не лежит смирно, а тянется ко мне, собираясь снять мою футболку.
