скачать книгу бесплатно
Наконец, дверь в кабинет президента открылась, и вошла ногастая и грудастая блондинка, чьи формы просто-таки поднимали в былые времена внутри Иванова волну невиданной высоты и мощи. Сейчас у него были иные устремления.
– Принесла?
– Да, Виктор Валентинович, – нежные аккуратные пальчики вытащили из сумочки крохотный целлофановый пакетик и передали боссу.
– Спасибо, можешь идти, – невнятно пробормотал он. – Тебе обязательно будут выплачены сверхурочные.
Секретарша ушла. Рабочий день в офисе закончился два часа назад. Народу – никого. Это хорошо, очень хорошо. Он сможет посидеть в спокойной обстановке и наконец расслабиться.
* * *
Вся следующая неделя прошла в компьютерных баталиях. Лизочка не звонила, загудела небось с Алексеем основательно. Вот она, женская дружба: все хорошо, пока одна из подруг не найдет себе кобеля. Вообще никто не звонил. К очередной субботе скука разъела Дарью окончательно. Вопрос «что делать?» стал весьма актуальным.
Скорчив гримаску, она заказала себе столик в ресторане на воскресный вечер. Как ни странно, но свободное местечко нашлось аж в самом «Джокере». Отлично.
Настоящие свечи горели на ее столе. В тарелке лежала камбала, в бокале пузырилось игристое. Она скучала. Контингент посетителей был таков, что никто не сидел в одиночестве, кроме нее. Ее не приглашали танцевать, не разглядывали, не пялились, все были поглощены общением друг с другом.
– Какой сюрприз!
Она подняла голову.
– Снова вы. Вы что, следите за мной? – негодовала Дарья.
– Как вы догадались? – на Викторе был дорогой джемпер, белоснежная рубашка, цветастый галстук и отутюженные брючки.
– Оставьте меня.
Но он не слышал ее. Сел рядом. Подозвал официанта, заказал виски.
– Вам негде больше пить?
– Знаете, я сегодня сделал одну большую глупость.
Она старалась не слушать его. Больше всего ей хотелось встать и уйти. Она взглянула на него и осталась на месте. Человек был в подавленном состоянии.
– Какую же?
– Этого я не могу вам сказать, извините.
– Где это вы успели поднабраться сегодня? – она только сейчас разглядела, что он пьян.
– Я не пил. Честное слово.
– Расскажите это маме.
Официант – молоденький смазливый мальчик с жиденькими волосиками, забранными в конский хвост, – принес коньяк.
– Можно мне вашего салата под закусь?
– Таких хамов давно не встречала. Извольте. Рыбку не хотите доесть? Что молчите? Заодно и расплатитесь.
Она встала и пошла к выходу. Глухой звук от удара чего-то тяжелого и мягкого достиг ее уха. Она тут же обернулась. Виктор лежал на полу с открытыми глазами и смотрел ей вслед.
Первое желание – поскорее убраться отсюда. Но в этом случае она навлечет на себя подозрение.
Пошла обратно, к нему. Тронула за плечо. Ей очень хотелось верить, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Стала щупать пульс. А его нет. Кровь перестала циркулировать по телу. Президент ассоциации частных товаропроизводителей был мертв.
Люди поднялись со своих мест и спешно стали покидать ресторан. Оркестр замолчал. Находились «смельчаки», которые подходили к лежащему на полу телу. Увидев, что человек не шевелится, они разворачивались на сто восемьдесят градусов и так быстро ретировались, что сбивали с ног тех, кто шел впереди. Зал пустел с поразительной скоростью. Женщины что-то шептали своим спутникам, те бормотали в ответ нечто нечленораздельное и сердитое. Умер человек. Один из тех, кто совсем недавно сидел за таким же столиком, как и они, и ел пищу, приготовленную на той же кухне.
К Дарье, сидящей на корточках около тела, подбежал бледненький официантик:
– Вы, пожалуйста, никуда не уходите. Оставайтесь здесь, пожалуйста. Вы не заплатили за ужин.
Она поднялась.
– А то, что он сдох, тебя это не волнует? – Дарья была готова заехать ему по морде.
– Вот именно, вот именно.
– Что «вот именно»? Кроме меня, платить некому? – она старалась взять себя в руки. – Сколько я должна?
– Триста сорок восемь.
Она отдала ему триста пятьдесят рублей и попросила не утруждать себя поисками сдачи.
– Все равно не уходите. Он ведь умер.
– Да. Точно. А я сидела с ним за одним столом.
– Это вы были с ним? – услышала она за спиной и повернулась. К ним подошел упитанный лысый дядечка, разменявший шестой десяток.
– Вы кто, простите?
– Директор ресторана.
Отрицать тот факт, что она не с ним, в смысле не с телом, было бесполезно. Обратное с удовольствием подтвердит вот этот жидковолосенький мальчик с подносом.
– Да. Я. Здесь и познакомились.
– Пройдите ко мне в кабинет, – он отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой. Будь Даша первый день на свете, она так и сделала бы. Но директор пока не знал, кем он хотел руководить. Через секунду все встало на свои места:
– Ментов я буду ждать здесь. Их уже вызвали? – тон ее со спокойного сменился на агрессивный.
Один приятель Дарьи, у которого была восточноевропейская овчарка, еще в конце одиннадцатого класса как-то просветил ее: «Ни один кобель не будет драться с озверевшей сукой. Сука готова умереть в драке. Самец же намеревается выжить. Это психологическое преимущество заставляет кобеля отступить».
Она произнесла последнюю фразу так, будто была готова к тому, что за только что сказанные слова ее порежут на месте.
– Хорошо. Как угодно. Ждите здесь. Только ничего не трогайте.
– И вы ничего не трогайте.
Дарья знала, что потом она, может, и поплачет, сгоняя стресс, но не сегодня, не сейчас.
Директор больше ничего не сказал ей и ушел. Время от времени подходили официанты, работавшие в зале. Любопытствовали, отходили в сторону.
Сидя рядом с трупом, Дарья чувствовала себя крайне неприятно.
«Что смотреть? Ну чего пялиться? Вон еще повара с кухни глазеют, словно любопытствующие мартышки. Идиоты. Умер человек, умер. Нет его».
Она подумала, что смерть не менее притягательна, чем рождение. Она вызывает не меньший интерес, а то и больший. Чем? Может, своей неизбежностью, а может – уродливостью.
В зал вошли два молодых сержанта. Один шел впереди, другой, чуть поотстав, следом. Ее увидели сразу. Потом стали глазеть по сторонам в поисках тела.
– Он здесь, – подсказала Дарья, поднимаясь.
Следом за нарядом милиции прибыла еще одна парочка.
В ресторан вошел небольшого роста человек в черном кожаном плаще. Шляпу он немедленно снял, то же самое сделал и его высокий широкоплечий спутник. В руках у последнего Дарья увидела «дипломат».
– Никого не впускать. Заведение закрыто, – отдал распоряжение патрулю человек в кожаном плаще.
Сержанты пошли к выходу.
– Капитан Лиховцев, – представился мужчина, закуривая и разглядывая Дарью, словно игрушку. – Вы почему не ушли? Были вместе с ним? Кем он вам приходился?
На широком лбу то появлялись, то разглаживались морщины.
– Никем.
Следователь посмотрел себе под ноги, на труп. К бедняге уже подсел широкоплечий и молчаливый. Он светил в безжизненные глаза фонариком, щупал пульс.
– Петрович, он мертв на сто десять процентов, – сообщил номер два номеру один, снимая перчатки и закуривая следом за капитаном.
Лиховцев оглядел стол, на котором, помимо фруктов, стояли виски, шампанское, недоеденная камбала и салат из моркови.
– Он хотел познакомиться с вами?
Дарья проследила за взглядом капитана. Перед ней был отнюдь не дурак. Он посмотрел, что и как стоит на столе.
– Вы это по посуде прочитали?
– Видный мужчина, сразу ясно, что состоятельный – видите этот огромный перстень, – и одежда не с «толчка», – он снова посмотрел на труп. – Вряд ли он стал бы лишь пить виски, в то время как вы заказали отменный ужин. Это неестественно. Он подсел к вам, стал задавать всякие вопросики, пытаясь завязать разговор. Что было дальше?
Дарье было приятно, что она встретила человека, который хочет помочь ей выпутаться из этого дерьма.
– Он заказал себе виски. После того, как попросил закусить моим салатом, я встала и пошла. Обернулась на шум, а он уже лежит с открытыми глазами и смотрит мне вслед. Умер мгновенно. Я подошла, пощупала пульс.
Напарник капитана посмотрел на Дарью с долей интереса.
– Он не хрипел, не закатывал глаза, не хватался за горло? Не махал руками? Судороги были?
– Я бы сказала, что его просто отключили.
– Но несколько секунд вы его все же не видели, – уточнил капитан.
– Не более пяти, – согласилась Дарья. – Все, что он успел, – выпил рюмку виски.
Лиховцев согласно кивнул головой.
– Ваши документы.
Дарья отдала ему права. В это время подошел директор ресторана, следом за ним жидковолосый официант.
– Вы из милиции? – поинтересовался самый главный распорядитель в пункте общественного питания.
– Сергей Петрович Лиховцев, – представился кожаный плащ.
– Я директор: Андюшков Герман Владимирович. А вот официант, который обслуживал этот столик.
– Спасибо, вы предусмотрительны, – поблагодарил капитан. – Юноша, что вы можете нам рассказать?
Конский хвостик заправил выбившуюся прядь за ушко:
– Эта дама сидела одна. Потом вот он, – парень неловко кивнул на труп, – подсел к ней, заказал виски. Только не подумайте ничего такого. Это действительно виски. Я уже не одну бутылку открыл. С посетителями все было нормально.
– Не надо волноваться, – успокоил Лиховцев. – Покойный, как только вошел в ресторан, сразу подсел к даме?
Дарья смотрела на этого плотного, смахивающего на Глеба Жеглова следователя и считывала с его лица упрямство – нижняя челюсть чуть вперед, хорошо развитые надбровные дуги; волю – крупные черты лица; великолепную память – высокий лоб, острый взгляд черных глаз; нестабильные нервы – седина, а ему, может, чуть больше сорока, постоянно шевелит губами.
– Этого я сказать не могу. Я мог его не увидеть.
– Вы отпускали кого-нибудь домой? – вопрос адресовался директору.
– Нет. Что вы, – заегозил Андюшков. – Никто никуда не уходил.
– Я хотел бы поговорить с официантами. Прямо сейчас, – он отошел от тела на некоторое расстояние и сел за столик. – Приглашайте по одному ко мне. С этим молодым человеком, будем считать, я уже переговорил.
Дарья смотрела на то, как работает капитан, и понимала, что задача номер один у него – найти преступника по горячим следам. Только это не погоня и не бытовуха. Она сама про себя знала, что ни при чем, а вот капитан об этом не знает и должен будет убедить сам себя в том, что она девочка чистая и непорочная.
Следователь беседовал с людьми уже минут тридцать. Дарья была вынуждена отойти в сторону, чтобы не мешать следственной бригаде фотографировать и снимать отпечатки с посуды.
По личному распоряжению Лиховцева ее никто не трогал, но и не отпускали. Пришлось сесть на стул и просто заткнуться на неопределенное время. Минуты текли медленно. Она не раз задавалась одним и тем же вопросом: когда же ее наконец отпустят. Но никто не спешил.
Со стороны улицы раздались женские крики и стенания.
В ресторан ворвалась пожилая женщина в красивом плаще из белой кожи. Разбросала в стороны попытавшихся остановить ее сержантов. Подбежав к телу, она рухнула около него на колени и принялась рыдать.
– Витенька! Витенька, мальчик мой! Что же ты наделал, Витенька! – она целовала его лоб, щеки, губы.
