скачать книгу бесплатно
Катя некоторое время не могла ответить. Прожевав, нехотя объяснила:
– Знакомый. На концерте познакомились в Питере месяц назад.
– Со знакомыми целуются?
Катя вновь покрылась румянцем.
– Дядя!
– Что «дядя»? Просто интересуюсь моральной нравственностью своей племянницы!
– «Моральной нравственностью» – так не говорят!
– Ты мне зубы не заговаривай, что за хлыщ?
– Почему хлыщ, дядя Гриша? – обиделась за своего избранника девушка. – Вполне приличный человек, юристом работает!
– Вот и расскажи, где этот почтенный человек работает, – не отставал от нее Рублев. – Насколько я успел заметить, он лет на двадцать тебя постарше?
– Не на двадцать, а на восемнадцать!
– А-а! – В восклицании Крытого содержалось такое количество иронии, что Катерина стушевалась. Действительно, аргумент убойный, ничего не скажешь!
– Ладно, я лучше тебе другое скажу. Решился наконец вопрос о моем участии в концерте Яна Сибелиуса. В Хельсинки поедем, документы уже в оргкомитете, – заметила скрипачка, надеясь таким образом сменить тему разговора.
– И приятель твой придет? – смотрящего не так просто было сбить с толку.
– Ну, может быть… А что, нельзя?!
– Меня смущает разница в возрасте.
– Ну и что? Мы же ничего с ним такого…
– Этого еще не хватало! И все же познакомь меня с ним. Хочу лично пообщаться.
– Хорошо, – просто пообещала девушка, не придав просьбе большого значения. В конце концов Антон – взрослый, достойный мужчина, не шпана какая-нибудь! Не стыдно и познакомить. Согласилась она еще и по той причине, что ей надоел этот разговор. Но Григорий почему-то не желал оставлять эту тему – видимо, его природное чутье подсказывало, что тут не все гладко.
– Так где же он работает?
– Антон говорил мне, но я забыла, – ответила Катя. Она попыталась припомнить, но так и не смогла.
– Ладно, а про меня он спрашивал что-нибудь?
– Сегодня спрашивал, когда… когда ты… короче, когда ты в парке нас увидел.
– Что ты ему сказала?
– Сказала, что ты тоже юрист!
Григорий не удержался и хмыкнул, настолько неожиданно прозвучал ответ племяшки. Он посмотрел на свои руки, фаланги пальцев которых были украшены синими перстнями.
«Да уж, юрист, ничего не скажешь! Пять „академий“ и одна – по малолетке!» – Крытый встал и приоткрыл окно. Девушка занялась посудой.
«Взрослеет! – подумал он с небольшой толикой грусти. – Женихи скоро табуном ходить будут! „Скоро“! Уже вот увязался один!»
Крытый прекрасно все понимал, он хорошо помнил себя в молодости. Паранджу на свою любимицу Григорий надевать не собирался, что сделаешь – жизнь! Но увиденный сегодня кавалер Крытому не понравился. Поскольку Рублев обладал обостренным чутьем, он с первого взгляда, просвечивая не хуже рентгена, видел сущность любого человека.
Так вот, хотя он с молодчиком еще ни разу не разговаривал, у него сразу почему-то возникло негативное отношение к нему. Он видел, как тот по-хозяйски обнял Катерину у подъезда и на глазах у всех бабок облизал ей ушко.
«Опытный кобель, – решил смотрящий, – к девчонке сопливой клеится!»
Катю он решил пока не расстраивать.
«Потихоньку объясню этому „кавалеру“ при случае, что да как, – решил про себя Григорий, дымя сигаретой в открытое окошко, – думаю, не дурак. Поймет. Да-а! Невеста! – окинул Рублев внимательным взглядом ладную фигурку Катюшки. – Отдам замуж, одному куковать придется! Да и не беда – привычка есть. И так всю жизнь, почитай, один, без семьи! Век возле себя все одно не удержишь – у нее своя судьба, своя дорога в жизни! Нужен ты ей больно, урка старый!»
Катя закончила с посудой и взяла на руки кошку. Та довольно заурчала.
– Так что там с твоим загранконцертом? – вернулся к прежней теме Рублев.
– Нормально. Говорю же, что после Питера – сразу в Хельсинки.
– Я тоже с тобой поеду. А то, как я погляжу, тебя без присмотра уже оставлять нельзя.
– Дядя!..
– Ладно, шучу, шучу! Вот посмотри, – вспомнив про сегодняшнюю покупку, Григорий достал пакетик с украшениями. – Как раз к твоим концертам!
– Ой, дядя Гриша! – обомлела девочка, когда увидела гарнитур. Цепочку с кулоном она тут же повесила поверх платья и, чмокнув благодарно довольного Григория в щеку, побежала вертеться перед зеркалом.
«Надену сиреневое платье и посмотрю, как с ним!» – восторгу Катерины не было предела.
Переодеться девушка не успела. Из спальни она услышала, что на кухне что-то грохнулось, и дядины непечатные комментарии по этому поводу:
– …твою мать, паскудина, прости господи! Чтоб тебя, зараза, трижды подняло и ахнуло!
Девушка поспешила на кухню, понимая, что причина беспокойства может быть только одна.
Навстречу ей молнией пронесся белый комок и скрылся под кроватью.
– Что случилось? – оглядев кухню, юная хозяйка и сама уже увидела следы преступной Муркиной деятельности: разбитый горшок с фикусом и кувшин.
– Воробей за стеклом, видите ли, ей не понравился! – в голосе дяди Катерина не обнаружила и намека на злость, скорее веселое удивление. – Зараза, сиганула аж чуть не под потолок!
– Сейчас уберу, – засуетилась Катерина, отправившись в ванную.
Сережки и колечко, зажатые в руке, были положены на полочку у умывальника. Там девушка их и забыла.
* * *
После обеда облака побежали гуще. Ветер трепал листву. Олег Борисович Мещеркин гнал свою личную машину, боясь опоздать на встречу с Блондином.
Настроение было под стать погоде – переменчивое. И рука вроде откровенно чесалась к деньгам, но при этом опять почему-то проснулась в высоком, худощавом полковнике питерского ГУВД какая-то злость. Просыпалась она каждый раз в нем, когда он вот так вот встречался с господином Ганиным и ему подобными субъектами. Злость эта была равномерно распределена в трех направлениях: на себя самого, поскольку приходилось стелиться перед всякой мразью, которой самое место за решеткой, на государство – за те гроши, что платило оно ему ежемесячно в виде зарплаты, и – то, что оставалось, – просто на всех окружающих людей.
Желваки поиграли на острых скулах, и Мещеркин сильнее выжал акселератор. Молодой гаишник неуверенно взмахнул жезлом. Красная «Ауди» резко затормозила.
– Лейтенант, глаза протри! – рыкнул на него Мещеркин, тыча в лицо своим удостоверением. – Ты пьян, что ли, с утра?
– Простите, господин полковник, – пролепетал тот, держа руку под козырек.
«Ауди» взяла резкий старт и покатила дальше. Выпустив пар, Олег Борисович немного успокоился. На ум пришли житейские заботы – младшему в этом году в институт поступать, и Мещеркин сразу прикидывал, с кем нужно будет решать этот вопрос.
«Старостина побеспокоить нужно, – выруливая на мост, размышлял он. – У Марины через неделю день рождения. Устрою сабантуй на даче – вот их и приглашу с женой!»
До места встречи – кладбища на Васильевском острове – Мещеркин добрался меньше чем за полчаса. Приехал он раньше оговоренного времени на целых пятнадцать минут.
Народу было немного, что неудивительно само по себе. На кладбищах вообще редко бывает много людей. На похоронах и в Родительскую субботу в основном.
Полковника это устраивало больше всего. Да и вероятность встретить кого-то из знакомых тут минимальная. А если, не дай бог, служба внутренней безопасности захочет накрыть, то им трудновато будет на местности, просматриваемой со всех сторон.
Нетерпеливо бросив взгляд на часы, Олег Борисович не спеша пошел вдоль оградок. Пожилая женщина в черном платке проковыляла мимо. Больше никто полковнику навстречу не попался.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!» – неожиданно пришло ему на ум.
«Где ж это было написано? – попытался вспомнить милицейский чин. Он подобрал прутик и вертел теперь его в руках. Не помогло, так он этого и не вспомнил. – Сколько народищу здесь лежит. Тоже, поди, суетились, спешили куда-нибудь. А теперь что? Два метра земли и – никаких забот!»
Но как человек приземленный долго о высших материях полковник рассуждать не мог, и посему все размышления растаяли, уступив место одному вопросу: зачем он так экстренно понадобился авторитету по кличке Блондин?
Полковник был уже в курсе, что утром тот встречался с Боксером, но также знал, что встреча закончилась мирно, без стрельбы.
От размышлений отвлек негромкий звук подъезжающего автомобиля, и Олег Борисович увидел «Лендкрузер».
Тот припарковался рядом с «Ауди», и Блондин вместе с двумя бойцами покинул салон импортного внедорожника. Бойцы остались топтаться у машины, а Ганин заспешил к Мещеркину.
Без всякого «здрасьте» он протянул полковнику руку, которую тот пожал без удовольствия.
– Срочное дело к вам. Давайте-ка пройдемся, – показал Пал Саныч рукой вперед по дорожке. Полковник послушно потопал рядом.
Разговор начался с пухлой пачки баксов, которую Блондин вручил Мещеркину.
– Это за прошлое. Молодец, – похвалил бандит полковника.
Тот отвернулся, чтобы скрыть невольную гримасу. Комментарий авторитета здорово напоминал поощрение хозяином кобеля, принесшего брошенную палку. Однако от ответа Мещеркин воздержался, что-то буркнув под нос. Баксы он сунул в задний карман брюк.
– Срочное дело есть, – перешел к главному Блондин.
Мент хмыкнул про себя: «У тебя все дела срочные!»
– Слушаю вас.
– Есть, Борисыч, такой человек – Григорий Крытый. Никогда с ним не сталкивался? – прищурился бандит на собеседника.
– Лично нет, но наслышан. Он из воров, скоро должен на законника короноваться. Стоит смотрящим в Веселогорске. А что с ним?
– Пока – ничего, но нужно, как бы точнее выразиться, дискредитировать его. Сейчас я тебе подробно объясню одну идейку.
Под заунывное карканье ворон они не спеша шли по дорожке еще минут пять, обсуждая технические стороны вопроса. Как только все было решено, полковник быстро распрощался с Блондином и заспешил к своей машине. На этот раз он не испытывал душевного дискомфорта.
«Один подонок грызет второго и платит за это нам, ментам!» – весело думал он, разворачивая машину под хмурыми взглядами бойцов Блондина.
* * *
Пал Саныч поглядел вслед удаляющейся машине.
– Давай тоже отчаливать, – прокряхтел он, усаживаясь на переднее сиденье рядом с водителем.
Рассказывая свою задумку, он не счел нужным объяснять карманному «полкану», зачем ему это нужно. Не рассказал ни про третейское судейство, ни тем более про тендер в Балтийском пароходстве.
«Зачем человеку знать лишнее?» – такого принципа Блондин придерживался всю жизнь.
* * *
Убрав последствия кошкиного буйства, девушка убежала на занятия – после обеда у нее была репетиция. Крытый в квартире остался один. Лысый из Питера пока не вернулся, и у Григория образовался промежуток в делах.
Некоторое время он размышлял об утреннем своем третействе.
Он еще раз все проанализировал и лишь утвердился во мнении, что вынес верное решение относительно Блондина.
«Зубами поди скрипит! Ну да меня не куснет – шавка еще! – Григорий открыл окно на кухне пошире и забрал пепельницу в зал. – Пусть своим шестеркам лапшу про Зайца на уши вешает!»
Крытый был бы плохим смотрящим, если бы не узнавал о значимых событиях раньше других. С уверенностью можно было сказать, что его служба оповещения работала много лучше, чем оперативники МВД. Ну а насчет достоверности информации и говорить нечего.
Ну а кипеж по поводу исчезновения короля бензинового бизнеса их города не мог остаться незамеченным. И о полузатопленной яхте Крытый узнал раньше ментов и людей Блондина.
«Ганин, гадом буду, хотел всех объехать, – усмехнулся в мыслях Рублев, – распотрошил своего кабанчика и Боксера еще кинуть прихватом надумал! Вор у вора…»
Весь опыт его жизни подсказывал, что именно так и обстоят дела. В несчастные случаи, происходящие с такими людьми и так вовремя, он, естественно, не верил. Остается два варианта, если, конечно, Боксер ни при чем. Но это уж совсем маловероятно – делать ставку только на то, что смотрящий примет именно такое решение, которое он и принял. Да и навару негусто – свое только забрал. Нет, он тут точно не при делах. Значит, либо сам Заяц, либо – Ганин.
Крытый отдавал предпочтение второму варианту. С местным олигархом ему приходилось общаться. Рублеву он показался при всей своей коммерческой соображалке трусоватым и нерешительным типом. Григорию представлялось сомнительным, чтобы тот решился сам на подобный финт – у него бы подобная идея не родилась ни в жисть! Прикупить участок у дороги, новую заправку втиснуть на трассе, подмазать чинушу – это его родное, пожалуйста! Но комбинации с риском для жизни – вряд ли. Кишка тонковата.
«Обломалось Блондину, – еще раз мысленно усмехнулся Григорий, затушив в пепельнице окурок. – А нечего было меня подтягивать на рамс! Нашел фраера для развода!»
Крытый закинул руки за голову и от души потянулся. Хрустнул сустав в позвоночнике.
Еще тогда, два года назад, когда собрание воров в законе порешило, что Григорию быть смотрящим в его родном Веселогорске, он думал о том, как сложатся его отношения с новообразовавшимися российскими мафиози. Откинувшись, он первым делом заглянул в гости в Питер к своему корешу Сашке Козырю. Когда у них зашел об этом разговор, Саня высказался определенно:
– Швали полно развелось, а достойных людей мало! Черт знает как живут! Думают не головой, а кошельком, а так нельзя! За деньги готовы и с мусорами целоваться, и политикам жопы лизать! А потом такой кричит: «Уважайте меня!» А за что, спрашивается? За деньги? За деньги я уважать не умею! За всю жизнь не научился!
Крытый на сто процентов согласился с другом.
