скачать книгу бесплатно
Аратта. Книга 5. Зимняя жертва
Анна Евгеньевна Гурова
Мария Васильевна Семёнова
Аратта #5Миры Марии Семеновой (Азбука)
По всей Аратте множатся знамения гибели мира. Пора спросить себя: зачем ты жил? Куда стремился и чего достиг? Что не можешь изменить, и главное – что еще можешь?
«Ты летишь сквозь чужие судьбы, как отравленная стрела», – говорили о лазутчице Янди. Однажды она начинает задумываться, кто выпустил эту стрелу и зачем.
Убежденная в своей божественности, царевна Аюна осознает, что раз за разом за нее расплачиваются близкие и вовсе не счастье она несет людям, а горе и смуту. Но она найдет того, с кем рядом ее жизнь обретет настоящий смысл.
Ширам, правитель накхов, уверен: он лучше знает, что нужно его народу. Однако народ считает иначе. Когда боги замолкают, воля выступает против воли и брат идет на брата. Что может остановить войну?
Зимняя жертва – плата за жизнь, она не должна быть напрасной…
Цикл «Аратта» – первый опыт сотрудничества создательницы знаменитого сериала о Волкодаве Марии Семёновой и талантливой петербургской писательницы Анны Гуровой, автора книжных сериалов «Князь тишины», «Лунный воин», «Книга огня» и других популярных произведений фэнтезийного жанра.
Мария Семёнова, Анна Гурова
Аратта. Книга 5
Зимняя жертва
Пролог
Синие пещеры
Двое стояли на краю ущелья и молча глядели вниз. Крутой заснеженный склон спускался к речушке со странной молочно-голубой водой, весело журчащей среди окатанной гальки. Дальше, по ту сторону реки, представало устрашающее зрелище. Казалось, некий злой бог истерзал склон горы, расшвыряв во все стороны осколки и обломки. Каменный завал тянулся несколько сот шагов, пока не упирался в ровную, будто срезанную, скальную стену, уходящую ввысь. «Молочная» речка казалась кромкой, отделяющей мир людей от мира духов.
– Чтоб мной ненасытный Хул подавился! – озадаченно произнес немолодой одноглазый бьяр в медвежьем плаще поверх пластинчатого доспеха. – Куда девалась половина горы? Тут должна быть куча камней! Осенью она прямо на моих глазах сползла в эту реку. Никто и охнуть не успел, как поднялась такая волна, что моих парней едва не смыло к голодным дивам…
– Любопытно, – отозвался второй, снимая соболью шапку и утирая пот со лба. – Помнится, ты прекрасно описал тот обвал на приеме у государя Аюра: «Половина горы рухнула, будто отрубленная незримым мечом…»
– Да, именно так все и было!
– Однако я вижу здесь лишь мелкий ручей и никаких остатков горы…
– Значит, Хул ее забрал. И сожрал. Надеюсь, она застряла у него в кишках. Или его отродья тут плясали в полнолуние и растоптали гору в каменное крошево…
– А может, она попросту уползла? – усмехнулся второй, разглядывая разрушенное паводком ущелье. – Говорят, тут такое порой случается…
Ясноликий Аршалай, наместник Бьярмы, весь путь от Майхора проделал в золоченом расписном возке, поставленном на полозья, и не слишком переутомился. Однако санный обоз пришлось оставить на опушке и последнюю часть пути через лес проделать на лыжах, к чему знатный арий совершенно не привык. Его круглые щеки раскраснелись от непривычной ходьбы, но глаза сверкали предвкушением. Наконец он был там, куда так долго стремился попасть.
Эти плоскогорья в Аратте называли Змеиным Языком, поскольку они, будто раздвоенный язык Первородного Змея, тянулись из полуночных земель к дривским лесам и болотам. Мохначи, исконные жители Змеиного Языка, прозвали свои горы Ползучими, и, кажется, неспроста. Что-то неладное в последние годы творилось на их родине. Землю внезапно рассекали бездонные трещины, уходили прочь стада мамонтов и косматых быков. Сами горы меняли привычные очертания, будто впрямь куда-то ползли.
– Значит, вот он каков, Змеиный Язык! – склонив голову набок, произнес наместник. – Я много слышал о нем скверного, и, похоже, все правда… Однако, если Исварха к нам по-прежнему милостив, именно под этими горами может таиться спасение Аратты!
– Под этими горами, – мрачно отозвался глава ловчих, – только вода, грязь, голодные духи, черви-землегрызы и размазанные в тонкий блин останки беглых каторжников!
– Не только, доблестный Каргай, не только! Кстати, напомни-ка, что ты говорил перед троном государя Аюра? О здешних пещерах, где пытались спрятаться упущенные тобой беглецы?
– Непременно, ясноликий, – язвительно ответил Каргай. – Но может, сперва объяснишь, за каким Хулом мы сюда притащились?
Аршалай загадочно улыбнулся:
– В свое время, достойный Каргай, ты все узнаешь…
Глава ловчих скрипнул зубами. Святое Солнце, доколе ему терпеть эти издевательства? Он-то предвкушал, как голова Аршалая будет улыбаться ему с высокого кола, на который ее насадят после торжественной казни, а вместо этого вынужден быть у него на побегушках, служить проводником! Почему так получилось? Каргаю живо припомнилось, как они с наместником столкнулись в чертогах юного государя. Аршалай едва не помер с перепугу, увидев их вместе с Маганом – «крашеным царевичем». Тот миг был прекрасен!
Однако проклятый наместник все равно сумел вывернуться! Даже свидетельство слизняка Магана только сыграло тому на руку. Аршалай представил свою интригу с лжецаревичем как искусную западню сразу и на бьярских, и на вендских мятежников. Все враги государя якобы должны были слететься на этого мальчишку, точно мухи на мед! И несомненно, так бы и произошло, не опереди их излишне усердный «доблестный Каргай»… Глава ловчих и опомниться не успел – а он уже не герой, а туповатый вояка, разрушивший тонкую игру правителя Бьярмы. Вместо торжества – во всем виноват. Аршалай тут же этим воспользовался и предложил ему «искупить промашку», оказав наместнику услугу в важном и тайном деле…
И вот теперь они стоят на бровке ущелья в самом отдаленном и опасном из всех медвежьих углов Бьярмы, а наместник по-прежнему ни слова не сказал, зачем им понадобилось ломать ноги по Хуловым непролазным трущобам. Да притом ранней зимой, в самое темное время, когда добрые люди сидят по домам и стараются не соваться в лес. Какую новую игру он затевает?
– Маханвир Каргай задал наместнику вопрос, – раздался вдруг тихий шипящий голос за спиной Арлашая. – Не пожелает ли ясноликий ответить на него?
Правитель Бьярмы резко обернулся. В паре шагов от него стоял молодой накх в полушубке из меха росомахи.
– Да чтоб тебя, Шайн! – Наместник повернулся к ухмыляющемуся Каргаю. – Вот так они постоянно подкрадываются ко мне. Уверен, изменник Данхар нарочно их подучил…
Шайн был главой личной стражи Каргая и повсюду его сопровождал, мозоля наместнику глаза. Аршалай не подавал виду и даже любезно улыбался Шайну, но его передергивало всякий раз, как он видел серую ленту рода Хурз в черной косе юноши.
– Да позволено мне будет напомнить ясноликому, что соратники на государевой службе, делающие одно дело, должны доверять друг другу и не утаивать своих замыслов, – продолжал накх скромно и вежливо. – Иначе какие же они соратники? Может, и не соратники вовсе?
Аршалай скривился. Проклятый Шайн начал портить ему кровь еще в тот вечер после памятного приема у Аюра. Выбрал время, когда наместник оказался один, неслышно подошел и заговорил…
«Не расскажет ли наместник, что случилось с моим маханвиром?»
«Кто ты такой и как смеешь обращаться ко мне без дозволения?» – недовольно спросил Аршалай.
«Наместник меня знает, – глядя на него в упор, ответил молодой накх. – Меня зовут Шайн из рода Хурз».
«Гм… А, припоминаю, – медленно проговорил Аршалай, чувствуя, как кровь леденеет в жилах. – Так ты спрашивал о Данхаре…»
«Он вошел в твой дом, но не вышел оттуда».
«Увы, Данхар оказался изменником и врагом государя, – ответил правитель Бьярмы, быстро оглядываясь в поисках своей охраны. – Закон суров и равен для всех…»
«Его казнили по твоему приказу? – спросил Шайн, приближаясь к нему. – Ходят слухи, будто ты самолично отрубил ему голову, – это правда?»
Аршалай вспомнил, как у покойного Данхара в миг опасности нож будто вырастал из руки, и живот аж скрутило. Наместник понимал: чернокосый, стоит ему захотеть, не меняясь в лице, прикончит его так быстро, что и «ой» сказать не успеешь. Он через силу улыбнулся:
«Скажи, славный юноша, ты присягнул нашему государю Аюру?»
«Конечно, вместе с маханвиром Каргаем, которому сейчас служу».
«Это прекрасно! – взбодрился Аршалай. – Слыхал ли ты о том, что знатная накхини по имени Марга дерзко объявила мне кровную месть?»
«Марга, дочь Гауранга, – племянница Данхара, – кивнул накх. – Они были врагами с дядей, но долг велит мстить за родичей…»
«А слыхал ты, что государь Аюр прямо запретил ей мстить? Ибо все присягнувшие ему – соратники и потому не смеют враждовать между собою. Ты услышал меня?»
«Да, – помолчав, ответил Шайн. На его смуглом лице промелькнуло разочарование, и он отступил на шаг. – Я склоняюсь перед волей сына Солнца. Впрочем, судьба может перемениться…»
…И вот теперь этот Шайн постоянно маячил где-то рядом, будто тень воронова крыла, грозящая гибелью. Аршалай кинул выразительный взгляд на Каргая.
– Не лезь, Шайн, – лениво бросил воевода. – Без тебя разберемся.
– Как прикажет маханвир, – склонился тот, уходя к деревьям.
– Наглец, – не удержавшись, проворчал Аршалай, когда глава телохранителей удалился. – Признаться, порой кажется, что вот сейчас мне кишки выпустит…
– Это накхи, – пожал плечами Каргай. – Кто знает, что на уме у змеепоклонников? А уж кровная месть для них святое.
– К счастью, не святее долга перед государем.
– Как знать, ясноликий! Я бы не удивился, узнав, что он убил кровника, после чего во искупление нарушенного запрета зарезался сам…
– По счастью, мы сейчас делаем одно правое дело, – с досадой ответил Аршалай. – И старые счеты можно отложить на далекое, неопределенное будущее… Ну давай, друг мой, расскажи, что случилось осенью. А затем я открою, зачем мы здесь. Итак, бунтовщики попытались сбежать от тебя на Змеиный Язык…
– Туда удрали, за речку, – показал рукой Каргай. – Успели подняться на склон и войти в одну из пещер. Потом гора начала рушиться…
– Ясно… но где же пещеры?
– Да вон они синеют.
Аршалай изумленно уставился на дальний склон, испещренный синеватыми пятнами:
– Так это все пещеры?! Их тут как дыр в сыре!
– Угу. Во время обвала оттуда хлестали настоящие водопады. Видел бы ты, как мгновенно вздулся тот ручеек! Потом, должно быть, вода ушла… Ясноликий, что ты затеваешь?
Аршалай деловито отвязывал лыжи.
– Пройдусь к пещерам, – небрежно сказал он. – Загляну в ту, что поближе.
– Недоброе ты задумал, – обеспокоенно произнес Каргай. – Входить в эти пещеры – все равно что сунуть голову в пасть Первородному Змею!
– Арьи – дети Солнца, – надменно вскинув пухлый подбородок, отозвался Аршалай. – Господь Исварха этого Змея узлом завяжет!
– Но не в его же собственном логове!
– Да хоть в его собственной заднице! Один взгляд Господа Солнца – и от Змея Тьмы останется лишь зола…
Правитель Бьярмы принялся неспешно спускаться по каменистому склону. Каргай, вполголоса поминая Хула и всех его подземных родственников, последовал за Аршалаем. На опушке вновь появился Шайн, молча поднял руку. Из-за деревьев с опаской выступили охранники-бьяры.
– Лучше бы господину наместнику вернуться, пока не поздно, – бледнея, пробормотал один из них. – Он там сгинет, и мы с ним…
– Вперед! – прошипел накх. – Не то здесь умрете!
Четверо сняли лыжи и поплелись за наместником, как на казнь.
Аршалай, не обращая на охрану никакого внимания, по камням перешел ручей и углубился в завал. Пробираться среди осыпи было нелегко. Каргай с неприязнью смотрел, как изнеженный вельможа то с кряхтением перелезает через каменную преграду, то неловко перепрыгивает с обломка на обломок. «Вот бы поскользнулся», – подумалось ему. Затем воеводу посетила тревожащая мысль: если уж наместник себя не жалеет ради каких-то неведомых, но важных целей, то других и подавно не пощадит…
Ближайшая пещера, издалека казавшаяся невзрачным пятном в грязно-белой скале, вблизи оказалась вовсе не маленькой. Из отливающего синевой зева тянуло великой, медлительной стужей. Аршалай остановился у входа, задрав голову. Над ним неестественно гладким, будто полированным, козырьком нависал свод. Почва под ногами была неровной и сырой, источенной потоками воды. Приглядевшись, наместник понял, откуда синий отсвет и накатывающие волны мороза: свод огромного подземелья был ледяным.
– Ясноликий! – предостерегающе крикнул Каргай, глядя на нависающие лазоревые пласты. – Ты бы не заходил глубоко!
– У нас говорят, – добавил позади один из бьяров, – лед что новый друг: обманчив да ненадежен…
Но владыка Бьярмы, не слушая, вступил под мерцающие своды и медленно пошел вперед. По мере того как глаза его привыкали к сумраку, пещера открывалась ему во всей своей жутковатой красе. Казалось, чем глубже она уходит в недра Змеиного Языка, тем выше поднимается свод, тем шире раздвигаются стены. Скользкий пол подземелья медленно уходил вниз. Где-то во тьме журчало, капало…
Каргай неохотно вошел в ледяной чертог и остановился. Ноги просто отказывались идти. За спиной слышалось учащенное дыхание стражников-бьяров.
– Повсюду лед! Все нутро гор обледенело! – раздавался впереди бодрый голос Аршалая. – Похоже, Змеиный Язык насквозь пронизан пещерами и пропитан льдом, как пирог вареньем! Тогда и ползающие горы находят объяснение… Когда солнце начинает пригревать, – владыка Бьярмы повернулся и воздел указательный палец, – лед в южной оконечности гор тает. Недра хребта освобождаются от воды, она течет дальше, в вендские земли, и разливается болотами! Вот в чем разгадка тамошних опустошительных паводков! Поразительно, как связаны между собой природные явления в отдаленных областях нашей державы… Надо будет непременно послать разведчиков – выяснить, далеко ли простираются пещеры. Это может оказаться жизненно важным…
– Если мудрейший наместник выйдет наружу, его будет слышно намного лучше!
Аршалай рассмеялся. Синие глубины отозвались причудливым эхом.
– Все дорогу, доблестный Каргай, ты только и гадал, зачем я стремился сюда. Признайся, надеялся, что Маган спрятал где-то в предгорьях тайное послание к Станимиру, которое погубит меня? А вот и нет. Мне нужны были эти самые пещеры. Как только ты впервые упомянул их в своем докладе государю, передо мной словно вспыхнул ослепительный свет!
Воевода ошеломленно глядел на собеседника.
– Я будто услышал глас свыше, – вдохновенно продолжал наместник. – Господь Исварха раскрыл надо мной небеса и изрек: «Вот спасение Аратты…»
Аршалай вдруг поскользнулся, взмахнул меховыми рукавами, вскрикнул… и исчез.
Каргай метнулся было к нему, но куда там! Крик Аршалая, отражаясь многократным, устрашающе искаженным эхом, летел откуда-то снизу, становясь все тише. Вскоре донесся отдаленный всплеск, и крик смолк. Глава ловчих с ужасом уставился на то место, где только что находился наместник. Оказывается, тот стоял на самом краю ледяного желоба, вместе с полом круто уходившего вниз, в непроглядную подземную тьму.
– Ах ты ж, Хулово дерьмо! – Каргай повернулся к подскочившему Шайну. – Где охрана?! Наместник провалился!
Однако при виде ледяной бездны, поглотившей Аршалая, бьяры, кинувшиеся было на помощь, дружно отшатнулись и упали на колени.
– Пасть самого Предвечного Змея! – бормотали они. – Сожрет и тело, и душу! Прикажи казнить…
– И прикажу! – рявкнул Каргай.
Он стоял, сжимая кулаки и ругаясь, быстро думая, что делать дальше. Когда глава ловчих мысленно желал наместнику поскользнуться, он имел в виду вовсе не это! Как-никак Каргай сейчас отвечал за него головой. Если он не убережет Аршалая, останется только уйти в разбойники…
С невольным содроганием Каргай заглянул в пропасть. «А ведь и я мог туда… Один лишний шаг… Воистину глотка Предвечного Змея!»
– Маханвир считает, что наместника надо оттуда достать? – раздался рядом голос накха.
– Само собой, будь я трижды проклят!
Шайн кинул вниз небольшой камень, прислушался к звуку падения и молча соскользнул по ледяному желобу во тьму.
* * *
