«А+А»

скачать книгу бесплатно

«А+А»
Семён Оготоев

Трагедия с молодыми людьми из Алма-Аты в горах Якутии. Экспедицию горных туристов накрывает снежная лавина, где погибают двое – гид и девушка. Оставшийся в живых её жених мучается вопросом жить ли ему дальше или "присоединиться" к любимой. Рассказ написан очевидцем и участником спасательной операции.

Семён Оготоев

"А+А"

«А+А»

В основе рассказа реальные события 1989 года в горах восточной Якутии.

Вертолет резко пошел на снижение с разворотом, как будто делает противоракетный маневр, звук двигателя и лопастей сменили тональность. Монотонный гул перешел в высокий звук, почти в свист. Я невольно зажал руками уши, не переставая напряженно всматриваться в иллюминатор. Мы только что перелетели через высокий перевал в Момских горах, где прочесываем местность уже второй час.

Мы искали группу альпинистов, которые не выходили на связь уже несколько дней. Следы людей на лыжах, на ослепительно белых склонах и в отливающих синевой ущельях, не так то, просто найти. Но всё же, через некоторое время, наконец-то наткнулись на следы лыж. Следы лыж на снегу и утыканных по бокам следы лыжных палок тянулись вдоль горного ручья, иногда пересекая ее.

Вертолет покружил немного и полетели по следам, но позже выяснилось, что мы летим в обратном направлении. Следы вывели нас на место ночевки пропавшей группы. Пока вертолет кружил над местом стоянки группы, я попытался посчитать, по косвенным признакам, сколько их было на месте ночевки.

Что мы знаем об этой группе? – Что их восемь – шесть мужчин и две девушки. У них три палатки, еду с собой взяли на пятнадцать дней пути. Сегодня, у них семнадцатый день. Маршрут кольцевой, точка выхода с трассы «Колыма», с зимней станции дорожников Бурустах, в сторону горы Победа, наивысшей точки всего Северо-Востока Азии. Группа состояла из студентов и выпускников Алма-Атинского университета и двух опытных горных гидов.

При регистрации у нас, в Службе спасения, они указали, что все члены группы имеют опыт хождения на маршруты третьей и четвертой категории сложности. А гиды, оба, имеют опыт хождения на пятую категорию и за их плечами восхождения на пики – пяти и шести тысячники. Все экспедиции у них проходили в горах Казахстана и Киргизии.

Для меня эта эпопея спасательных работ началась три дня назад. Рано утром позвонили из администрации Оймяконского района и сообщили Спасательной Службе республики о невыходе в условленное место группы горных туристов из Казахстана. Служба Спасения республики в срочном порядке собрала всех своих спасателей. Надо было скомплектовать поисковую группу и отправить в поселок Усть-Нера, райцентр Оймяконского района. В ходе совещания выяснилось, что, из-за занятости общественных спасателей и отпусков штатных, полноценную группу собрать не удастся. Тогда решили собрать тех, кто может. За мной приехали в студенческое общежитие к пяти часам дня и вручили повестку – справку о том, что меня мобилизуют в поисковую операцию. Приказали: «в семь утра быть готовым и ждать автобус, который доставит группу в аэропорт».

Я, студент пятого курса кафедры географии, получил удостоверение и значок горного спасателя всего лишь три месяца назад. До этого прошел два сбора горных спасателей, прослушал несколько лекций по оказанию первой медицинской помощи в сложных условиях. Сдал все зачеты и прошел испытание. За моими плечами было несколько многодневных походов, в том числе и зимних на лыжах, а также участие во всесоюзных соревнованиях по туризму. В зачет для получения значка спасателя пошло также руководство студенческим туристическим клубом «Чолбон», Якутского Государственного университета.

На следующий день, 7 апреля 1989 года, мы рейсовым самолетом полетели в Усть-Неру. Наша команда состояла из десяти человек – начальника группы, медика и восьми спасателей.

Через день, рано утром, в аэропорту Усть-Неры мы погрузили весь наш небольшой «бутор» в вертолет Ми-8 и полетели в горы, в район хребта Черского. По нашим сведениям, они должны были возвращаться назад и приблизиться к точке старта. Во время полета начальник поисковой группы определил каждому свой сектор наблюдения и все прильнули к иллюминаторам. В предполагаемом районе поиска мы нашли следы группы. Следы то терялись, то резко и четко виднелись на склонах гор.

Через некоторое время следы группы вывели нас на ручей Тиряхтях. Отсюда до любого населенного пункта сотни километров высоких гор, речек с наледями (тарынами) и высокие перевалы.

Начальник группы карандашом тыкал в карту, постеленную на рюкзаках, а штурман вертолета по внутренней рации передавал данные командиру судна. Мы вели следы группы по речке, пока они не поднялись на наледь (тарын), и на резком повороте ручья мы потеряли их. Невозможно было с вертолета проследить следы лыж на чистом льду. После короткого совещания вертолет полетел вниз по течению, по самому вероятному направлению движения группы. Через несколько минут полета наледь на речке закончилась, и мы вновь увидели следы. Я заметил, что на снегу меньше стало следов лыжных палок. Доложил о своих подозрениях начальнику группы. Он распорядился развернуть назад вертолет. Ещё раз посмотрели внимательно. Мои подозрения подтвердились. До наледи, следов палок по обеим сторонам лыжной дорожки было больше, чем после. У нас возникло подозрение – распад группы на две части. А это самое страшное, что может произойти в таких случаях.

Конфликт, который вспыхивает на второй-третий день после потери маршрута и блуждания, в таких случаях почти всегда приводит к появлению альтернативных мнений, если руководитель группы не имеет достаточного авторитета, то распад группы неизбежен.

Чтобы избежать таких случаев, группы туристов на таких сложных маршрутах всегда состоят из нечетного числа участников. Чтобы при голосовании в спорных ситуациях, всегда было большинство за какой-нибудь стороной. Это правило написано жизнями многих туристов. А тут, мы имеем дело с нарушением этого негласного правила. Изначально их было девять, но одна из девушек, осталась в Усть-Нере в качестве связной. Она и подняла тревогу. А группа ушла на маршрут ввосьмером.

Командир судна и наш начальник приняли решение посадить вертолет и обследовать участок нашими силами.

На земле, вернее на льду, у меня сразу пропала тяжесть в голове, весь полет меня немного подташнивало. С детства не люблю летать на самолетах и вертолетах.

Осмотрели весь тарын (наледь) и не нашли никаких следов разделения группы. Совещание нашей группы вокруг карты местности, тоже ничего не прояснила.

Вокруг на ярком апрельском солнце сияли белизной крутые склоны и чистое голубое небо. И никаких следов пребывания людей. Даже следов и тропинок редких снежных баранов и то не видно. Из-за того, что вертолет стоял с работающим двигателем ничего невозможно было слышать, даже если бы кто-то кричал или стрелял в воздух.

Решили дальше лететь по следам. На коротком совещании пришли к выводу, что на ровном участке некоторые, возможно, не пользовались лыжными палками.

Ми-8 тяжело, поднимая огромный снежный вихрь, поднялся на рабочую высоту, и мы опять прильнули к иллюминаторам. Следы нас привели к речке, которая впадает в Индигирку. Как и ожидали со страхом, следы палок на лыжне, не добавились.

Командир Ми-8 объявил, что возвращаемся на базу. Топливо на исходе, да и световой день заканчивается.

Вечером, за ужином было решено обратиться руководству партии геологов, у которых вертолет Ми-8 тоже базируется в аэропорту Усть-Неры. Чтобы, завтра с утра искать группу на двух вертолетах.

Девушка – связная от пропавшей группы подписала гарантийное письмо о возмещении расходов на поиск группы вторым вертолетом, а мы (спасатели) разделились на две группы. Плюс взяли местных, трех добровольцев, которые имели навыки хождения в горы. Двое были сотрудниками местной горнолыжной базы, а один турист со стражем, врач по профессии.

Утром, после короткого совещания и инструктажа, полетели на поиски. Второй вертолет должен обследовать боковые речки, которые стекают с северного склона хребта, а мы продолжим вчерашний путь.

Через час полета от наземной станции поступило сообщение, что несколько туристов вышли на стоянку оленеводов в Момском районе. Второй вертолет находился ближе к ним, поэтому они полетели туда.

Так как в сообщении было сказано, что вышли к людям только четверо, мы решили продолжить поиски. И полетели по вчерашним следам. Через некоторое время, пилоты заметили палатку. Облетели, но палатка оказалась пустой, сели, забрали палатку, рюкзак и чайник. На месте не нашли никаких записок, блокнотов. В палатке были разбросаны грязное белье, сменная одежда и всё. Значит, они решили дальше идти налегке. С собой взяли только спальники и еду.

По оставленным следам, выходило, что следы были только двоих.

Это обстоятельство, нас сильно озадачила. У меня, да и у всех тоже, появилась плохое предчувствие. Мало того, что они разделились на две группы и получается, что они еще раз разделились и пошли уже по двое? Это уже выходила за рамки нормального поведения в горах.

У них было три палатки, в большой палатке спали четверо и две палатки, где спали по двое туристов. В это время, ночью температура падает до -20-25С. На южных склонах гор, по берегам ручьев, растут редкие и хилые кусты, других деревьев для костра нет. Так что, разжечь на ночь костер – не вариант. Делать нечего, мы полетели вдоль ручья, по их следам.

Тем временем со второго вертолета передали, что забрали четверых и летят в Усть-Неру, состояния туристов тяжелое.

Один из них рассказал, что попали под лавину. По его словам двое – руководитель группы и девушка остались под лавиной. А у одного из них, у молодого парня, «крыша» поехала, так как он потерял в лавине свою девушку. Поэтому они его оставили, вернее он отказался идти дальше, остался искать свою девушку под многометровым слоем снега. Где именно произошла эта трагедия, они точно не знают. Предположительно, на южном склоне одного из пиков «двух тысячников». С ним остался гид.

Остальные решили оставить их. Это и характеризует внутренний разлад в группе.

Кошмар. Мы опять собрались в центре вертолета и обсудили план действий. Теперь, экипаж смотрит и летит по следам лыжни, а мы смотрим по сторонам на следы схода лавин.

После информации о лавине я вспомнил, что на среднем течении речки Тиряхтях, там, где небольшая наледь, я заметил место схода лавины. Тут же, словно оправдываясь, сказал, что тогда я доложил начальнику. Вчера никто на мои слова не обратил внимание, поскольку следы группы мы видели только по руслу ручья и по наледи, где никакая лавина их бы не накрыла.

Да и по опыту всей нашей группы, включая вертолетчиков, было известно, что лавиноопасный период в этих местах наступает с середины апреля. Когда дневная температура переходит выше «нуля» градуса.