скачать книгу бесплатно
Семён, посадил племянника, второго сына Александра, тоже Семёна, в Новосиль князем. Только город он ему в корм выделил, а не в удел, а это принципиальная разница. То есть Семён Александрович, без согласования с Семёном Мстиславовичем не мог передавать земли по наследству, что есть понижение статуса. Как всё было на самом деле сейчас можно только гадать, но сперва его малолетний сын, а потом и сам Семён Александрович умирают при весьма загадочных обстоятельствах. Думаю, дядя решил подстраховаться, обезопасить своих родителей наследников. Из ветви князя Александра до сих пор жив единственный наследник, Мстислав Сергеевич. Внучок.
В текущий момент власть в княжестве выглядит следующим образом: Семён Мстиславович умер, а в Глухове сидит его старший сын, Михаил Семёнович. Великий князь имеет двух взрослых сыновей Семёна и Всеслава. У старшего, два года назад родился наследник Иван. Именно поэтому мальчику Ивану Семёновичу второму, известному историкам летописному Новосильскому князю, привязал информацию Марфы и те данные, что были мне известны. В самом Новосиле ныне сидит наместником некий служилый князь Дмитрий, родственник жены Великого князя Михаила. Вот такая Санта- Барбара. И это я только одну ветвь Ольговичей разобрал, а их семь!
Самое хреновое, что всё это ко мне имеет самое непосредственное отношение. Волей-неволей придётся родословную учить чтобы не опростоволоситься. Тщательно анализируя родословные и сравнивая года рождения князей, удалось сузить круг поиска. В финал вышли три претендента на мою «тушку» – княжич Мстислав Сергеевич. Об этом парне Марфа сразу намекнула. Баба только один разу моего «папу» видела, но заявила, что у неё глаз намётан. Второй кандидат – Всеволод Михайлович, младший сын князя Устивского, Михаила Всеволодовича. Третий, Тит Святославович, он же княжич Елецкий. Остальные, либо по княжескому дому и возрасту не подходили, либо сидели в своих уделах и их местоположение было прекрасно ведомо.
***
Богдан привёз с торга хлопковой бумаги. На Руси она появилась недавно, когда хан Батый организовал первую перепись населения. Перепись китайцы вели не на пергаменте, а на бумаге, которая была широко распространена в Средней Азии и Персии, к тому времени завоеванных монголами. Чуть позже в двадцатые годы XIV века у нас появилась итальянская бумага, потихоньку начавшая вытеснять более дорогой пергамент византийской выделки или пергам, как его у нас называли.
Купцы из Самарканда разными путями, в том числе и через улус Ногая, везли среднеазиатскую бумагу в Европу, а по пути, торговали в транзитных городках вроде Новосиля. Продавали большими листами – дестями, размер которых немногим превосходил лист формата А2. В буквальном переводе с фарси «десть» – рука или горсть. Почему так, не спрашивайте, может это как-то связано с размером локтя, короче хрен его знает. Естественно, тут каких-либо определённых форматов нет и в помине, размер дести гуляет плюс минус десять сантиметров и определялся размерами рамок в мастерских, изготовляющих бумагу. Оптовая единица – стопа включала двадцать листов и стоила шесть гривн. И это для бумаги средней паршивости! Цена на дорогие сорта для грамот и ярлыков начиналась от пятнадцати!
Кстати, с деньгами мрак полный. Потребовалась помощь Богдана, чтобы хоть как-то начать разбираться в средневековых финансовых дебрях. В Новосильском княжестве ныне в ходу гривны и рубли, алтыны и сребренники, орденская денга, резаны и куны, флорины и византийские денарии, дирхемы, виверницы, нордки, лобцы, верши, ногаты… Адский зоопарк! Причудливо переплелась меховая или «кунная» система и монетная, основанная на серебряных слитках и монетах.
Гривны[36 - Гривна – Хрёрик Ютландский, он же Рюрик, вместе с дружиной и родственниками привёз с собой на Русь датскую марку. Марка, производная от латинского marcha –marcus, что буквально значит метка. То бишь слиток металла, который использовался для взвешивания и был снабжен особым знаком (маркой)Эквивалент берёт начало в италийской мифологии. В далеком прошлом культ бога Марса не был связан с войной. Марс был покровителем домашних животных, в том числе коров, они в те далекие времена являлись самым распространённым средством расчёта между италийскими племенами. Позже какое-то число животных, выделяемых в жертву, и привязали к мере серебра названной маркой.Как бы то не было на самом деле, марка попала на Русь с данами и трансформировалась в гривну, кстати английский фунт стерлинг так же берёт начало от датской марки.Причина тривиальна, гривна, шейное украшение славян, бытовала у нас задолго до появления марки. Позже, когда появились слитки серебра, их целиком или частью носили на шее и как украшение, и как резервный запас наличности. В Новосильском княжестве ходят серебренные гривны трёх типов: новгородская, она весила двести четыре грамма и представляла из себя длинную серебряную палочку и киевская, та формы была шестиугольной и весила меньше, всего сто шестьдесят пять грамм. Черниговская, форму имела как киевская, а весила как новгородская. Прочие разновидности гривны – литовские и татарские встречались куда реже, а про золотые и говорить нечего. Гривны и монеты из золота обменивались на серебро по весу, в зависимости от качества: от один к двенадцати, до один к четырнадцати. В XIV веке новгородская гривна уже называлась длинный рубль, а короткая клеймёная гривна – новгородский короткий рубль. Полтины уже не рубили, а сразу отливали и клеймили. Впрочем, это касалось лишь Новгорода, на юг такие денежки доходили редко.Гривна кун в X веке по весу равнялась обычной гривне, однако, стоила дешевле, так как не являлась слитком, а монетами эквивалентного веса, причём не самого лучшего качества. С падением курса куны, «сдувалась» и гривна кун, давно не соответствующая гривне по весу. В южнорусских княжествах на текущее время гривна кун, примерно 50 граммов плохого серебра или шестая часть рубля.] бывают злата, серебра и кун. Последняя, привязана к кунам. Богдан говорит, в последние лета гривны активно вытесняют горбатые новгородские и клеймённые московские, рубли. А появились те аккурат после нашествия монголов. По виду рубль тот же слиток серебра. Да и по весу он равен гривне, разве что формы иной. Помимо более аккуратного литья и клейма отличие состояло в том, что «рубли» отливались с таким расчётом, чтобы по центру оставалась небольшая бороздка. Зачем? Ларчик просто открывался, монголы брали дань полгривны с «дыма»,[37 - Дым – В Киевской Руси дым служил единицей обложения данью. Размер выплачиваемой дани зависел от количества очагов в одном хозяйстве: чем дымов было больше, тем выше был размер дани с хозяйства. Позже, дым привязывался к сохе и, или, к количеству лошадей в хозяйстве. Соха – в данном значении дань с действительной сохи, как земледельческого орудия при двух-трёх лошадях. Зависела от плодородия почв. Мнение, что соха – участок земли, который могли запахать сохой за день, сомнительно по ряду причин.] а такая гривна удобно рубилась на половинки, иначе называемые полтинами, а также на четверти. В самом названии рубля и хранится ответ на его происхождение. Рубль – от слова рубить.
С мелкими деньгами дело обстояло ещё хуже. Московских копеек нет, как и новгородских «денга» или денег. В историографии считается, что период монгольского ига был безмонетным, но это не совсем точное определение. Монеты ведь никуда не исчезали, просто вместо собственных златниц и сребрениц, а их, кстати, и в прежние времена не хватало, предки активно использовали забугорные. И самими распространёнными из них были резаны – разрезанный пополам арабский дирхем весом около грамма.[38 - Резана – вес и цена резаны разнились в зависимости от года выпуска. Помимо резан из дирхемов массой один грамм, одна целая и тридцать пять сотых, полтора и одна целая семь десятых грамма, бытовали резаны другого веса из татарских и немецких монет. Тем не менее три четверти резан, находившихся в обороте, представляли собой половинки монет весом около грамма. Прочие типы монет попросту «обрубали» под нужный вес, отчего в ходу бытовали половинки, трети и даже четверти резаны. Появившиеся через полвека новгородская денга и московская копейка чеканились, «ориентируясь» по весу на резан.] В Орде на разных монетных дворах не так давно начали штамповать реплику дирхема, денег или деньгу как её у нас называли. Денг само собой так же кромсали и рубили на резаны.
Наравне с резанами бытовали на Руси куны, коими именовались любые серебряные деньги – европейский денарий, арабский дирхем, татарский денг. Куны ранее были привязаны к стоимости шкурки куницы или соболя, и в серебре равны двум резанам, сотой части гривны или семи виверицам.
Что это такое виверица? То старинное именование мелкого пушного зверя: белки, горностая или ласки. Помните, как писано у Нестора: «По беле векшице от дыма» или «с дыму по белке». Что в переводе означало, что с каждого рода мытари брали дань по белой виверице. Почему белой? Да потому, как брали не абы какую шкурку, а белую, зимнюю, то есть более густую и пышную.
По естественным причинам цена меховых денег то и дело «плавает». «Меховые деньги» больше в ходу на севере, особенно в Новгороде, где сложилась целая «экосистема», основанная на мордках или связках куньих морд.[39 - Мордка равнялась семи граммам серебра, двум четверцам, десяти лобцам, двадцать одной векше, две целых шесть десятых алтына, одной ногате. Последняя, очередная «виртуальная» валюта, бытовавшая в Рязани и южных княжествах. Ногата – производное от арабского «нагд», она же полноценная, необрезанная монета. Происхождение «валюты» связано с тем, что куны исчезали из оборота по естественными причинам, а вес арабского дирхема уже здорово «гулял». Да и серебро, из которого их штамповали было куда грязней европейского. Для ногат отбирали целые, преимущественно европейские монеты приличного вида с высоким содержанием серебра, подобранные и уложенные в зашитые кожаные мешочки по весу. Что касается алтына, то тот в ходу у восточных торговцев. Очередная виртуальная валюта, не имеющая отношения ни к «датской» денежной системе, ни к «меховой». Алтын производное от татарского «алты» – то есть, шесть и равен по весу двум джучидским дирхемам или шести рязанским виверницам, то есть где-то два целых и шесть десятых грамма.] Меха портились, вывозились, их активно вытесняли привозным серебром. И всё же пока они в ходу, составляя, по оценке Богдана, до четверти денежного оборота. Серебряный эквивалент виверицы треть или четверть резана, что где-то третья часть грамма, но опять же в разных княжествах плюс минус: рязанские, брянские, тверские…. Короче, без стакана не разберёшься. Потихоньку составляю таблицу соответствий монет привязывая их к грамму. При первой же возможности метричную систему восстановлю, ну её нафиг всю енту круговерть.
В империалах восемнадцать грамм золота. Богдан поменял их по курсу один к шестнадцати и притащил ощутимую горсть серебра – четыреста семьдесят четыре резана и полтину. С точки зрения крестьянина богатство, а для меня считай ни-че-го. Полтины нет, на неё купили аж два листа подмоченной серой бумаги. Богдан ещё хвалился, что мол удачно сторговал ту по дешёвке, да стребовал с купца брусок китайской туши и набор тростниковых перьев для письма – калам.
Из той бумаги и нарезал сорок листов типа А6, да три десятка, поменьше. Изготовил кожаную обложку. Всё это дело аккуратно сшил в книжицу, да в малый блокнот, остальное на чертежи.
Вырубил из корешка тушницу, удивительно, но каламом писать выходило проще, чем гусиным пером. Карандаш сообразил. Кости в горшочке обжёг, перетёр в ступе в порошок и добавил смолы вишневой. Массу запихнул в чурбачок с высверленной дырочкой и готов стерженёк.
Сделал из пружинящей ветви что-то похожее на лобзик, а в качестве лезвия пошла испорченная проволочка из кузни. Расщепив липу на пластинки, вырезал ножом и лобзиком пару линеек, транспортир и трафарет с геометрическими фигурами. Пусть и не офицерская линейка, но что-то близкое. Для черчения таблиц и диаграмм, рисования ментальных карт и чертежей самое то. Чтобы всё это дело не смотрелось страшно, сварил клея столярного из обрезков кожи и смешал с толчёным в ступе точильным камнем. Намазав «смесь» на обрезки кожи и получил маленько «наждачной бумаги». За размер зерна не ручаюсь, где-то Р60 и P180. Шлифанул заготовки, а после тряпицей с разогретым маслом, смешанным с воском, отполировал. Шкалу прочертил и зачернил, привязав к кузнечному мерному локтю, имевшемуся в хозяйстве Добрына. По идее вершки, на которые он делился равны верхней фаланге указательного пальца. Заодно сбил и небольшую доску чтобы было на чём чертить. Потратил на всё тройку дней, зато в бумагах теперь ровно и красиво. Где лист разлиновал, а где и на клетки его разбил.
Тетрадь с колёс пошла в дело – составил таблицы цен на труд и товары, на меры веса и деньги, заносил мелким почерком родословные, пополнял словарь и заносил прочие критичные для меня сведения. Ведь то, что для окружающих явственно и понятно, для меня тёмный лес. И не только в ценах дело. Имена, названия предметов, бытовые модели поведения, разные заговоры, приговоры, приветствия и прочее. Знания можно не только записывать, если их грамотно визуализировать, правильно отсортировать, свести в таблицы да графики, то они куда лучше в голове уложатся.
Бумаги у меня маловато, но царапать родовые древа, графики, да таблицы на бересте, удовольствие на большого любителя. Про чертежи и говорить нечего. Впрочем, есть мысли как бересту в дело пусть. Для черновых прописей и расчётов использую самолично изготовленную деревянную табличку, покрытую воском, как её тут называют писало. Одну на пояс повесил, а вторую, малую на руку, и ношу как часы, ибо то и дело что-то на ней чиркаю.
Все эти дни не раз, и не два обдумывал стратегию «мягкого» включения в бурную жизнь Новосильского княжества. Проработав пяток моделей «бизнес-стратегий», и в конце остановил выбор на старом добром железе. Ипат оптовый торговец железом. Следовательно, куда и кому продать изделия из чугуна и стали, а по-иному уклада, которым тут именуется «продукт», получаемый из железной крицы путем поверхностного науглероживания металла, будет проще. Чугун и недорогая сталь – основа технического прогресса. Нечего и думать без основы замахиваться на прочие цели.
Что потребуется в первую очередь? Производственная база и природные ресурсы в шаговой доступности, да чтобы деревень никаких поблизости. И так и сяк прикидывал. Под требования подходило единственное место поблизости, устье Залегощенки. Речка ныне известна как Легощь. Прямо на ней стоял соседский районный центр, город Залегощь. Поселение основали, как только у нас протянули ветку Московско-Курской железной дороги. Новосильские поначалу называли безымянную железнодорожную станцию «за Легощью» или за рекой. Вот и перешло название сперва на город, а после, в тридцатых годах XX века на топографические карты, и через них и обратно на речку. На деле же название происходит от древнерусского названия извилистой бечевки или верёвки. И то правда, виляет Легощь дай боже.
Протяжённость всего ничего, тридцать километров. Берёт начало от села Скородное Верховского района, а вот там у нас самое вкусное, месторождение гематита! Второй бонус – перепад высот. Ближе к устью она и прячется в овражках, великолепно подходящих для отсыпки плотин. У правого берега, под высоким холмом скрыты массивы известняка. На противоположном берегу Неручи глиняный карьер, где в будущем поставят кирпичный завод. Неплохие кирпичи, скажу я вам делали. Дачка моя, как раз из них отстроена. Ко всему на дне Неруча, прямо напротив устья приличные наносы песка и щебня, хоть руками вычерпывай. Леса же вокруг валом: дуб, ясень, осина, берёза и ель. По правому берегу Неручя заросли лещины, а это и орех, и прутья. Грибов и малины здесь и в мои дни было видимо-невидимо.
Одно плохо, денег на задумки рубль да шестьдесят шесть резан. Курам на смех. На пропитание бы хватило. Однако, в загашнике имеется план «Б». Участвовал в своё время в составлении карты кладов Рязанской области, а в последние годы, аналогичную работу вёл и для Орловской. Жаль, большую часть сокровищ ещё не закопали. Не успели.
Тех же кладов, что заложены, мало, а в их поиске не вижу смысла. Ориентиры в виде оврагов, ручейков сомнительны, а сёла, да деревни, к которым привязаны находки пока, по большей части, не основаны. Координат же не помню, а даже если бы и помнил, что с того? Как прикажете без точного хронометра ими пользоваться? Пустое дело. Некоторые шансы на успех имеются на раскопах Киева или старой Рязани, но! Туда попробуй добраться, а главное, очевидно, что местные нехорошо отреагируют на попытки рыть пепелища. Времени прошло всего ничего. Считай, что на кладбище в могилах копаться. Кладоискателей на Руси никогда не любили, ими даже детей малых пугали.
И все же есть у меня малюсенький туз в рукаве. Если плыть вниз по Оке, не доходя до Белёва с правого берега в неё впадает безымянный ручей. Место приметное, валун там ледниковый у берега торчит, а если по тому ручью выше подняться, с правого берега увидишь треугольный выход известняка. Именно там в 2008 нашёл хороший клад – горшок дирхемов. Всё же я не только чужие клады считал, но сам помаленьку копал. С хорошим георадаром то, одно удовольствие, он то, до двух метров брал. Клад тот, частью в музей сдал, а частью себе оставил. Грешен, каюсь. А что делать? Жизнь тяжёлая, а так хоть на квартиру внукам дал. Тем более монет Аббасидов 750-870-ых годов на рынке, как грязи. Продаются в каждом магазине «Нумизмат». Мыслю, нет в том большого урона для мировой науки. Впрочем, не суть важно. Главное, вес клада. Девять килограмм четыреста двадцать грамм! На нынешние деньги, сорок шесть рублей с копейками, то бишь с «резанами». Будет от чего плясать.
Решено! Как только лёд сойдёт, немедля отправляюсь попытать счастья. Если ничего не найду, тоже хлеб. Значит, отличия между мирами всё же имеются. Простите, ну не верю в возможность путешествия в прошлое. Другое дело альтернативная ветка Вселенной, почему бы и нет?
Глава 6
До мая месяца сто двадцать дней, так чего их терять то! Если сковать инструмент кузнечный и столярный, то и лодку смогу хорошую сделать и доспех добрый. Какую никакую, а подготовку проведу к лету, да и товары, что хорошие деньги принесут не так сложно произвести при верном подходе.
Выделили под мои нужды сенник рядом с кузней, да помогли снасть для работы сделать. Не отказывали ни в чём. Тем более не за даром, кое-какие средства имелись всё же благодаря Богдану. Добрын сперва отказывался, но уговорились, что тот даст мне в помощь младших сыновей. Сам же он со старшими Баженом, Белоусом и Третьяком взялись ладить для меня инструмент, что я им нарисовал: ножи для рубанков, буравы, напильнички, долота, малую пилу, резцы да струги.
Ростислав и Сазон помогли собрать небольшой токарный станок, работающий от пружинящей ветки. Через день, с новым инструментом сделал циркуль и рубанок, самый простой, клиновый, после, на станочке начал точить шаблоны для нужных мне сосудов, а рубанком да долотами готовить доски с пазами для формовочного ящика. Эталоны делал, для местных мастеров. Ибо, если что-то из нужного можно переложить на тех, кто с деревом да с глиной не один год дело имеет, многократно процесс весь ускорится.
Добрын поглядывал на необычный инструмент с интересом, но вопросов лишних не задавал, я же потихоньку выведывал, каким товаром торгует его брат. Возникла у меня одна здравая идея. Ни к чему все яйца складывать в одну корзину. Не факт, что я вообще клад свой найду, а у меня под рукой рояль в виде очень дорого меча, так почему эту карту не разыграть. Возьму денег, да хотя бы в виде товара, ну серебра сколько дадут, оттого буду плясать. За год сто процентов, отобью деньги. Меч же, это только меч и не более того.
Удобный случай для разговора вскоре подвернулся. Данила, второй сын кузнеца, хромал. На мои расспросы, что да как случилось, отнекивался, но я в конце концов дожал, рассказал он нехотя, сквозь зубы. Пять лет он исправно нёс службу городовым гриднем[40 - Гридень – княжеский дружинник, до XIII века. Позже, постоянное войско, непосредственно подчинявшееся воеводе или тысяцкому и располагавшееся в пригородах. Использовалось в XIV веке наравне со словами кмет, вой.] в Новосильском полку. Баскак[41 - Баскак – представитель монгольского хана в завоёванных землях, сборщик налогов. Баскак назначался в тьму (военно-административная единица и одновременно феодальный удел. На Руси было 43 тьмы численностью от 20 до 180 тыс. трудоспособного населения) или крупный город. К описываемому времени в северо-восточной Руси и Рязанском княжестве должность упразднена, князья сами собирают дань. Однако, в южных княжествах баскаки всё еще сидели, а их функции изменились. За сборы налогов отвечали дерюги, а баскаки выполняли роль военных комиссаров и отвечали за набор и обучение воинского контингента для военных походов и прочих нужд Джучидов из Золотой орды, а также охраны оккупационной администрации. Плата в людях, часть выхода, уплачиваемого орде «во всем, во князех и в людех, и в конех». Помимо дружинников, селян и рядовичей, коих забирали на многие годы практиковалась кратковременная безвозмездная «аренда» воинов из дружины князя и городовых полков на время военного похода или карательной акции.] в последние годы почти не забирал людей в Ордынские походы. Место хлебное, Даниле и на хорошую еду хватало, и на гулящих девок оставалось. В прошлом же году баскак отрядил два десятка гридней и отправил воевать Люблин. Что-то такое было. Хан Узбек стремительно терял влияние на западнорусские княжества и, ввязавшись в войну за Галицкое наследство, потерпел несколько поражений от польского короля. В битве, разгоревшейся при переправе через Вислу, сын кузнеца был тяжело ранен в бедро и к конной службе оказался не годен. С тех то пор парень здорово сник. Мне и то видно, как он переживает из-за увечья. Предложил ему «потешить удаль» на деревянных палках, а тот и согласился.
Результат, так себе. Не смотря на мышечную память, с общей техникой боя у моего «тела» дела обстояли на троечку. И это учитывая то, что Данила не раз повторял, с копьём работает, меч не его конёк. И на ногу тот прихрамывал, и скорость у меня выше, и силы больше. Не смотря на все эти факторы Данила уделывал меня, как бог черепаху только за счёт правильных связок. Когда затеяли потешную схватку, его отец бросил работу и с удовольствием смотрел на бой, ибо по молодости и сам не был чужд военному делу. Где и что не знаю, ибо из Добрына лишнего слова клещами не вытянуть.
Кузнец то и дело засматривался на меч, проявляя самый живой интерес.
– Держи, – протянул ему оружие.
Добрын обрадовался, взял его аккуратно, словно дитя любимую игрушку. То и дело оценивал баланс, примеривался, бил пальцем для звона, разве что на зуб не пробовал.
– Нравится? – я решил, что сейчас подходящий момент для разговора.
– А то! Знатный харалуг. Великий ковач варганил, – тяжело вздохнул, вернул назад. – Не един раз по молодости пытался ладить, да куда там! То пережог, то непровар. Кабы знать секрет сколь слоёв крутить, да заговор верный что Свароговым внукам нашептать.[42 - Харалуг – Булат (обычный и узорчатый) Харалугом на Руси именовались как дамаски – сварные композиты, так и импортные (индийские и персидские) булаты – композиты, полученные без использования многократной сварки. На Руси самостоятельно умели «варить» исключительно первые, то есть дамаски.Варганить – Варить, ковать, процесс ковки со всеми этапами.Непровар – дефект, при котором слои стали не свариваются между собой из-за не удаленной окалины, недостаточного сближения или недостаточной температуры сварки. На готовом изделии непровар выглядит как трещина среди дамасского узора. Поймать момент, когда сталь уже нагрета до сварочной температуры, но еще не загорелась, поможет только опыт или хороший термометр; Пережог – дефект, при котором участок заготовки нагревается выше 1200 градусов значительное время (20-30 секунд). В результате, сталь вступает в непосредственную реакцию с кислородом воздуха – фактически происходит горение стали. Пережженный участок заготовки не подлежит дальнейшей обработке и обычно удаляется. Поскольку сварка дамаска происходит при температурах близких к температуре пережога данный дефект возникает довольно часто и иногда может загубить всю работу.Свароговым внукам – ветрам, внукам Сварога (Бога славян, в частности покровителя кузнецов). В средние века продолжительность технологических операций в процессе ковки, в частности закалка, контролировались исключительно прочтением заговоров, молитв или заклинаний. Они-то и являлись одним из главных секретов кузнецов. После массового появления часов данная техника контроля времени потеряла актуальность.]
– Не ведашь, значит, как варить харалуг?
– Нет, княже. Прадед, тот ведал. Родичи многие лета от отца к сыну сию тайну передавали, берегли аки зеницу ока.
– И что случилось то, а, Добрын?
– Знамо что. Аккурат после Бурундуева погрома многих знатных мастеров в Сарай угнали. И прадеда с ними. Он то, первым ковалем в Новосиле был. Тама и сгинул. Деду же моему, по малолетству тайну не успел передать. Э-э-эх.
– Вызнать хочешь?
Добрын дернулся, зло посмотрел на меня:
– Не шути так, княже! Не дави на больное!
– Разумею пращур твой харалуг из персидского уклада варил, а ты, верно, варил из Новосильского?
– Не ведун ли ты? Как то узрел?
– Большого разумения в том не надобно. Ты сколь прутков закладывал?
– С дюжину.
– Маловато. Пережог же, видать от того, что песок, да золу просеянную заместо верного привара закладывал.
– Верно то!
– Надоть было персидскую соль класть. Да дмение в горне у тебя не так как надо устроено
– Откуда тебе сие ведомо? – возмутился он. – Не осталось ныне на Руси ковелей, что харалуг варят. Уж мне ли не знать.
– Хочешь верь, а хочешь нет, но не токмо ведаю я как уклад варить куда крепче чем немецкий али персидский, да калить добрый оцел.[43 - Оцел – закаленную сталь на Руси называли «трьпенный оцел»]
Добрын с насмешкой смотрел на меня:
– Где то видано, чтобы знатный человек о чёрном деле прознавал? Прости, княже, но годков тебе маловато, чтобы искусным ковалем быть.
– Королю франков не зазорно за горном стоять, а мне значит не вместо. Так ли?
Он промолчал, с интересом и недоверием посматривал на меня.
– Книги ромейские читал. Молотом много не махал, но привар верный знаю. Как верно калить да остужать. Ты коваль умелый, значит сии задумки уразумеешь.
– И то верно.
– Летом буду кузню ставить. Коваль мне потребен добрый. Понимаешь об чём речь?
– Да ужо не дурак.
– Оклад добрый положу. Сколь в Новосиле в лето добрый коваль зарабатывает?
– Смотря каков искусник. Замочник, щитник, златокузнец аль котельник.
– Ты то бронник, про них и сказывай.
– Ежели в хорошие лета, три, а то и пять рублей.
– Положу десять. Ко всему поставлю двор. Тебе, да сыновьям. И секреты сии поведаю.
– Больно гладко стелешь. Кто же в добром уме тайны за даром отдаёт?
– Может и не помню кто таков, но слову цену знаю. Не сомневайся. И не за даром. Тати мошну мою прибрали, так что резан на все маловато, в том и помощи прошу.
– Об чём тут думать то? Ежели секреты ведаешь, покажи. Сваришь что ладное, поручусь перед племянником. Богдан чай не чужой человек. Не откажет дядьке, – после некоторой паузы, не удержавшись, спросил. – Много ли тебе резан на кузню треба?
– Сто рублей новгородских.
– Ох, да ты что! Где же такую прорву серебра взять?! Да ты, видно, не кузнь, а хоромы княжеские ладить хочешь?
– Дык много серебра и не треба. Давеча ты баял, что у братца твого склады с укладом да крицами имеются.
– Не токмо. Меха тама есм, а шерсти, конопли да жита всякого видимо-невидимо.
– Мне и того хватит.
– Ежели рублёв пять, то может и дал бы Богдан. Но десять десятков… Почитай две трети всех его товаров. Нет, не пойдёт Богдан на такое. За то с него отец три шкуры спустит. Извини, княже, не смогу в деле сим помочь.
Я повернулся, постучал по лежащему на столе оружию пальцем:
– Как мыслишь. Во сколь его оценят.
– Как можно? Меч то родовой!
– В заклад оставляю, не в торг.
Добрын задумался:
– Не меньше сорока рублей.
– Больше! Гляди лал какой, да без трещин, – показал ему рубин на рукояти. – У фрягов таковой не меньше двух сотен рублей стоит.
– Звини. В каменьях не смыслю. Разумею, у фрягов он тако стоит, но кто его в нашем Новосиле купит? Дорого больно. Ежели токмо князь али таможенник.
– У Ипата поди ноги есть. В Рязани продаст али в Москве. Тамо богачей куда больше.
– Это да.
– Ты вот что, Богдану сказывай, ряд[44 - Ряд – зарядная грамота, договор, в более узком смысле долговая запись или обязательство с платежом за неустойку и с залогом.] с ним составим на год. Справим грамоту чин по чину. За то дам мзды положу пятую часть, али в долю вас возьму.
– Ежели так, дело добре. Надобно ехать в город. Будем с племянником думу думать.
***
Богдан с дядей думу думали недолго и приехали тем же вечером. Ибо за такие условия, я не только у них мог ссуду взять. Меч на самом деле стоил куда больше озвученных ста рублей.
По обычаю, братину с хмелем по кругу пустили, а после завели разговор. Сказывал Богдану и дяде, что хочу на их земле до лета поставить новую кузню с рессорным механическим молотом. Кривошип, поднимающий бабу[45 - Баба – подвижный элемент (головка) механических молотов и сваебойных машин, преобразующий свою кинетическую энергию в ударную массу.] через ремни, будет приводить в движение вал беговой дорожки с лошадьми, стоящей под уклоном. Самый простой пластинчатый конвейер для механической работы, считай беговая дорожка для фитнесса, немного сложнее ворота, но куда компактней и эффективней в плане передаточной мощности, ибо на тот же ворот или кабестан четыре, а то пять лошадей потребно, да огромное помещение. Привод от дорожки не такой мощный как водяное колесо, но зато работает круглый год на порядок поднимая скорость поковки. Только на крицах себя окупит. Более того, высокая энергия удара позволит штамповать полотна небольших пил, резцы, шайбы байданы, пластины ламеллярного доспеха и наконечники стрел. Самое же главное, для того чтобы его сделать, придётся выстроить слесарную мастерскую и здорово модернизировать кузню, изготовить огромное количество инструмента, что самым прямым образом пересекается с моим планом.
– Княже, неужто сладишь молот, что сам крицу ковать станет?
– Не сам, от лошади тот работать будет, – поправил я Богдана. – И не токмо крицу он ковать сможет. Хоть меч, хоть бронь.
– Иди ты! Где же то видано, чтоб лошадь молотом ворочала! – дядя с племянником смеялись от души. Похоже, что в моём чертеже ровным счётом ничего не поняли. Махнул рукой на объяснения. Что ни делай, всё равно поддатым мужикам ничего не объяснить.
– Придёт время, узрите! Молот тот и день, и ночь будет бить. Сильно бить. Вот у тебя, Добрын, сколь балда[46 - Балда – тяжёлый молот кузнеца.] весит?
– В половину пуда. Но то у меня, а обычный коваль, с четвертью едва управится.
– Вот! – я поднял палец вверх. – В механизме сим токмо в молоте три пуда, да в самой наковальне ещё двадцать!
У кузнеца вывалилась ложка из рук.
– От таковой силы уклад куда добрей, чем устюжский выйдет, не хуже немецкого, – пояснял я. – Коваль ко всему молотом не машет, устаёт меньше и перекладывать[47 - Перекладывать – многократно перековывать крицу выбивая из неё шлаки и кусочки угля.] сможет столько, сколько треба, а не абы как. Треба токмо за железом смотреть, да крицу клещами держать. Разумею, за три седмицы сдюжим полсотни пудов криц в добрый уклад перевести… – глаза у Богдана после моих слов загорелись, а я невозмутимо продолжал – и угара[48 - Угар (Ковочный): в процессе ковки окисление металла происходит непрерывно так как раскаленный металл подвергается действию атмосферного воздуха и вызывает потери металла – окисление, образование окалины. Эти потери называются угаром. При многократной ковке криц поверхность покрывается слоем окислов (окалина). С каждым «перекладом» в окалину уходит до 5 – 10 процентов металла, следовательно, количество металла в крицах уменьшается. Чем больше перекладов, тем больше «угара», а значит выше цена металла. Тяжёлый молот позволит уменьшить количество перекладов, а значит и снизить угар, который при ручной перековке криц в уклад порой доходил до 90 процентов от изначального веса крицы.] с него куда меньше будет.
– Не черно ли то чародейство, княже? Никак узнают про волшбу, да попы набегут – греха после не оберёшься, – разволновался Богдан.
– Не волшба то. У франков ужо полторы сотни лет таковой работает, токмо не от лошади, а от воды. Водяное колесо тот молот подымает, – пояснил я.