скачать книгу бесплатно
– Строго по нормативу. Молодцы.
Щелкнув несколькими тумблерами, он настроил рацию на волну самолетов и крякнул в микрофон:
– Я полста второй. Кто в небе, орлы? Доложитесь!
В колонках раздался хриплый, искаженный динамиками голос командира двойки.
– Я – утка – семь, мой ведомый – утка – восемь. Взлетели, ожидаем дальнейших приказаний.
– Иволгин, ты?
– Так точно, товарищ подполковник. Куда лететь-то?
– В сектор 13, это где-то рядом с Петляковым, – проговорил подполковник Хлебников, косясь на экран радара. – Приказываю обнаружить цель и установить с ней визуальный контакт. В случае потенциальной опасности для охраняемого объекта цель сбить.
– Ясно, сделаем. А что за цель-то?
Полковник Хлебников поднес микрофон к губам и почти шепотом сказал:
– Ребята, ничего конкретного сказать не могу. Первый раз цель была обнаружена в 7-41 в седьмом секторе на высоте 1500. В 7-42 цель уже была в секторе 22 на высоте 2500, а в 7-43 – в секторе 13 на высоте 500. В 7-44 – цель вообще исчезла с экранов радара и больше пока не появлялась. Так что, что это такое, понятия не имеем. Это и предстоит выяснить как раз вам.
***
– Вас понял. Выясним! – отрапортовал капитан Иволгин.
– Дело ясное, что дело темное! – вторил ему его ведомый, старший лейтенант Седых, – лети туда – не знаю куда, найди то – не знаю, что. Прямо как в сказке! Только ведь и так понятно: либо – стая ворон, либо – пацаны воздушного змея испытывают. Как пить дать!
– Отставить разговоры, «Утка – восемь»! Следи за небом. Наше дело утиное – прокрякать, а там хоть трава не расти.
– Есть отставить разговоры.
Окончанием разговора были два реверсионных следа в голубом небе. Сверхскоростные истребители «МиГ-31», заложив крутой вираж, набрали заданную высоту и скорость, взяли курс на сектор № 13. Согласно расчетному времени, они должны были прибыть в заданный район через четыре минуты.
Оба пилота были абсолютно уверены, что их подняли в небо по пустячному делу. Им было ясно, что старшие офицеры просто перестраховываются. Скорее всего, под излучение радара действительно попала какая-то стая ворон или голубей. Ну, не бывает так, чтобы сначала что-то где-то появилось, а потом так же бесследно исчезло. Все в этом мире подчинено законам мироздания и чудес просто не бывает.
Именно поэтому они не обратили никакого внимания на большое белое облако, которое появилось из воздуха само собой прямо перед ними и чуть в стороне. Поравнявшись с истребителями, оно пристроилось в хвосте последнего самолета и летело вместе с воздушным патрулем секунд тридцать-сорок.
Потом облако поднырнуло под самолет старшего лейтенанта Седых и ушло со скольжением вниз к земле. В тот момент, когда облако пролетело под истребителем лейтенанта, он отреагировал на движение рядом со своим самолетом. Краем глаза почувствовал что-то довлеющее, тень – не тень, и посмотрел вниз.
Седых увидел, как облако скатилось вниз к земле, зацепилось за шпиль церкви и, облепив его, как сахарная вата, тут же начало менять цвет и форму.
– Командир, что это? Там внизу, – крикнул он в переговорное устройство.
За несколько секунд они улетели уже на приличное расстояние, поэтому капитан Иволгин был вынужден повернуть сильно голову, чтобы увидеть то, на что показывал ему его подчиненный, и все равно ничего не увидел.
– О чем ты, Седых?
– Да там какой-то странный туман.
– Что значит «странный»?
– Не могу объяснить.
– Туманы не входят в нашу компетенцию. Ищи что-то более реальное. Воздушные зонды, змеи, парапланы, дельтапланы, радиоуправляемые самолеты, стаю птиц.
– Да, я понимаю, товарищ капитан, но…
Седых замолчал, пытаясь подобрать слова и, наконец, проговорил:
– Надо бы вернуться, командир. Давайте еще раз пролетим в том секторе.
И совсем по-детски добавил:
– Пожалуйста!
– Ну, раз ты так просишь, то давай вернемся. Все равно больше ничего не обнаружим!
***
Они развернулись и практически сразу увидели ее. В чистом голубом небе была отличная видимость, поэтому ее невозможно было не увидеть. Огромное лицо женщины, занимающее полнеба и искрящееся в ярких лучах солнца. И это был не образ иконы, хотя позднее на допросах Седых и называл это лицо Богоматерью. Это было нечто иное. Живое женское лицо с большими бездонными глазами, которые с грустью смотрели на двух летчиков. И грусть эта была такой силы, что им обоим сразу захотелось выпустить штурвалы своих боевых машин и заплакать, как малые дети.
Потоки грусти накатили на них, как во время шторма волны накатываются одна на другую, с каждым разом становясь все опаснее и опаснее. И когда наступил девятый вал, Седых не выдержал.
– Командир, – закричал он истошным голосом, – прости меня, но я больше не могу!
В небе раздался хлопок, и катапульта выбросила пилота из кабины самолета. Капитан Иволгин сжал губы и с силой отвел лицо в сторону. Он увидел в небе ярко-белое полотнище парашюта, а когда повернул голову назад, то лика женщины больше не было. Оно снова превратилось в облако, которое вытянулось свечкой, и стало стремительно набирать высоту. Ощущение грусти прошло, и накатила волна злости.
– Врешь, не уйдешь! – прохрипел капитан Иволгин. Абсолютно не соображая, что делает, он потянул штурвал истребителя на себя, устремился в погоню за облаком. Он даже не попытался ответить на настойчивые призывы с диспетчерского пульта доложить о том, что происходит.
В свое время на истребителе МиГ-31 был поставлен рекорд высоты и скорости, поэтому какое-то время самолет и облако летели, что называется, «ноздря в ноздрю».
Очень скоро небо сменило окраску и стало иссиня-черным в звездную крапинку. Они вошли в стратосферу.
Сверхпрочный титановый корпус МиГа накалился докрасна, и готов был уже развалиться. Он буквально трещал по швам. Когда стрелка высотомера истребителя уперлась в крайнюю отметку и замерла, облако начало медленно отрываться от преследователя. Когда разрыв между самолетом и облаком составил уже более километра, у пилота от перегрузки пошла из носа кровь, и Иволгин оказался на грани потери сознания.
Еще несколько секунд, и мощные двигатели совсем прекратили тянуть его самолет вверх.
МиГ замер на месте. Он продержался в таком положении несколько секунд. У Иволгина начались галлюцинации. Ему показалось, что облако тоже прекратило свое движение и стало похоже на самолет, но очень необычной формы. Почему именно самолет, а не какое-то НЛО или ракету, он сказать не мог. Ему так показалось. И самое удивительное для него было то, что в самолете он увидел женщину. Ту самую, с бездонными глазами. Она как будто ждала его и звала за собой.
Но силы МиГа и пилота были на исходе.
Повинуясь земному притяжению, истребитель нехотя завалился на спину и начал падать. Иволгин отключился. Перед тем, как окончательно потерять сознание, Иволгин краем глаза успел заметить, что облако или женщина (а может, женщина верхом на облаке) вполне естественно, можно было бы даже сказать, жеманно, вздохнула и, не напрягаясь, полетела дальше. Туда, где начинался космос.
***
Иволгин пришел в себя, когда самолет вошел в вертикальный штопор, а высотомер показывал отметку 10 километров. Самолет трясло. Он почти не слушался рулей высоты и глубины. Только неимоверными усилиями пилот смог снова подчинить себе грозную машину и на честном слове дотянуть с ней до аэродрома базирования.
Приземляться ему пришлось в аварийном режиме. Одна стойка шасси не смогла выйти из своей капсулы.
С момента взлета до момента приземления прошло не более 15 минут.
Глава 2. Тот же день. 8 утра
Кабинет Главы города Петлякова. Артем Николаевич Солодовников, бывший заместитель мэра города по строительству, а ныне новый мэр города Петлякова, недавно избранный после убийства Иванова, был по натуре жаворонком. Он не любил засиживаться на работе допоздна, а предпочитал приезжать в мэрию раньше всех.
Время до ежедневной планерки, которая начиналась в 10 часов утра, он тратил на встречи с многочисленными партнерами и инвесторами. В это утро он ждал в кабинете представителей корпорации «РМН». Они немного задерживались.
Он посмотрел на часы, висящие над входом в кабинет. Стрелки показывали 8–15. После представителей корпорации у него должна была состояться встреча с начальником местного отделения ФСБ. И он не очень хотел, чтобы они пересеклись.
Артем Николаевич встал, подошел к окну и нервно застучал пальцами по стеклу. С одиннадцатого этажа «Белого дома», так в простонародье называли здание администрации, открывался великолепный вид на заброшенные колхозные поля опытно-производственного хозяйства «Карпово». Шестьсот гектаров, ровной как стол, земли на берегу Москва-реки, в непосредственной близости от столицы, с удобными подъездными путями: шоссе, железнодорожный транспорт.
Он не сомневался, что представители РМН сегодня будут говорить с ним именно об этой территории.
Колхозные поля всегда были лакомым кусочком, а во время строительного бума – особенно. Сколько уважаемых людей побывало уже в этом кабинете, предлагая чемоданы денег в любой валюте мира за освоение этого участка. И все было бесполезно из-за того, что прямо над этими полями проходила глиссада взлетно-посадочной полосы ОКБ Центрального аэродинамического института им. Петлякова.
Все, кто зарился на эти в буквальном смысле «золотые» гектары, обламывали зубы о секретное постановление Совета Министров, запрещающее строительство высотных домов под траекторией глиссады, а также на упрямую позицию прежнего мэра Виктора Ивановича Иванова и Совета депутатов.
Сколько раз Солодовников слышал на заседаниях Горсовета:
– Застраивать глиссаду высотными домами нельзя! Из-за этого будет перекрыт последний пусть и скудный источник заработков для авиационных специалистов, инженеров, конструкторов. А ведь скоро все должно измениться к лучшему. У института отличные перспективы вписаться в мировую систему авиастроения с новыми разработками корпорации «ЖАРР», а если не будет глиссады, то самолеты не смогут приземляться. Это означает окончательную гибель института и, в сущности, всего города!
И к чему привело это бесполезное упрямство? Где теперь Иванов? И где эти разработки? Одни только разговоры. Насколько он знал, институт уже практически не работал, не имел никаких заказов ни от государства, ни от иностранных корпораций. Единственным заказчиком у него была та самая корпорация «ЖАРР». Компания, конечно, солидная, управляемая академиком Руденко, но и она, по его сведениям, больше занималась реставрацией ретро-самолетов в одном-единственном ангаре, чем новыми разработками. Все остальные территории сдавались в аренду под склады и офисы. А все эти разговоры про «Жар-птицу» – новый суперсовременный самолет с фантастическими возможностями – так и остались разговорами…
Принял бы Виктор предложение строителей – и был бы сейчас жив, а так? Теперь за него приходиться принимать это решение ему.
Артем Николаевич вздрогнул, отошел от окна, и сел за свой стол. Попытался отогнать от себя неприятные мысли. Мягкое кресло приятно заскрипело, принимая на себя груз его суховатого подтянутого тела, но он не почувствовал от этого удовольствия. Почему-то его стало потрясывать. Вспотели ладони.
– Артем Николаевич! – раздался электронный голос секретаря по внутренней связи. – К вам пришли!
Секретарь, Виктория Александровна, работала с Артемом Николаевичем еще со времен строительного треста, поэтому они понимали друг друга практически с полуслова. Именно поэтому она и не назвала имен посетителей.
– Просите!
Сразу, как только Артем Николаевич отжал кнопку селектора, открылась дверь «предбанника», и в его кабинет вошли двое мужчин. Артем Николаевич поднялся с кресла и пошел к ним навстречу с вытянутой рукой.
– Рад! Рад вас видеть, уважаемый Лев Игнатьевич!
Лев Игнатьевич Седов, генеральный директор строительного концерна «РМН», ответил на рукопожатие и представил своего спутника.
– Это Игорь Валентинович Сивко! Наш директор по безопасности.
Артем Николаевич оценивающе окинул взглядом кряжистую фигуру Игоря Валентиновича и смущенно отвел глаза в сторону. Что-то ему не понравилось во взгляде директора по безопасности. Но что? Об этом ему не было времени подумать.
Лев Игнатьевич вел себя в кабинете мэра города как в своем собственном. Он поставил кейс на стол для переговоров и сел на место председателя. Затем предложил всем сесть рядом.
Лев Игнатьевич достал из кейса бумаги и выложил их на стол.
– Ну, что ж, Артем Николаевич, давайте без церемоний. Время – деньги, как говорится. Посмотрите на эти документы.
Солодовников бегло пробежал глазами по листу. Постановление Главы города. Число, дата, текст.
… По многочисленным просьбам жителей города Петлякова, в связи со сложными жилищными условиями, сложившимися на рынке жилья в Подмосковье, просим Вас разрешить застройку глиссады Центрального аэродинамического института. Высоту строений определить не выше 3 этажей…
Дальше можно было не читать. Где три этажа, там и четыре, и пять, и десять. Главное – только начать.
Солодовников дочитал бумагу до конца и увидел внизу надпись «Мэр города Петлякова А.Н. Солодовников». На секунду остановился, рассматривая написанное на этой бумаге и, наконец, поднял голову.
– Вы же знаете, что даже если я подпишу это постановление, то Совет депутатов никогда не утвердит его.
– Не волнуйтесь, – ответил Сивко, – теперь это станет сделать легче.
Солодовников удивленно посмотрел на начальника безопасности.
– Что вы имеете в виду?
– Артем, давай каждый будет заниматься тем, чем он умеет заниматься, – прервал дальнейшие расспросы Лев Игнатьевич. – Игорь Валентинович – большой специалист в решении подобных вопросов. Если он говорит, значит, он знает, что говорит. Уверен, скоро ваши депутаты станут гораздо сговорчивее.
Артем Николаевич покачал головой. Впрочем, не доверять своим собеседникам у него пока не было основания. Полгода назад, когда они пришли к нему с предложением поддержать его на выборах, он тоже им не верил, так как не было никаких оснований сомневаться, что следующим мэром города будет Вадим Чертков, ближайший соратник Иванова, но… Мэром, тем не менее, стал именно Солодовников.
– И потом, – прервал его раздумья Лев Игнатьевич, – наши договоренности остаются в силе. Город в качестве жилого фонда получит десять процентов от всех застроенных площадей.
– Ну, это само собой!
Артем Николаевич согласно кивнул головой, собираясь сказать слова благодарности, но Седов не дал ему закончить.
– Естественно, – перебил он Солодовникова, – в качестве гаранта реализации проекта вы лично также получите 10 процентов от жилого фонда в твердой конвертируемой валюте.
В подтверждение этого Лев Игнатьевич достал из кейса листок бумаги, на котором была напечатана сумма «5000000 евро» и еще непонятный двадцатизначный набор цифр, и протянул ее Солодовникову. Тот отшатнулся, но Лев Игнатьевич его успокоил.
– Не волнуйтесь, сейчас это просто бумажка с циферками. И ничего более. Цифры же обозначают номер вашего счета в известном вам банке в независимой Швейцарии.
Как раз в этот момент затряслись окна в кабинете. Нарастающий звук был такой силы, что Льву Игнатьевичу пришлось даже усилить свой голос.
– Что это?
Все повернули голову к окну. На фоне восходящего солнца появился силуэт необычного самолета. Самолет провисел в воздухе несколько секунд, а затем будто растворился. Лишь по дребезжащим стеклам можно было догадаться о его присутствии, а затем звук стал удаляться, пока не исчез совсем.
– Что это было? – переспросил Лев Игнатьевич.
Вопрос был задан обоим собеседникам. Но Сивко не знал, что ответить. Солодовников же догадался и именно из-за этого потерял дар речи. Машина висела так близко от окна, что он успел рассмотреть рисунок на шлеме пилота. Две красные стрелы. Знак корпорации «ЖАРР».
Из ступора его вывели слова Седова. Он махнул рукой.
– А, не важно. Вернемся к нашим баранам.
И силой вложил Солодовникову чек в руку.
– Думаю, мы договорились? – спросил он, заглядывая в глаза Солодовникову.
