скачать книгу бесплатно
– Мне не нужны все, мне нужен только Николай Эссе и его документы у меня на «Допле»!
– О! Его зовут Басилевс. Генерал Басилевс. Хорошо, только, что это мне даёт? – подумал Николай.
– Все его документы хранились в лаптопе. Его мои специалисты проверили. Он коммивояжер, а не чиновник…
– Я всё сказал! – рявкнул голос Басилевса из динамика и связь прервалась.
Послышались приближающиеся шаги. Николай переключил внимание на книги, судорожно пытаясь отыскать, что-нибудь, что его могло бы заинтересовать. Вошел капитан.
– Так, ты еще здесь? Выбрал?
Николай схватил первую попавшуюся книгу и посмотрел на капитана, выдавливая из себя подобие улыбки.
– Пошел вон! Охрана!
Вбежало два охранника.
– Отвести медика в отсек для обслуживающего персонала. Найдите ему отдельную каюту, и покажите наш медпункт. Пусть практикует.
Капитан, уже чуть успокоившись, бросил вопрос Николаю в след:
– Торн, на твой взгляд, Эссе… тот, что погиб, мог быть чиновником Империи?
– Я так не думаю. Он всё про бусы свои говорил…
– А ты видел на борту имперских чиновников?
– Я не уверен…
– Капитан.
– Что, простите?
– Следует говорить в конце – капитан. Иди, – капитан махнул рукой в задумчивости.
***
Штурм корабля начался во время третьей, ночной вахты. После первого же попадания стало понятно, что у корабля больше нет двигателей, и он движется по инерции. Николай в иллюминатор увидел, как из космоса достаточно быстро разрастаясь в размерах, приближается большой имперский дредноут. Николай прочитал название «Си Си Допл».
– Вот же! Есть закон в этой части вселенной! – обрадовавшись, подумал сначала Николай, но затем, сопоставив событие с, недавно подслушанным разговором, понял, что вся эта махина явилась сюда только за ним.
– У него на «Допле»! Черт, черт, черт!!! Что мне делать? – продолжал думать Николай.
На капитанском мостике царила суета, капитан пытался связаться с дредноутом.
– «Си Си Допл», вызывает «Звездный ветер», Басилевс, ответь, мы же разумные люди. Можем договориться!
В этот момент помощник капитана пиратского корабля, повернувшись к капитану, произнес:
– Кормовые орудия дали залп по дредноуту, капитан.
– Это он зря! – вслух сам себе сказал Николай, наблюдавший за происходящим в иллюминатор.
– Черт, побери! Прекратить огонь немедленно!!!
– Кормовая батарея левого борта, немедленно прекратить огонь! – повторил помощник капитана.
– Басилевс, это случайность, я строго накажу виновных! Не стреляй!
– Командир, дредноут готовит залп!
– Всем надеть скафандры личной защиты! – отдал последнее распоряжение капитан.
В этот момент включилась радиосвязь ближнего радиуса действия с одним единственным коротким предложением – «Ты опоздал, Спартус!».
Второй залп дредноута снес кормовую батарею, что посмела открыть огонь. Еще две космические торпеды попали в капитанский мостик, превращая всё, что там находилось в труху. Щедро перемешивая искореженный металл с лоскутами моментально замерзавших человеческих тел. От имперского корабля отделилось пара десятков штурмовых ботиков и примерно столько же истребителей, надобность в которых была уже не столь очевидна. Пиратский корабль прекратил так и не начавшееся сопротивление.
Николай судорожно пытался придумать, как ему поступить.
– Понятно, что открываться нельзя. Черт! Откуда генерал Басилевс знает о нем и документах?Грузовик «Филадельфия»? Нет. Если с него и подали сигнал «СОС», вряд ли бы так быстро всё открылось, – Николай машинально провел рукой по едва различимому бугорку под татуировкой, продолжая перебирать мысли, – Нет, здесь, что-то не то. Капитану, нужны документы. Значит, он знает, что в них.
Захват прошел быстро и, как говориться, без пыли. Все, кто рискнул сопротивляться, были немедленно убиты.
– Но, похоже, что в лицо меня генерал не знает. Надо и дальше играть роль медика, – резюмировал свои мысли Николай, когда его и других пиратов вели на дредноут.
Всех, кто был на пиратском корабле, перевели на дредноут и разместили в одном из ангаров. Пиратов отдельно от их недавних пленников с грузового судна «Филадельфия». Кто-то из экипажа грузовика пытался выкрикивать слова благодарности за спасение, но поведение солдат имперского дредноута было такое, что радостное, приподнятое настроение быстро угасло и сменилось настороженным ожиданием, близким к панике. Николай попал в «пиратскую» кучку пленных. Вскоре солдаты стали уводить людей по одному. Как понял Николай на допрос. Обратно никто не возвращался. Пираты шли обреченно, они понимали, что им грозит лишь смерть, а в глазах бывших пиратских пленников еще теплился огонек надежды. Пришла очередь Николая. Его привели в комнату, в которой был один стул по центру комнаты и стол у самой стены на расстоянии. За столом сидели три офицера. Один из них спросил:
– Имя, фамилия?
– Унжи Торн.
– Цель пребывания на пиратском корабле?
– Был захвачен ими с грузового судна «Филадельфия».
– Документы?
– Остались на грузовике.
– Почему оказался среди пиратов, а не со всеми пленниками?
– Я медик. Оказывал медицинские услуги.
– Примкнул к пиратам?
– Нет, этого не было.
– Чем докажешь?
– Меня, так же как и других везли на невольничий рынок…
– Это не доказательство.
– Я не знаю, что могу сказать в своё оправдание, кроме того, что я медик. Я обязан лечить, а кого лечить, я разбираться не обязан.
– Что можете рассказать о захвате грузовика «Филадельфия» пиратами?
– Я был в столовой вместе со своим новым знакомым коммерсантом, когда начался штурм. Что-то взорвалось снаружи и сорвало внутреннюю обшивку, которая покалечила некоторых людей, а мой попутчик погиб.
– Имя попутчика?
– Николай Эссе. Коммивояжер.
– Чем он занимался?
– Почти всю дорогу «висел» в лаптопе, следил за котировками чего-то, я в этом не смыслю…
– О чем говорили?
– Да так, вроде обо всём и ни о чем. Он про бусы говорил, о том как раньше служил во флоте. Я…
– Почему вы стали помогать пиратам?
– Я не помогал им, я только занимался оказанием медицинской помощи.
И тут Николай услышал знакомый голос. Этот голос принадлежал, известному ему из подслушанного радио-разговора, генералу Басилевсу.
– Унжи Торн, ты видел на борту имперских чиновников?
– Я не знаю, сэр. Мне такой же вопрос задавал и капитан пиратов.
Офицер, что задавал вопросы, продолжил:
– Вы общались с капитаном пиратов?
– Да, когда… проводил операцию…
– Конкретнее.
– Но ведь существует медицинская тайна…
– Капитана уже нет в живых. Что за операцию вы проводили капитану?
– Удалял гнойный прыщ…
– На заднице? – Вдруг встревожено спросил офицер.
– Да, сэр.
Офицер, что задавал вопросы, с плохо скрываемым волнением поднялся и зачитал:
– Унжи Торн, или человек, назвавшийся этим именем, Высшим Судом императорского флота корабля «Си Си Допл» от имени Императора Пауло сорок первого, на основании полученных неопровержимых доказательств сотрудничества выше упомянутого гражданина с пиратами, вынес вердикт. Унжи Торн, или человек, назвавшийся этим именем, приговаривается к смертной казни через шлюзование. Однако, беря во внимание недобровольный характер этого сотрудничества, а так же профессиональную этику медицинского работника, суд счел возможным смягчить наказание и заменить его пожизненным отбыванием на каторге. Суд окончательный и обжалованию не подлежит. Охрана, увести осужденного Унжи Торна. Поместить в карцер на карантин. И немедленно провести дезинфекцию помещений.
***
В карцере было мрачно. А с какой стати, там должно быть как-то по-иному? Железные стены с облетающей краской и проявлениями ржавчины. Решетчатые жутко скрипящие двери. Откидывающаяся, прикрученная одной стороной к стене лежанка, с набитым чем-то не очень мягким матрацем, с тонкой подушкой и таким же тонким, но достаточно теплым шерстяным одеялом. Из всех развлечений – прикрученные к полу стол и стул. В углу – уборная без перегородки. Умывальник с кружкой на цепочке. Николаю ранее не доводилось бывать в тюрьмах, но, по его мнению, это была самая настоящая тюрьма.
Однообразные первые вахты сменялись вторыми, а те в свою очередь третьими и все начиналось сначала. Цикл за циклом. Николай сначала пытался ложкой отмечать на стене дневные циклы, особым знаком, напоминающим заглавную букву «Ц», где первая прямая вертикаль – вахта, вторая вертикаль с нижним хвостиком – отдых и горизонтальная, соединяющая первые две – сон, но когда этих «Ц» собралось более сорока, он где-то сбился и бросил это занятие.
Хоть какое-то разнообразие было, когда приносили еду. Это был молоденький парень в форме рядового. Молча, наливал миску непонятной жижи, выдавал ложку и хлеб. Сначала Николай ему просто говорил спасибо. В какой-то момент парень тихо ответил – «Пожалуйста». Да, это было уже что-то. Как-то через восемь-девять циклов, Николай его спросил о чем-то отвлеченном, а рядовой ответил, что ему строго запрещено общаться с заключенными. Несмотря на это, Николай протянул ему руку:
– Унжи. Унжи Торн, медик.
Солдатик с нескрываемым сомнением посмотрел на руку и так, не решившись, её пожать сказал:
– Седьмой Элай. Элай – это фамилия.
– Седьмой? Какое странное имя.
– Да, у нас на планете всех детей, что родятся седьмыми по счету, так называют. Не зачем давать имена тем, кто приносит несчастья.
– Не понял.
– А что тут непонятного. У нас на планете цифра семь – это число несчастья. Ничего хорошего не происходит на седьмой, семнадцатый, двадцать тридцать и сорок седьмой дни месяца. В эти дни надо находиться в церкви и молиться о том, чтобы беда обошла тебя стороной. Чем усердней это делаешь, тем больше вероятность, что ничего плохого не произойдет.
– А причем здесь родившиеся седьмыми?
– Как, причем? Они же, то есть мы и есть воплощение несчастья.
– Глупость какая-то.
Седьмой ушел, а Николай задумался о том, что как-то уж своеобразно всякие верования и религиозные течения проявляются на разных планетах. Нет единообразия. А унификация, сама по себе – это благо или зло? Но, ни к какому выводу так и не пришел. Единственно, в чём он твердо убедился, так это то, что не должны дети рожденные седьмыми, двенадцатыми, да хоть какими, быть виноватыми только своим фактом рождения! Это дикость!
В следующий раз Николай и не пытался протянуть Седьмому руку, но ему показалось, что вот протяни он сейчас, Седьмой пожмет её. Похоже, что Седьмому никто никогда в его не очень долгой жизни не протягивал руки.
– Ты давно на корабле служишь?
– С двенадцати лет. Восьмой стандартный годовой цикл.
– На имперские корабли берут только совершеннолетних.
– Да, я приписал себе год.
– А у тебя на родной планете совершеннолетними становятся в тринадцать?
– Да, только я не выдержал издевательств своих братьев и сестёр. Вот я и сбежал, когда этот корабль на орбиту прилетел. Сначала юнгой шесть с половиной стандартных. Сейчас меня приняли в рядовые вспомогательной роты обеспечения. Функции те же, но теперь еще и с жалованием.
– Как так может, чтоб родные…?
