скачать книгу бесплатно
26 января, 1918 года, согласно Декрета Совнаркома, были конфискованы все акционерные капиталы бывших частных банков, с передачей их Народному, бывшему «Государственному банку», аннулировались все банковские акции и полностью были прекращены выплаты дивидендов по ним.
В России положение банков было особым, они контролировались иностранным финансовым капиталом, треть банков принадлежало иностранцам. В России было 8 больших частных банков, из них лишь один, Волжско-Вятский, мог считаться российским, но на финансовом рынке его блокировала «семёрка иностранцев», и капитал его рос медленно. Накануне мировой войны, Российская империя фактически являлась торгово-экономической колонией Германии, Англии, Франции, Бельгии. На долю иностранного капитала приходилось более 50%, из этого, на долю французского капитала приходилось 32,6%, английского, 22,6%, немецкого, 19,7%, бельгийского, 14,3%, американского, 5,2% и на долю остальных стран, 5,6%.
Как гласит Евангелие, «всё возвращается на круги своя», произошло это и с иностранным капиталом в России после Октябрьского переворота, только его доля ещё более возросла, поскольку национальный капитал в ходе гражданской войны из России переехал за рубеж.
Декрет о национализации банка, изданный Совнаркомом, гласил, «Банковское дело, является Государственной монополией. Все ныне существующие частные акционерные банки и банкирские конторы объединяются с Государственным банком, который переименовывается в „Народный Банк“. Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются „Народным банком“. Порядок слияния частных банков с „Народным банком“ определяется особым декретом. Временное управление делами частных банков передается совету „Народного банка“. Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены».
Все пункты «Декрета», кроме последнего, «интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены», были выполнены. Мелкие вкладчики стояли в очередях, чтобы забрать свои деньги, но могли получить только то, что было установлено нормой декрета.
Большевики проверили в банке счета и Александра Керенского, выяснилось, что на счете Александра Керенского в государственном банке хранится 1 157 714 рублей ассигнациями и 340 тысяч рублей золотых. Деньги для президента Российской республики небольшие, значит основную часть своего достояния он уже перевёл со своих счетов куда надо.
Бумажные деньги упали в цене и падение их стоимости продолжалось.
Хозяйственная жизнь и экономика пролетарского государства переводилась под управление «Высшего Совета Народного Хозяйства», ВСНХ. Банк в этой системе планировался только один, «Народный».
Но вместо удара по банковскому капиталу, который уже в значительной степени вывел свои средства из России, так как был в большей степени иностранным и заранее информирован, получился разрушительный удар по экономическому положению рабочих, служащих и мелких собственников России. Их накопления и залоговые ценности пропали, товарообмен был разрушен, а городское население осталось без средств существования и продовольствия, голод в России стал повседневным явлением.
После принятия «Декрета о национализации», на базе Государственного банка, был создан Народный банк, который вобрал в себя все банки страны. Его возглавил Георгий Пятаков, который вместе с Оболенским, проводил захват Государственного банка в Петрограде, в ночь Октябрьского переворота. «Декрет» и его реализация вызвали «паралич» рынка и экономики, и тем самым нанесли удар не только по промышленности, промышленникам-капиталистам, но и по всему населению, в первую очередь по рабочим.
Национализация банков ускорила разруху в народном хозяйстве и рост социальных проблем, так как новая сеть продуктообмена еще не существовала, а действовавшая старая, была разрушена. Позднее, во время «военного коммунизма», когда большевистское государство полностью взяло на себя распределение продуктов по карточкам, положение со снабжением населения и производством стало еще хуже, дело в некоторых местностях дошло до антропофагии, до людоедства. Большевики, как всегда объясняли это происходившей гражданской войной, которую сами же и раздували, но обвиняли в ней происки буржуазии. Промышленность России была отброшена на 200 лет назад, во времена Петра I. Иностранный капитал ожидали невиданные прибыли и как бонус, возмещение иностранным собственникам их финансовых потерь в стране Советов.
Обещание большевиков, «соблюдения интересов мелких вкладчиков» не было соблюдено, как в прочем и другие их обещания, всё что можно было отнять, отнимали, конфисковывали, а тех кто сопротивлялся и ликвидировали.
Рубль стремительно обесценивался. С ноября 1917 года по июль 1918 года, покупательная способность рубля упала больше чем в 4 раза, тогда как за время существования Временного правительства, обесценивание составило 1,4 раза. Далее денежная система, отмирала, вплоть до перехода к «Новой экономической политике», НЭП, в 1921 – 1922 году.
Единственный банк, в Петрограде, «Международный Коммерческий банк», основанный Адольфом Ротштейном и связанный с финансовыми империями Ротшильдов и Моргана, просуществовал дольше всех, а «Нэшнл Сити Банк», один из первых вкладчиков в «Федеральную Резервную Систему» США, связанный с кланом Рокфеллеров, остался единственным банком, который не был национализирован Ульяновым-Лениным и большевиками. Не лишне напомнить, что у Льва Троцкого, второго локомотива пролетарской революции, были семейные связи по линии жены с кланом Рокфеллеров.
Многочисленные филиалы коммерческих банков за пределами России, остались недосягаемы для Совнаркома, их активы были распроданы на зарубежных биржах.
28 января, в Бресте, Лев Троцкий передал делегатам держав «Четверного союза» письменное заявление, подписанное всеми членами советской делегации. Он устно отверг германские условия мира и сделал заявление о том, что, «Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаём приказ о полной демобилизации наших армий… В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов».
Германская сторона заявила в ответ, что «Не подписание Россией мирного договора, автоматически влечёт за собой прекращение перемирия».
После этого делегация Совнаркома демонстративно покинула заседание, мотивировав это необходимостью вернуться в Петроград для получения дополнительных инструкций. Большевики впервые исполнили свой любимый приём «исход» на международном уровне. «Затягиватель», Лев Троцкий, точно выполнял указание Ленина, за что позже его заклеймили «троцкистом». В тот же день Троцкий послал телеграмму главковерху Крыленко, в которой потребовал немедленно издать приказ по действующей армии, «о прекращении состояния войны с державами германского блока и о демобилизации армии». Крыленко, утром следующего дня, издал данный приказ.
Узнав об этом распоряжении Троцкого, Ленин попытался немедленно отменить его, но его указание не пошло дальше Ставки Крыленко, произошла какая-то внутренняя договорённость, радиостанции и связь перестали работать.
29 января, на заседании Исполкома Петросовета, большинством участников, при одном голосе «против» и 23 воздержавшихся, была принята резолюция, подготовленная Зиновьевым, одобрявшая действия делегации в Бресте-Литовском. На следующий день в газетах «Известия ЦИК» и «Правда», также вышли статьи, поддерживавшие данное решение Петросовета.
Орган социалистов, меньшевиков-интернационалистов, газета «Новая жизнь», 30 января, в передовой статье, под редакцией Максима Горького, озаглавленной «Полу мир», комментировал заявление Троцкого, «Мировая история обогатилась новым, не имевшим ещё прецедентов, парадоксом, правительство России объявило страну в положении «ни войны, ни мира…«». Газета «Русские ведомости» в передовице «Страшный час» предсказывала, что «придётся и России узнать, какой ценой покупается порядок, когда он водворяется чужой вооружённой рукой».
Уже 31 января, подписание сепаратного мира между Центральной Радой и «Центральными державами», стало серьёзным ударом по позициям «Российской Советской республики» на переговорах с Германией, поскольку делегация Украинской Центральной Рады обратилась к Германии и Австро-Венгрии с просьбой о введении на их территорию войск коалиции. Несмотря на то, что легально «Военная конвенция» между Центральной Радой и Германией и Австро-Венгрией, ставшая правовой основой для вступления австро-германских войск на территорию Украины, была официально оформлена позднее, германское командование в тот же день, дало своё предварительное согласие на вступление в войну против большевиков и стало активно готовиться к походу на Украину.
В этот день, 31 января, на совещании в Бад-Хомбурге с участием императора Вильгельма II, начальника морского штаба и вице-канцлера было принято решение прервать перемирие и начать наступление на «Восточном фронте», оно гласило, «нанести короткий, но сильный удар расположенным против нас русским войскам, который позволил бы нам при этом захватить большое количество военного снаряжения».
Согласно подготовленному плану, предполагалось занять всю Прибалтику вплоть до Нарвы и оказать вооружённую поддержку Финляндии. Решено было также занять Украину, ликвидировать на занятых территориях власть «Советов» и приступить к вывозу зерна, сырья и оборудования в Германию. В качестве формального мотива прекращения перемирия с 4 февраля, было решено использовать «не подписание Львом Троцким мирного договора».
1 февраля 1918 года, левоэсеровский печатный орган «Дело народа», опубликовал резолюцию ЦК партии, «О прекращении состояния войны», в которой заявлялось, что «Россия отдана в распоряжение германского империализма. Её земли и народы отныне сделаются добычей любого международного хищника безвозбранно, могущего компенсировать за её счёт свои неудачи в другом месте», а московская газета «Новое слово», в статье, «Выход из войны» писала, «Мир Троцкого и Ленина… с логической неизбежностью приводит… к торжеству германского империализма. Теперь эти пророки интернационального социализма всю свою энергию обещают направить на „внутреннее переустройство“ России. Это значит, что не за горами торжество у нас контрреволюции, – монархизма в его худших проявлениях…».
Вечером этого же дня, на заседании ВЦИК Совета была принята резолюция, одобрявшая «образ действий своих представителей в Бресте».
3 февраля, германское командование официально заявило оставшемуся в Бресте-Литовском представителю делегации России о том, что между Россией и Германией возобновляется состояние войны. Совнарком заявил протест по поводу нарушения условий перемирия, но ответа на протест не получил.
Исторической задачей Германии издавна была германизация своих восточных земель и Прибалтики. Теперь Германии, представилась новая возможность для её исполнения. Новая «революционная» Россия, очень поспособствовала решению этой задачи, но это ещё был не финал «мировой пролетарской революции», надежда на реванш жила в мозгу Ленина.
4 февраля состоялось заседание ЦК большевиков, на котором присутствовали 11 человек, Николай Бухарин, Глеб Ломов, Лев Троцкий, Моисей Урицкий, Адольф Иоффе, Крестинский, Ленин, Иосиф Сталин, Яков Свердлов, Сокольников и Смилга. Ленин, как председатель всех центральных органов ЦК, Совнаркома, Совета Обороны и прочих, предложил высказаться «за немедленное предложение Германии вступить в новые переговоры для подписания мира», высказались против 6 человек, Бухарин, Ломов, Троцкий, Урицкий, Иоффе, Крестинский при пяти голосах, «за». Затем Львом Троцким, было внесено предложение, «выждать с возобновлением переговоров о мире до тех пор, пока в достаточной мере не проявится германское наступление и пока не обнаружится его влияние на рабочее движение», за которое проголосовали 6 членов ЦК, Бухарин, Ломов, Троцкий, Урицкий, Иоффе, Крестинский, а все остальные были против. На вопрос, «Если мы будем иметь как факт немецкое наступление, а революционного подъёма в Германии и Австрии не наступит, заключаем ли мы мир?», «да» высказались шестеро, Троцкий, Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников и Смилга, и только Иоффе проголосовал «против».
Адольф Иоффе прекрасно понимал, что «кончина» Германской и Австро-Венгерской империй «не за горами», и продолжение ими военных действий в России, только ускорит их «кончину», а договор России с ними, продлит их агонию. Не зря канцлер Бисмарк предупреждал германских правителей, «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью».
10 февраля, после оглашения Троцким декларации «об отказе от подписания мирного договора», большинство оппозиционных газет заявило о необходимости немедленного возобновления деятельности Учредительного собрания, в связи с возникшей чрезвычайной ситуацией в случае капитуляции.
Газета меньшевиков-оборонцев и представителей плехановского «Единства» «Начало», опубликовала воззвание, «К братьям пролетариям всего мира», с протестом против заключения сепаратного мира, а в статье «Основная задача», оценивала ситуацию как «приостановку самостоятельного развития страны», объявляя это «катастрофой».
18 февраля, Германская армия, перешла в общее наступление на русском фронте. Германия «продавливала» быстрейшее заключения договора с «Российской Советской Республикой», «Р.С.Р», чтобы не только перебросить, образовавшиеся резервы, на западный фронт войны, для борьбы с войсками стран Антанты, резервов уже и не было, но и из-за нестабильности ситуации в самих Германии и Австро-Венгрии, начались голодные восстания в обеих империях.
На присланную, в день начала наступления, Совнаркомом телеграмму, германскому правительству, «о принятии условий «договора», германское правительство не прореагировало, и продолжило наступление, тем более сопротивление наступающим отсутствовало, как говорили сами немцы, «наступила железнодорожная война».
Над существованием государства «диктатуры пролетариата» нависла реальная угроза краха. На фронт направлялись первые отряды создаваемой РККА. Под Псковом, Ревелем (Таллином) и Нарвой, развернулись первые упорные бои с германскими войсками.
Утром, 18 февраля, Совнарком уже располагал сведениями о начале наступления немецких войск. Обмен секретной информацией между Германией и «Р.С.Р.» шёл взаимный. Днём, начав наступление по всему фронту от Балтийского моря до Карпат силами 47 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, германские войска быстро продвигались вперёд по железным дорогам и уже к вечеру отрядом менее чем в 100 штыков был занят Двинск, где в тот момент находился штаб 5-й армии северного фронта. Части армии Временного Правительства, уходили в тыл, бросая или унося с собой военное имущество, а сформированные большевиками отряды РККА серьёзного сопротивления так же не оказывали, бежали, спасались как могли.
Совнарком, в ночь с 18 на 19 февраля, составил и согласовал радиограмму правительству Германии, с выражением протеста по поводу нарушения условий перемирия и с согласием подписать выработанный ранее в Бресте мирный договор.
Текст радиограммы гласил, «Ввиду создавшегося положения, Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Бресте-Литовском делегациями Четверного Союза. Совет Народных Комиссаров заявляет, что ответ на поставленные германским правительством точные условия будет дан немедленно. Подписано В. Ленин, Л. Троцкий».
Вечером 19 февраля, Ленин лично принял радиотелеграмму генерала Гофмана, сообщавшую, что советское радиосообщение было передано в Берлин, но что оно не могло быть рассмотрено в качестве официального документа. В связи с этим генерал Гофман предлагал советскому правительству направить в Двинск специального курьера с письменным документом. В итоге прошло ещё пять дней, прежде чем в Петроград был привезён новый ультиматум германского правительства из Двинска.
21 февраля, в связи с германским наступлением, на пленарном заседании Исполкома Петросовета, был образован «Комитет революционной обороны Петрограда» в составе 15 человек, столица «Р. С. Р.» была объявлена на осадном положении.
В этот же день, Совнарком принял, и на следующий день опубликовал декрет, «Социалистическое Отечество в опасности!», обязывавший все советские организации «защищать каждую позицию до последней капли крови», от кого защищать не уточнялось.
Одновременно Ленин, под псевдонимом «Карпов», опубликовал в «Правде» статью, «О революционной фразе», расширяя свои «тезисы о мире» и начиная, таким образом, открытую борьбу в печати за заключение мира.
22 февраля, Лев Троцкий подал в отставку с поста наркома по иностранным делам, передав, «с большим облегчением», полномочия Георгию Чичерину.
В тот же день на заседании ЦК, проходившем без Ленина, Николай Бухарин, в ходе дискуссии о возможности приобретения оружия и продовольствия у держав Антанты, внёс предложение, «…ни в какие соглашения относительно покупки оружия, использования услуг офицеров и инженеров с французской, английской и американской миссиями не входить», значит предложения уже были и прежде.
Альтернативное предложение Троцкого было, «мы через государственные учреждения принимаем все средства к тому, чтобы наилучшим образом вооружить и снарядить нашу революционную армию», набрало большинство в 6 голосов, против 5, после чего Николай Бухарин подал заявление о выходе из ЦК и уходе с должности редактора «Правды».
Ленин прислал записку с текстом, благо все находились в нескольких шагах друг от друга, в одном здании Смольного, «Прошу присоединить мой голос за взятие картошки и оружия у разбойников англо-французского империализма», и опубликовал свою статью «О чесотке» в газете «Правда», настроение Ленина улучшилось, очередной приступ психоза отступил, началось то, что он очень любил и называл «драчка».
Одновременно ВЧК выпустила сообщение для населения, в котором говорилось, что «до сих пор она была великодушна в борьбе с врагами народа, но теперь все контрреволюционеры, шпионы, спекулянты, громилы, хулиганы и саботажники, будут беспощадно расстреливаться отрядами Комиссии на месте преступления», а к таковым относили практически всех, кроме рабочих и солдат.
В ответ на решения, принятые ЦК, Ломов, Урицкий, Бухарин, Бубнов, Мечислов Бронский, Варвара Яковлева, Спундэ, Покровский и Георгий Пятаков написали заявление в ЦК, в котором оценили принятые ранее решения как идущие, «вразрез с интересами пролетариата и не соответствующие настроению партии», а также сообщили о своём намерении вести внутрипартийную агитацию против заключения мира. Заявление появилось в печати 26 февраля. Иоффе, Крестинский и Дзержинский также выступили против политики большинства членов ЦК, но отказались от агитации, из опасения раскола партии.
23 февраля утром, в Петроград, пришёл официальный ответ германского правительства, содержавший более обременительные для «Российской Советской Республики» условия мира. Германия уже требовала территории Латвии и Курляндии, признания договор Украинской Центральной Рады с государствами «Четверного союза», коалицией воевавшей в первой мировой войне против России. В него входили, Германская, Австро-Венгрия, Османская империя и Болгария. По этому договору, Украина становилась протекторатом Германии, обеспечивала поставку продовольствия Германии и Австро-Венгрии.
Дополнительно Российская Советская Республика, «Р.С.Р.» обязана была заключить обременительные экономические соглашения с Германией, с выплатой контрибуции золотом и поставками бакинской нефти.
В тот же день прошло «историческое» заседание ЦК партии большевиков, на котором Ленин потребовал заключения мира на предъявленных условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку с должности главы Совнаркома и выйти из ЦК, что фактически означало раскол партии и ликвидацию всех, кто не с ним, а против.
Лев Троцкий, как обычно выполнил «кульбит», выразив своё отрицательное отношение к договору и отказавшись участвовать в дискуссии, согласился с Лениным. Троцкий, вместе с голосами воздержавшихся, спас Ленина от формального поражения. Твёрдая позиция Ленина победила, 7 голосов, за, 4 голоса, Бубнов, Бухарин, Ломов, Урицкий, против, 4 голоса, Дзержинский, Иоффе, Крестинский, Троцкий, воздержались. Эта «четвёрка» воздержавшихся, защитив себя, в тоже время помогли одержать победу над ленинской «оппозицией». При этом Троцкий, спасая Ленина, заботился и о самом себе, он понимал, что без Ленина его удалят из правительства.
24 февраля, германские условия были приняты ВЦИК Совета и переданы Совнаркому для исполнения.
Тем временем наступление германских и австро-венгерских войск продолжались и разворачивались по всему восточному фронту. Войска продвинулись на 200—300 километров, 19 февраля были заняты Луцк и Ровно, через двое суток, 21 февраля, Минск и Новоград-Волынский, 24 февраля, Житомир.
Немецкий генерал Гофман, писал в своих мемуарах, «Мне ещё не доводилось видеть такой нелепой войны. Мы вели её практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулемётами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берёшь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд ещё солдат и едешь дальше». Путей перед врагом никто не разбирал, о подъезде врага не предупреждали, оборона полностью отсутствовала.
На следующий день Ломов, Урицкий, Спунде, Смирнов, Пятаков и Боголепов подали заявления о своей отставке из Совнаркома, а 5 марта Бухарин, Радек и Урицкий начали издавать газету «Коммунист», которая фактически стала собственным печатным органом «левых коммунистов», «бухаринцев».
Сразу же после заседания ЦК Ленин, за своей подписью пишет статью, «Мир или война?», опубликованную в вечернем выпуске «Правды».
В 11 часов вечера, началось совместное заседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК Совета. Левые эсеры приняли решение, голосовать против «Брестского договора». После совместного заседания, началось отдельное заседание большевистской фракции, позицию Ленина поддержали 72 члена фракции, 25 голосов было подано «против».
24 февраля, за четыре часа до истечения срока ультиматума, ВЦИК Совета принял германские условия «Договора». «Левые коммунисты», Бухарин и Рязанов, вопреки партийной дисциплине, остались в зале заседаний и проголосовали против. Фракция левых эсеров, обязала своих членов голосовать против «Брестского договора», однако за договор всё равно проголосовали их лидеры Мария Спиридонова, Малкин и ряд других членов ЦК левых эсеров.
В 7:32, царско-сельская радиостанция передала в Берлин, Вену, Софию и Стамбул сообщение, о принятии Совнаркомом условий «Брестского договора» и о готовности выслать делегацию в Брест-Литовский.
«Троцкий был прав, когда говорил, «мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, нечистым миром, мир, заканчивающий эту стократ похабную войну», писал позже в своих воспоминаниях Ленин, он был великий конспиратор и мастер политических манёвров, что было необходимо ему, знал только он.
Принятое решение ЦК и Совнаркома вызвало протесты в провинциях. Против Брестского мира выступило Московское областное бюро большевиков, которое в резолюции от 24 февраля выразило недоверие ЦК и потребовало его переизбрания, сообщив, что «В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты Советской власти, становящейся теперь чисто формальной». Члены Московского бюро, неопытные в международной политике, требовали прямой и открытой поступи к международной революции, судьба России их не волновала, Ленина это только радовало.
Аналогичная резолюция, к которой присоединилась и общегородская Московская партийная конференция, была опубликована в газете «Социал-демократ».
При этом, Исполком Петросовета одобрил решение ВЦИК Совета. Главную роль, в защите позиции Ленина, сыграл Петроград. В период с 28 февраля по 2 марта ВЦИК Совета и Совнарком получили от местных советов и ряда других организаций ответы на запрос относительно их отношения к миру, из сводки, составленной для Ленина следовало, что за договор было подано 250 голосов, а против 224 голоса, перевес хоть незначительный, большевики организовали, что было и достаточно, в соответствии с ленинской политикой демократического централизма.
1 марта 1918 года, Советская делегация вновь прибыла в Брест-Литовский, при продолжавшемся наступлении германо-австрийских войск. Её новый состав имел состав, председатель Григорий Сокольников (Гирш Бриллиант), помощник комиссара «Государственного Банка», Григорий Петровский, нарком внутренних дел, Чичерин, нарком иностранных дел, его заместитель, секретарь Левон Карахан, политический консультант Адольф Иоффе, фактически главный «решальщик» по договору. В составе самой делегации были произведены изменения, из её первого состава были исключены «представители революционных классов», матрос, солдат, рабочий и крестьянин, а к оставшимся был добавлен ряд офицеров царской армии, генералы, военные консультанты, Владимир Скалон, который покончил с собой на переговорах, Альтфатер, Липский, Юрий Данилов, Александр Андогский.
Владимира Скалона, схоронили в Брест-Литовском, отпевали его в храме, немцы салютовали, в честь погибшего при церемонии похорон, как положено для военного высокого ранга.
Министры иностранных дел противной стороны, не стали дожидаться советских представителей и уехали в Бухарест, заключать договор с Румынией, которая перешла на сторону Четверного союза. В итоге германская делегация была в составе, посланник Розенберг, генерал Гофман, действительный статский советник фон Кернер, капитан 1-го ранга Горн и директор правового департамента Криге.
В австро-венгерскую делегацию входили доктор Грац, посол Мерей и Чичерич.
Болгарскими представителями были три человека, посланник Андрей Тошев, полковник Ганчев и легационный секретарь Анастасов.
Турецкая делегация была представлена Хакки-пашой и Зеки-пашой.
Делегацию «Центральной Рады» германские военные не пропустили к Бресту.
Количественный состав делегаций был значительно сокращён. Споров не предвиделось, разногласия были разрешены.
По прибытии, глава советской делегации Григорий Сокольников заявил, что его страна даёт своё согласие на условия, которые «с оружием в руках продиктованы Германией российскому правительству», и отказался вступать в какие-либо дискуссии, чтобы не создавать видимость переговоров, подобная позиция вызвала возражения Розенберга, полагавшего, что Совнарком может как принять предложенный мир, так и «решиться на продолжение войны». В заключении переговоров, 3 марта 1918 года, на 129-й день существования советской власти, в рамках заседания в Белом дворце Брест-Литовской крепости, «Договор о мире» был официально подписан всеми делегациям, Россия капитулировала перед германским блоком, впервые за всю историю России, при активном содействии большевиков, Ленина, германские войска оккупировали российские территории, вывозили захваченное военное имущество, продовольствие для снабжения своего голодающего населения и армии.
Итоговый Брест-литовский договор состоял из 14 статей, включал в себя пять приложений, первым из которых была карта новой границы «Р.С.Р.» с областями, оккупированными Германской империей, и прибавления ко второму и третьему приложениям. Дополнительно, делегацией были подписаны два заключительных протокола и три дополнительных соглашения, с каждой из держав Четверного Союза, Австрией, Турцией и Болгарией. Было и тайное соглашение, о репарациях золотом.
На территориях, отошедших от «Российской Советской Республики», по Брестскому договору, проживало 56 миллионов человек, около трети населения европейской части Российской империи. На ней находилось, треть обрабатываемой сельскохозяйственной земли, которая давала половину собираемого зерна, четверть всей железнодорожной сети, треть текстильной промышленности, располагались 918 текстильных фабрик, выплавлялось три четверти железа и стали, добывалось 90% каменного угля и изготовлялось 90% сахара, 244 химических предприятия, 615 целлюлозных фабрик, 1073 машиностроительных завода. В совокупности, всё это составляло треть годовых государственных доходов. На отторгаемой территории проживала почти половина промышленных рабочих, пролетариев России. В результате изменения границ, рвались внутрихозяйственные экономические связи и разрушалось само народное хозяйство. Российская империя продолжала рушиться, что было исполнение вековой мечты мирового финансового капитала.
Уникальность договора заключалась в том, что «проигравшая» сторона, Советы, больше месяца сопротивлялась и получила от «победителя» худшие для себя условия капитуляции. Прямые выплаты золотом, которые были предусмотрены тайным соглашением, и от которых официально Ленин «открещивался», были выплачены частично, в размере 93,5 тонны золота, вместо 245,5 тонн, предусмотренных соглашением. В сентябре 1918 года, Совнаркомом было отправлено два «золотых эшелона», в которых находилась данная поставка, она осталась не единственной. По Версальскому мирному договору, всё поступившее в Германию золото было передано Франции, в качестве немецкой контрибуции. Часть золота была переправлена в Германию, под видом закупки «золотых паровозов» в Швеции. Свои обязательства перед спонсорами Ленин выполнял честно, но не успел всё выполнить.
Германское правительство, проводя переговоры по оформлению Брестского договора, выставляя свои требования, продолжало финансировать Ленина через своего посла, фон Мирбаха, для поддержания большевистской партийной печати так как полиграфия требовала бумаги, красок и прочего, всё это возможно было купить только у заграничных буржуев, которым большевики обещали мировую пролетарскую революцию.
4 и 5 марта Лев Троцкий встречался в Петрограде с британским и французским представителями Брюсом Локкартом и Жаком Садулем, у которых представитель Совнаркома пытался выпросить какую-нибудь помощь, для Советской России, для борьбы с «Центральными державами», для оправдания своей политики перед делегатами на предстоящем III съезде Советов.
Одновременно, для правительства США, была передана нота Совнаркома, за подписью Ленина, с вопросами о размере и сроках потенциальной помощи для «Российской Советской Республики». Официальных ответов не было получено.
В Брест-Литовске, был заложен основной принцип советской внешней политики, совмещать переговоры с одновременной идеологической борьбой, имевшей конечной целью «революционную» смену власти в договаривающейся стране в форме «мировой пролетарской революции».
В 1918 году, сотни тысяч австро-венгерских военнопленных, возвратившихся из российского плена на родину, включая Бела Куна и Матьяша Ракоши, внесли существенный вклад в ликвидацию империи Габсбургов, что тоже входило в задачи стран Антанты по итогам мировой войны.
Одновременно, Брест-Литовский договор предотвратил падение Украинской Центральной Рады, отсрочивший приход большевиков к власти на оккупированных Германией территориях России.
7 марта 1918 года, на «VII экстренном съезде партии большевиков», открывшемся днём ранее, Ленин выступил с политическим отчётом о деятельности ЦК, который «слился с докладом о войне и мире», хотя сами делегаты съезда не были ознакомлены с текстом договора. Содокладчиком Ленина выступил Николай Бухарин, изложивший позицию «левых коммунистов». Ленин выступал на съезде 18 раз. В съезде участвовало 47 делегатов с решающим и 59 делегатов с совещательным голосом, якобы представлявшие более чем 170 000 членов партии, что позволяло считать съезд состоявшимся.
8 марта, при поимённом голосовании за «резолюцию», начинавшуюся словами, «Съезд признаёт необходимым утвердить подписанный Советской властью тягчайший, унизительный мирный договор с Германией». При этом «критические» высказывания Ленина в отношении действий советской делегации на переговорах, в феврале, вызвали ответную критику Крестинского. В итоге, после длительной дискуссии вопрос о том, как оценить февральское заявление делегации, был поставлен на голосование, и большинством в 25 голосов, против 12, была принята резолюция Зиновьева, которая благодарила делегацию «за её громадную работу в деле разоблачения германских империалистов, в деле вовлечения рабочих всех стран в борьбу против империалистических правительств».
Ленин, в своём выступлении добавил, «Троцкий, проведя переговоры в Бресте, великолепно использовал их для агитации, мы все были согласны с тов. Троцким. Он цитировал часть разговора со мной, но я добавлю, что между нами было условлено, что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаёмся, соглашаемся. Тактика Троцкого, поскольку она шла на затягивание, была верна. Неверной она стала, когда им было объявлено состояние войны прекращённым, и договор не был подписан».
9 марта, Крыленко был освобождён от обязанностей «главковерха», а 27 марта последовал приказ «наркомвоена» Льва Троцкого, «о расформировании и ликвидации штабов, управлений и солдатских комитетов», на этом «Русская, армия Временного Правительства» прекратила своё существование. В связи с постоянно возникавшей германской угрозой оккупировать столицу «Р.С.Р.», Петроград, было решено перенести, «эвакуировать» правительство в Москву, заодно подальше от голодного и буйного петроградского пролетариата, постоянно требовавшего продовольствия. В то же время, подписание мира Германией с Советской Россией не повлияло для неё положительно на ход боевых действий на западном фронте, поскольку переброшенные туда войска были деморализованы и малопригодны для наступательных действий.
12 марта 1918 года, была проведена реформа «Военно-революционных комитетов», ввели их централизацию, был организован «Всероссийский Революционный комиссариат», председателем этого комиссариата был назначен Лев Давидович Троцкий. С этого времени ВРК получил статус правительственного органа.
На 12 марта созывался «IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов». Из-за общего расстройства железнодорожного транспорта, многим делегатам прибыть к открытию съезда Советов не удалось, поэтому съезд открылся 14 марта, в этот день газета «Известия ВЦИК» поместили на своих страницах текст «Брестского договора», естественно без тайных соглашений.
По условиям Брестского мира, от марта 1918 года, «Российская Советская Республика» обязывалась, не претендовать на Прибалтику, Балтийское герцогство и Королевство Литва, и часть западной Белоруссии. Вывести войска из Финляндии и с оккупированных территорий под названием Украина, признать «Украинскую народную республику» независимым государством. Вывести войска с кавказских территорий Османской империи, а также передать ей округа Ардаган, Батум и Карс. Принять режим торговли с Германской империей от 1904 года. Демобилизовать армию и разоружить весь флот, передать корабли Балтийского и Черноморского флота представителям Германии. Прекратить революционную пропаганду в «Центральных державах» и союзных с ними государствах.
На следующий день, в знак протеста против подписания Брестского договора, все левые эсеры, включая Исаака Штейнберга, Шрейдера, Карелина, Колегаева и Прошьяна, вышли из состава Совнаркома.
16 марта, «IV Съезд» ратифицировал договор, который был принят делегатами съезда при поимённом голосовании большинством в 704 голоса, против 284, при 115 воздержавшихся.
Ратификация Брестского договора внеочередным съездом Советов вызвала болезненную реакцию оппозиционной печати, надеявшуюся в том числе и на то, что позиция «левых коммунистов» не позволит ратифицировать соглашение, «Государство, которое принимает такой мир, теряет право на существование», оппозиционные газеты активно апеллировали к оскорблённому национальному чувству граждан страны, а бизнесмен-революционер Александр Парвус, выступая в газетах полагал, что мир мог бы быть заключён на лучших условиях.
В этот же день, 16 марта было издано Постановление Совнаркома, «О перенесении столицы из Петрограда в Москву».
18 марта, с резким осуждением Брестского мира выступил патриарх Тихон, обращавший внимание, что «отторгаются от России целые области, населённые православным народом».
18 марта началось рассмотрение Брестского договора в Германии, в Рейхстаге, которому соглашение было представлено канцлером Георгом фон Гертлингом и заместителем статс-секретаря Бушем, подчёркивавшими, что текст не содержал «никаких положений, которые бы ущемляли честь России, не говоря уже о навязывании военной контрибуции или насильственном отторжении российских территорий», рассмотрение завершилось через четыре дня, против проголосовали только независимые социал-демократы.
26 марта, 1918 года, договор о Брестском мире, был подписан императором Вильгельмом II.
При этом конференция стран Антанты, проходившая в марте 1918 года в Лондоне, вновь заявила о своем непризнании Брест-Литовского мира, а газеты союзников использовали условия мира для усиления анти-германской и анти-советской пропаганды, газеты писали, «Брестский мир, политическое преступление, которое под именем германского мира было совершено против русского народа. Россия была безоружна. Таких мирных договоров, как эти, мы не будем и не можем признавать. Наши собственные цели совершенно иные».
Турция оценила соглашение в Брест-Литовском как «успех», поскольку оно означало, что внимание большевиков переключалось на политические разногласия внутри страны, что отвлечёт их от действий на Кавказе. Одновременно османские газеты выражали одобрение достигнутыми договорённостями, поскольку полагали, что возвращённые территории обеспечат безопасность Турции от «кошмара русского царизма». Проект турецкой делегации при начале переговоров в Бресте гласил, «Соглашение оттоманского и русского правительств, последствием которого является мир и вечное братство» и содержал требования изменения российско-османской границы, включая возвращение областей, входивших в состав Османской империи до Русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Согласно данному проекту от «Р.С.Р.»требовали также, отвод русской армии из Анатолии, демобилизация армянских отрядов, четов, и согласие с запретом на концентрацию в Закавказье войск численностью более одной дивизии. В предъявленном же в феврале ультиматуме содержался ещё дополнительный пункт, по которому советская власть была обязана «всеми имеющимися в её распоряжении средствами… способствовать наискорейшему и планомерному возвращению Турции её анатолийских провинций и признать отмену турецких капитуляций», то есть возврат округов Ардагана, Карса и Батума, которые Турция, отдала после войны 1878 года России», взамен выплаты контрибуции». В итоговой версии Брестского договора это стало статьёй о территориях, переданных России в 1878 году, в счёт погашения военного долга Порты.
По Брестскому договору округа Ардагана, Карса и Батума также незамедлительно очищаются от русских войск. Россия не будет вмешиваться в новую организацию государственно-правовых отношении этих округов, а предоставит населению этих округов установить новый строй в согласии с Турцией.
Кроме того, в Русско-турецком дополнительном договоре содержался и пункт, обязывавший советские власти «демобилизовать и распустить армянские четы, состоящие из турецких и русских подданных, которые находятся как в России, так и в оккупированных турецких провинциях, и окончательно уволить названные четы».
