скачать книгу бесплатно
Хоторны – выскочки, как всегда называл их дядя. Глупцы и экспериментаторы, которые своими исследованиями едва не уничтожили хрупкий мир и купол.
– Они всегда завидовали нам. Всегда. Род Монрей издревле стоял на страже, пользовался уважением и почётом, был приближен к императору. Это вызывало зависть. Но лишь Хоторны решились на невозможное. Переступили черту, нарушив все правила и законы… Они смогли подчинить тьму, впустив её в своё сердце.
Мы расположились в кабинете дяди, куда он привел меня сразу после того, как мы вернулись из часовни.
Глава рода стоял у окна. Высокий, широкоплечий, с непокорными каштановыми волосами, чуть тронутыми сединой, и светло-карими глазами в окружении мелких морщинок.
Финис Монрей, сильнейший из светлых, стоящий не только во главе нашей многочисленной семьи, но и на страже всего мира.
Я сидела на стуле с резными и обитыми красным бархатом ножками и, уже не стесняясь, пыталась почесать зудящую покрасневшую кожу под жестким кружевом.
Брак с Хоторнами оказался не таким страшным, как я думала. Мне даже позволили остаться дома на целых пять лет.
– Разве это плохо?
Мой взгляд упал на огромную картину, которая висела напротив.
Монстры бездны, существа с эфемерными телами, будто сотканными из черного дыма, и с горящими красными глазами. Они скалили морды, нависая над одинокой фигурой светловолосого мужчины, который поднял вверх светящийся меч, готовый в любой момент отразить атаку.
Opeл Монрей – великий маг и волшебник, основатель нашего рода. Тот, кто ценой своей жизни создал купол, который непроницаемым пологом укрывал наш мир, и остановил первый, самый мощный прорыв тварей из бездны.
– Плохо.
Дядя повернулся, и я заметила некрасивую складку меж его бровей.
– Тьму невозможно обуздать, Айрин, и покорить полностью, она всегда будет искать выход, бороться, пытаться вырваться. Пока Хоторнам удается её сдерживать. И то нам неизвестно, какими способами.
Я перестала чесаться и уставилась на главу.
– Ходят слухи о жертвоприношениях и жутких обрядах, но доказательств мне так и не удалось найти. Но когда-нибудь… когда-нибудь придет момент, и тьма окажется сильнее. Она вырвется на свободу и бросится к куполу, чтобы уничтожить её снаружи, и тогда…
Дядя выдержал паузу, давая мне возможность прочувствовать момент и сделать выводы.
– Что тогда? – испуганно спросила я, забыв о кружеве и неудобном платье.
Он обернулся.
– Тогда наш мир падет. И даже воины света не смогут спасти его.
– Ох!
– Ты должна помнить об этом, Айрин. Раз уж волей императора ты стала женой одного из Хоторнов. Помни, что все они зло. Может, ими и руководят благие побуждения, но тьма у сердца не исчезнет никогда.
– И что же мне делать, дядюшка?
Финис Монрей подошел ближе и опустился передо мной на колени, обхватив их руками.
– Дядя! – ахнула я, порываясь встать.
Где это видано, чтобы глава рода преклонялся перед какой-то девчонкой!
– У всех есть слабые стороны, Айрин, – тихо произнес он, хватая меня за руку. – И если ты не хочешь стать еще одной жертвой темного мира, то должна бороться, понимаешь?
Я испуганно закивала.
– И первой нанести удар.
– Но как? Я не смогу…
– Сможешь, я сам научу тебя, – произнес дядя, поднимаясь. – Подскажу, как обезглавить род Хоторнов.
В этом как раз и заключалась положительная сторона моей новой жизни: меня стали учить пользоваться даром.
Жизнь в роду Монрей была четко расписана и регламентирована. И этот уклад не менялся много столетий.
Мужчины сражаются с монстрами у купола, несут службу на сторожевых башнях, женщины – занимаются домом и рожают детей. Как можно больше детей, и желательно мальчиков, ведь нашему миру нужны сильные воины.
Девочки из рода Монрей навсегда оставались в роду и выходили замуж лишь за своих соотечественников. Так кровь нашего предка не покидала семьи, делая нас еще сильнее. Мужчинам было разрешено и даже приветствовалось брать и приводить в семью женщин из других родов, даже лишенных магии.
Родители нашли мне жениха еще во младенчестве. В восемнадцать лет я должна была выйти замуж за Питера Монрей из южных земель, переехать к нему и радовать род десятком детишек.
Священники вели строгий учет всех детей и следили за тем, чтобы браки не заключались между ближайшими родственниками.
Все мы произошли от Орела Монрей и его трех сыновей, которые встали на защиту после гибели своего великого отца.
Но с тех пор прошло не одно столетие. Род стал намного больше. С Питером мы были родственниками, но очень и очень дальними, именно поэтому он идеально подходил мне в мужья.
Светлый дар великого основателя передавался каждому из его потомков, даже девочкам. После брака он бы никуда не делся, и я могла бы даже им пользоваться, но на самом низком уровне и в пределах дома. Настоящие чудеса по праву силы могли творить лишь мужчины.
Но теперь дядя собирался пойти против правил и позволить мне стать кем-то большим.
И все для того, чтобы, когда придет время, я смогла уничтожить наследника семьи Хоторнов – само воплощение тьмы.
Долой занятия по домоводству, скучные и унылые вечера, когда женщины и девочки собирались в одной комнате и занимались рукоделием.
Шитье мне никогда не давалось. Я могла испортить самую красивую заготовку, стежки получались кривыми и некрасивыми, строчка топорщилась, а пальцы были исколоты в кровь.
– Почему нельзя использовать магию? – посасывая очередную ранку на пальце, возмущалась я. – Зачем все делать руками?
– Вот нетерпеливая, – вздыхала бабушка.
Дед много лет назад привез ее из другого рода. Магическими способностями, даже самыми крохотными, бабуля не обладала и была обычным человеком. Поэтому всегда бранила нас за лень.
– Силу ей подавай. А коль не будет, что тогда? Ложись и помирай? Нельзя так, Аричка, надо уметь все делать самой.
– Но у меня не получается, – с тоской ворчала я, наблюдая, как на рубашке, где надо было зашить дырку, расплывается кровавое пятно.
«Ну вот, еще и стирать заставят».
– Терпение, деточка. Это самая главная добродетель.
Но мое терпение на шитье не распространялось.
Как и на вязание. Попытка связать Питеру шарф обернулась полным провалом. Я потеряла часть петель, потом еще больше запуталась в нитках и в конце концов бросила это занятие.
Так же закончилась попытка вышить его имя на платке.
Поняв, что с рукоделием не складывается, матушка пыталась приобщить меня к рисованию.
– Смотри, какие у Наты великолепные акварели. Уверена, она не откажет тебе в паре уроков.
Младшая дочь дяди Ната действительно отлично рисовала, но даже у неё не получилось научить меня хоть чему-нибудь. Лошадь в моем исполнении была похожа на побитую собаку, собака – на умирающую крысу. Когда же со злости решила нарисовать крысу, все решили, что это сосиска на ножках.
Когда пришло письмо от императора, то именно Нате предстояло стать женой наследника Хоторнов.
– Этого не будет, – твердо заявил дядя, глядя на заплаканную дочь и жену. – Священника сюда. Срочно.
В тот же вечер в нашей семейной часовне было заключено три брачных союза. И незамужней из окружения главы осталась лишь я.
Дядя лично сообщил мне о великой чести, явившись в комнату вместе с двумя служанками.
– Завтра ты станешь женой Хоторна, – сдержанно произнёс он. – Подготовьте все к церемонии.
Я даже испугаться не успела.
Жена Коннора Хоторна.
Никому не признаюсь, но эта мысль заставила меня не сжиматься от ужаса, а вздрагивать от любопытства.
Все мы слышали о наследнике Хоторнов. Как бы матушка и ба ни старалась, но слухи доходили.
Старшие братья считали его героем, хотя при отце и дяде всячески ругали, но я-то знала, что они им восхищались.
И вот теперь я, обычная девчонка, должна была стать его женой!
Невероятно.
Это же самое настоящее приключение!
И жизнь, которая всегда казалась серой и безликой, вдруг заиграла новыми красками.
Я хорошо помнила, как поздней ночью, не в силах заснуть от мыслей, которые не переставая кружились в голове, поднялась с постели и тенью прошмыгнула на первый этаж. Мой путь лежал к кабинету дяди, где он ссорился с мамой.
Моя кроткая и спокойная матушка, выдержке и самообладанию которой завидовали все, сейчас была сама на себя похожа.
– Не лезь не в свое дело, Есения.
– Это мое дело, раз оно касается Айрин.
Я вздрогнула, услышав своё имя, и стала красться еще тише.
– То, что ты моя сестра, не дает тебе право…
– Свою дочь ты спас, и дочерей Ангуса и Марка тоже. Чем моя хуже?
Дверь была приоткрыта, и мне удалось заглянуть в кабинет.
– Так надо.
Дядя стоял у окна, убрав руки за спину. Судя по напряженной спине, он был недоволен. Обычно этого хватало, чтобы замолчать и отступить, признавая его власть, но не сегодня.
– Финис, ей всего тринадцать! Тринадцать! Айрин же совсем ребенок, а ты её в постель к этому монстру! За что ты так со мной?
Мама упала в кресло и громко разрыдалась, пряча лицо в руках. Я с трудом подавила желание броситься к ней, чтобы обнять и утешить.
Дядя медленно повернулся, смерив матушку недовольным взглядом, и спокойно ответил:
– Никто ничего с Айрин не сделает. Ты права: она ребенок. Брак будет номинальным до её совершеннолетия, император не станет настаивать и даст отсрочку.
– А что потом? Что это изменит?
– Все, Есения, это изменит всё. У нас будет время, чтобы все устроить и подготовить твою дочь для главного удара!
Тогда я не поняла, что это означает, но потом все стало на свои места.
Учение азам силы и магии оказалось делом не простым и даже сложным. Через пару дней моя эйфория закончилась и даже захотелось вернуться к ненавистному шитью и вязанию. Но назад дороги уже не было.
Финис Монрей оказался весьма требовательным и въедливым учителем, привыкшим всегда и во всем добиваться совершенства.
Mне приходилось соответствовать его запросам.
Каждое утро – неважно, летом или зимой, в дождь или вьюгу, – я вставала до восхода солнца и спешила на полигон, где наравне с мальчишками, младшими меня лет на пять, ползала, бегала и училась использовать светлую сторону своей магии.
Первые месяцы было особенно тяжело.
Лишний вес и припухлость давали о себе знать, как и неповоротливость. Я выполняла все упражнения медленнее всех, однажды даже застряла в трубе, чуть ли не плача от унижения и издевательских выкриков мальчишек.
– Все это зря, – говорили все дяде. – Ты посмотри на неё. Айрин не справится.
Как же я ревела ночами, заглушая вой подушкой, которая вся промокла от слез обиды и унижения.
Обессиленная и уставшая, с телом, сплошь покрытым синяками, я едва могла дышать от боли, но все равно шла на полигон, где подвергалась новым мучениям и унижениям
А потом однажды проснулась злость.
Мне во что бы то ни стало надо было доказать им всем, что я способна на многое.
Стиснув зубы, я снова и снова с упорством горного барана лезла на скользкое бревно. Падала и снова вставала. Ползала по лужам, карабкалась на стены, использовала силу.
