скачать книгу бесплатно
– Синее? – Доктор Парретт склонил голову. – Вроде бы нет…
– Те медальоны, – сказал Том, – вы знаете, для чего они?
– Они защищают от ангела смерти.
– Но лишь немногие их носят, – заметил я.
– Да, – кивнул доктор Парретт. – Это люди Мельхиора.
Мельхиор. Наконец у меня было подходящее имя для человека, о котором я слышал весь день.
– Один мой знакомый называл его человеком-птицей.
Парретт рассмеялся.
– Ха! Неплохое описание. Хотя, пожалуй, оно не слишком почтительное. Этот человек заслужил больше уважения.
– Люди говорят, будто он пророк.
– Он пророк.
Том нервно сглотнул.
– Правда?
– О да. – Доктор Парретт кивнул. – Официально он чумной доктор, как и я. Но у Мельхиора есть дар. Он знает вещи, которые под силу узнать лишь ясновидящему.
Глаза Тома расширились.
– Например, какие?
Доктор Парретт остановился перед одной из тяжелых деревянных дверей, выходящих в коридор.
– Мельхиор понимает ход этой чумы как никто другой. Я имею в виду – не с точки зрения врача, хотя в этом он тоже разбирается. Нет, он может предсказать путь самой болезни. Мельхиор знает, кто умрёт следующим.
Я похолодел. Салли говорила то же самое, но она была одурманена маковым настоем, и в тот момент я не поверил ей.
– Как такое возможно?
– Не знаю. Но я видел, как это происходит. Наши пути иногда пересекаются. Четыре раза я наблюдал у Мельхиора эти… видения, я полагаю. Он предсказывал, кто заболеет – и всегда безошибочно. Все четверо тех бедных людей заразились. Его дар, несомненно, реален. – Доктор Парретт понизил голос. – Хотя, возможно, мне не следовало так громко говорить об этом в ратуше.
– Почему нет?
– Видишь ли… Мельхиор недавно изрёк несколько предсказаний относительно магистратов. Люди нервничают.
Доктор Парретт постучал в дверь.
– Войдите, – сказал голос изнутри.
Кабинет за дверью был узким и тесным; здесь едва хватало места, чтобы открыть дверь, не ударив ей о стол в центре комнаты.
Сама комната, однако, оказалась безупречно убранной. На столе и стеллаже лежали стопки бумаг и книг в кожаных переплётах.
За столом сидел крохотный человек; сгорбившись, он писал что-то в одной из книг. На вид ему было лет пятьдесят. Он положил свой парик на пачку бумаг, обнажив лысину, окружённую венчиком волос.
– Добрый день, Генри, – поздоровался доктор Парретт.
– Хм? – Генри написал ещё несколько слов, а потом посмотрел на нас из-за серебристых очков в круглой оправе, ненадежно сидящих на кончике его носа. – О, здравствуйте, Джон, – любезно произнёс он. – Оставьте свой отчёт вон там, пожалуйста.
Он рассеянно указал пером на стопку бумаг на углу стола.
– На самом деле я здесь от имени этих ребят, – объяснил доктор Парретт. – Я хочу представить вам Кристофера Роу, ученика аптекаря, и Томаса Бейли, сына пекаря. Им нужна помощь Олдборна.
– О? – Генри оглядел нас с дружелюбным любопытством. – И что магистрат может для вас сделать?
Доктор Парретт обернулся к нам.
– Это Генри Коул, секретарь магистрата Олдборна. Объясни ему, что случилось с Шинглтоном.
Я рассказал, как Шинглтон сжёг записку лорда Эшкомба. Генри возвёл глаза к потолку.
– Посмотрел бы я, как он сделает нечто подобное перед королевским эмиссаром. Вот дурья голова!
Капля чернил с кончика пера Генри упала на страницу раскрытой книги. Он поднялся и вытащил из ближайшего ящика тряпку, чтобы вытереть пятно. Встав в полный рост, Генри оказался ненамного выше, чем казалось, пока он сидел в кресле. Думаю, Салли могла бы посмотреть ему прямо в глаза.
– Ну вот, я всё испортил.
Генри со вздохом отбросил тряпку и снова переключил внимание на нас.
– Кристофер, не так ли? Я буду рад попросить магистрата Олдборна напрямую поговорить с Мэйкоттом, хотя точно не знаю, когда он вернётся в ратушу. Я доставлял ему работу на дом. Он плохо себя чувствует.
Том посмотрел на меня. Я точно знал, о чём он думает. Как и доктор Парретт.
– Кто-нибудь его осматривал? – встревоженно спросил он.
– Это просто лёгкая простуда, – быстро сказал Генри.
– Но кто-нибудь осматривал его?
Генри поправил очки.
– Э-э…
– Генри! – вокликнул доктор Парретт.
– Он не позволил мне вызвать врача! – ответил секретарь, будто защищаясь. – Но поверьте, у него не может быть чумы. Если бы он не сказал мне, я бы даже не понял, что он приболел.
Доктор Парретт нахмурился.
– Олдборн сидит дома, потому что ему плохо… но не кажется больным? Может ли быть, что магистрат уклоняется от своих обязанностей?
– Конечно же нет.
– Когда вы были в доме Олдборна? – спросил доктор Парретт, – вы видели его семью?
– Нет, мы встречались наедине.
Это звучало уже совсем нехорошо. Том начал помаленьку пятиться назад. Что до Генри, он просто выглядел озадаченным.
– Мельхиор сделал предсказание, – напомнил доктор Парретт.
– Мельхиор? Нет-нет, уверяю вас, Джон, магистрат… – Генри прижал руку ко рту. – Постойте! Вы же не думаете, что семья Олдборна…
Раздался женский крик. Он слышался снаружи, со стороны главного зала. На миг все замерли. Криков становилось всё больше.
– Что за чёрт? – спросил Генри.
Он схватил со стола свой парик и, протиснувшись мимо нас, поспешил в коридор. Мы ринулись следом. Крики нарастали. Это звучало так, будто вспыхнула очередная драка. Затем шум начал ослабевать…
Генри первым прошёл через дверь. Толпа просителей, ожидавших в зале, заметно поредела – большинство людей попросту сбежали. Те, кому повезло меньше, лежали на полу, растоптанные удирающей толпой. Некоторые жались к дальней стене, потому что выход из ратуши перегораживал мужчина. Он был богато одет, но его костюм пребывал в беспорядке, а подбородок зарос щетиной. На руках он держал девочку лет девяти, в украшенном кружевом изумрудно-зелёном платье. Её голова бессильно откинулась назад – на локоть мужчины.
Генри отшатнулся.
– М-магистрат Олдборн! – воскликнул он.
Олдборн повернулся к нам. Теперь мы увидели лицо девочки. От уголка рта к уху тянулась струйка окрашенной кровью слюны. Невидящими глазами она смотрела в потолок. Девочка была мертва.
Глава 10
Том попятился и врезался в меня с такой силой, что едва не свалил с ног. Генри застыл в дверях; его очки почти соскользнули с носа. Лицо секретаря стало почти таким же бледным, как у мёртвой девочки.
Магистрат Олдборн, похоже, его не заметил:
– Кто-нибудь поможет мне? Моя дочь… – Он нежно баюкал её. – Она не просыпается.
Доктор Парретт бесстрашно шагнул вперёд.
– Так почему бы не дать ей отдохнуть, сэр? – тихо сказал он.
Магистрат Олдборн моргнул.
– О. Да. Конечно.
Он опустился на колени и положил тело девочки на пол. Убрал волосы с её лица, сдвигая белокурые пряди, которые от кровавой пены на щеке окрасились клубнично-розовым цветом.
Кабинет Генри находился рядом с главным входом. В отличие от тех, кто попал в ловушку в задней части зала, мы могли спокойно выйти на свежий воздух. От двери на улицу нас отделяли лишь несколько раненых, лежавших на полу. Я почувствовал, что меня охватывает желание убежать следом за толпой. Том думал так же. Он потянулся к моей руке, словно намереваясь утащить меня за собой. Человек, пойманный в ловушку в задней части зала, смотрел на нас так, будто очень хотел бы поменяться с нами местами.
– Этот дурак угробит нас всех, – простонал он.
Доктор Парретт протянул к нему руку.
– Успокойтесь, пожалуйста. Диагноз ещё не поставлен.
– Это чума, ясное дело! – крикнула какая-то женщина.
Мне тоже всё казалось очевидным. Но тут от входа в ратушу донёсся голос. Он прогремел по всему залу, эхом отразившись от стен.
– Значит, вы можете говорить за нас?
Все обернулись. В дверном проёме стояла человеческая фигура, тёмная на фоне ясного летнего неба. Затем человек – кем бы он ни был – вышел вперёд. Он был одет в вишнёво-красный плащ из плотной кожи, доходивший ему до лодыжек. Перчатки у него тоже были кожаные, тёмно-коричневые, а пальцы на них – такие длинные, что кончики загибались, как когти. Голову покрывала чёрная широкополая шляпа. Но самое поразительное – кожаная маска, закрывающая лицо. Из её центра тянулся длинный слегка изогнутый клюв. От кончика клюва поднимались тонкие клубы дыма, словно пришелец дышал огнём.
«Человек-птица», – подумал я.
Маска охватывала всю голову, полностью закрывая её. В кожу была вшита пара толстых стёкол, словно гигантские очки. Сквозь них виднелись глаза – пылавшие такой яростной силой, какую я видел прежде лишь раз – у лорда Эшкомба.
Мужчина вышел вперёд. В руке он держал трёхфутовый серебряный посох толщиной в дюйм. Посох венчала миниатюрная горгулья с чёрными, как сажа, головой, и телом, и раскинутыми серебристыми крыльями. Пришелец воздел посох над головой. Толпа замерла.
Том едва слышно спросил:
– Что это такое?
– «Это», – ответил доктор Парретт, – Мельхиор.
Следом за чумным доктором – и пророком – в зал вошли восемь человек с неподвижными, точно каменными, лицами. На них была неброская простая одежда из шерсти и льна, и все носили один и тот же символ – на груди, на их куртках, прямо над сердцем, виднелись бронзовые медальоны.
Те самые люди, которых я хотел найти! И всё же сейчас я едва взглянул на них. Как и Том, я с разинутым ртом смотрел на человека в птичьей маске. Он вышел вперёд, стуча каблуками по каменному полу.
Его люди двинулись следом. Они стояли рядом с ним, словно телохранители. На поясах висело оружие: палаши, топоры, дубинки, кремневые пистолеты, точно как у тех мужчин, которые приходили в мою аптеку. Сам Мельхиор оружие не носил, как и бронзовый медальон. Но на кожаном плаще был нарисован чёрно-белый символ.
То же изображение, что и на медальонах – круг с направленным вверх треугольником по центру. Меж тем символ Мельхиора был достаточно большим, чтобы я разглядел его как следует и понял, что ошибся: в треугольнике не крест, а меч. И ещё я сумел наконец прочитать идущую по кругу надпись. Она была на латыни и гласила: Contra malignitatem protege nos – «Защити нас от зла».
Пророк кивнул доктору Парретту. Дым, поднимавшийся от маски, заклубился, окружив голову Мельхиора сероватым облаком.
– Приветствую вас, сэр.
Доктор Парретт почтительно поклонился.
– Это честь для меня, Мельхиор, как и всегда.
Сквозь стёкла в маске пророк уставился на тело девочки.
– Ещё одна?
– Я пока не осмотрел её, – сказал доктор Парретт.
– Тогда приступим.
Мельхиор протянул руку с серебряным посохом. Подцепив горгульей подбородок мёртвой девочки, он поворачивал ей голову то вправо, то влево, разглядывая шею. Не найдя чёрных пустул, Мельхиор запустил серебряное крыло под платье и распустил шнуровку, обнажив кожу под ключицей. Он замер. Кожа девочки была ярко-красной. Толпа застонала. Доктор Парретт тихо подтвердил:
