скачать книгу бесплатно
– Что, что они сказали? Вы ведь их слышите? Это всего лишь голоса.
– Да, я слышу, они сказали, что внутри меня…
– Что, что внутри Вас?
– Внутри меня ребенок. Он очень маленький. О боже, они убьют его вместе со мной.
Волнение девушки возросло в несколько раз. Малеев понимал, что нужно было выводить пациентку из гипноза. И только он собрался это сделать, как вдруг услышал:
– О, спасибо, вы великодушны, – не открывая глаз, промолвила девушка. – Король пощадил меня, он спас моего малыша.
Девушка склонила голову, как если бы она поклонилась кому-то в знак благодарности. Затем гордо выпрямилась и произнесла:
– Благодарю вас. Он сохранил его и мою жизнь. Они сказали, что внутри меня ангел, и они меня не убьют.
Малеев вывел пациентку из гипноза.
– Можете открыть глаза, вы не спите, вы…
– Где я? – спросила девушка, оглядывая кабинет. – Что со мной было?
– Вы уснули.
– Простите, наверное, я плохо выспалась. Я что-то говорила во сне? – она с ужасом посмотрела на профессора. – А где моя мама? Она ведь была рядом.
– Не волнуйтесь. Я сейчас позову ее. Но прежде хотел бы кое-что спросить Вас.
– Да, пожалуйста, – она посмотрела на Малеева в ожидании.
– Скажите, у вас есть парень?
Девушка начала вновь волноваться, но на этот раз не замкнулась и ответила:
– Мы расстались навсегда.
– Но все же, что-то осталось внутри вас, вы по-прежнему…
– Откуда вы знаете? – внезапно страх охватил девушку. Вы… вы… о боже, я что, была в отключке, и вы… вы все слышали. Я сама… сама все рассказала, – она была чем-то встревожена.
В ужасе она закрыла рот рукой, в глазах появилась влага.
– Прошу вас, не говорите ей… моей матери. Она…
– Вы боитесь ее?
Девушка молча кивнула.
– Но ведь вас мучает не это. Вы боитесь, чтобы мать не узнала о ребенке, – с помощью невольной подсказки пациентки Малеев догадался о причине страхов у девушки. – Вас мучает что-то другое.
Девушка закрыла глаза полные слез, закрыла ладонями лицо, склонила голову, чтобы врач не видел ее лица, и заплакала навзрыд.
– Вы беременны? – догадался он. Некоторое время он смотрел на девушку, а она все продолжала безудержно рыдать. Какое-то непоправимое горе больно сжимало ее девичье сердце. – Не волнуйтесь, я постараюсь объяснить вашей матери… – он налил стакан воды и предложил девушке. Но она не увидела этого, потому что горько плакала, не поднимая головы.
– Вы ведь для нее самое главное, – продолжал Малеев успокаивать девушку. – Она вас очень любит, вы единственный…
– А я вот нет… – она не смогла договорить, потому что душевная боль не позволила ей сказать.
– Что нет, не любите ее?
Девушка рыдала, казалось, что остановить поток слез было невозможно, как невозможно остановить воду, пробившую брешь в дамбе.
– Любите своего парня? Он знает о ребёнке?
– Его больше нет, – насилу сказала девушка.
– Ваш парень…
– Нет, не он… Ребенок…
Малеев задумался. Его осенила странная догадка, проливающая свет на эту темную историю жизни.
– Я сделала аборт, – сказала девушка. И как только она произнесла эти слова, ее нервный припадок внезапно утих. Она лишь всхлипывала, уставившись куда-то в стену.
– Вы вините себя за это?
– Да, я… – она с трудом подавила в себе начало новой бури.
– Не стоит. Это ведь было на двух-трех неделях беременности?
– Да, откуда вы знаете? – она с тревогой посмотрела на Малеева.
– Догадался. На столь раннем сроке внутри вас была лишь молекула, там не было ребенка. Вы поступили… – в этот момент в кабинет вошла мать девушки. Ее большие глаза с нетерпением узнать тайну внезапного стресса дочери, буравили профессора.
– Правильно, – договорил он, поглядывая на девушку, у которой слезы исчезли, словно утренняя роса на солнце.
– Доктор, вы выяснили причину, – спросила мать, подойдя к дочери сзади. Она не видела ее высохших слез.
– Да, и даже объяснил ей.
– Что же вы ей объяснили?
– Ее мучил сон, – он посмотрел на девушку, глаза которой молили его ничего не говорить матери, – страшный сон, где ей снилась казнь.
– Казнь? – с удивлением спросила мать, положив руки на спинку кресла, в котором сидела дочь.
– Инквизиция, средние века.
– Она начиталась исторических романов, – пояснила мать. – Больше на ночь не будешь читать.
– Пусть ваша дочь подождёт в коридоре, – девушка, не поднимая головы, вышла. – Не думаю, что чтение книг вызвало тревогу, ставшую началом стресса, – продолжил Малеев.
– Что же тогда? – спросила мать, больше ожидая от него ответов, чем вопросов.
– Скажите, вы ведь знаете о том, что ваша дочь недавно рассталась со своим парнем?
– Конечно, знаю. Это прохвост и бездельник. Я всегда говорила ей, что из этого ничего не выйдет.
– Вы имеете в виду их отношения? – спросил Малеев.
– Господи, какие еще отношения у двух детей. Это не серьезно. Пусть сперва образование получит, она ведь поступать будет в этом году. Мы с отцом надеемся, что она успешно… сами знаете, как сейчас трудно… А что, с парнем что-то случилось? – вдруг спросила она, о чем-то задумавшись.
– Нет, слава богу, они расстались.
– Я это знаю. И вы полагаете, что моя дочь из-за этого так сильно переживала? Вот глупенькая. Найдет еще сотню других. Но, доктор, вы сказали слово «правильно», когда я входила. Что вы имели в виду?
– Понимаете, как психолог, я должен устранить не то, что воздействовало на нервную систему пациента, а его отношение к этому внешнему воздействию. Сон, который преследовал ее, безусловно, был связан с расставанием. Понимаете, ведь это первое знакомство, расставание…
– Безусловно, она переживает, – согласилась женщина.
– Возможно, ее тяготит вина за свой поступок. Это пройдет, и сон прекратиться.
– Согласна, – она уверенно кивнула головой.
– Поэтому, постарайтесь отнестись к ней теплее, с пониманием, ведь каждый из нас в ее годы испытывал подобную душевную боль.
– Понимаю.
– У нее сейчас гипертония, вызванная стрессом, если она и дальше будет переживать из-за расставания, то может тяжело заболеть, появится неуверенность, мнительность, ранимость, пониженное самоуважение. Поэтому, постарайтесь не говорить с ней об этом парне, который бросил ее, отнеситесь к ней так, как вы бы отнеслись к себе в ее возрасте.
– Хорошо.
– Отвлеките ее чем-нибудь. А теперь идите к своей дочери, она ждет вас, вашей поддержки и понимания.
Когда они ушли, Малеев сел за свой стол, открыл тетрадь и написал: «Психика человека программируется безусловно, то есть без нашего участия. Пациентке 17 лет, она сделала аборт, срок беременности 3–4 недели. После операции ее неосознанно мучила тревога, которая появлялась у нее даже во сне. Какой механизм возбудил в этой молоденькой женщине тревогу, ведь плода внутри нее уже не было? Для чего человеку дано это свойство?…»
Малеев вспомнил любопытного студента, который на последней лекции задал ему вопрос о природе души. Что управляло этой девушкой? Почему она, избавившись от плода, не избавилась от какой-то неясной, мучительной тоски, которая, при долгих воздействиях, могла привести ее психическое состояние к появлению невроза – психическому расстройству, что могло иметь глубинные последствия в ухудшении ее здоровья?
На дневной лекции профессор Малеев затронул вопрос о порочности и греховности людей, касаясь главных аспектов человеческих страданий, к которым могут привести подобные действия и поступки людей.
Внезапно в кармане его пиджака зазвенел телефон. Звонила Оксана.
– Я сейчас на паре, говорить не могу, – по взволнованному голосу, он понял, что у жены, что-то произошло. – Говори, я слушаю, – смягчив голос, сказал он, поглядывая на студентов.
– Я была у врача. У меня обнаружили туберкулез, – сказала она дрожащим голосом.
– Что?! – удивленно спросил Малеев, не расслышав последнего слова.
– Он сказал, что это можно вылечить или подлечить, я неуверенна…
– Понятно, – какая-то неясная тревога наполнила его сознание. – Будем лечить, не волнуйся, я сейчас приеду за тобой. Где ты, у доктора?
– Он сказал, что мне нужно поехать в Крым. Там хороший воздух. Мне пойдет на пользу, – с грустью сказала Оксана.
Глава 2. В Ласточкином гнезде
Что может быть прекраснее солнечного города, раскинувшегося на холмистой местности, окруженного с одной стороны ласковым и теплым Черным морем, а с другой – горными хребтами, укутанными можжевелово-дубовыми лесами. Отдельным украшением этого чудного оазиса служат: извивающиеся речки, роскошные парки, где нашли пристанище величавые дворцы, молчаливые скалы, тихие и уютные тропы, добавьте сюда чарующий водопад Учан-Су и гордый мыс Ай-Тодор. А вместе с людьми, в этой райской холмистой долине, в его природных заповедниках и глубинах моря поселилось множество живых существ. Кедр, клен, дуб, рябина, бук, осина, сосна, магнолия, акация, пихта и платан, казалось, навечно нашли пристанище в этих горных и холмистых землях. Вот уже двести лет, как высшее светское общество России, в том числе короли и императоры, тяготят к этим местам. Они строят здесь шикарные виллы, сказочные усадьбы, роскошные дворцы, украшая и без того богатую природу Ялты, как бы платя дань этой чарующей красавице за свое проникновение в ее лоно. Сюда слетаются как перелетные птицы, одинокие мыслители, поэты-романтики, ищущие убежища от людской суеты, праздности в этих чистых, девственных и теплых природных объятиях, где может найти пристанище неспокойная человеческая душа. После себя они оставляют памятники, музеи, которые, словно наскальные надписи, напоминают потомкам о некогда живших здесь людях, в ком витал дух гениальности.
К одному из таких культурных памятников, наследие прошлого, приехали супруги Малеевы. Массандровский дворец, построенный императором Александром Третьим, располагался на северо-востоке Ялты. Им владели такие знаменитые русские семьи, как Потоцкие, Нарышкины, Воронцовы. Это величественное произведение искусства в стиле Людовика 13-го можно назвать золотой жемчужиной города. Здесь в разное время были дачи, на которых отдыхали, упиваясь чистым горным воздухом и солнечным теплом, обласканные нежными волнами моря, руководители государства.
Малеевы же лишь посетили музей, которым и был в настоящее время дворец. Внутри просторных помещений они увидели уникальные предметы русского быта. Их удивили камины, сделанные искусным мастером из цельного куска коричневого мрамора, роскошные люстры тонкой ручной работы. Здесь они увидели старинную встроенную мебель, сделанную из красного дерева; прошлись вдоль зеркал, сохранивших изначальный интерьер.
Добравшись к южной части города, Малеевы прошлись по шумной набережной, где располагались многочисленные аттракционы, где царствовала сувенирная торговля – с одной стороны, а с другой – сияло, казавшееся бескрайним, лазурное небо с розовой лентой на горизонте, куда спешило дневное светило, и тёмно-синее море, подмигивающее людям своими солнечными бликами.
Купив несколько сувениров, они подошли к ресторану «Эспаньола», напоминавшему пришвартованное старинное судно. Изнутри ресторана, где за столиком расположилась чата Малеевых, открывался чудесный панорамный вид, где можно было увидеть всю набережную, усыпанную разноцветными вечерними огоньками и сказочными, мистическими силуэтами гор, нависшими над городом, словно стражники, и жёлто-лиловую полоску горизонта, где почерневшие воды моря соединяются с угасающим небом.
Здесь предлагались роскошные блюда от искушённого повара, в большинстве они содержали разнообразно приготовленную местную рыбу.
– Никогда бы не подумал, что можно так поджарить бычка, – сказал Дима, отделяя голову рыбы от туловища. – Я ещё хочу попробовать копчёную рыбу, говорят, её вкус бесподобен.
– Это потому, дорогой мой котик, – ответила Оксана, поглощая салат, – что все эти несчастные создания когда-то жили, плавали в этих тёмных водах.
– Тебе их жаль.
– Да, для одних этот ужин – роскошь и наслаждение, чревоугодие, для других – смерть, конец радостной жизни.
– Ты так говоришь, потому что завидуешь. Что у тебя там? Салат? – с иронией сказал Дима. – Ты чувствуешь этот запах? – он причмокнул губами, а его лицо выражало наслаждение изысканного гурмана.
– Нет, Дима, не завидую. В смерти нет наслаждения, но запах даже смерть имеет. А салат мой полезнее, чем твоя рыба. В нём витамины и… – она не знала, что ещё добавить, и ответила не задумываясь, – и он дороже твоего блюда.
– В этом я с тобой согласен, рыба проигрывает в цене, – согласился Дима. – Надеюсь, что вино, которое нам несут, порадует нас обоих, и наши мнения сойдётся.
Официант поставил на стол два бокала с красным вином. Оксана закурила, Дима надпил вино.
– Чудесное, как я и говорил.
Оксана, выкурив сигарету, немного пригубила вина и отодвинула бокал.
– Что, вино тоже не по вкусу?
– Что-то, котик, не хочется.
– Ты себя плохо чувствуешь? – забеспокоился Дима. – Тебе нельзя курить.
– Я знаю, вот эта – последняя, – она нежно положила руку на его руку. – Больше не буду. Здесь так красиво, а воздух такой чистый. Там во дворце, среди гор и зелени, мне хорошо дышалось. Я себя ещё так славно не чувствовала. Спасибо, что ты со мной, что ты привёз меня сюда.
– Я же люблю тебя, солнышко, – сказал Дима, нежно поглаживая её руку. – Где ты – там и я, где я – там и ты. Здесь действительно хорошо. Это должно пойти тебе на пользу. Мы будем здесь, пока тебе не станет лучше. Доктора из санатория Черноморье сказали ободряюще.
– Процедуры, море, пляж, солнце. Помнишь: солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья, – сказала Оксана, как-то с грустью, и Дима это почувствовал.
