скачать книгу бесплатно
Персефона скривила губы, но она и сама уже начинала задаваться вопросом, как долго сможет продолжать этот спектакль, особенно с учетом магии ее матери, разбушевавшейся в верхнем мире.
– Похвально, что ты хотела стать известной благодаря своей работе. Но ты нечто большее, чем просто Персефона-журналистка. Ты Персефона, богиня весны, будущая царица подземного царства. Ты способна предложить миру намного больше, чем просто слова.
Ей на ум пришли слова Лексы о том, что значит быть богиней: «Ты всегда готова бороться за то, во что веришь, но прежде всего ты борешься за людей».
Персефона глубоко вздохнула:
– И что же мне делать? Объявить миру о своей божественности?
– Ох, моя милая, не беспокойся о том, как о тебе узнает мир.
Персефона поежилась – в глубине души ей одновременно хотелось и не хотелось узнать, что имела в виду Геката.
– Идем, ты же хотела позаниматься.
Богиня уселась на траву и похлопала по земле рядом с собой. Персефона вздохнула, зная, что Геката собирается провести медитацию. Ей не нравилось медитировать, но так она училась вызывать свою магию, и хотя с каждым разом у нее получалось все лучше, наибольшего успеха ей удавалось достичь благодаря советам Аида.
Она заняла место рядом с Гекатой и отпустила Нефели погулять по лугу. Геката начала, попросив Персефону закрыть глаза. Она объясняла, как та должна представить свою магию – в виде колодца или пруда, из которого она в любой момент может зачерпнуть воды.
– Представь пруд – сверкающий, прохладный.
Проблема заключалась в том, что Персефона совершенно иначе видела свою магию – это была тьма, это была тень. Не прохладная, а огненная. Не спокойная, а яростная. Она так долго сидела взаперти, что одичала от свободы. Поднимаясь на поверхность, она пробивала, прогрызала себе путь, вызывая кровотечение. Она была полной противоположностью покоя – противоположностью медитации.
Сидя с закрытыми глазами, Персефона чувствовала шевеление магии вокруг – то была магия Гекаты – тяжелой и древней силы, испускавшей аромат хорошего вина, выдержанного и терпкого, и внушавшей ужас. Богиня весны резко распахнула глаза и увидела, что маленький пушистый щенок превратился в огромного адского пса. Собака теперь была не милым комочком меха, а свирепым чудовищем, глаза ее сверкали красным огнем, а зубы стали длинными и острыми. Она приоткрыла челюсти, с которых капала слюна, демонстрируя ее голод.
Нефели зарычала, и взгляд Персефоны тут же перескочил на Гекату, что зависла над своим новым гримом.
– Геката… – в высоком голосе Персефоны звучали предупреждающие нотки.
– Да, миледи?
– Не называй меня так! – рявкнула она. – Что ты делаешь?
– Занимаюсь с тобой.
– Это не занятие!
– Еще какое. Ты должна быть готова к неожиданностям. Не все является тем, чем кажется, Персефона.
– Это я уже поняла. Твоя собака вовсе не милашка.
Нефели зарычала, и от этого звука кровь стыла в жилах. Она двинулась на Персефону, словно хищник, загоняющий свою добычу, пригвоздив ее к земле.
– Она тебя оскорбила, моя радость? – спросила Геката поддразнивающим тоном.
Персефона бросила на богиню гневный взгляд за то, что та подбадривала собаку, которую только недавно хулила.
– Хочешь ее усмирить? Используй свою магию.
У Персефоны округлились глаза. Какую магию ей использовать, чтобы отозвать собаку?
– Геката…
Богиня вздохнула.
– Нефели!
Услышав звук своего имени, произнесенного Гекатой, собака поджала уши, и на короткий миг Персефоне показалось, что та собирается отозвать собаку.
Но вместо этого богиня колдовства крикнула:
– Фас!
Персефона широко распахнула глаза и в следующее же мгновение переместилась, приземлившись на траву возле Алеонийского океана. Она бывала там лишь однажды – в ту ночь, когда ушла из дворца Аида, чтобы прогуляться, и заблудилась. Богиня приподнялась на четвереньках, осознав, что оказалась в дюйме от падения со скалы. Дрожа всем телом, она села на траве, подтянув колени к груди. И сидела так довольно долго, позволив соленому ветру высушить слезы, что текли по ее щекам, и проигрывая в голове события на лугу.
Перемещение показалось ей единственным выходом, когда Геката начала отдавать приказы, и хотя сейчас она была в безопасности, у нее появилось ощущение, что она потерпела неудачу. Персефона не винила Гекату. Она знала, что та пыталась ее обучить. Ей нужно думать быстрее. Ей стоило насторожиться сразу, как только она почувствовала себя окруженной магией Гекаты. Но вместо этого она слишком расслабилась – настолько, что не воспринимала всерьез ее наставления.
Во второй раз она не совершит ту же ошибку, – потому что, очевидно, второго шанса у нее просто не будет.
Глава VI
Угроза
Персефона шагала по спальне вперед и назад.
Аид до сих пор не вернулся после того, как оставил ее в лимузине. И хотя ее пока не особо беспокоило его отсутствие, богиня нервничала из-за того, что ей придется спать без него. Каждый раз, стоило лишь ей увидеть их постель, ее охватывал ужас. По крайней мере, когда Аид был здесь, он охранял ее сон и будил во время кошмаров, если в них снова объявлялся Пирифой.
Богиня остановилась перед камином, и ее взгляд упал на графин с Аидовым виски. Она с любопытством приподняла его, всматриваясь в янтарную жидкость. Та поблескивала под стеклом, словно золотистый топаз. Однажды Персефона спросила Аида, почему тот предпочитает именно виски.
– Он полезен для здоровья, – ответил бог.
Она фыркнула.
– Это правда, – возразил он. – Он помогает мне успокоиться.
– Но ты же пьешь его постоянно, – заметила она.
Он пожал плечами:
– Мне нравится постоянно чувствовать себя расслабленным.
Если этот напиток помогал Аиду расслабиться, может, он поможет и ей.
Персефона вытащила пробку и отпила из бутылки. Виски оказался удивительно… сладким. С оттенками ванили и карамели – двух ингредиентов, которые были давно ей знакомы. Она сделала еще глоток, на этот раз ощутив пряный вкус, напоминавший запах Аида. Ей понравилось. Прижав бутылку к груди, она вышла из спальни и пошла на кухню. Там она включила свет, который показался ей слишком ярким после прогулки по темным коридорам дворца.
Кухня Милана становилась для нее все более знакомой, и, к ее удивлению, повар был рад разделить с ней это пространство – по большей части потому, что Персефона могла научить его современным рецептам. Он с особенным рвением изучал приготовление тортов.
– Знаешь, – однажды сказала Персефона, показывая ему, как декорировать сахарное печенье. – Я уверена, что в Асфоделе живет множество знаменитых поваров. Ты никогда не думал о том, чтобы привести их на свою кухню?
– У меня не было на то причин, – ответил Милан. – Милорд – человек привычки. Он ест одно и то же целую вечность – без желания разнообразить вкусы или ароматы.
Это было так похоже на Аида.
– Я уверена, он будет не против попробовать несколько новых блюд.
– Если предложение поступит из ваших уст, я не сомневаюсь, что он преклонится перед вашей волей.
Милан не ошибался. Персефона уже начинала осознавать, каким влиянием обладала. Ради нее Аид был готов пойти на что угодно.
Спалить ради нее весь мир.
Эти слова заставили ее содрогнуться, отозвавшись своей правдивостью глубоко внутри. И она спросила себя: пока снег и лед продолжает покрывать землю наверху, сдержит ли Аид свое слово?
Персефона вздохнула и сосредоточилась на своей задаче. Она решила, что кроме виски ей нужны шоколадные пирожные. Так что богиня принялась за работу, доставая ингредиенты, миски и мерные стаканы. Она растопила масло и смешала его с сахаром. Взбивание яиц доставляло ей особое удовольствие, и это было хорошо, потому что она не хотела, чтобы ее отчаяние отразилось на тесте – перестаравшись, она бы не получила нужной текстуры пирожных. После яиц она добавила ваниль, муку и какао-порошок. Когда смесь была готова, она вылила ее на противень и разровняла ее ложкой, а потом слизнула с нее тесто, чтобы попробовать.
– Ммм, – вздохнула она, ощутив на языке тепло и сладость.
– Вкусно? – голос Аида раздался даже раньше, чем он сам появился позади нее. Персефона повернула к нему голову – и сразу ощутила его дыхание на своей щеке.
– Божественно.
Она развернулась к нему и пальцем собрала с ложки тесто.
– Попробуй, – прошептала она, поднеся пальцы к его губам.
Ей не пришлось его уговаривать – Аид скользнул языком по ее пальцу и слизал остатки теста. Отпустив ее, бог издал грудной стон, а потом произнес низким голосом:
– Восхитительно. Но я уже пробовал божественный вкус, и для меня нет ничего слаще.
От его слов у нее внутри все напряглось, и пространство между ними будто уменьшилось. Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, едва сдерживаясь от разгорающегося пламени между ними, пока Персефона не отвернулась, чтобы вернуть ложку в миску.
– Где ты был? – спросила она, поднимая противень с пирожными и ставя его в духовку. Ее лицо обдало жаром, когда она открыла дверцу.
– У меня были дела, – уклончиво, как и всегда, ответил Аид.
Персефона хлопнула дверцей духовки и повернулась к нему:
– Дела? В такой час?
Она не знала точно, который сейчас час, но наверняка было раннее утро.
Бог ответил ей сулящей опасность улыбкой и наклонил голову набок:
– Я заключаю сделки с чудовищами, Персефона. – Он взглянул на миску на столе: – А ты, по всей видимости, что-то печешь.
Богиня нахмурилась.
– Не можешь уснуть? – спросил он.
– Я даже не пыталась.
На этот раз пришел черед Аида свести брови, а потом он переместил взгляд:
– Это мой виски?
Персефона проследила за его взглядом до стола, на котором она оставила хрустальный графин.
– Был, – ответила она.
Ладонь Аида легла ей на подбородок и заставила повернуться к нему лицом. Он прижался к ее губам своими – сначала легким поцелуем, потом более глубоким – и придвинулся ближе, чтобы сократить расстояние между ними.
– Как же я тебя хочу, – выдохнул он, скользя руками по ее телу. Одна его ладонь обхватила ее ягодицу, а другая сжала шелк ее халата, чтобы сквозь ткань коснуться ее влажного лона. Персефона застонала, вцепившись пальцами в его рубашку, в то время как внизу ее живота разгорался огонь. Каждая частичка ее тела стала чувствительной и ныла в ожидании его прикосновений.
Аид прервал поцелуй, и Персефона зашипела, когда он прижался к ее теплому телу своим набухшим членом.
– Давай поиграем, – предложил он.
– Я уже наигралась за этот вечер, – едва дыша, ответила богиня.
– Всего одну игру. – Бог поцеловал ее в щеку и потянулся к покрытой тестом ложке, которую она бросила в миску.
Она нахмурила брови, с любопытством наблюдая за ним.
– Я никогда не… – Он провел задней стороной ложки по ее груди. Тесто было холодным, и она поежилась.
– Аид…
– Тсс, – он усмехнулся и провел ложкой по ее губам. Она попыталась слизнуть тесто. – Замри.
Персефона застыла, глядя в его пылающие глаза.
– Это для меня.
Она тяжело сглотнула.
– Я никогда не хотел никого, кроме тебя.
– Никогда? Даже до того, как узнал о моем существовании? – недоверчиво спросила она.
– Да. – Он облизнул ее губы, прежде чем раскрыть их. Его поцелуй был на вкус как сливочная помадка и виски, а еще от него пахло пряностями – с нотами гвоздики, герани и дерева. Его губы скользнули с ее распухших губ к подбородку. – До тебя мне было знакомо лишь одиночество, даже в залах, полных людей, – лишь боль, острая, холодная и постоянная, и я отчаянно желал заполнить эту пустоту.
– А теперь? – выдохнула она.
Аид хохотнул:
– А теперь я горю желанием заполнить тебя.
Его язык спустился ниже – он слизнул тесто с ее кожи, и его ладони легли на ее грудь, пальцами дразня соски сквозь ткань ночной сорочки. Персефона охнула, и ее пальцы нащупали пуговицы на его рубашке. Но у Аида были другие планы – он поднял ее и усадил на край барной стойки, а сам устроился у нее между ног. Он был так близко, что она не могла продолжить его раздевать.
