скачать книгу бесплатно
Действительно это были золотые пески. Длинная, песчаная коса, казалось, уходила в бесконечность, в белесую, синюю дымку за горизонтом. Море тихонько накатывало седоватые волны и, как будто, лизало этот мокрый песок, в котором блестели белые камушки и ракушки. А над морем светилась радуга.
Они шли по этой песчаной косе, подбирая место, разглядывая окрестности, и вдруг Ваня остановился и крикнул:
– Пап, смотри, черепаха плывёт!
Действительно к берегу плыла большая черепаха.
– Я такую никогда не видел, – сказал тихо Коленька.
– Хочешь поближе посмотреть? – спросил Андрей.
– Хочу,– кивнул мальчик.
Андрей закатал брюки до колен, вошёл воду и вытащил черепаху на берег.
– Крупная, – сказала Анна, тоже войдя в море и встав рядом с Андреем. – И что нам с нею делать?
– Да пусть дети поиграют, а потом отпустим.
– Мы загон для нее сделаем из песка, – сказал Ваня.
– Давайте её сейчас отпустим, – сказала Анна, посмотрев на детей, пусть ползёт по своим делам, не зря же она из моря на берег приплыла.
– Давайте я её на холмик отнесу, – сказал Коля, нагнувшись и поднимая черепаху.
– Тяжёлая.
– Давай вдвоём.
Мальчишки подняли черепаху, разглядывая её со всех сторон. Черепаха спрятала голову.
– Па, смотри какие у нее точки на коже.
– И глаза светятся зелёные, – сказал Коля.
– Как янтари, – кивнула Анна. – Какой чудный, красивый мир окружает нас. Как много мы не замечаем.
– И многого не знаем, – кивнул Андрей.
– Несите её за эту ограду, – показала Анна на деревянный решётчатый забор, тянувшийся вдоль пляжа. – Вон там дыра в заборе, можно её и отпустить.
Дальше идти уже не хотелось и они устроились около этого места.
Андрей вытащил из сумки розовый коврик на двоих, а Анна – голубой. Они соединили их. Дети быстро разделись и также, не задерживаясь, помчались к морю.
Когда Анна вышла из синей кабинки переодевания, Андрей не поверил своим глазам. Он не предполагал, что за невзрачным зелёненьким платьицем с какими-то блеклыми узорами и цветочками, скрывается такая изящная фигурка. Купальник был голубой, отдельный и только подчеркивал эту красоту и стройность её фигуры.
Она подошла и как-то робко взглянула на него и спросила почти шепотом:
– Ну, что, окунёмся?
– Пожалуй, – ответил он. – Я давно с Афродитой не купался.
– Правда?
– Две тысячи лет…. Подождите меня, богиня…
Он вышел из кабинки в черных плавках, взял её за руку и они вошли в море. Дети играли на берегу, бегали друг за другом, забегая в воду по колено и поднимая тысячу серебристых брызг, ныряли в теплую пучину, чтобы потом снова мчаться друг за другом по берегу.
А они поплыли в море рядом, без всплесков, медленно, наслаждаясь морской водой, до конца причала, чтобы сразу вернуться, если позовут дети. Серебристые блики морской равнины, тянулись далеко к горизонту и где-то там, в необозримом просторе, сливались с небосводом. Было тихо, только иногда, пролетая над ними, кричала печально чайка, да еще шелестела волна, разбиваясь о столбики причала.
Проплыв до конца причала они вернулись к берегу и стали играть, плескаться. Он догонял её, обнимал, отталкивал, снова догонял. Она, смеясь, брызгала водой и убегала от него, а он снова устремлялся за нею. И в этой игре, словно маленькие дети, они забыли обо всём на свете. Счастье коснулось их своим ласковым крылом.
– Мама, смотри! – вернул их в действительность голос Коленьки с берега.
– Папа, папа, оглянись! – повторил его крик Ваня.
Они обернулись.
Метрах в десяти от них на хвосте стоял дельфин, глядя в их сторону, потом с шумом погрузился в воду и хлопнул хвостом. Через несколько секунд, уже подальше он снова поднялся из воды, снова взгляд в их сторону и снова с шумом ушел
под воду. А Андрей, вглядываясь в воду, вдруг увидел маленького дельфиненка, который во всю прыть мчался от них черной торпедой.
– Посмотри туда, – он обнял Анну за талию одной рукой, а другой, указывая на черную тень под водой. – Маленький дельфиненок.
Анна тоже увидела.
– Так это она беспокоится за своего малыша.
– Несомненно, так, – сказал Андрей.
Дельфиненок уплыл и уже вдали среди волн, мелькнули два черных холмика с плавниками, и вспенилась вода, а потом уже ничего не было видно.
Дети на берегу засыпали их вопросами.
– Мам, а кто это? Это же не акула, это дельфин? Зачем он приплыл? Он кусается? Мне даже страшно стало, когда он вот так, – Коленька поднял руку, показывая, как поднялся из воды дельфин.
– И я испугался, мы бежим и вдруг из воды великан, – говорил, захлебываясь словами, Ванечка, – вдруг как поднимется….
– Это была дельфиниха, – объяснила Анна. – В воде, там, в глубине, мы видели маленького дельфиненка. Она его спасала.
– А зачем он приплыл?
– Хотел с вами познакомиться, – пошутил Андрей.
– А потом испугался, – кивнула головой Анна.
– И…. быстро, быстро помчался к маме, – закончил Андрей.
– Здорово, – сказал Ваня.
– Жаль, что мы его не видели, – сказал Коленька, – он, наверно, премиленький, – и он закашлялся и снова, как в первый раз, синея от напряжения, присел на корточки.
Словно тучка набежала на лицо Анны, и она лебёдушкой опустилась к сыну, прижимая его к груди, и слёзы побежали по её щекам.
Андрей принес полотенце и накрыл плечи мальчика, потом поднял его на руки и отнёс на разостланные коврики.
– Сейчас согреемся, и всё будет хорошо.
Все легли на разноцветные коврики. Солнце светило ярко, поднимаясь всё выше, и они согрелись. Коленька с Ваней лежали рядом между Андреем и Анной. Свежий ветерок налетал с моря и гладил их спины бархатной ручкой.
Стало припекать.
Андрей лежал на животе, закрыв глаза, и не о чем не думал. Он не строил никаких планов. Для него эта встреча с прекрасной женщиной была лишь приключением, а изменится его жизнь от этого или нет он не знал и не предугадывал. Рядом лежал Ванечка, которого он любил всем сердцем и которого никак не мог оставить без внимания; тем более жили они с Анной в разных концах света, далеко друг от друга. Поэтому от этой встречи он ничего серьезного не ожидал: плыли два бумажных кораблика по реке и встретились, прижало их друг к другу, и понеслись они вниз по течению в синее море. И что их ждёт в этой стихии, на этом просторе, никто не скажет, никто не знает.
Он приоткрыл глаза и посмотрел на Анну. Взгляды их встретились. Что она думала? Может быть тоже о том, о чем думал Андрей. Он улыбнулся краешком губ ей, и она улыбнулась.
Потом он всё это будет вспоминать. Он не знал, что мозг как компьютер всё это запишет, чтобы иногда во сне, или в часы затишья природы или отдыха посылать ему эти, наполненные жизнью, картинки. И необъяснимо всё это было. В эти минуты, в душе возникала печаль о том, что могло бы случиться и не случилось; возможно, было бы счастье, которое, обрушившись искрометным водопадом, унесло бы все его тревоги и печали; возродило бы новую жизнь, более прекрасную и счастливую, о которой он только мог мечтать.
Анна протянула руку и он словно играя, накрыл её ладонь. Она скинула кисть и как кошка царапнула. Он поймал и сжал её ладонь. Желанье обнять эту женщину проникло в душу, и в этом крепком захвате он передал ей это признанье. Она испугалась и отняла руку.
– Пора уже возвращаться. – Она потрепала сыну волосы. – Давай, Коленька, будем собираться.
– Мам, рано же ещё. Давай ещё немного побудем. Может дельфины ещё приплывут.
– Не приплывут они.
– Откуда ты знаешь?
– Уплыли они далеко, в стаю.
– Останьтесь, Анна. Рано ведь еще. Что там делать в жарком городе? Здесь лучше, – сказал Андрей голосом, в котором прозвучало извиненье. – Полежим еще часок на солнышке, покупаемся, потом поедем обедать и отдыхать. Нашим деткам требуется здоровый сон после обеда.
– Не хватает нам только сгореть, – вздохнула Анна.
– А мы укроемся полотенцами, – улыбнулся Андрей, протягивая ей большое – розовое.
– У нас своё есть, – улыбнулась Анна.
Мир был восстановлен.
С понедельника начались лечебные процедуры, и свободное время они проводили теперь на центральном пляже. Вечером ходили в летний кинотеатр или просто гуляли в парке. Время летело быстро. Как здоровый, нормальный мужчина Андрей жаждал близости с Анной, но остаться наедине друг с другом никак не удавалось. Во первых – дети, их нельзя было оставлять одних, это было самым главным препятствием, во вторых они жили не в одном санатории, процедуры тоже принимали в разных местах. Хозяйка Андрея ругалась, если проживающие приводили в дом посторонних, а шума, скандала он не хотел.
Но все-таки судьба подарила им час любви.
До этого, они сидели на скамеечке у домика, где жили Андрей с сыном. Дети играли неподалёку с детьми хозяйки, и он, пьяный от её близости и поцелуев, уговаривал её зайти к ним на часок, она же, отводя его ласковые руки, говорила о том, что никогда раньше не изменяла мужу и даже не представляла, что такое возможно.
– Я и не думала о том, голубчик мой, это же потом надо будет лгать, а я не могу… и смотреть же так, будто ничего не случилось.
– Пусть это будет как сон, – отвечал он, – просто сон. Нам же во сне часто снится такое, отчего наяву, мы бы сгорели от стыда.
– Я понимаю, – говорила она, не отнимая рук, – А вдруг дети нас хватятся, будут искать.
– Да они заняты, играют, – шептал он. – Пойдём же, Анна. Посмотри, они вообще ушли играть в соседский двор.
Анна, уже не в силах противиться его натиску, уступила, поднявшись со скамейки и следуя за ним почти безвольно. Детей действительно не было на улице.
Они, почти бегом, прошли несколько метров через двор, в низенькую, беленькую хатку, стоявшую отдельно от дома. Андрей закрыл прихожую. Внутри было просторно, чистенько, стояли в разных концах две кровати, на которых спали Андрей и Ванечка, маленький столик, два стула. Сквозь маленькие окна с белыми занавесками, пробивался неяркий свет. И они как в угаре, как в круговороте вихря разделись; Андрей сбросил постель на пол, чтобы и поверх занавесок ничего нельзя было увидать, обнял её, и это случилось.
Времени расслабиться, насладиться минутой, отдаться друг другу так – без остатка – не было. Но то, что произошло – эта финальная, заключительная рапсодия любви, как бы завершила чудесную симфонию чувств, желаний, этой неутоленной страсти.
Они вышли как пьяные на улицу и, обнявшись, пошли по тротуару, ничего не замечая вокруг, а вслед им задумчиво с какой-то досадой смотрела старая хозяйка, и ветер шевелил её седые волосы.
Каждая женщина – это открытие для мужчины. Всё было не так, как с женой, даже объятие было иным, прикосновение пальцев, покорность, ответный поцелуй. Всё это как фотография чувств заполняет чуткое подсознание, анализируется, оценивается и запоминается. Видно так устроена жизнь, так заложила всё это в нас природа. Один раз она подносит нам наслажденье, чтобы мы потом вспоминали и искали его всю оставшуюся жизнь.
Глава 5
Оставалось три дня до отъезда Анны с сыном. Мальчик заметно поправился, посвежел, приступы удушья почти прекратились, и Анна была счастлива. Глаза её светились любовью. Она стала ещё прекраснее – так казалось Андрею. Тело её загорело, стало бронзовым, но лицо, чуть схваченное загаром, немного изменилось – резче стали черты лица – соленая вода и ветер жесткой кисточкой сделали своё дело. Все эти три дня Андрей всё чаще замечал сумрак печали на её лице; она больше молчала, не отвечая на ласки Андрея, а он успокаивал её, подбадривал, рассказывал смешные истории, которые произошли с ним или с его друзьями. Но она молчала, хотя ей много хотелось сказать ему, а он догадывался, но не расспрашивал. А что можно было сказать? Оба понимали, что ничего изменить нельзя, что это всего лишь праздник, подаренный им судьбой, а его не бывает много.
Печально сознание того, что всё кончается, в конце концов. Андрей представлял, какая скука будет эти три дня, оставшиеся до отъезда. Они так привыкли друг к другу, что им иногда казалось, что они живут вместе несколько лет. И не было в их жизни ни ссор, ни скандалов, и понимали они друг друга с полуслова, с полувзгляда. Так редко бывает.
Анна с сыном стояли на площадке входа в санаторий и ждали, когда Андрей с сыном вышли из тенистой аллеи Анапского парка. Коленька подбежал к колоннаде ограждения входа и крикнул:
– Мы здесь!
Ваня подбежал к нему, и они обнялись.
Андрей молча подошел и посмотрел Анне в глаза. Всё было в этом взгляде – и боль расставания, и печаль грядущих дней и горечь утраты. Так же молча, он поднял её небольшой чемоданчик, и они пошли пешком на автостанцию.
Они шли по тротуару мимо Анапского парка, где они гуляли с детьми, мимо детской площадки с каменными спрутами и рыбами, где дети часто играли в этой сказочной обители, и память, еще не совсем ясная, возвращала их в это недавнее прошлое.
Автобус был большой и старый. Он должен был везти их в аэропорт.
Истекали последние минуты. Прощальные взгляды, последний разговор.
– Я буду помнить тебя, голубчик.
– Я тоже.
– Я напишу тебе. Я записала твой адрес.
– Это адрес мамы, она передаст мне письмо.
– Будем писать друг другу. И ты пиши мне на почту « До востребования»
– По возможности.
– Может, ещё увидимся.
