скачать книгу бесплатно
– Я так подозреваю, – Надя потянула Ашота подальше от машины, – что это проделка его врагов. У нас у всех ведь есть враги… Значит, и у него были.
– Каких еще врагов? – ничего не понимал Мачколян. – За что? Разве он занимался чем-то незаконным и кому-то помешал?
– Ну не знаю, вам-то должно быть виднее, – повела плечами женщина. – Только вот случайно-то никого убивать не станут. Только за что-то серьезное. Кому-то, наверное, все же помешал. Или не сделал, чего требовали.
– Помешал? – с трудом сглотнув слюну, глухо повторил Ашот и буквально побелел.
– Ой, что с вами? – напугалась секретарша. – Может, вам водички принести или лекарство какое?
– Нет, не стоит, – активно замотал головой Ашот, до которого только сейчас дошло, что тот выстрел, так напугавший их компанию утром, адресовался вовсе и не Максимову, а ему лично. Ему, Ашоту, только вот почему? Что такого плохого он сделал, кому помешал? Он не в силах был этого понять, но в то же время просто обязан был разобраться в происходящем и найти истину, но для этого ему нужна тишина.
– Вы лучше идите к следователю, он хотел о чем-то вас спросить, – велел он сердобольной женщине. – Я в порядке.
– Вы уверены? – не верила ему Надежда. – На вас же лица нет! Выглядите так, словно вы демона увидели. Понимаю, это для всех нас большое потрясение, но не стоит себя так мучить… С кем не бывает.
– Все, Надя, идите! – сквозь зубы процедил Ашот, которого навязчивость секретарши начинала уже раздражать. – Бегом! – поторопил он ее.
Изумленная и немного растерянная женщина одной рукой поправила свои и без того торчащие в разные стороны волосы и, пожав плечами, заторопилась прочь. Оставшись один, Ашот вернулся в свой джип, сел в него и, захлопнув дверь, задумался: что же это получается – его, так же как и директора «Желтой горки», пытались убить? И если бы не случайность, если бы не Граф, бурно выражавший свою радость, им бы это удалось. А Максимов тут совсем и ни при чем. Но за что? Что такого он сделал? Ашот попытался вспомнить все свои поступки, могущие кому-то показаться неблаговидными, но ни один из них и близко не лежал с теми, за которые можно было бы убить человека. Вот разве что Пожаров что-то намудрил… Но в том-то и была вся проблема, что никаких дел с Пожаровым Мачколян не вел.
Ашот вновь почесал затылок, и тут вдруг до него дошло: его посчитали союзником и компаньоном Пожарова. Наверняка именно так, ведь он тоже имеет свою долю от ресторана, а значит – должен знать обо всем, что в нем творится. Следовательно, будет очередное покушение.
Впервые за долгое время Мачколян впал в панику и испытал самый настоящий ужас. Он всегда любил жизнь и не желал расставаться с ней вот так, не сделав всего, что было задумано. Даже там, в армии, в самых горячих точках, он так не паниковал, там у него была надежда на себя и на удачу, и только лишь от его меткого глаза и твердой руки зависело, останется ли жив он и тысячи других людей, которых он обязан был спасать. А тут, когда кто-то действует исподтишка, на что оставалось надеяться?
С большим трудом Ашот заставил себя успокоиться и, покинув машину, снова отправился в ресторан, чтобы заново его осмотреть и оценить ущерб. А затем, возможно, приступить к руководству и отдать распоряжения касаемо ремонта, ведь жизнь-то пока продолжается, а надежда, как известно, умирает последней.
* * *
Трое мужчин, расположившихся на стареньком, покрытом зеленым покрывалом диванчике, задумчиво смотрели кто в пол, кто в потолок. Стоящий на холодильнике маленький телевизор, прозванный среди спасателей «арбузом», вот уже несколько часов безостановочно передавал какие-то программы, но на него никто не обращал внимания. И даже немецкая овчарка, такой же член спасательной команды, как и остальные, казалось, была чем-то озабочена и грустно глядела перед собой, иногда издавая какие-то постанывающие звуки.
– Черт, в голове не укладывается, за что же так с директором «Желтой горки», – наконец, не выдержав, произнес мужчина с взъерошенными волосами. Им, конечно же, был Максимов, прическа которого полностью отражала то, что вечно творилось в его голове, – непрерывно извергающийся вулкан фантазии.
Никто ему не ответил. Замолчал и Максимов.
Величко занялся собакой. А Валентин Грачев, глядя на нее, вспоминал, как обрадовалась его жена, когда он сказал, что теперь станет получать деньги еще и в спасательной службе. Работа практикующего психолога ему нравилась и даже приносила удовлетворение, но она не давала стабильного и постоянного заработка – все зависело от количества клиентов, которых Валентин успевал обслужить в течение месяца. Но месяцы были разные, клиенты сами решали, когда им к нему обратиться, а потому иногда доходило до того, что Валентину было стыдно возвращаться домой. Он понимал, что в такие моменты сидел на шее у жены, которая, как могла, старалась прокормить его и двух сыновей. Сейчас все поменялось, и он твердо знал, что уж определенную-то сумму принесет в семью обязательно.
К тому же работа действительно была не слишком пыльной. В городе не так часто случалось что-то катастрофическое, а потому большую часть своей смены им приходилось просиживать в тесной каморке, глядя в опротивевший уже давно телевизор. За все то время, что он уже успел проработать тут, ему лишь пару раз приходилось выезжать. Несколько раз, чтобы вскрыть дверь, захлопнутую по случайности владельцем квартиры, не имеющим при себе ключей. Один раз пришлось побывать на ДТП, где они с друзьями в течение почти двух часов буквально вырезали гидравликой труп водителя «Пежо», машина которого влетела на скорости под груженый «КамАЗ» и превратилась в лепешку.
Повисшую паузу снова нарушил Максимов. Он, единственный из всей бригады, не умел сидеть спокойно и чего-то ждать. Его энергия требовала выхода, и его бесило, когда он не находил, куда себя деть.
– Ну что, может, сгоняем прямо сейчас к нашему толстячку? Все равно вызовов пока нет. Хоть узнаем, как он там поживает.
– А до завтра подождать никак нельзя? – не двигаясь с места, вяло переспросил Величко. – Или у тебя в порядке вещей смываться с работы, когда тебе надо?
– Терпеть не могу всякие там ограничения, – замахал руками Андрей. – Куда как лучше по свободному графику: когда надо – пришел, когда надо – ушел.
– Ну, знаешь, катаклизмы и несчастные случаи под тебя подстраиваться не станут, – заметил на это Грачев. – Так что сиди и не рыпайся. Никуда твой Ашот не денется.
* * *
– Новая вывеска готова. Отлично, – вяло черкая что-то на листе бумаги, произнес Мачколян. – Как только доставят, сразу сообщите мне.
С того злополучного дня, как произошел взрыв в ресторане, он и дневал и ночевал в нем, даже отпросился с работы в МЧС. Поняв, что, ожидая очередного покушения, просто не сможет спать спокойно, Мачколян предпочел в самые кратчайшие сроки вернуть свое заведение к жизни и возобновить его работу, а потому приходил рано утром и уходил далеко за полночь. За несколько промелькнувших, как одно мгновение, дней он успел сделать очень многое. Нанятые им работники буквально с ног валились, стремясь уложиться в назначенный им срок.
В первую очередь, конечно, был разобран завал на месте директорского кабинета. С этим помогли справиться коллеги из службы спасения. Нанятые же работники позаботились об окнах, поставив вместо старых деревянных рам пластиковые. Мебель в главном помещении была отмыта силами самих служащих, шторки перестираны, мусор убран. Ресторан уже был практически готов к работе.
Переминаясь с ноги на ногу, секретарша Надя, так и оставшаяся пока на своем месте, ожидала дальнейших распоряжений нового босса, успевшего за время ремонта еще и оформить все необходимые документы для того, чтобы занять место погибшего Пожарова. Новый босс ей не особенно нравился, так как не проявлял к ней никакого особого внимания, в отличие от прежнего директора. Но пока еще у нее оставалась надежда, что вскоре его отношение к ней изменится в лучшую сторону: как с Эдиком, любовницей которого была.
Впрочем, знали об этом единицы, а она и не особенно хвалилась, предпочитая держать это в тайне. А теперь, когда это место опустело, необходима была замена, и она надеялась, что та не замедлит появиться. Сейчас Надя очень рассчитывала на Мачколяна, так как совершенно не хотела терять не только теплое местечко, но и все привилегии, причитающиеся за удовлетворение прихотей начальника. Внешний же вид Ашота и тем более его габариты ее нисколько не смущали. Лишь бы мужчина был состоятельный.
Поняв, что Мачколян практически позабыл про нее и погрузился в какие-то свои мысли, а может, и вовсе уснул, забыв закрыть глаза, она ослепительно, по ее мнению, улыбнулась и ласково пропела:
– Какие-либо еще распоряжения будут?
– А, нет, – махнул в ее сторону рукой Ашот. – Можете быть свободны.
– Ашот Ваграмович, – залепетала вновь женщина, – может, и вам следует немного отдохнуть, устали ведь. Хотите, диванчик застелю?
– Нет, не нужно, – кое-как силясь удержать веки открытыми, пробубнил в ответ Ашот. – Я еще не все сегодня сделал.
– Так сделаете позже. – Секретарша приблизилась к нему и, поместив свои изящные ручки на его плечи, принялась ласково поглаживать их. – Работа, она ведь не волк, – соловьем напевала она ему на ухо, – в лес не убежит. А вы вздремните часок, увидите, сразу легче станет.
Глаза Ашота, и без того тяжелые и словно налитые свинцом, закрылись, и не было уже никакой возможности открыть их снова. Да и желания делать это не было тем более. А тут еще этот слащавый голосок, так приятно убаюкивающий и расслабляющий. Ашот перестал сопротивляться и даже сам не заметил, как в следующую минуту перекочевал в страну снов, а его бренное тело начало колыхаться то вверх, то вниз от раскатистого храпа, что вырывался из его уст.
Надежда брезгливо поморщилась, но потом все же достала из стоящего в кабинете шкафа-купе небольшую подушку, сунула ее под голову Мачколяну и, вздохнув, покинула кабинет. Вернувшись за свой стол, достала из ящика кипу ярких журналов и, открыв первый, увлеченно уставилась на высокую стройную фотомодель, демонстрирующую всему свету шикарный наряд из тонкого льна.
В это время у входа в ресторан остановились две машины: черный «Мерседес» и неопределенного мутно-серого цвета «Фиат». Из них выбрались шестеро высоких мужчин. На пяти из них были светлые рубашки и темные брюки с четко проглаженными стрелками. И только один в этой компании был словно белая ворона. В отличие от остальных он был одет в обычные серенькие джинсы со множеством прибамбасов, карманов и нашивок, и майку с абстрактной композицией на плече.
Причем, как было видно со стороны, именно он и заправлял остальными детинами, несмотря на некоторую разницу в возрасте с ними. Парню было не более двадцати пяти, тогда как остальные выглядели лет на пять-шесть старше.
Вся эта необычная компания сгрудилась в общую кучу, выслушала то, что им промямлил этот парень с длинной, спадающей на лицо челкой и коротким хвостиком на затылке, а затем важно стала подниматься по ступенькам к центральной двери ресторана. Заметивший их сразу охранник немедленно заволновался, понимая, что ничего хорошего эти люди ему не принесут, а потому поспешил сообщить секретарше о незваных гостях. Не успел он сообщить женщине, что именно за гости прибыли, как дверь в ресторан распахнулась, и в нее ввалилась вся эта бригада. Всячески демонстрирующий свою важность и значимость длинноволосый парень щелкнул двумя пальцами в воздухе и свысока посмотрел на молодого охранника. Его телохранители, а это, по всему видно, были именно они, сразу остановились и замерли, как истуканы.
– Ну-у, – промычал подобно недоеной корове этот самый важный гость, глядя на охранника. – Е-мое, козявка… и где твой босс?
– Он… он у себя в кабинете, – испуганно промямлил в ответ тот.
– А че он там до сих пор делает? – продолжал понтоваться парень. – Почему дорогих гостей не встречает? – возмущенно закончил он.
– О-о-он занят, – снова едва ворочая языком, ответил охранник.
Он прекрасно знал этого белобрысого типа. Это был сын авторитета, держащего в своих руках весь этот район и снимающего со всех проценты за работу на его территории. Иными словами, парень представлял «крышу» этого ресторана, и к нему следовало прислушиваться.
– Занят? – возмущенно взметнул брови вверх белобрысый. – Как это занят и чем? Разве у него могут быть какие-то более важные дела, когда я здесь?
– Я точно не знаю, с-спросите у секретарши, – заикаясь, перевел стрелку охранник и с облегчением вздохнул, когда ничего не ответивший ему гость резко повернулся к следующей двери и направился к кабинету нового директора. Остальные последовали за ним, не меняя тупых выражений своих лиц, и только последний треснул охранника по спине кулаком да еще при этом проговорил:
– В следующий раз будь умнее, козявка.
Предупрежденная заранее секретарша, все же не успевшая разбудить новое начальство, встретила посланцев защитника Савельева Бориса Олеговича широченной улыбкой. Так делать научил ее сам Пожаров, когда давал первые ЦУ. Тогда он особенно заострил ее внимание на том, как следует вести себя с самыми уважаемыми людьми и гостями ресторана. Науку она усвоила быстро и постоянно ее применяла, смекнув, что это для ее же пользы.
При виде расфуфыренной женщины, явно пытавшейся скрыть под слоем косметики свой настоящий возраст, сынок Савельева гаденько заулыбался и, нагло усевшись прямо на стол, произнес:
– Ну что, красавица, хоть ты рада меня видеть!
– Мы всегда рады гостям, – выдала она заученную фразу.
– Это хорошо, так и должно быть, – похвалил он ее, потрепав за начавшие уже обвисать щеки. Затем достал из кармана несколько банкнот, достоинства которых Надежда даже не успела толком рассмотреть, и сунул их ей в вырез платья, выставляющий напоказ все имеющиеся у женщины прелести, авторитетным тоном заявив: – За хорошую работу нужно достойно платить.
Секретарша залилась румянцем и смущенно опустила взгляд.
– Ну, где там ваш новый директор? – став чуть более серьезным, поинтересовался парень.
– Он у себя в кабинете зас… – чуть было не сказала лишнего женщина, но вовремя спохватилась и тут же добавила: – Занимается бумагами. Вы же, наверное, слышали, какая у нас беда приключилась? Сейчас столько дел в связи с этим!
– А что это тогда за шум? – спросил Савельев-младший, прекрасно расслышавший доносившийся даже сюда храп Ашота.
Женщина неопределенно пожала плечами и заискивающе спросила:
– Может быть, чайку? А я пока директора предупрежу, он к вам сам выйдет.
– Не стоит, мы не гордые, сами к нему пойдем, – нагло бросил парень и, подойдя к двери, с силой ударил по ней ногой. Дверь не поддалась, но это нисколько не смутило белобрысого, и он, повернув ручку, повторил свой прием. Дверь резко распахнулась и, ударившись о стену с другой стороны, издала громкий стук.
Глава 3
Мачколян вернулся на грешную землю от какого-то странного ощущения. Похоже было на то, что по нему ползает нечто невероятно противное и липкое. И эта мерзость еще и оставляет после себя слизистый след на его лице. Вздрогнув от ужаса, Ашот открыл глаза и только в эту минуту понял, что никаких непонятных мерзостей возле него нет и не было, просто кто-то самым наглым образом льет на его голову теплую протухшую воду из вазы.
Не в силах понять, что это за наглец такой над ним издевается, и не сразу заметив толпящихся у двери мужчин, Мачколян тряхнул головой, разметав вокруг себя капли воды и обрызгав ими и Савельева-младшего, и нескольких его людей. Затем с громким рыком гориллы Ашот поднялся со стула и, не разбираясь ни в чем, схватил хулигана за волосы. Только вот сделать ничего не успел, так как на него сразу же кинулись все пять головорезов, в два счета скрутили и бросили на пол.
– Зря ты так, мистер дерьмо, – зловеще прошипел над его головой парень. – Такого отношения к себе Савельевы не терпят и не прощают.
– Ты кто такой? – сипло выдохнул Мачколян.
– А я, Ашот Ваграмович, ваш «папа».
– Кто? – иронично переспросил Мачколян и даже слегка усмехнулся, за что сразу же словил удар ноги по ребрам, заметно обмяк и притих.
– А то ты не догадался, урод, – зло бросил Савельев-младший. – Я крыша вашего лоховского крысятника, мать твою. Так доступно объясняю, помойная ты яма?
– С такими, как ты, я дел не имею, – выудив из памяти информацию о том, что некий Савельев действительно при прошлом директоре заботился о спокойной жизни их заведения, промямлил Ашот. – Если что-то нужно твоему папаше, пусть приходит сам.
– А вот это не тебе решать, мразь, – повторив удар, буркнул парень. – Мы без соплей знаем, что нам делать. А теперь слушай сюда, директоришка, – присев прямо напротив его лица, продолжил говорить Савельев-младший. – Моему папаше, да и мне лично тоже, интересно знать, когда ты вернешь деньги за партию товара, пингвин безмозглый?
– Похоже, вы ошиблись адресом, – с трудом сглотнув застрявший прямо посреди горла ком, проговорил Ашот. – Все эти дела вы решали с Пожаровым, я к ним никакого отношения не имею.
– Ну да, так уж и не имеешь? – не поверил ему парень. – А я вот имею информацию, что ты состоял в доле с Пожаровым и именно потому сейчас и занял это место. Кстати сказать, есть подозрение, что именно с твоей легкой руки Пожарова раскочегарило по стенам. Или не так?… Вот только не надо отмазок, я этого не люблю – меня вообще чужие разборки не колышут, но деньги или же сам товар ты вернуть обязан.
– Еще раз повторяю, я не в курсе дел Пожарова, – предпринял еще одну попытку прояснить ситуацию Ашот. – Я не знаю ни про какой товар.
– Ха-ха-ха, – передразнил его Савельев. – Эти сказочки ты своим внукам расскажешь, если, конечно, доживешь, а вот мне баки забивать не надо. И потом, проблемы негров шерифа не заботят. У меня нет времени заниматься чужой работой и выяснять, кто и что у вас делал. Я свое слово сказал, не будет товара или денег, можешь считать себя трупом, а свой ресторан сортиром. Я тебе это гарантирую.
Мачколян не посмел ему возразить, так как неожиданно в его памяти всплыл чей-то рассказ о том, как Савельев со своими ребятами разбирался с несогласными платить бизнесменами. Лучше уж не рисковать собой, коли такое дело. Но и платить за то, к чему он не имел никакого отношения, тоже не особенно хотелось, а потому Мачколян скромно попросил:
– Пусть они отпустят меня. Есть несколько вопросов.
Белобрысый знаком велел своим телохранителям отпустить Ашота, и те сразу же послушно от него отступили. С трудом поднявшись с пола, Ашот утер рукавом выступивший на лбу пот и, опираясь рукой о крышку стола, встал. Затем кинул беглый взгляд на каменные лица бандитов, а потом перевел его на их босса. От увиденного – почти детское лицо со множеством конопушек на маленьком вздернутом носике, пренебрежительно искривленные тонкие губы и редкий пушок на подбородке – Мачколян чуть было не прыснул, но удержал в себе этот порыв и, кашлянув, сказал:
– Для начала мне бы хотелось узнать, за что Пожаров был вам должен, так как я действительно этого не знаю, но и платить пока не отказываюсь, – торопливо добавил он на всякий случай. – Разъясните мне, неразумному, в чем проблема.
– А проблема, братан, в том, – одним скачком запрыгнув на крышку стола и свалив своим ерзающим задом все лежащие на нем принадлежности на пол, заговорил парень, – что твой дружбан взял у нас на реализацию партию наркоты. Обещал продать и деньги вернуть, оставив себе только за работу. Но, увы, не успел. И где теперь сам товар или деньги за него? Тю-тю… Ан нет, нас такой поворот событий не устраивает, так что тебе придется за него расплату вести, если жить хочешь.
– Сколько было товара и сколько денег он вам за него должен был вернуть? – совсем уже серьезно, да тут было и не до смеха, спросил Мачколян.
– Два миллиончика, ну и проценты за задержку, конечно, – не задумываясь отчеканил паренек и победоносно улыбнулся, с удовлетворением наблюдая за озабоченным лицом этого толстого мужика. Затем взял со стола карандаш, отрешенно посмотрел на него, скорее косясь на Ашота, нежели интересуясь необычным рисунком карандаша, а потом вдруг с треском переломил ни в чем не повинный предмет и отбросил его части на пол. – Короче, думай сам, ласточка, – насмешливо продолжил он. – Либо ты все возвращаешь, либо отправляешься за своим бывшим боссом.
– Мне необходимо некоторое время, чтобы собрать такую сумму, – опасливо покосившись на парня, проговорил Мачколян. – Сами понимаете, я в этом деле еще человек новый. Должна быть хоть какая-то скидка.
– Ну несомненно, – спрыгнув со стола на пол, ответил Савельев-младший. – Время мы тебе дадим… неделю.
– Да вы что, издеваетесь? – возмутился Мачколян. – Где я возьму столько бабок за такой короткий срок?
– И один час, – присовокупил к сказанному блондин и ехидно улыбнулся. – Жди нас через неделю и один час, и не думай улизнуть, – бросил он через плечо, уже направляясь к дверям. – Мы за тобой приглядим, растолстевшая ласточка ты наша. Ха-ха-ха.
Неприятный холодный смех раскатился эхом по коридору, и не успели спины незваных гостей исчезнуть из поля зрения, как в кабинет Ашота влетела встревоженная секретарша и прямо с порога воскликнула:
– Ашот Ваграмович, с вами все в порядке?! Ой… – Она всплеснула руками, заметив ссадины на лбу Мачколяна. – Они вас что, били? – ужаснулась она.
Но спустя минуту уже засуетилась: принялась искать платок, ватку, какие-то то ли мази, то ли кремы. Усадила несопротивляющегося Мачколяна в кресло и начала кудахтать над ним, словно курица над выводком цыплят.
– Ашот Ваграмович, да что ж это у нас такое творится? Прямо черная полоса какая-то, – сетовала секретарша. – Что ни день, то неприятность случается. Прямо боязно на работу ходить. И эти жуткие типы… Они ведь что-то от вас хотели. Ох, не к добру все это, не к добру. Надо что-то делать, и как можно скорее. Может, вам отпуск взять, да и я на море давно не была. А потом…
Не обращая никакого внимания на чириканье Надежды, Ашот тупо смотрел в стену, не слыша и, пожалуй, даже не видя ничего. Его занимал всего один-единственный вопрос: где взять такую огромную сумму? Он даже представить себе не мог, как выглядит подобная куча бабок, где уж там хоть раз ее видеть.
– Ашот Ваграмович, Ашот Ваграмович, – трясла его за плечо Надежда. Ашот вздрогнул и повернул к ней лицо. – Может быть, вам для успокоения нервов коньячку принести?
«Напиться? А почему бы и нет. Проблем это, конечно, не решит, но хоть на какое-то время легче станет», – подумал Ашот.
– Неси, – решительно сказал он. – Коньяк, тот, что самый дорогой и самый крепкий. И пару бокальчиков захвати, не люблю пить один.
– Ага, я сейчас, – засуетилась женщина и торопливо ринулась к двери выполнять просьбу своего нового начальства.
Ашот зачем-то обвел взглядом свой кабинет, и в голове у него мелькнула мысль, что правильно все же поступил Пожаров, не установив в собственном кабинете бар, иначе работать было бы уже некогда, такой соблазн.
Надежда вернулась минут через двадцать. Поставила перед Ашотом на столе два высоких фужера и уже откупоренную бутылку с дорогим и более других выдержанным вином. Даже не поинтересовавшись, почему не коньяк, Ашот хозяйской рукой подвинул бутылку к себе, вытащил из горлышка пробку и налил едва ли не по полному бокалу. Сейчас он собирался напиться, а потому было не до соблюдения правил приличия.
– Ну, Надя, давайте с вами выпьем, – подняв свой бокал высоко вверх, громко произнес Ашот.
Надя натянуто улыбнулась, и тут же до уха ее долетел трезвон телефона.
– Ой, кажется, кто-то звонит, – спохватилась она.
