Олень У

скачать книгу бесплатно

Олень У
Николай Васильевич Семченко

На берегах великой дальневосточной реки Амура живет народ нани, чаще его называют нанайцами. Оносятся они к северным народам России. Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.

Прежде, чем начать сказку, рассказчик обязательно произносит междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на наших чертей. Слова, как считают нанайцы, обладают магической силой, и если злой дух услышит их, то может как бы «внедриться» в них, помешать добру победить зло, изменить судьбу не только героев повествования, но и тех, кто слушает рассказчика.

Николай Семченко

Олень У

Северные сказки

Однажды я попал на большой праздник в селе Троицкое-на-Амуре. Это центр Нанайского района Хабаровского края. Здесь живёт народ нани.

Когда ты слышишь слово «нанайцы», кто тебе вспоминается? Может быть, певцы из группы «На-на», ставшие потом «Иванушками Интэрнэшнлз»? Из-за этого «на-на» их долгое время называли нанайцами.

Настоящие нанайцы не они. Настоящие нанайцы живут на берегах великой дальневосточной реки Амур и её притоков. Они – древний народ, славящийся своими умелыми рыбаками и ловкими охотниками, искусными мастерицами и мудрыми сказителями. Меха, добытые амурскими промысловиками, высоко ценятся на мировых пушных аукционах. Рыба лососевых пород, приготовленная по старинным рецептам, считается превосходным деликатесом. Ковры, халаты и другие изделия местных мастериц, украшенные затейливой вышивкой, выставлены в лучших музеях мира. Учёные считают: в орнаментах, бережно сохраняемых с незапамятных времён, зашифрована очень важная информация о жизни и воззрениях предков нанайцев. Суметь бы её прочитать!

Нанайцы, или точнее – нани, – весёлый, добродушный народ. Потому, когда их именем стали называть модных певцов, они лукаво улыбались и ни капельки не обижались. Пусть ребята резвятся на сцене! Кстати, их певца Кола Бельды помнят во многих странах. Ты, наверное, тоже слышал хоть одну его песню: «Увезу тебя я в тундру», «Чукча в чуме ждёт рассвета…» Вспомнил?

А ещё многие почему-то вечно путают «чукотских» и «нанайских» мальчиков. Есть такой эстрадный номер: на сцене как бы борются два паренька, а потом оказывается – номер показывал один человек. На самом деле это чукотская забава, а у нанайцев достаточно своих народных игр.

Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются их мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.

Прежде, чем начать сказку, рассказчик обязательно произносит междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на наших чертей. Слова, как считают нанайцы, обладают магической силой, и если злой дух услышит их, то может как бы «внедриться» в них, помешать добру победить зло, изменить судьбу не только героев повествования, но и тех, кто слушает рассказчика.

Побывав однажды на таком празднике, я потом старался не пропустить ни одного такого большого сбора. Удалось побывать в гостях и у коряков, чукчей, удэге – это тоже небольшие северные народы. У них свои традиции, обычаи, культура. И сказки – свои, особенные.

Некоторые из этих сказок я и пересказал для тебя.

В этой книжке, кстати, ты увидишь картины замечательной писательницы Нины Горлановой, художника К. А. Панкова и рисунки самых обычных мальчишек и девчонок. Их имена – Настя Фомина, Ксения Лысенко, Даша Авдосенко, Маша Кудрявцева; также использованы рисунки детей, которые занимаются в Доме детского творчества «Дриада», МУНИЦИПАЛЬНОМ БЮДЖЕТНОМ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ УЧРЕЖДЕНИИ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ДЕТЕЙ СЕВЕРОМОРСКИЙ ДОМ ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА им. САШИ КОВАЛЁВА. Всех этих ребят отличает талант и зоркий глаз. Может, и ты тоже нарисуешь кого-то из героев сказок, которые сейчас прочитаешь? Знаешь, я буду очень, очень, очень рад!

    Твой Николай СЕМЧЕНКО.

Брусничинка

(По мотивам чукотской сказки)

На кустике брусники осталась одна-единственная Ягодка. Всех её подруг забрали люди. Пришли и быстро-быстро, одна за другой, сложили в кузовок. А Ягодку не взяли: она была ещё зелёной.

День прошёл, и другой – налилась Ягодка соком, стала спелой да красивой. И, ох, как скучно было ей! Особенно темной холодной осенней ночью. Всегда скучно, когда ты один.

– Эхе-хе, – вздохнула Ягодка, – а пойду-ка я в гости к паукам.

Подошла к паучьей яранге, постучала.

– Ночь стоит, а кто-то стучит, – говорят пауки. – Кто там?

– Не знаю! – ответила Ягодка.

Вообще-то, знала, что она ягодка. Но не скажешь же так! А имени у неё не было.

Пауки зажгли жирник и вышли из яранги, чтобы посмотреть, кто пришел.

Ягодка увидела их:

– Ох! – испугалась.

От испуга упала и покатилась, да с обрыва на камень упала и разбилась.

А любопытные пауки утром пришли к камню, посмотрели на Ягодку и сказали:

– О! Брусничинка к нам приходила.

Заячий остров

(По мотивам корякских сказок)

Жил в тундре заяц. Заяц как заяц, ничем от своих своих собратьев не отличался. Но однажды ему стало скучно. Каждый день он выходил на морской берег, забирался на плавниковые завалы и вглядывался в даль. Там, где-то далеко-далеко, в окружении ласковых белопенных волн лежал прекрасный остров. И очень зайцу хотелось на него попасть.

– Там хорошо, – вздыхал он. – Не то, что тут! Надоело прятаться от волков да лисиц, они только и ждут, когда я обзеваюсь, чтоб поймать и схоромчить меня. А на острове их, поди, нет. Ни за что туда не доплывут. И еды там, наверное, много. Надоело хвощом да ивовой корой питаться. Я паргу люблю!

Кто не знает, парга – это такие грибы, их ещё оленьим трюфелем называют. Если первый раз видишь паргу, подумаешь: орех лежит во мху. На самом деле, это гриб. Им любят лакомиться олени и зайцы. Но в тундре паргу ещё поискать надо, а на острове, как считал заяц, она вместо ягеля растёт.

Однако как попасть на остров? Плавать-то зайчишка не умел, да и и лодки у него не было. А если бы и была, то это же ещё суметь нужно ею управлять.

– Эй, заяц, не надоела тебе сухопутная жизнь? – окликали его лахтаки. – Ты вроде как брат наш, а плавать боишься, почему?

Лахтаки вообще-то тюлени, но их называют морскими зайцами. За то, что пугливые и осторожные. Чуть малейшая опасность, бросаются с лежки в море и улепетывают, бросаясь из стороны в сторону – будто следы путают, как настоящие зайцы.

– Давай с нами! – дразнились лахтаки. – Мир посмотришь, себя покажешь. Если повезёт, то с настоящим морским зайцем познакомишься.

Что это еще за настоящий морской заяц? Разве не лахтаки? А тюлени смеялись:

– Нет! Ничего-то ты не знаешь! Это моллюски такие. У них на голове есть две пары щупалец, одна пара точь-в-точь твои уши!

Подивился, конечно, заяц, что есть у него такой родич, но как-то не особо ему хотелось свести знакомство с какой-то там ракушкой. Ему бы на остров попасть! Думал-думал зон, как это сделать, и придумал.

Однажды, когда лахтаки в очередной раз зубоскалили над ним, он и спросил одного, самого толстого и насмешливого лахтака:

– Как думаешь, братишка, у кого больше друзей – у тебя или у меня?

– Ха! И думать нечего! Ты всегда один приходишь, а у меня, смотри, сколько друзей! Все лахтаки – мои друзья, и не сосчитать их даже.

– Да ну! – подзадорил его заяц. – Не верю! Настоящих друзей всегда сосчитать можно.

– А как это сделать? – задумался лахтак. – Никаких ласт не хватит, чтоб сосчитать!

– Да ты не переживай, – подзадорил его заяц. – Ни ласт, ни лап не надо! Я в уме сосчитаю…

– В уме? – удивился лахтак. – Надо же, какой ты грамотный! Даже не верится.

– А давай проверим, – предложил заяц. – Подзови лахтаков к берегу. Раз они все твои друзья, то обязательно приплывут. Пусть лягут бок о бок на волны, как раз до далекого острова вытянутся. А я и сосчитаю их!

– И вправду умный, – сказал лахтак. – Но вот увидишь, всё равно у меня друзей больше, чем у тебя!

Позвал он лахтаков. Легли они бок о бок – получился эдакий мост на остров! Заяц и поскакал по нему, а чтобы глупые лахтаки верили ему, громко считал:

– Один, два, три…

Вообще-то, считать он умел только до десяти, но и тут нашел выход. Как только насчитывал десять лахтаков, кричал:

– Есть один десяток! И раз, два, три… вот и второй десяток!

На десятом десятке уже не знал, как считать, а остров вот он, совсем близко. А ну, если лахтаки поймут, что он их обманывает? И снова выход нашёл:

– Один раз по десять десятков! Ох, упарился вслух считать, горло пересохло… Буду в уме считать!

Так и доскакал по лахтачьим спинам до острова, а как на землю спрыгнул, так и закричал:

– Глупые вы, глупые! Мне по барабану, сколько у жирного лахтака друзей! Мне на остров попасть хотелось, вот так!

Ох, как рассердились лахтаки. Бросились к зайцу, да плохо по земле передвигаются, не догнать им пройдоху. Одному лахтаку, однако, удалось схватить зубами заячий хвост, даже клок шерсти вырвал. Ускакал заяц от преследователей. Уселся в траве, ободранный хвост пригладил и вокруг огляделся. Эх, не видно нигде парги. Ива растёт, хвощ у ручья стеной стоит, мха много, даже ирисы растут, а оленьего трюфеля, увы, нет.

Погрыз зайчик коры с ивы, закусил хвощом и пригорюнился: «Хорошо там, где нас нет. Не думал, не гадал, что на этом дивном острове всё так же, как и везде. На прежнем месте я хоть знал, где парга растёт, и где самый сочный хвощ, да и спрятаться на ночь было где. А тут всё незнакомое!»