banner banner banner
Отцы
Отцы
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Отцы

скачать книгу бесплатно


Олег отодвинул друга в сторону и встал в прямой видимости, не подходя вплотную.

– Зинаида Гавриловна. Я друг Кирилла. Дело в том, что Ольга пропала, и мы хотели бы поговорить с вашей дочерью, может быть, она что-то знает. Вика дома?

– Ой, нет, – женщина запахнула голубой байковый халат под подбородком и, выглядывая из-за двери, стала судорожно трогать бигуди, словно проверяя, на месте ли они или чудесным образом испарились. – Вики дома нет, сама жду ее, вся изволновалась. Ой, горе-то какое.

– А, может быть, можно позвонить Вике, попросить домой приехать?

– Да я уже звонила; телефон она дома оставила, как назло. Ой, что же делать-то? – Зинаида Гавриловна близоруко щурилась, переводя глаза с Олега на Кирилла и обратно. Морщины ее лица изображали крайнее волнение.

– Вы не знаете, в какой клуб они пошли?

– Да я, в общем-то, не знаю. Она мне не рассказывает, но, по-моему, они всё в разные ходят.

– Понятно. Мы тогда подождем у подъезда, когда Вика подъедет. Она ведь собиралась сегодня домой?

Прищуренные до этого сонные глаза Зинаиды Гавриловны расширились в театральном ужасе:

– Неужели?.. Как же так? Вроде должна… А что с Олей случилось? Они с Викой вместе? Что у них произошло?

– Нет, – Олег посмотрел на друга, – насколько мы понимаем, они не вместе. – Кирилл часто закивал. – А что произошло, мы хотели бы у Вики поинтересоваться, если она в курсе. Подруги же они все-таки.

– Ой, ну… Подождите, конечно. Да вы заходите, я чаёк вам поставлю, что ж вы так… Кирилл Евгеньевич, мы же с вами почти соседи, и семьями все-таки, и вообще…

– Спасибо, не будем вас стеснять, – отрезал Олег.

– Спасибо, – повторил Кирилл и, подталкиваемый в спину, засеменил по лестнице вниз.

– Вы с ней построже там, – произнесла им вслед женщина.

– Да что вы, Зинаида Гавриловна, – Олег обернулся со ступенек, добродушно улыбаясь, – мы только по-доброму умеем.

– А, ну да, ну да, – она проводила друзей глазами, пока они не скрылись в лестничном пролете другого этажа.

– Может быть, лучше в присутствии Зинаиды Гавриловны поговорить с Викой? А то напугаем ребенка, – сказал Кирилл, когда они вышли из подъезда.

– Ещё чего, – Олег покосился на друга. – Прижмем шмокодявку не отходя от кассы. Шучу. Посмотрим, может и с матерью придется ее раскручивать. А мамаша у нее ничего, конфетка, обрати внимание, ты же одинокой отец.

– Олег, не время сейчас шутить, – Кирилл полез за сигаретой.

– Ну, нет, так нет. Дай-ка мне одну тоже.

Кирилл протянул Олегу взятую для себя сигарету, достал другую.

– А вообще-то нет, – Олег смял белую трубочку в кулаке и выкинул труху на чудом сохранившиеся серые комки снега. – И тебе не советую. Для здоровья вредно, а проблему не решает. Бросай курить, вон – вставай на лыжи, – он кивнул на остатки снега. – В общем, давай, выкладывай, время у нас много. Молодежь нынче гулящая, ждать долго придется.

Олег сел на лавочку у подъезда. Кирилл закурил с третьей попытки, нервно чиркая и ломая спички о коробок, потом присоединился к товарищу.

Окружающую их темноту освещали от силы три фонаря. Кирилл бросил недокуренную сигарету на асфальт и несколько раз шаркнул по ней ногой. С удивительным акустическим эффектом, свойственным всем ночным двором, этот звук разнесся в окружающем пространстве и, не успев отозваться эхом от каменных стен, нехотя растворился в плотном ночном воздухе.

– Ну, как же ты до такой жизни докатился? – сказал Олег после небольшой паузы.

Кирилл сидел сгорбившись. В его руке подрагивал огонек вновь зажженной сигареты.

– Олег, мы тут сидим с тобой, а вдруг они что-то сделают с Олей…

– Ты это, знаешь что. Ничего они с ней не сделают. Я тебе серьезно говорю. Сейчас дружок мой хороший всё выяснит про них, Вику эту расспросим, и все будет нормально. Она же сама с ними пошла, значит, просто назло тебе. Лучше расскажи, как ты жил все это время.

– Да что я. Работаю, преподаю. Думаю, может, докторскую начать, но воспитывать Олю в таком возрасте – это же какая-то холодная война…

– Ну а жена твоя?

–Жена?.. Бывшая.

– Ну бывшая – не бывшая, все-таки мать.

– Эта история не такая уж весёлая, я тебе её не рассказывал тогда, на встрече выпускников лет десять назад. Ты еще с женой приходил. Но, если хочешь послушать…

Олег молча кивнул.

– В общем, мы учились с Людой на одном факультете, на ин.язе, только я на немецком, а она на французском. Мы с тобой к тому времени уже потеряли всякую связь, и интересы у нас стали совершенно разные.

– Ну да, были у меня там дела… всякие, – Олег почесал переносицу.

– У нас английский был вторым языком, ну мы и решили еще по одному языку выучить с помощью друг друга, стали прямо с первого курса заниматься, но, собственно, ничего особенного не выучили. Она, конечно, эффектная была девушка, хотела шикарной жизни, но я открыл ей истинную красоту языков, показал, что при всех её внешних достоинствах можно стать высококлассным специалистом… В общем, мы начали встречаться, я без неё жизни не представлял. А помнишь, какое это было время, девяностые, мы даже с ней семьями дружили, картошку помогали друг другу выкапывать. Просто слились, стали как одна семья: и учеба, и студенческий театр, и в гости…

Кирилл бросил истлевшую сигарету на асфальт и растоптал ее носком ботинка.

– И вот на четвёртом курсе мы сыграли свадьбу, а к пятому родилась Олечка. Стали жить у меня. Сдали выпускные экзамены, несмотря на все трудности. Хотя Люда, конечно, не получила красный диплом, но он уже и не нужен был, когда у нас появилась дочка. И вот, когда Оле было восемь месяцев, и мы оба готовились поступать в аспирантуру, Люде предложили ехать переводчицей в Канаду. Там какой-то наш завод по обмену опытом посылал делегацию в Квебек. Мы долго думали, чуть не поссорились, но материальная сторона взяла верх, потому что месяц работы там мог обеспечить все наши нужды чуть – ли не на полгода вперед, и можно было спокойно заниматься наукой.

– Ну, в общем, понятно. Мир капитализма оказался слишком притягательным.

Повисла пауза, после которой Кирилл тряхнул головой и произнес:

– Не всё так просто. Она приехала домой в шоке от того, как заграничный образ жизни отличался от нашего. Она стала звать меня туда, ей предлагали место переводчика на их проекте, но я уже сдал экзамены в аспирантуру, да и родители… И кем бы я там был, без необходимого образования, с моим ненужным в Канаде немецким? Мы долго говорили на эту тему, но Люда уже не хотела идти в аспирантуру, а деньги, которые она заработала, и вправду очень помогли. И когда через три месяца тех же инженеров направили опять в Канаду, Люда поехала переводить с ними. Она стала добытчицей в семье, хотя такие долгие отсутствия и не шли на пользу Оле.

Во двор въехала, ослепив друзей фарами, машина. Они замолчали и проводили ее глазами, но она остановилась у дальнего подъезда, и оттуда вышли, пошатываясь, двое мужчин. Потеряв всякий интерес к отвлекшему их от разговора раздражителю, Кирилл продолжил:

– Мои родители вместе со мной воспитывали Олю, кормили ее смесями, ночами не спали, гуляли. В общем, как могли, заменили мать. Когда Люда приехала, она привезла подарки, деньги эти опять. Она одела всю семью, мы вообще ни в чем не нуждались, я начал писать свою диссертацию. И она продолжала… продолжала звать меня в Канаду. Но я решил… мы решили, что она может ездить туда в командировки, а я буду заниматься наукой, стану доцентом, ситуация в стране улучшится, и мы останемся здесь. Оле уже был год, она начала ходить и говорить, Люда в ней души не чаяла. Но сейчас я понимаю, что именно тогда между нами пролегла трещина, – уже после второй своей командировки она стала далекой и какой-то чужой, непонятной мне. Она решила зарабатывать деньги и продолжать работать с этим проектом. Я не знаю, когда у нее это началось… – Кирилл замолчал, подбирая слова.

– Ну и?

– Ну, и когда она вернулась из третьей своей поездки, она сказала мне, что беременна.

– Вот те на! – Олег поднял брови и поежился.

– Я всегда считал, что если любовь прошла, то нет смысла мучить друг друга, нужно расходиться. Но мое отцовское сознание не допускало мысли о том, что Оля может остаться без матери. Я не мог простить ей того, что она меня предала. Она сказала, что нам надо развестись, что у нее серьезно с Фредериком, канадским инженером.

Кирилл посмотрел на еще не подернувшиеся зеленью голые ветви деревьев и задумчиво добавил:

– Сейчас терпеть не могу, а ведь до этого любил эту грассировку, эти мягкие французские окончания «-кь», «Fr-r-rederik». А мне ведь безумно нравилась, как говорила на французском Люда. Ну, да это к делу не относится… Главное, она хотела забрать Олю с собой. Я был против, мои родители тоже. Даже Людины родители не хотели отпускать внучку в Канаду.

– И ты умудрился уговорить её оставить дочку у тебя?

– Да как тебе сказать… Это был ужасный период в нашей жизни. При всем моем уважении к Люде я встал на эту свою позицию как на последний рубеж, я не хотел уступать и отдавать Олю. Пока мы договаривались, пока обсуждали и ссорились, пока готовился суд, Люде уже надо было уезжать, так как они хотели рожать в Канаде. В конце концов мы решили, что Оля остаётся со мной в России, а Люда едет в Канаду. Но, уехав, она, естественно, не теряла надежды забрать дочь к себе как можно быстрее. Но получилось так, что у Люды возникли осложнения, она оставалась там безвылазно почти целый год.

Олег внимательно слушал, не перебивая. Кирилл опять достал сигарету, дрожащими руками закурил. Затянулся, сжал губы, как будто пытался навсегда оставить никотин внутри себя, и нехотя выпустил струю ядовито клубящегося дыма под ноги.

– Потом они приезжали, все вместе, привозили подарки. Столько всего было уже передумано за это время… Я понял, что почти готов простить её и взять обратно с чужим ребенком, лишь бы… В общем, она пыталась ещё раз убедить меня отдать Олю, говорила и о материнский чувствах, и о перспективах… Но, ты знаешь, когда они приехали, Оля не узнала ее, сторонилась и смотрела подозрительно исподлобья, плакала. И у меня все перещёлкнуло, я с каким-то злобным упрямством решил во что бы то ни стало не отдавать Люде дочь. Конечно, там Оле было бы лучше. И Фредерик, как выяснилось, оказался не таким уж плохим человеком, несмотря на свое ужасное имя. Они нормально живут, она – востребованный переводчик, он – высокооплачиваемый специалист, у нее уже канадский паспорт. Она постоянно присылает Оле деньги, подарки, приезжает в гости практически каждый год.

– Ну, в общем, полный хеппи-энд, – с улыбкой сказал Олег.

Кирилл тяжело вздохнул и обвел глазами черные ряды глубоких окон:

– Ну, похоже, что так. Но, понимаешь, Оле уже 15, и она хочет в Канаду к матери. Она ненавидит меня за то, что я ее не отпускаю и контролирую. Наверное, я боюсь чего-то, вдруг не вернется, может, что-то случится… Мы живем в двухкомнатной квартире с моими родителями и, конечно, условия не ахти какие. Она дерзит мне, проколола себе пупок, носит какие-то ужасные контактные линзы, – жёлтые, как кошачьи глаза. А тут недавно грозилась волосы покрасить в зеленый цвет. Я боюсь за нее… отдал на подготовительные курсы к нам в университет, все ближе к себе. Я же там теперь завкафедрой.

– Ну, тоже хорошо, образование пусть получает. Но, в Канаде-то, пожалуй, покруче учиться?

– Об этом рано еще говорить, Олег. Но есть одна проблема: Оля думает, что ей вообще не нужно высшее образование. Она удивительно, не по годам развита и, как я уже говорил, очень красива, что уж тут скрывать. Но именно в университете она познакомилась с этим Никитой. Он учится на модном сейчас факультете, «Менеджмент с углубленным изучением иностранных языков», поэтому они и занимаются у нас на этаже. Этот хлыщ, к тому же какая-то там модель, и Оля вся загорелась тоже стать манекенщицей. Не то, что она не сможет, но в её возрасте учиться надо! А этот модельный бизнес, там же беспринципные люди… Кем она станет?

– Да, некоторые мажорчики границ не знают, но жизнь обычно все по своим местам расставляет. Не переживай так, Кирилл, с манекенщиком этим мы вопрос сегодня же закроем. Я уже чувствую, что он как будто мне самому дорогу перешел со своим поведением. Хотя, вроде бы, спасал девушку от отца-тирана.

Олег толкнул Кирилла плечом и примирительно сказал:

– Да ладно, шучу. Я же знаю, что ты всегда был правильным человеком, вон, кем стал у себя в университете, завкафедрой, и своей дочке только добра желаешь.

У Кирилла в кармане запульсировал мобильный. Судорожно выдернув аппарат из брюк, Кирилл взглянул на горящий экран и выдохнул:

– Олег, извини, родители звонят. Алло! Нет ещё, мам… Не надо об этом сейчас! Ну не надо… Откуда я знаю? Ну, позвоню конечно. Ну всё, потом, не могу больше говорить, – прокричал Кирилл в трубку срывающимся на истеричный фальцет голосом.

Олег повернулся к другу:

– Волнуются?

– Да замучили уже.

– Бывает…

В этот момент арка озарилась белым светом, и ночную тишину наполнил приглушенный бит басов, который, казалось, бил через асфальт в ноги. Наглухо затонированная красная «восьмерка», не притормаживая, лихо вынырнула из арки и остановилась у подъезда. Олег прикрыл глаза рукой от дальнего света единственной горящей фары.

– Она? – подавшись вперед, спросил Кирилл, – может быть, подойдём?

– Сама подойдёт, не шебурши.

Через некоторое время дверь «восьмерки» открылась, выдав в пространство новую усиленную порцию басов, и оттуда вышла одетая в короткие кожаные шорты и яркий свитер девушка.

– Спасибо! – она хлопнула дверью, которая, впрочем, тут же сама по себе открылась снова. Водитель перегнулся через пассажирское сидение, схватил дверцу и с утробным скрежетом громыхнул ею еще раз, теперь закрывая как надо.

– Ну, давай, вступай в контакт, а то я своей физиономией дитя напугаю, – сказал Олег.

– Вика?

Девушка остановилась и с испугом уставилась на мужчину, вышедшего навстречу ей из тени.

– Вика, я – папа Оли Лавровой, Кирилл Евгеньевич. Ты не бойся, мы просто хотим тебя кое о чём спросить…

Оторопевшая было девушка прибавила шаг, направляясь к подъезду.

– Мне домой надо. Про Олю ничего не знаю.

– Ну как же, Вика, вы же подруги, я слышал, вы сегодня собирались…

– Я же вам сказала, ничего не знаю! – перебила юная особа, скривив уголки губ.

– А вы, Виктория, наверное, забыли, как со взрослыми разговаривать надо, – к ним подошел Олег, который до этого сидел на лавочке и с интересом наблюдал за коротким началом диалога.

Вика остановилась, взявшись за ручку двери, и хотела было продолжить разговор в том же тоне, но Олег не собирался ее слушать:

– Мы сейчас с твоей мамой поговорили, и всю школу вашу на уши поставили. Тут уже не детские игрушки, а криминальное похищение. Все, что от тебя требуется, это ответить на наши вопросы прямо сейчас, а иначе будешь проходить по делу как соучастница. Я понятно выражаюсь?

Олег стоял у нижней ступеньки, ведущей к подъезду, ничем не выражая желание приближаться к девочке, и, склонив голову набок, как любопытный ротвейлер, ласково сверлил Вику глазами.

– А я ничего и не знаю, я не при чём. Чего вообще случилось-то? – девочка растерялась и сразу стала выглядеть на свой возраст.

– Если хочешь, пойдем поднимемся наверх, поговорим в присутствии Зинаиды Гавриловны, пригласим других заинтересованных лиц. Или просто здесь нам скажи, где Оля, и куда они поехали с Никитой. Тогда пойдёшь себе спокойно спать, завтра же в школу рано вставать.

Вика стояла в нерешительности у двери подъезда, судорожно сжимая в обеих руках свою сумочку, и в беспомощности переводила глаза то на Олега, то, с неким молящим выражением, на Кирилла.

Олег медленно поднялся на три ступеньки вверх, нежно взял Вику за локоток, усиливая диссонанс между своей фигурой пожилого боксера и хрупким подростком, а затем вкрадчиво проговорил:

– Вот видишь, папа Оли волнуется. Я, дядя Олечкин, тоже волнуюсь. Мы еще людей важных на ноги поставили, лучше уж ты нам скажи, где найти Олю, и всё будет хорошо.

– Да я не знаю, что она там затеяла, как дура вообще…

– Хорошо, я тебе задам вопрос, а ты просто скажешь, что знаешь. Лады?

Вика обречённо кивнула.

– Ты ведь сегодня с ними была на дискотеке, правда?

– Ну как, я… Да, видела их в клубе.

– С Никитой, так?

– Ну да, с Никитой.

– И еще там были два друга его? – взволнованно встрял в беседу Кирилл.

– Ну, там друзей много у Никиты, я не знаю, каких вы имеете в виду…