скачать книгу бесплатно
Де Лина сделал пару глотков вина и продолжил. Никто не знал ни ее настоящего имени, ни откуда она появилась. Просто однажды, один за одним начали пропадать торговые и военные суда, и пошел слух о новом пиратском капитане. Леди Фортуна, так ее прозвали. Она легко находила самые богатые корабли, и брала их на абордаж. Она не любила отнимать чужие жизни, лишь чужое богатство и погибших всегда было мало. Я был рабом на имперской галере Мелкоботании, сидел прикованный к веслам день и ночь. Галера перевозила драгоценные камни, спрятанные в мешки с удобрениями, из колонии в метрополию. Никто не знал, что наш груз так ценен. Даже мы, рабы, упаковывавшие камни в мешки, и, тайком, в наши самые укромные места, в надежде, что эти камни помогут нам на свободе, тоже. Мало кому удавалось вырваться на свободу, но мы не теряли надежды и однажды, в предрассветном тумане, прямо по курсу показался огромный галеон. Никто ничего не успел сделать, а он уже зашёл нам с правого борта и я прочитал название, уже гремящее в этих краях: "Развратница". Всё триста пушек правого борта "Развратницы" расцвели огненными цветками и выплюнули в нас… нет, не ядра. Белый, как снег порошок окутал галеру. Затем они зашли с левого борта, и все повторилось. И опять никто ничего не успел сделать. Последовала атака с тыла, в небе кружили драконы, обещая всех выебать, на каждом сидел голый карлик и дудел в трубу. Может, конечно, это разыгралась моя фантазия, но это последнее, что я помнил перед тем, как потерять сознание. Очень забористый был порошок.
Очнувшись, я увидел самую прекрасную женщину в мире. Хоть ее образ навсегда отложился в моей память, но описать ее невозможно. Леди Фортуна отпустила всех рабов, предоставив им возможность примкнуть к ее команде, и повесила всех работорговцев.
– Но Вы сказали, что она не любила отнимать чужие жизни, – заметил Роберт.
– Работорговцев она не любила еще больше, не перебивай.
Она забрала всё ценное, что было на галере. А я стал юнгой на "Развратнице". Моим первым начальником стал Иван Куй, опытный боцман, который меня научил всему, что я знаю. Он учил меня запивать грог ромом, храбрости принять вызов на дуэль, и умению ее выиграть. Или храбрости сбежать от дуэли, если такова необходимость. Даже в самых сложных ситуациях он не паниковал, и своим примером воодушевлял других. Он пал смертью храбрых, когда в очередном походе мы попали в засаду к диким гомосекам с острова Гейос. И когда сотни копий пробивали его прямо у нас на глазах, он вытащил из-за пазухи РГД-5, крикнул мне :"Кобе, помни, всегда держи голову в холоде, а член в бабе!" и подорвал себя, вместе с гомосеками. Благодаря его подвигу, мы спаслись.
– А что стало с Леди Фортуной, почему вы расстались?, – не унимался Роберт.
– "Развратница" попала в сильнейший шторм и меня смыло за борт. Мне посчастливилось добраться до земли на плоту, но ни Фортуну, ни ее корабля больше никто не видел.
– А плот откуда?
– Меня смыло вместе с плотом, провизией и водой на неделю, саблей и резиновой куклой Глорией.
– Вы не упоминали про Глорию, – заинтересовалась старпом.
– Это личное, – капитан задумался, – уверен, Фортуна жива, так как моря безграничны, а судьба изворотлива, как русалка на члене.
Роберта отправили спать, с наказом утром быть на корабле и готовится к выходу в море. Капитан же, взяв бочонок эля одной рукой приобняв официантку другой, и отправился в свой номер.
Глава 2. Кровь и песок.
Корабль порхал по волнам подобно птице. Носовая фигура буквально пронзала пространство и время. В небе светило яркое солнце, вокруг "Дефлоратора" резвились веселые дельфины. Одного провинившегося матроса специально швырнули к дельфинам, чтобы им было веселее. Дельфины очень любят играть с людьми. Через некоторое время они вернули матроса на палубу, и выглядел он несколько заебано.
Тем временем, на корабле разгорелся нешуточный спор. Стоит ли разбавлять ром чаем один к одному, или один к полутора, вопрос пусть и крайне философский, но серьезно влияющий на практическую плоскость бытия. Валера Куй – сын героически погибшего боцмана, человек широкой души и пудовых кулаков, по совместительству зампотех, настаивал, что нельзя пренебрегать вкусовыми и техническими характеристиками грога. Ему оппонировал судовой кок и зампотыл в одном лице Елисей Банько, белобрысый и пухлый, настаивающий, что экономика должна быть экономной. К слову, кок настаивал постоянно: на грибах, ягодах, на порохе, портянках зампотеха, особенным успехом пользовалась настойка на духах мисс Кляйн. Спор перешёл на личности и грозил перейти в рукопашную. Причем личная победа богатыря Куя, означала бы коллективное поражение всей команды, ибо переехавший в лазарет повар готовить не сможет, а кушать хочется всем. Спор загасили в зародыше методом интенсивной дегустации растворов рома. Сошлись в одном: в идеале ром не разбавлять. Итогом стало коллективное обращение трудящихся "Дефлоратора" капитану, с предложением вообще не брать обычную воду, а взять вместо нее ром, который не портится, укрепляет иммунитет и сплачивает команду. Де Лина заявил, что каждое подобное обращение будет разобрано, с надеждой найти в нем рациональное зерно, и безжалостно отклонено.
Роберт освоился на корабле довольно быстро. Моряки, поначалу смотревшие на него с презрением, как на любимчика начальства, увидев, что каждое утро, день за днём, он выходит из каюты мисс Кляйн на своих двоих, без дрожи в коленях и одышки, зауважали его. Теперь Роберу крепко пожимали руку и даже смотрели с восхищением. По мнению моряков, не только выжить, но и отдохнуть в компании мисс Кляйн мог только настоящий суровый мужик. Этого Роберт не понимал, в конце концов он просто занимался любимым делом, да ещё с красивой, хоть и весьма деспотичной женщиной.
В плавании они находились уже две недели и вскоре должны были достичь небольшого острова, на котором можно было пополнить запасы воды и провизии. Морской болезнью Роберт не мучился. Он ей наслаждался, с восхищением исследователя заметив, как она похожа на похмелье. И лечил морскую болезнь соответственно сходству.
Кобе де Лина сидел в вычурном шезлонге из красного дерева, заложив одну руку за голову, а в другой лениво держал половинку кокоса с пинаколадой. В гавайских шортах и темных очках, в своей знаменитой шляпе, и с шпагой выглядел он весьма экстравагантно. Роберт стоял рядом и слушал своего начальника.
–
Каковы наглецы! Воду не бери, бери ром! Блядь, инвалиды умственного труда. А я возьму. Возьму, сука, только ром. А воду утром можно будет за пол царства продавать. Это со скидкой. Забастовкой они мне угрожают. Развели профсоюзов и демократий, общественных, мать их, деятелей, тьфу. Давно бы за еду работали, без выходных, пенсий и больничных. И корабля бы у меня уже два было. Или личный гарем. Вот это, было бы здорово. Я за честный бизнес, а ты? – капитан притворно сердился и поглядывал на реакцию Роба.
–
Ну, мне кажется, трудящимся тоже хочется достойного заработка и хороших условий труда. Работа пиратом вредная и опасная. Те же почки, например, если не откажут сами, так их проткнут. Или рыба в глаз влетит.
–
И часто ты видел моряков с рыбой в глазнице?
–
Ну, летучие рыбы, как мошки могут залететь, наверное, – с сомнением проговорил Роберт.
–
Так на то ДМС есть, полечиться, в профилакторий там, дом отдыха, гнул свою линию Кобе.
–
Ну, типа это профсоюз вас и заставил сделать, значит польза все же есть?
Капитан хмыкнул.
–
О, смотри, наконец периодику доставили.
И правда. На палубу, рядом с капитаном, приземлился крупный баклан сумкой на боку и выдал капитану свежую газету. Де Лина достал деньги, отсчитал пять медяков и, по одному, как в игровой автомат, затолкал их баклану в шкатулку с прорезью, висящую на шее. Баклан поклонился и улетел.
–
До сих пор читаете бумажные газеты? – спросил Роберт.
–
Я придерживаюсь традиционных ценностей.
–
О чем пишут? – спросила подошедшая Аделаида.
Капитан начал читать заголовки: "Парламент внес новый законопроект, призванный усложнить непростую жизнь; введены штрафы за плохие поступки; Старый Джо принялся за старое и испарился; сезонные миграции русалок – мало не покажется; философия в каждый дом: битва лесорубов с тестомесами – заруба или замес; новости погоды: каждая погода благодать".
–
Это типо моряцкие новости? – заинтересовался Роберт.
–
Еще раз скажешь "типо" будешь любить физкультуру по два часа, три раза в сутки. Хотя тебе в любом случае придется, – Аделаида сурово посмотрела на Роберта.
–
Погоняй его хорошенько, – улыбнулся Де Лина.
Вскоре, корабль бросил якорь у небольшого и ничем не примечательного острова. Пальмы, как пальмы, крабы, как крабы. Таких островов сотни. Отличался он лишь наличием нескольких небольших поселений аборигенов и удобной гаванью. На берег сошли сам капитан, Роберт и пяток матросов. Плывя в шлюпке к острову, капитан раздавал ценные указания:
–
Так, блядь. Не все тут так просто. От меня не уходить. Лучше всего молчать, договариваться буду я. Держите ухо востро, с большой вероятностью нас опиздюлят, – капитан улыбнулся, – приключения гораздо ближе, чем некоторым может показаться.
На острове их встретили местные. Невысокие смуглые человечки в набедренных повязках из пластиковых пакетов выглядели очень небогато. Тем не менее, они были радостными и доброжелательными, пока не увидели Де Лину. Разглядев капитана, они замолчали и нахмурились. Кобе с улыбкой подошел к ним и заговорил:
–
Приветствую вас, мои дорогие друзья. Давно не виделись. Можем ли мы пополнить запасы воды и провизии, я плачу звонкой монетой, как и всегда!
В ответ, один из "друзей" прописал капитану хук слева. Точнее, хотел прописать, но де Лина, как-будто ожидал нечто подобное, вовремя увернулся и вырубил "друга" ответным ударом. Началась свара, все перемешалось. Туземцев было человек восемь, так что силы были почти равны. Роберт, вначале, вел по очкам, но был отправлен в нокаут одним ловким ударом чего-то зада по своему лицу. Сквозь стремительно заплывающий глаз он увидел, как капитан ловко метелит местных и, похоже, не пропустил еще ни одного удара. Матросы участвовали в культурном мероприятии с чувством, толком, воодушевлением. Один, особо умудренный боевыми искусствами, заломал туземца в хитрый захват, однако тот не растерялся и укусил висящую перед ним жопу. Жопа оказалась его собственной. Издав боевой клич, туземец вырвался из захвата. Другой настолько увлекся выбиванием дерьма тучного туземца, что пропустил коварный удар, от которого его колокольчики взяли си бемоль. Веселье шло полным ходом.
Минут через десять хорошего мордобоя, отряд капитана одержал убедительную победу. Все были в синяках, ссадинах, потеряли некоторое количество зубов, два матроса лежали без сознания, но улыбались. Только капитан был относительно невредим и отделался небольшой ссадиной на скуле, опыт не пропьешь. После такой драки не грех было выпить и помириться, что и сделали. Вскоре все дела были закончены, ром выпит, запасы куплены, а де Лина, в качестве приза, забрал себе дочку вождя, в качестве эскорта. Смуглокожая шалунья, с копной мелких жестких косичек сама настояла на этом.
–
Товарищ капитан, – Роберт с трудом разлепил разбитые губы. – А откуда вы узнали, что нас будут бить?
–
Очень легко, мой юный и неопытный друг. Я тут в прошлый раз очень сильно выебывался, – и Кобе оглушительно заржал.
Когда запасы были погружены, капитан объявил выходной день всем, кроме несущих вахту и провинившихся, и несущих вахту провинившихся. Часть матросов сошла на берег чтобы насладится местными красотами и красотками. Даже Морро нашел себе интересную птичку с роскошными перламутровыми перьями. Увидев результаты боя на лице Роберта, мисс Кляйн врезала ему ещё пару раз, сказав, что сделает из него настоящего бойца, чего бы Роберту это не стоило. Намазала какой-то пахнущей медом мазью его синяки и ушибы, после чего заявила, что ничего так не лечит тело, как интимная обстановка. Слова Аделаиды редко расходились с делом, а потому вечером ветераны вновь смотрели на юного матроса с уважением.
Капитан ругался. От многоэтажных конструкций могучего морского лексикона трещали окна кают компании. После получаса отборного мата удалось выяснить, что " эти злоебучие пидорасы с бизань-мачтой в очке" это Главный Отдел Внешней Навигации и Отдыха Ассоциации Пиратства, а также то, что "охуели в край" означает, присланную ими резолюцию. В двух словах ГОВНО Ассоциации пиратов требовало, чтобы в команде присутствовали гендерное разнообразие и инклюзивность.
–
В прошлый раз, когда они инвалидов потребовали, пришлось Морро лапу отнять, – сокрушался капитан.
–
Ии гллаазз, – добавил попугай.
–
Вот именно.
–
Его за два дня до этого акула чуть не съела, когда он бухой за борт спикировал, – сурово проговорила Кляйн, – не люблю враньё.
–
Ну хорошо, тогда удачно сошлось. А сейчас кого из моих бравых пиратов гомосеком сделать? Иван вон жизнью пожертвовал, только бы не…
–
Ну, тут подумать просто надо, много у нас провинившихся?
–
Настолько, блядь, провинившихся у нас нет.
–
Ну, с разнообразием рас у нас, допустим, порядок. Есть и жёлтые и чёрные и красные и белые, конечно. Даже синие есть, все вышеперечисленные по вечерам. Всего-то надо будет найти пару геев, думаю не сложно. Вот Морро можно записать.
–
Моррро не пидоррр, Морро мужжжжик!
–
А если за дополнительную бутылку в день?,– поинтересовался капитан.
–
В зззад ее ссебе ззапихннните, – проворчал попугай.
–
Договоришься, у меня, – капитан не был настроен на шутки.
–
Хрен с вами, гномики-алкоголики, я согласная, – проговорила Аделаида, – но за хорошую ежемесячную премию, компенсирующую мою моральную травму.
–
Почему гномики? – Спросили все присутствующие хором.
–
Вы мне все в пупок смотрите.
–
Меня беспокоит один вопрос,– робко заметил Роберт, – я часто ночую с мисс Кляйн, могут пойти слухи. Никакая премия не покроет мою моральную травму.
–
Ну что тебе стоит, противный, оденем тебя в униформу горничной, для комиссии, не будешь обделен вниманием, премия, опять же, – съехидничал капитан.
–
У меня другая идея, Роберт выкручивался как мог, – можно и меньшинства определить и денег заработать.
–
Это как? – заинтересовался Кобе.
–
