скачать книгу бесплатно
Не смотря на все попытки сопротивления, Олега быстро усадили на старый деревянный стул и придавили его правую руку к поверхности стола.
– Ой, а что это у нас тут такое? – с наигранной весёлостью спросил вдруг Петренко и указал дубинкой на массивное обручальное кольцо Олега. – Как же мы его пропустили? А ведь такая ценная вещь… Нехорошо. Отдай его мне – тебе оно больше не понадобиться, – с этими словами Петренко содрал с пальца Олега кольцо.
– Оставь его! – взорвался Олег. – Это моё обручальное кольцо. Семейное. Память от деда.
Петренко отошёл к окну и внимательно осмотрел кольцо.
– Ого, да оно сделано ещё до революции… десять граммов чистого золота. Ценная вещица… – Он повернулся к Олегу и мерзко улыбнулся. – Я заберу его себе.
– Отдай, мразь! – в бешенстве вскричал Олег и даже попытался встать.
Бац! И Олег взревел от дикой боли – это Петренко со всего маху опустил дубинку на большой палец его правой руки. Палец мгновенно превратился в кровавое месиво.
Петренко обошёл Олега сзади и, взяв дубинку за оба конца, сунул ему её в рот.
– А ну заткнись, сука! Не то сломаю ещё один палец!
Дубинка мешала Олегу дышать и кричать, и он волей-неволей умолк.
– Где деньги?! – вновь спросил Петренко и убрал дубинку, чтобы он мог ответить.
Олег молчал, тяжело дыша.
От нового удара по большому пальцу у него потемнело в глазах. Олег вновь взревел от дикой боли…
Через пятнадцать минут, получив, наконец, адрес квартиры Рокоссовского, капитан Петренко начал собираться.
– Ляшенко, остаёшься за старшего. Я на квартиру. Если деньги там – сюда я уже больше не вернусь. Я позвоню вам и скажу, что делать дальше с этой падалью, – Петренко кивнул на лежащего на полу Олега. – А пока побудьте здесь, да приберитесь. И вытрите кровь, пока не впиталась. А то хрен отмоешь потом…
– Не беспокойтесь, товарищ капитан. Всё сделаем как надо, – бодро ответил Ляшенко. – Чай не впервой…
– Из комнаты никуда не отлучаться! И смотрите, чтобы эта падаль не сбежала, уж больно она шустрая…
– От меня не сбежит, – зловеще улыбнулся Ляшенко и для острастки пнул Олега ногой, отчего тот сразу застонал.
– Смотрите у меня! – на всякий случай пригрозил им Петренко и, хмуро оглядев лужу крови на полу, недовольно хмыкнул.
Сержант Кротов перехватив его взгляд, тут же вытянулся в струнку:
– Не извольте сомневаться! Всё уберём! Ни одного пятнышка не останется! Лично ручаюсь!
– Ну-ну, – с сомнением протянул Петренко, но больше ничего не сказал. Затем он взял со стола связку олеговых ключей, небрежно сунул их в карман и, насвистывая какую то весёлую мелодию, вышел из кабинета.
Не прошло и двух минут после его ухода, как в комнату, чуть приоткрыв дверь, несмело заглянул молодой прыщеватый милиционер.
– А, Петруха, – углядев гостя за дверью, обрадовался Ляшенко. – Давай-давай, заходи, дело есть. Капитан уехал?
– Так точно, товарищ сержант, – бойко ответил парнишка, заходя в кабинет. – Укатил с минуту назад.
– Это хорошо, – заметил Ляшенко и одним махом сгрёб со стола все деньги, что нашли в карманах Олега. – Вот что, рядовой, слушай мой приказ: бери деньги и дуй со всех ног в магазин. Купи там пиво, водку, закуску… только смотри, что б водка не палёная была, настоящая. Надоело уже пить суррогат…
– Всё нутро от него уже болит, – поддакнул Кротов. – Так что, Петруха, бери водку дорогую, настоящую, фабричную. Благо деньги у нас сегодня есть. Эта тварь, – он с силой пнул Олега в живот, – угощает.
– А кто это, товарищ сержант?
– Этот-то? – усмехнулся Кротов, окидывая Олега злобным взглядом. – А это, Петруха, и есть та самая тварь, которую мы искали сегодня всю ночь. Искали, и вот, наконец, поймали, – он снова пнул Олега в живот.
– Так что сам понимаешь, Петруха, это дело надо как следует обмыть, – веско добавил Ляшенко.
Олег, с трудом приподняв голову, внимательно посмотрел на нового милиционера. На вид ему было лет двадцать, и, судя по всему, он совсем недавно вернулся из армии. «Может быть, он ещё не совсем потерял свою совесть», – с надеждой подумал Олег и, собравшись с силами, тихо попросил:
– Помоги мне… Я ни в чём не виноват… у меня похитили семь…
Договорить он не успел, подбежавший Ляшенко с ходу пнул его в лицо. От сильного удара Олег подлетел вверх, перевернулся в воздухе и рухнул со всего маху на спину. От страшной боли его тело выгнулось дугой, лица уже фактически не было – оно представляло собой сплошное кровавое месиво. Олег закричал, не в силах выдержать адской боли, но кровь с разбитого лица потоком хлынула ему в рот, и он враз замолчал, захлёбываясь приторно-солёной жидкостью… С трудом проглотив скопившуюся во рту кровь вместе с двумя выбитыми зубами, Олег снова тихо попросил:
– Пётр, помоги мне… пожалуйста, помоги…Моя семья в беде… их могут уби…– он вновь закашлялся, а изо рта, пузырясь пошла кровавая пена. – Помоги…
– Как он мне уже надоел, – негодующе воскликнул Ляшенко и вновь пнул Олега в лицо. – Да заткнись ты, наконец, урод поганый!
– Хватит, – вмешался Кротов, – угомонись, а то убьёшь ещё ненароком. Наделаешь делов. Да и крови вон гляди, сколько понабежало – нам ведь оттирать потом придётся.
Петруха равнодушно посмотрел на избитого, что просил у него помощи, и нехотя поинтересовался у Ляшенко:
– А о чём это он там бормотал, товарищ сержант?
Ляшенко зло сплюнул на пол.
– Да ни о чём. Забудь… Этот гад по пьяне пытался изнасиловать дочь одного знакомого нашего капитана. А теперь вишь протрезвел и просит: «простите, помогите…» Наш капитан велел его немного проучить…
– Вот, гнида! – негодующе воскликнул Петруха. – Да за это не бить – убивать надо! – Он подскочил к Олегу и начал пинать его, постоянно приговаривая: – На, на, получай, сука!
Кротов с улыбкой смотрел на действия молодого милиционера и даже криками подбадривал его. Но Ляшенко неодобрительно покачал головой – капитан ведь предупредил, что б не переусердствовали. Не дай бог, этот гавнюк ещё кони тут двинет…
– Ладно, оставь его, Петруха, – устало сказал он, оттаскивая молодого «мстителя» от пленника. – Эта мразь, ещё своё получит. Не сомневайся. Наш капитан это дело так не оставит… Ты лучше вот что, бери деньги и дуй в магазин…
– Только не в «Звезду», – озабочено предупредил Кротов. – Там путней водки сроду не бывало, одна «палёнка».
– Да понял я, чай не маленький, – весело сказал Петруха и, схватив деньги, быстро умчался.
Олег проводил его горестным взглядом, и устало прикрыл глаза. Всё кончено, теперь ему уже никто не поможет. Сам того не подозревая, он пришёл прямо к своим врагам. Фактически добровольно сдался им. Увы, своей глупостью он погубил и себя, и свою семью…
Прошёл час. Избитый Олег, по-прежнему, лежал на полу в кабинете Петренко не в силах даже пошевелится, а весёлые Ляшенко и Кротов, удобно расположившись на письменном столе, самозабвенно резались в карты. Пленник, сторожить которого им было поручено, особого беспокойства доставлял, тем более, что пару раз, после особо сильных профилактических пинков, даже на время терял сознание.
Тем не менее, время от времени, они нетерпеливо поглядывали на телефон – пора бы уж и капитану и позвонить, да и озвучить планы на вечер. Всю ночь ведь они все не спали, охота теперь и выпить, и закусить, культурно расслабиться, так сказать, после тяжёлой, долгой работы… Тем более, пить было что – вернувшийся из магазина Петруха, радостно продемонстрировал им целую батарею бутылок. У ребят аж слюнки текли, никто после ночной смены домой не поехал…
Наконец телефон зазвонил. Ляшенко, бросив карты, торопливо схватил трубку.
– Да, сержант Ляшенко слушает.
– Это Петренко. Ну что, наш друг не соврал – «бабки» были в квартире… Завтра всем выдам премию за хорошую работу. До вечера меня не будет – предупреди дежурного. В кабинете приберитесь. И чтобы ни одной капли крови не осталось! Ты понял меня?!
– Всё понял, товарищ капитан. Сделаем, – бодро ответил Ляшенко и задумчиво посмотрел на Олега. – А с этим-то что делать? Куда его?
– Задержанного в камеру.
– В «обезьянник» что ли? – удивился Ляшенко.
– Ты что, сержант, совсем сдурел?! В какой «обезьянник»? В отдельную его! В «люкс»!
– Но там же этот… как его… ну, журналист… Он там со вчерашнего вечера сидит…
– Я знаю. Ничего страшного, вдвоём немного посидят. Они оба уже не жильцы. Но ты смотри, журналиста не трогай, он должен выглядеть свежим как огурчик. И предупреди там насчёт него остальных… А этого, как стемнеет, заберут люди Молота… Ну, вроде всё… Да, и смотрите там, не нажритесь как свиньи. За водкой, поди, уже сгоняли?
– Да есть немного, – признался Ляшенко. – Ребята устали, всю ночь на ногах, как тут не выпить? Грех. Да и злы все на этого Вдовина.
– Злы говорите… Ну, можете немного «поработать» с ним. Я разрешаю. Пусть эта тварь хорошенько запомнит этот день. До самой смерти что б помнила… Только смотрите, не переусердствуйте. На него злы не только вы… Ладно, отдыхайте.
Ляшенко положил трубку и довольно потёр руки.
– Ну, всё, капитан дал отбой. Можем отдыхать. – Он прошёл к двери, открыл её и громко крикнул: – Петруха, подь сюды!
Через пять секунд в комнату вошёл улыбающийся Петруха – было хорошо видно, что он уже успел приложиться к бутылке. И не раз…
– Стол накрыт, господа офицеры, – щёлкнув каблуками, доложил он.
– Уже успел глотнуть? – неодобрительно спросил у него Кротов и с шумом втянул воздух через нос.
Петруха отрицательно помотал головой, но лихорадочно блестевшие глаза выдали его с потрохами.
– Вот шельма, – засмеялся Ляшенко. – Ладно, Петруха, на первый раз прощаем. Но с отработкой. Вот тебе спецзадание за твой косяк: вымой пол в комнате. И что б ни одной капли крови не осталось! Иначе голову оторву! Понял?! – и показал ему здоровенный, наверное с Петрухину голову, кулак.
– Понял, – еле слышно пробубнил Петруха потухшим голосом. – Опять мне убирать…
– Ну, раз понял – тогда приступай! – зло усмехнувшись, добавил Кротов, собирая со стола карты. – И поторопись, если хочешь успеть на банкет.
Петруха, что– то недовольно бурча под нос, нехотя поплёлся за ведром с водой.
Ляшенко проводил его насмешливым взглядом, затем подошёл к Олегу, легонько пнул его в живот и громко скомандовал:
– А ну давай подымайся! Хватит лежать! Разлёгся тут…
Олег с ненавистью посмотрел на него.
– А мне и здесь хорошо, – тихо сказал он. Встать он не мог. А если бы мог, то с удовольствием бы заехал кулаком по его наглой роже.
– Ах, ты тварь! – яростно взревел Ляшенко и с силой пнул Олега в лицо. – А ну, вставай, сука! Живо! Я не собираюсь тут нянчится с тобой…
Последовал новый удар, затем ещё, и ещё…
Олег, закрыв лицо руками, свернулся клубком, пытаясь хоть как-то защитить голову и живот от ударов Ляшенко. А удары следовали один за другим – вскоре он уже потерял им счёт. А ещё через некоторое время, он потерял сознание и провалился в спасительную темноту, где не было ни боли, ни страданий…
Очнулся Олег уже в небольшом спортзале, посреди спортивных тренажёров, штанг и гантелей. В двух метрах от него, за большим столом, шумно пировали милиционеры. Их было человек десять-двенадцать. Среди них Олег без труда опознал сержантов Кротова и Ляшенко, и рядового Петруху, от выпитого спиртного уже едва державшегося на ногах. Остальные были ему незнакомы. Впрочем, одного только беглого взгляда на их лица, а вернее рожи, раскрасневшиеся от водки, хватило, чтобы понять, что они ни чем не лучше Кротова и Ляшенко. Та же мразь в милицейских погонах!..
Судя по количеству пустых бутылок, валявшихся под столом, милиционеры пили уже давно. Сколько же он пролежал без сознания? Час? Два? Или больше? Ответить на этот вопрос Олег не мог, он знал только одно: ему нужно выбираться отсюда – иначе он погибнет сам, и этим окончательно погубит свою семью. Большинство милиционеров уже едва стояло на ногах. «Может быть, они все перепьются и мне удастся сбежать отсюда?» – с надеждой подумал Олег. Надо попробовать. Только хватит ли у него на это сил?..
Олег тихонько пошевелил руками и ногами. Слава богу, они целы, работают. Олег радостно прикрыл глаза. Затем он попытался немного приподнять голову – и тут же едва не задохнулся от дикой боли в правом боку. Сомнений нет, несколько рёбер треснули или даже сломаны. У Олега потемнело в глазах, он не сдержался и громко застонал. Лучше бы он этого не делал…
Несмотря на страшный шум за столом, его услышали. Лица всех, без исключения, милиционеров, как по команде, повернулись к нему. Пьяные разговоры тут же утихли. На мгновенье установилась полная тишина.
Но потом всё началось…
– А-а, очнулся, козёл! – неожиданно воскликнул один из милиционеров с большой, абсолютно лысой башкой. – Это хорошо! Ты мне за всё, гад, ответишь! – Он быстро налил себе в стакан водки, тут же залпом осушил его, затем, шатаясь, подошёл к Олегу и начал методично избивать его ногами, всё время зло приговаривая: – На, на, получай, скотина!
– Да! Так ему! Так ему! – дружно скандировали остальные милиционеры и громко смеялись, словно процесс избиения человека доставлял им истинную радость и наслаждение. – Вдарь ему по сильней! По почкам! Нет! По яйцам! По яйцам ему!
Олег извивался ужом, пытаясь избежать ударов. Но всё было бесполезно: удары сыпались градом, а сил оставалось всё меньше и меньше.
Вскоре он перестал шевелиться и лишь только вздрагивал после очередного удара. Лицо его было разбито полностью и представляло собой кровавую маску, на которую страшно было смотреть. Липкая кровь залила Олегу глаза, и он уже ничего не видел. Кричать он также не мог, лишь только хрипел и кашлял, выплёвывая слюну и сгустки крови.
А пьяный милиционер, подбадриваемый криками своих коллег, не останавливался, войдя в раж. Его тяжёлые зимние ботинки покраснели от крови до самого верха…
Олегу хотелось куда-то отползти, забиться в угол, спрятаться от своего истязателя. Но это было невозможно: он не мог даже пошевелиться, несмотря на все свои старания. Олег почти не чувствовал своего избитого тела и только адская боль, пронзавшая его время от времени после очередного «удачного» удара, подсказывала ему, что оно у него ещё есть.
Дальнейшее Олег помнил смутно: он то терял сознание, то вновь приходил в себя, и его снова били и истязали.
В один раз он не выдержал и успел спросить у своих мучителей:
– Да, что же вы делаете? Люди вы или звери?
И хоть он говорил тихо, его услышали. Правда, в ответ послышался лишь дикий пьяный смех.
– Мы то люди, а ты мразь, тварь поганая…
– Ублюдок недобитый, ещё зверьём нас обзывает…
– Мало мы ему врезали…
Олег хотел выкрикнуть ещё что-то в ответ, но не смог. Он тяжело закашлялся, выплюнул несколько сгустков крови, а затем тихо попросил:
– Пить… Дайте воды…
– Ах, воды… – смеясь, воскликнул один из милиционеров. – Ну, что ж, будет тебе вода…
Олег, с трудом разжав слипшиеся от крови ресницы, открыл глаза. Он ужасно хотел пить и мечтал об одном только стакане холодной воды, чтобы смочить пересохшее горло. Но увидел он не стакан с водой, а стоявшего перед ним Ляшенко, который, мерзко улыбаясь, медленно расстегивал ширинку…
Когда тугая струя мочи ударила Олегу в лицо, он дико закричал. Никогда ещё в своей жизни он не испытывал большего унижения, чем сейчас.
Выходка Ляшенко была встречена радостным гулом. Его коллеги тотчас бросились к нему, дабы помочь ему в благом деле – напоить «страждущего»…
