скачать книгу бесплатно
Роберту не понравилась эта мысль.
– По лесу бродит стая диких собак. Но мы бы увидели следы. Кровь…
Однако он говорил не очень уверенно – и на то были причины. Если тело уволокли до окончания бури, снег скрыл все улики.
Я покачал головой. Скорее всего, Эмма действительно утонула. Быстрый ручей, скользкий от снега берег, и никого поблизости, чтобы услышать её крик… Эмма, которую схватила Белая дама, вероятно, просто фантазия. Жуткая фантазия, но всё-таки лучше, чем утонувшая девочка. В конце концов, если кто-то её забрал, у Джейн оставалась надежда вернуть дочь. Всё это я объяснил Роберту и Уизу. Они не стали спорить, но Роберт выглядел разочарованным.
– Значит, вы не станете спрашивать о ней Сибил?
– Я спрошу, – сказал я. – Обещаю.
Но у меня не было никакой надежды.
Когда мы вернулись на ферму, у меня разболелись пальцы – несмотря на тёплые перчатки из овчины, подаренные Робертом. Из-за обморожения пальцы стали слишком чувствительны к холоду. Я сунул их в воду, нагретую над огнём, и боль немного поутихла. Тут я вспомнил о поясе, обёрнутом вокруг талии. Хотя пояс был довольно-таки громоздким, я совершенно позабыл о нём. Носить его абсолютно естественно и привычно.
Я нашёл в кармашках два обезболивающих средства – кору ивы и мак. Поскольку от горячей воды боль утихла, я решил сохранить их на более серьёзный случай – если это вдруг понадобится. Однако я откупорил флакон с сиропом алоэ и смазал пальцы, чтобы поскорее нарастить облезшую кожу.
«Интересно, – подумалось мне, – какие ещё следы от ран может предъявить моё тело?» Я осмотрел себя и обнаружил жуткий шрам на груди: кожа будто растаяла, как от ожога. Я провёл по шраму кончиками пальцев, задаваясь вопросом, что со мной приключилось.
Нашлись и другие следы. Самый большой шрам был на левом плече – от резаной раны. А ещё один – на пальце. Я не заметил его под шелушащейся кожей. Он был совсем недавним – ещё даже не зажил до конца.
«Шрамы рассказывают истории», – подумал я.
Но эти истории, как и все прочие, были похоронены в памяти, а память молчала.
Остаток ночи я провёл в хижине. Роберт предложил мне переночевать в доме вместе с семьёй, но я не хотел доставлять неприятности его жене. Тогда он принёс мне рагу на ужин, а вдобавок – немного зёрен для голубки, и мы втроём провели вечер в тишине.
Девочка ни за что не хотела расставаться с птицей, а Голос в голове исчез и не отзывался, хотя я окликал его. В общем, после ужина мне только и оставалось, что улечься на кровать и копаться в памяти. Это было медленно, не слишком результативно и тошнотворно. Последнее – в буквальном смысле, поскольку всякий раз, как я пытался вспомнить что-то личное, кружилась голова и меня начинало мутить.
Что бы ни сделала со мной болезнь (или одержимость, с содроганием подумал я), это привело к тому, что память отказывала.
Я обнаружил, что без проблем могу вспомнить самые разные факты: рецепты, где использовались ингредиенты из моего пояса; названия городов и деревень в Англии; языки, которыми я владел; имена известных людей – имя нашего короля Карла II, имя его брата Якова, герцога Йоркского, имя королевского соратника и друга лорда Ричарда Эшкомба… Но стоило мне лишь попытаться вспомнить хоть что-то, связанное со мной самим, тотчас же накатывала дурнота. Пришлось прекратить, когда после попытки вспомнить семью меня вырвало на край перины.
Осталось просто лежать и ждать, когда меня окутает тихий и спокойный сон.
Но мой кошмар вернулся.
Глава 9
Мне очень холодно.
Над равниной дует сумасшедший ветер. Мороз не просто щиплет кожу, он уже пробирает до самых костей. Я слышу вой бури не только в ушах, я ощущаю его всем нутром. Я чувствую, как леденеет тело; никакой – даже самый холодный – обыкновенный ветер не сумел бы сотворить ничего подобного.
Лёд… Он сковал руки и ноги – навечно, навсегда, до скончания времён.
Все мои друзья мертвы. Осталась только птица. Птица с перьями цвета пустоты. Птица с чёрными ониксовыми глазами, сидящая на изогнутой скрюченной ветке.
Я один.
– НЕТ, ТЫ НЕ ОДИН, – говорит птица.
Я гляжу вниз и понимаю, что она не лжёт. Подо льдом кто-то есть.
Я всматриваюсь изо всех сил, и ветер, словно желая помочь мне, сдувает пепел, покрывающий равнину. И теперь я вижу её – пятилетнюю девочку с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу. Её губы шевелятся. Она молит меня о помощи, а я ничего не слышу. Ледяная ловушка скрадывает её слова. Но я вижу страх на её лице.
Эмма Лизл. Не знаю как – но я понимаю, что это она. Эмма скребёт ногтями стены своей ледяной тюрьмы. Царапает и царапает, раздирая пальцы в кровь. Она в ужасе. Она что-то кричит мне.
А я ничего не могу поделать.
– Отпусти её! – умоляю я.
И птица отвечает:
– НЕТ.
Дует ветер, унося прочь мои слова.
– Она невинна! Она не сделала ничего дурного!
– ВСЕ ОНИ НЕВИННЫ. ВСЕ ОНИ БЕЗГРЕШНЫ. МОИ НИ В ЧЁМ НЕ ПОВИННЫЕ И НЕ СДЕЛАВШИЕ НИЧЕГО ДУРНОГО МАЛЕНЬКИЕ ИГРУШКИ. ВСЕ ОНИ ПРИНАДЛЕЖАТ МНЕ НА ВЕКИ ВЕКОВ.
И вдруг я вижу: Эмма там не одна. Равнина простирается до самого горизонта, а подо льдом плачут и кричат дети, пытаясь вырваться из плена. Их сотни, тысячи, миллионы. Все они в ловушке, запертые в ледяной тюрьме.
Птица с перьями цвета пустоты и ониксовыми глазами смотрит вниз. И эти каменные глаза сверкают, а над равниной эхом разносятся её жуткие слова.
ТЫ
ТОЖЕ
ПРИНАДЛЕЖИШЬ
МНЕ
Меня разбудил крик. И я не сразу понял, что это кричу я сам. Обуянный паникой, я пытался выдрать руки изо льда – пока не сообразил, что никакого льда нет. Когда сон отступил, я понял, что лежу в постели в маленькой хижине. Меня душили рыдания, руки дрожали, шея была влажной и липкой от пота. И лицо оказалось мокрым, но не от пота, а от слёз. Я плакал.
Несколько секунд я лежал неподвижно, глубоко дыша и слушая потрескивание огня. А потом понял, что рядом кто-то есть. Малышка сидела возле моей кровати, держа в руках голубку. Девочка смотрела на меня, и в её глазах я видел сочувствие.
Она осторожно посадила птицу на кровать. Голубка взмахнула крыльями и прыгнула ко мне на колени. Трясущимися руками я взял её и прижал к щеке.
– Спасибо.
Девочка отвернулась.
– Постой.
Она замерла.
– Ты тоже их видишь? – спросил я. – Сны… про птицу. Тебе тоже это снится?
Малышка не ответила. Она вернулась к тюфяку и свернулась калачиком на соломе. Так мы и лежали в тишине – каждый на своей постели, и никому из нас не хотелось засыпать.
Понедельник, 21 декабря 1665 года
Nihil autem opertum est, quod non reveletur;
neque absconditum, quod non sciatur.
Глава 10
Утром я переоделся в «свою» одежду – ту, в которой меня нашли на берегу. Этот костюм был не слишком-то приспособлен для морозной погоды, и я с благодарностью принял подарок Роберта – шерстяную рубаху, великоватую мне, и штаны из оленьей кожи. Их я натянул поверх собственной одежды – плюс вчерашний плащ из дублёной овчины, перчатки и шляпу. В таком наряде я выглядел малость нелепо, зато было тепло.
Роберт пришёл с первыми петухами – принёс еду и кое-какие вещи для путешествия в Ситон. Ломтики свежеиспечённого хлеба, щедро намазанные сливками и клубничным вареньем, на вкус оказались просто божественны – сытные и сладкие, они пахли парным молоком, орехами, клубникой. Отведав их, я задумался: может, стоило бы просто остаться на ферме и подождать возвращения Сибил? Но это означало ещё один день без ответов на терзающие меня вопросы и ещё одну ночь, наполненную кошмарами. Мне нужно было что-то предпринять. Даже если в Ситоне ничего не выяснится, по крайней мере, я не буду бездействовать.
Я спросил Роберта, есть ли, помимо карты, какие-нибудь указания насчёт путешествия.
– Легче всего двигаться по ручью, – сказал он. – Побережье изрезано опасными обрывами, а все дороги завалило снегом. Идите медленно, но оставайтесь возле воды. Тогда вы точно не заблудитесь.
Он указал на картинки, нарисованные Уизом:
– Ситон вы не пропустите. Поместье баронета Дарси тоже легко найти: его дом похож на замок с башней в центре.
– А хижина ведуньи?
– Тут немного сложнее. Она недалеко от поместья Дарси, но не у реки, а в лесу. Примерно в полумиле к северу от западного рукава реки вы увидите дерево, похожее на искорёженного великана. Оттуда пройдёте четверть мили на восток и найдёте её. Сибил живёт одна.
В голове раздался странный зон. «Великан, – подумал я. – Где я видел его раньше? И видел ли?.. Или…»
Вдруг вернулся Голос.
Великан, – сказал он. – Думай о великане.
Я представил великана. Высокого, сильного и, может, самую малость полноватого. Или он был полноватым? Потому что больше его не было.
Где я его видел?..
И тут же я понял. В своём сне.
Да. Там был великан —
в моём сне.
Очнувшись, я понял, что обвис на руках Роберта.
– Милорд, – взволнованно сказал он. – Давайте-ка сядьте.
– Я в порядке. – Опустившись на край кровати, я попытался отдышаться. – Просто слегка закружилась голова. Всё нормально.
Сказать по правде, я не был так уж уверен. Я ведь едва не рухнул в обморок.
Роберту не хотелось меня отпускать.
– Вам надо отдохнуть, – настаивал он. Разумеется, фермер не мог мне приказывать, но старался убедить. – Право слово! Вам надо ещё отдохнуть. Хотя бы денёк.
Я покачал головой.
– Спасибо, что приглядел за мной. Особенно, учитывая… – Я не договорил, позволив словам повиснуть в воздухе. – У меня есть кое-что для тебя.
Открыв кошель, я вынул золотой луидор. Глаза фермера расширились, но он заложил руки за спину и покачал головой:
– Очень щедро, милорд, но это мой выбор – и мой долг – помогать тем, кто попал в беду.
Я неохотно убрал кошелёк и посмотрел на девчушку. Та получила от фермера свою порцию бутербродов с клубникой и сливками и теперь сидела на тюфяке, уплетая их. Её мордашка была липкой от варенья.
– А что насчёт девочки?
– Если вы в путешествии узнаете что-то о её родственниках, просто пошлите весточку, – сказал Роберт. – Я прослежу, чтобы она вернулась домой. Иначе же, как только сойдёт снег, я отвезу её в Эксетер и попробую разузнать, чья она.
– Но твоя жена… И Джейн…
– Не беспокойтесь о них. Девочка может жить здесь, сколько потребуется. Как и вы.
Мы распрощались, и я лишь спросил напоследок:
– А где Уиз?
Я поймал старика как раз вовремя. Он уже направлялся к лесу, закинув за спину длинный лук и колчан со стрелами – явно шёл на охоту. Уиз остановился, поджидая меня.
Даже после короткой пробежки снова накатила дурнота. Надо быть осторожным и не делать резких движений, иначе я рискую остаться где-нибудь тут – валяться лицом в снегу.
– Ты нашёл меня на берегу, так? – сказал я, с трудом переводя дыхание.
Уиз кивнул.
– Можешь показать это место?
Мы отправились к побережью, расположенному в полумиле от нас. Тяжёлые облака закрывали небо. Снежная корка хрустела под ногами. Я с радостью увидел, что голубка увязалась за нами; в окружающем мире эта птица была той малостью, которая казалась мне чем-то знакомым. Вместе с тем я чувствовал неловкость: голубка явно утешала маленькую девочку. Она немного успокаивалась с птицей в руках, а я лишил её единственной радости.
По крайней мере, отъезд дал мне шанс отплатить за доброту Роберта.
– Ты кажешься человеком практичным, – сказал я Уизу, когда мы спускались к морю.
Он приподнял бровь.
Я вынул из кошелька луидор.
– Хотел отдать это Роберту, но он отказался. Если я дам его тебе, ты купишь вещи, которые нужные ему и его семье? Но только не говори им.
Уиз подмигнул. Мы улыбнулись друг другу, и он взял монету. Я положил ему на ладонь ещё одну.
