скачать книгу бесплатно
Мифы об эффективности фашизма
Николай Сергеев
Это глава из ранее опубликованной книги «Гидра».Все истории о некогда существовавшей эффективной фашистской экономике или социальной политике не находят подтверждения в реальном мире и остаются мифами.Это очень опасные мифы, за них приходится платить свободой и не только экономической. Вера в эти глупые мифы приводит миллионы людей к материальному неблагополучию, нравственным и физическим страданиям.
Мифы об эффективности фашизма
Николай Сергеев
© Николай Сергеев, 2022
ISBN 978-5-0056-4687-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мифы об эффективности фашизма
(Сокращенный вариант главы 1.16. «Мифы об эффективности экономики и социальной политики фашизма» из книги Николая Сергеева «Гидра» 1998 года)
Угроза экономического краха работает на фашистов не хуже того страха, который испытывает население перед экстремистами разных мастей и политической окраски, угрожающими безопасности и стабильности внутри страны.
Страх людей перед возможным внезапным крахом денежной системы с сопутствующей гиперинфляцией, выдавливающих за считаные дни большинство людей за черту бедности, не менее востребованный для пропагандиста чем страх, испытываемый населением перед возможной внешней военной угрозой.
В такой обстановке нагнетания пропагандистами тревожных ожиданий, очень привлекательно выглядит идея «жёсткой властной руки», которая наведёт, наконец, порядок в экономике. Большинство людей не в состоянии понять механизмов возникновения экономических кризисов, их связности и цикличности, влияния неэкономических причин, таких как неустойчивость климата и внешних факторов, вроде изменения конъюнктуры на мировых рынках сырья и готовой продукции. Тем более, трудно доходчиво объяснить типичному малообразованному обывателю, как действуют на реальную экономику те или иные конкретные политические и экономические меры.
К примеру, миллионы людей не понимают, что часто применяемая фашистами такая «справедливая» мера, как установление фиксированных низких цен на продукты во время продовольственного кризиса, приведёт к исчезновению этих продуктов в магазинах, а проводимая силовыми методами конфискация товара во время дефицита, всегда приводит лишь к «эффекту домино» – то есть к ещё большему дефициту.
В результате у людей возникает удивление, как такие логичные, на первый взгляд, меры приводят к ещё большему усугублению кризиса. Большинство не понимает, что причиной наблюдаемых негативных последствий является возникшее у производителей и торговцев естественное недоверие и даже враждебность к правительству, злоупотребившему своей властью.
Фашистское тоталитарное государство сверхцентрализацией власти уничтожает формировавшиеся десятки и сотни лет естественные общественные отношения, монополизацией и милитаризацией вредит конкуренции и разрушает экономику. Поэтому в длительной перспективе фашистский режим даже используя по максимуму имеющиеся у него ресурсы, не способен инициировать их полноценное воспроизводство, обеспечить устойчивый экономический рост и прогресс в технологиях.
Есть определённая категория публицистов, которые мифологизируют фашизм, создавая легенды об исключительной эффективности фашистских режимов прошлого в области экономики и научно-технического прогресса.
Необычайно живуч, в особенности в современной России, миф о спасении чилийской экономики правительством Пиночета. Каждый год выходит несколько книг о мифическом экономическом чуде. В прессе и выходящих из издательств книгах, время от времени мелькают тезисы о спасительном для экономики фашистском государственном протекционизме, создании совершенно новой модели сверхэффективного государственного монополистического капитализма. Чаще всего в пример приводится фашистская Италия, где к концу 1938 года доля государственных предприятий в стране была самой высокой в мире по сравнению с другими странами с рыночной экономикой.
До сих пор ходят легенды о каких-то сверхъестественных технологиях нацистов по созданию невиданных по своей эффективности вооружений. Это мифы, которые Третий Рейх создавал сам в 1942 – 1945 годах для целей внутренней пропаганды во время Второй мировой войны.
На самом деле, все самые значимые технологические и научные достижения в военных областях были сделаны ещё до прихода нацистов к власти или в самые первые годы гитлеровского режима, когда идеологическое давление нацистов на немецких учёных и инженеров было ещё не таким сильным. Германия на то время была страной с самой передовой наукой, с самыми сильными коллективами инженеров и конструкторов. Можно сказать, что стремительный научно-технический прогресс, начавшийся в Германии в последнее десятилетие перед приходом нацистов к власти, после 1933 года двигался по инерции.
Экономический подъём, начавшийся незадолго перед получением Гитлером поста рейхсканцлера, мобилизационные меры, принятые нацистами и благополучный в экономическом отношении период 1933—1940 годов, действительно позволили восстановить немецкую промышленность, в том числе военную. Немецкая экономика, будучи ещё не окрепшей, неслась вперёд со скоростью болида и это не было исключительной заслугой нацистов.
Естественный ход истории привел бы Германию к восстановлению промышленности, финансовой системы, т.к. для этого были объективные причины – наличие большого числа квалифицированной рабочей силы, высокий уровень образования населения, мощная научная база, пришедшая в упадок, но не тронутая войной промышленность, иностранные инвестиции и пр.. Экономическое превосходство Германии в Европе было лишь вопросом времени и случилось бы при любом правительстве, но только не фашистском.
Приход нацистов к власти поставил крест на перспективе немецкой экономики стать ведущей в Европе к 1940 году, как это прогнозировали многие европейские экономисты в 1936 году. Развитие Германии при нацистах сдерживалось невозможностью в полной мере реализовать научные достижения и оригинальные инженерные разработки в реальных изделиях, промышленных технологиях, даже в новых видах вооружения.
Начало Второй мировой войны не позволило Гитлеру создать мощную промышленность и армию. Третий Рейх вступил в войну неподготовленным. Военные успехи вермахта, по моему скромному мнению, не столько заслуга фюрера и немецких генералов, сколько крупные просчёты, откровенная глупость и ужасающая самонадеянность союзников.
Гитлеровской Германии попросту не хватило для надлежащей подготовки как времени, так и доступа к необходимым природным ресурсам. Европейские политики были уверены, что Гитлер не начнёт войну, а сам фюрер был убеждён в том, что при нападении на Польшу союзники не осмелятся объявить войну Германии.
Глава немецкого ВМФ адмирал Редер в 1938 году предупредил Гитлера, что немецкий флот будет готов к войне не ранее, чем через 10 лет. Главнокомандующий сухопутной армии вермахта Вальтер фон Браухич и начальник её Генерального штаба Франц Гальдер неоднократно предостерегали фюрера по поводу его агрессивных планов против Чехословакии и Польши, указывая на высокую вероятность ответных враждебных действий со стороны Англии и Франции, они неоднократно подчёркивали в своих беседах с фюрером полную неготовность вермахта к войне. Каждый раз генералами и военными инженерами отмечалось не только количественное отставание, но и низкое качество немецкой военной техники.
Почти сразу после начала войны началось замедление качественного роста научно-технического военного потенциала. Приступить к реализации уже свёрстанных планов по созданию новых видов вооружений Германия смогла лишь в 1943—1944 годах, когда производить в достаточном количестве какие-либо вооружения, не говоря о новых его видах, истощённая войной страна уже не могла.
Ещё в 1938 году, почти сразу после открытия деления урана немецкими физиками, сотрудниками Института химии кайзера Вильгельма Отто Ганом и Фрицем Штрассманом, нацистскому руководству было доложено о возможности создания сверхмощного оружия.
После того как австрийские учёные Отто Фриш и Лиза Мейтнер дали физическое объяснение процесса деления ядра урана, сразу начались масштабные научные работы как в Германии, так и в Австрии. Все работы по урановой теме были немедленно засекречены нацистами. Немецких специалистов в области вооружений и генералов очень заинтересовала оценка одного из ведущих на тот момент немецких физиков, Вернера Гейзенберга, который утверждал, что одной урановой бомбой можно мгновенно стереть с лица земли крупный город, такой как Москва или Лондон. По мнению Гейзенберга, работы по созданию супероружия должны были занять два-три года (по современным оценкам, учитывая существующие в то время технологии, если нацисты смогли бы решить вопросы разделения изотопов за два-три года, то получить готовую атомную бомбу они могли бы через пять лет, то есть к концу 1942 года).
Идеи создать в зависимой от угля Германии атомные электростанции и построить атомный подводный флот Рейха, который мог бы действовать автономно в течение многих месяцев, создать атомные самолёты, были просто на поверхности и могли быть воплощены, если бы немецким учёным удалось решить вопрос разделения изотопов урана в промышленных масштабах.
Тем не менее нацистский режим не был бы фашистским, если бы в дело не вмешалась идеология. Серьёзное преимущество немецких учёных в разработке атомного оружия, было сведено к нулю репрессиями в отношении физиков еврейской национальности, нападками на немецких учёных, которые пытались идти не путём «правильной арийской классической физики», а используя достижения новых областей – теории относительности и квантовой механики, объявленных нацистами «еврейскими сказками».
Работы по ракетной технике были начаты со значительным опозданием. Ещё в 1929 году министр обороны Веймарской республики принял решение о начале практических разработок по использованию ракет для военных целей, а уже в 1932 году в пригороде Берлина в Куммерсдорфе была создано подразделение для разработки ракет на жидком топливе. Приход нацистов к власти существенно затормозил работы по ракетному оружию.
Первый пуск баллистической ракеты V-2 состоялся лишь в марте 1942 года. И только когда в июле 1943 года самого Гитлера захватила жажда мести непокорной Англии, нацисты серьёзно занялись финансированием разработки ракетного «супероружия». Но было уже поздно. Первое боевое применение состоялось в сентябре 1944 года, когда ракеты уже ни на что повлиять не могли.
Можно с уверенностью сказать, что наука в Третьем Рейхе постепенно деградировала. Чем больше усиливалось давление нацистов на немецких учёных и инженеров, чем большее значение приобретала идеология в научной и конструкторской работе (как, впрочем, в любой другой творческой деятельности в Третьем Рейхе), тем хуже становились результаты и менее эффективно расходовались бюджетные средства, отпущенные государством на военные научно-технические разработки.
Учёные и инженеры были заняты больше тем, что пытались доказать свою лояльность политическому режиму, чем собственно своей работой. Вся их деятельность с пристрастием рассматривалась через призму фашистской идеологии. На самом деле был важен не практический результат, а то, как сам процесс выглядит идеологически. Это хороший пример парадоксального эффекта, присущего фашизму, когда патологическое стремление фашистов к порядку и дисциплине приводит к хаосу и последующему параличу инициативы у творческих работников.
Рейхсминистр пропаганды Йозеф Гёббельс признавался в 1921 году, что цвет немецкой филологии состоит из представителей еврейского народа, а рейхсминистр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер шутил в узком кругу своих друзей, что основы немецкого научно-технического превосходства заложили два еврея и поляк. Шпеер в конце войны сожалел о том, что многие учёные евреи уехали из страны, он был уверен в том, что если бы не их бегство, то проблемы в ракетостроении и создании атомного оружия были решены ещё до 1944 года.
Не выдерживают критики восторги современных коммунистических идеологов и пропагандистов о быстром восстановлении советской экономики после Гражданской войны под мудрым руководством большевистской партии, благодаря классовой сознательности и огромному трудовому энтузиазму народных масс. Основной причиной быстрого восстановления советскими историками называлось не виданное ранее в истории многократное увеличение эффективности труда пролетариев, освобождённых от гнёта капиталистов.
На самом деле, к экономическому возрождению разрушенной страны большевики имели опосредованное отношение, в малой степени понимая, что и, главное, как восстанавливать.
Признав невозможность административными мерами восстановить разрушенные промышленность и сельское хозяйство, большевики были вынуждены предоставить населению частичную экономическую свободу, разрешить конкуренцию. В марте 1921 года X съезд РКП (б) провозгласил Новую экономическую политику (НЭП), суть которой заключалась в отмене конфискаций (продразвёрстки) на селе и разрешение в ограниченном масштабе частной экономической деятельности. Это было частичным возрождением в стране ненавистного большевикам капитализма.
Почти сразу после разрешения частной торговли в июле 1921 года, в том числе свободной продажи сельхозпродукции, после объявления начала государственной программы приватизации небольших предприятий, в стране появились давно забытые бытовые изделия кустарного или мелкосерийного производства, полки коммерческих магазинов заполнились продовольственными товарами, стали открываться кафе и рестораны, пункты бытового ремонта и предприятия по оказанию бытовых услуг.
В стране уже в первый год НЭПа появились тысячи первых советских фермеров, которых после перехода страны в декабре 1929 года на фашистские методы государственного управления и курса на монополизацию сельского хозяйства, станут называть «кулаками» и подвергнут массовым репрессиям.
В СССР стали создаваться коммерческие предприятия с иностранными инвестициями. В страну потянулся зарубежный капитал – сначала британский, потом немецкий, датский, латвийский, японский и другие. Причём передача собственности происходило массово уже с конца 1920 года, несмотря на то что правовые основания и организационная структура возникли только с созданием в августе 1923 года специальной организации – Главконцесскома.
Советская власть позволила иностранным компаниям зарабатывать сумасшедшие деньги, используя российские заводы и хищнически разрабатывая природные ресурсы, что больше было похоже на разграбление природных богатств, чем на предпринимательство. На всё это безобразие Советское правительство закрывало глаза, лишь бы иностранцы восстановили, разрушенные Гражданской войной, российские заводы и фабрики, создали миллионы рабочих мест и наполнили рынок товарами. В условиях постоянно нарастающего недовольства, спонтанно вспыхивающих народных восстаний, большевикам нужно было срочно спасать положение, иначе можно было потерять власть.
В конце ноября 1920 года был издан декрет «Об общих экономических и юридических условиях концессий», разрешавший предоставление концессий иностранному капиталу, а после 12 апреля 1923 года был принят Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке допущения иностранных фирм к производству торговых операций в пределах РСФСР».
Иностранные концессии производили в основном промышленные товары, а закупали внутри страны, для последующего экспорта, сырьё (сельхозпродукцию, лес, нефть, уголь, марганцовую руду, металлический лом и прочее). Рентабельность предприятий с непосредственным иностранным участием или с частично иностранным капиталом находилась обычно в пределах от 100 до 300 процентов, а в некоторых случаях доходила до 500 процентов. Такие сверхдоходы объяснялись огромной разницей цен внутреннего и внешнего рынка.
На долю концессий приходилось сто процентов экспорта цемента, более половины всего объёма внешнеторговых поставок каменного угля, три четверти экспорта шёлка, половину экспортируемой шерсти.
Особое место в послевоенном восстановлении промышленности занимало участие немецких фирм и финансовых учреждений. На Германию условиями Версальского мирного договора были наложены серьёзные ограничения в области развития промышленности и производства вооружений. Правительство Веймарской республики заключило договор с правительством СССР о строительстве немецкими фирмами на советской территории заводов, предназначенных для производства продукции, в обход ограничений, наложенных на Германию странами-победителями в Первой мировой войне.
В Германии был создан консорциум банков во главе с Восточным банком, который первым начал финансировать проекты немецких промышленных предприятий в России. Концессия Круппа построила завод боеприпасов, та же крупповская концессия построила химический завод, где производились боевые отравляющие вещества. Ещё один завод, производящий ядовитые газы, был построен концессией фирмы «Берсоль» в Троцке. Фирма «Stolzenberg» наладила производство артиллерийских зарядов и порохов на заводе «Златоуст». На основе старых оружейных заводов в Туле было создано современное, по тем временам, производство различного стрелкового оружия. На этом же заводе впоследствии производилась нарезка стволов для винтовок и пулемётов для Красной Армии. В Мариуполе отремонтировали прокатный стан, производивший броню для советских танков, который в 41-м году, был перевезён на Урал и до настоящего времени делает танковую броню. На переданном немцам автомобильном Русско-балтийском заводе фирма «Junkers» создала производство военной авиатехники, производительностью около 600 самолётов в год. Сейчас это московский завод авиакосмической техники имени Хруничева в Филях.
Можно с уверенностью утверждать, что начало советской военной промышленности положили немецкие инженеры, а первые военные заводы были построены или восстановлены немецкими строителями, на немецкие деньги.
Немецкие фирмы предоставили СССР самые передовые технологии, лучшие опытные образцы своих вооружений. В совместных конструкторских бюро трудились немецкие и советские конструкторы. При этом немецкие инженеры были непосредственными разработчиками оружия и проектировщиками заводов, а советские специалисты учились у немцев создавать военную технику, проектировать и строить военные заводы.
Абсолютно все новые образцы оружия, созданные с 1921 по 1933 год, были точными копиями немецкого, а созданные с 1933 по 1941 г., представляли собой переработанные советскими инженерами образцы зарубежной (не только немецкой) военной техники.
Фирмы «Junkers», «Dornier», «Heinkel» создали советскую авиационную промышленность, «Rheinmetall» – всю советскую артиллерию, орудийную и танковую промышленность, «Stolzenberg» – производство пороха, взрывчатки и боеприпасов, боевых отравляющих веществ. Продолжать можно долго.
Второй, по значимости, задачей, после восстановления разрушенных Гражданской войной заводов за счёт иностранного капитала и при помощи иностранных технических специалистов, было получение технологий и обучение собственных управленческих, инженерных и производственных кадров. Всегда, в качестве обязательного условия концессионного договора предусматривалось обязательство концессионера готовить квалифицированных рабочих и административно-технический персонал из советских граждан и постепенно заменять ими иностранных специалистов.
