25 трупов Страшной общаги

скачать книгу бесплатно

Потом они гуляли по городу, ходили по магазинам и болтали обо всем на свете. Было хорошо. Если бы в голову не лезли мысли о тенях…

Дойдя до набережной Фонтанки, они крошили булку уточкам, плавающим недалеко от Чижика-Пыжика. Маринка смеялась, давала уткам имена и старалась накормить всех. А Саша смотрел в черную воду и думал о черных, переделанных тьмой глазах Сумеречьева. Неужели и он станет таким?

Когда Маринка прижалась к перилам, чтобы бросить кусок хлеба подальше, ее тень изломилась и перегнулась через ограждение. Все произошло в долю секунды. Маринка вскрикнула и начала переваливаться через перила. Саша в последний момент ухватил ее и удержал на набережной. В воду ухнул остаток булки.

– Маринка… – Саша обнял сестру, потом заглянул ей в лицо. – Ты как?

Она всхлипнула:

– Мне страшно.

Он чмокнул ее в лоб, вытер набухающие в уголках глаз слезы:

– Все обошлось. Все будет хорошо, ясно?

Саша говорил уверенно, но сам испытывал лишь ужас. Потому что теперь он мог различить шепот тени сестры. И она произносила одно-единственное слово:

– Отпусти-отпусти-отпусти-отпусти…

– Не дождешься, – сказал Саша, когда они пришли домой, а сестренка забылась послеобеденным сном. – Не дождешься, – повторил он в пустоту.

Оставлять сестренку одну не хотелось, но других вариантов не было. Подчинить ее нынешнюю тень у Саши не вышло. Он взял рюкзак, написал Маринке записку и уже собирался ехать в Общагу, когда услышал Коржика. Кот возился в том самом углу, куда его чуть не затянула тень. Сейчас все было спокойно, и рыжий прохвост играл с отклеившимся у пола краем обоев.

– Эй, морда, я тебя ремонт заставлю делать.

Коржик обернулся на голос. На его усах висела паутина, над головой в воздухе кружилась пыль. Кот чихнул и посеменил в сторону кухни.

– Вандал рыжий.

Саша присел в углу, зацепил краешек обоев со свежими царапинами, прикидывая, не приклеить ли его прямо сейчас. Присмотрелся… И почувствовал, как внутри все переворачивается. Он потянул краешек на себя, дернул сильнее, потом еще, пока внушительный кусок с треском не остался у него в руках.

На бетонной стене под обоями мерцало большое выжженное кольцо.

* * *

Саша вернулся к дежурствам на пустыре, только теперь он следил не за Общагой, а за Сумеречьевым. Запоминал, когда тот уходит и приходит, какие дороги выбирает, с кем общается. Не привлекая внимания, следовал за ним в город и наблюдал за его работой. Саша готовил ловушку.

Колдун его обманул. Который уже день Саша проклинал себя за то, что так просто доверился незнакомому человеку, развесил уши и принял за чистую монету все, что ему наплели. Наверное, после смерти родителей в его окружении не хватало взрослых, которые могли подсказать что-то, дать совет и самое главное – понять. Тетка на эту роль не тянула, и тут подвернулся Сумеречьев. Такой же, как и он, проводник в мир теней. В глубине души Саша даже восхищался им, тянулся к нему. Пока не выяснил, что это он погубил его семью.

Прячась в собственных граффити и наблюдая за Сумеречьевым из мира теней, Саша разглядел его истинную сущность. Тень колдуна – обычная в нашем мире – была лишь видимостью, обманкой, скрывающей облик звероголового чудовища. Но самое страшное было в том, что за спиной Сумеречьева стояли десятки людей – точнее, их украденные тени. Испуганные, шепчущие. Среди них Саша заметил и свою, и Маринкину; тени мамы и папы тоже были здесь, привязанные к колдуну призрачными черными нитями.

Саша слышал, понимал их и чем больше узнавал о Сумеречьеве, тем злее становился.

На их семье не было никакой порчи, колдун просто подыграл, забрав здоровые тени, которые продлевали ему жизнь. И замену он выбирал не случайно, приводя из мира по ту сторону тени самоубийц. Неприкаянные, они всеми силами стремились вернуться обратно и влекли людей к гибели. Сумеречьев подстраховывался, а еще ему нравилось смотреть на людское бессилие. Авария, подстроенные тенями несчастные случаи – все это было из-за колдуна.

Саша не стал запечатывать портал в теткиной квартире – так бы он себя выдал. Конечно, это было опасно, ведь Сумеречьев мог воспользоваться им в любой момент, но пришлось рискнуть. Кроме того, Саша продолжил ходить в Общагу. Несмотря на то что внутри все кипело, он старательно играл роль наивного ученика-помощника, поглощая полезные знания, открывая в себе новые силы и прокручивая в голове тот день, когда сможет отомстить.

* * *

Смятый в гармошку капот, погнутая крыша, выбитые стекла и следы пожара в салоне – даже модель автомобиля можно было распознать с большим трудом. Эта рухлядь ржавела на пустыре много лет, врастала в землю недалеко от тропинки и служила домом бродячим котам.

Саша закончил ее красить и стянул респиратор. Посмотрел на часы: Сумеречьев вот-вот должен был появиться. За спиной семиэтажной свечкой разгоняла ночной мрак Общага.

Ледяной ветер куснул лицо, Саша поднял воротник и натянул шапку пониже. Он все продумал, подготовил, но в успехе уверен не был. Да, Саша многому научился за последнее время, но против него был колдун, который умел куда больше. В голове возник образ твари с волчьей головой, и Саша поежился.

Сумеречьев не ожидает нападения – это главное Сашино преимущество. И если в Общаге тягаться с колдуном не имело смысла, то снаружи шанс был.

Вдалеке слышались автомобильные гудки, небо шумно рассекал самолет. По тропинке в сторону Общаги кто-то медленно шагал. Саша спрятался за машиной и подтянул к себе бейсбольную биту. Пальцы едва шевелились, бешено колотилось сердце, пар изо рта растворялся в темноте.

На тропинке возникла фигура в куртке с капюшоном. В звездном свете блеснули очки. Послышался кашель.

Саша вынырнул из укрытия, когда Сумеречьев прошел мимо машины.

– Эй!

Колдун обернулся, и Саша врезал битой ему по лицу. Взорвались стекла очков, Сумеречьев рухнул на землю, застонал. Саша достал из кармана баллончик с краской и провел черную линию по граффити на крыше автомобиля. Распечатал проход.

– Это за родителей, – сказал он, положив на крышу два больших фонаря.

Рядом с перекрещенными лучами мелькнули тени, но тут же исчезли. Потому что из портала полезли тонкие суставчатые конечности. Голодное шипение наполнило воздух.

Сумеречьев с трудом встал на колени, кровь хлестала из сломанного носа. Поднял голову к Саше. Подбородок был перемазан красным, из левого глаза торчал осколок стекла.

– Ах ты сучонок! Догадался все-таки.

Из портала на крыше автомобиля выбралась длинная насекомообразная тень. Саша кивнул в сторону колдуна, и она кинулась к нему. Но монстра перехватила вытянутая рука с когтями-крючьями.

Сумеречьев улыбнулся, выпрямляясь во весь рост. Его тень быстро менялась, теряя человеческие черты.

– Даже таким фокусам научился. Молодец…

Тень колдуна росла, вытягиваясь. Она подняла над собой насекомообразную тварь и перекусила ее волчьей пастью. Забились в воздухе суставчатые конечности, и в следующее мгновение мертвый силуэт растаял, словно его здесь никогда не было.

Саша выронил биту. Отступил на пару шагов. Сумеречьев утер кровь рукавом, достал свои спички и уничтожил проход на машине. Сказал в темноту, не оборачиваясь:

– Теперь я тебя выпотрошу. А потом и родных прикончу, недоделок.

К Саше устремилась звероголовая тень. Он отшатнулся, но острые, точно бритвы, когти его зацепили. Руку обожгло болью, с куртки потекла кровь. Саша закусил губу, сдерживая крик. В руках его длинноволосого силуэта возникли ножи, но долго сдерживать натиск звероголового не получалось. Колдун молча стоял на тропинке, в глазах шевелилась сама ночь. Его тень наступала.

Уткнувшись спиной в покореженный металл машины, Саша принял решение. Он распылил краску из баллончика прямо на морду чудовища, занырнул под когтистую лапу и метнулся влево. Капкан остался позади, а Саша рванул прочь так, как не бегал никогда в жизни.

Он несся по промзоне – вдоль бесконечных складов, контейнеров, бетонных заборов и ржавых остовов зданий. Саша не видел преследователя, зато видел, как беснуются тени вокруг фонарей и осветительных мачт. Болели мышцы ног, ныла рана на руке. Саша оставлял за собой след из капель крови, по которым, как по хлебным крошкам, за ним шел колдун.

Саша обернулся и увидел на стене за спиной огромную тень с волчьей пастью. Впереди был глухой забор, и Саша скользнул в темноту старого складского ангара. Споткнулся о брошенные на полу поддоны, вскочил и побежал дальше. Пока не уткнулся в тупик.

Дверь была заварена. Слева и справа вырастали складские ярусы с хламом, который не стали перевозить на новое место. Сквозь разбитые окна под потолком в ангар вползал лунный свет.

– Мы ведь могли работать вместе, – сказал Сумеречьев, выходя из темноты. – Горы бы свернули с такой силой. Ты хоть понимаешь, что променял вечную жизнь на какую-то жалкую месть?

– Да пошел ты.

Саша был загнан в угол, но испытывал лишь гнев. Колдун приближался, а с ним и его чудовищная тень.

– Вот сдохла бы твоя сестричка пораньше, сам бы ко мне прибежал.

Сумеречьев сделал еще пару шагов и застыл на месте. Опустил голову к скрытому темнотой полу прямо перед собой и быстро обернулся:

– Кто?..

Тишину прорезали негромкие хлопки, по лицу колдуна размазались шарики с краской. Сумеречьева отбросило назад, он шагнул на темный участок пола и словно увяз там.

– Ты убит, слепошарый, – сказал Виталик, выходя из темноты и держа маркер наготове.

Где-то наверху загоготал Допинг. Спустя секунду вспыхнул яркий электрический свет, озаряя внутренности ангара.

Саша, убирая в карман баллончик, которым только что оставил на граффити финальный штрих, увидел испуг на лице Сумеречьева и улыбнулся:

– А как тебе такой фокус?

Пол, стены, балки, металлоконструкции – все стало частью вращающейся спирали. В одиночку такую работу Саша бы ни за что не осилил. В спирали виднелись ярко-цветные, вырвиглазные куски; были и по-настоящему безумные, кривые и неправильные до абсурдности – словно того, кто красил, ненадолго выпустили из сумасшедшего дома. Сумеречьев стоял в гигантском портале, провалившись в него по щиколотку. Вокруг кишел жизнью потусторонний мрак. А сверху заливался хохотом Допинг, будто ничего веселее в жизни не видел.

Колдун вытащил из кармана коробок спичек, но сверху спустилась черная паутина и оплела руку. Такие же отростки обвили тень Сумеречьева, сдавили ее, скомкали.

Колдун закричал.

Саша отошел от портала и встал рядом с Виталиком, который кивнул и положил руку ему на плечо. По щекам текли слезы. Саша вытер их ладонью и увидел, что они черные.

Ноги Сумеречьева подломились: что-то тянуло его с той стороны. Рядом с колдуном метались тени привязанных к нему людей. Саша протянул руку, перехватил черные ниточки и дернул. Сумерьечев зашелся истошным криком, словно его пытали. Теперь уже за Сашиной спиной стояла целая армия.

Колдун повернулся к нему, прошептал что-то. Лицо было искажено от ужаса.

– Это. За. Родителей, – сказал Саша.

Спираль запульсировала, вокруг зашуршало, зашелестело, и Сумеречьева накрыла многолапая, многоголовая, многоликая тьма.

* * *

День выдался на редкость приятным. Солнце напекало голову, заливало пустырь ярким светом и играло бликами в окнах Общаги. Ветер едва ощущался.

Саша шагал вперед, а следом за ним шли тени.

Он понимал, что как минимум в одном колдун оказался прав: обычный мир не для него. За считаные недели все изменилось. Саша будто провалился в очень глубокий колодец, в самое сердце тьмы, а вся его предыдущая жизнь осталась там, наверху. И теперь он мог видеть только ее смутные очертания в маленьком и недостижимом пятне света над головой.

Перед глазами встали слезы сестренки. Когда он возвратил ей тень и сообщил, что должен уйти, она горько разрыдалась.

– Я же не насовсем прощаюсь, дуреха, – сказал он терпеливо, – буду вас навещать.

Маринка ревела и мотала головой, грозилась убежать вместе с ним, прихватив с собой Коржика. Для наглядности прижимала к груди рыжего котяру, который благодушно мурчал, как трактор, – что с наглой рыжей морды возьмешь? Потом обещала каждый день приходить в Общагу, но Саша строго-настрого запретил. Обычным людям там лучше не показываться.

Объяснить свой уход тете оказалось сложнее всего. Саша сказал, что устроился на склад и переезжает в общежитие к друзьям, чтобы быть поближе к работе и успевать на учебу. Но тетя не поверила. «Так я и знала, что все к этому придет! Я тебе всегда мешала, с рисунками твоими…» Она расплакалась, а Саша ушел из дома, чувствуя себя последней сволочью. Когда-нибудь он расскажет ей всю правду, найдет нужные слова. И может быть, тетя ему поверит. Если в такое возможно поверить…

Страшная Общага. Дом с чудовищами. Городская легенда, истинные масштабы которой едва ли кто может себе представить. Это место принадлежало им, людям и нелюдям, чьи способности далеко вышли за рамки обычного. «Если я колдун, то кто ты?»

Саша присмотрелся к зданию и хмыкнул. Оно вообще не отбрасывало тени, словно не имело к этому миру никакого отношения. Возникло здесь, вопреки законам пространства и времени. Сейчас Саша видел, что этажи уходят в бесконечность, что за фасадом скрыт мир, который уже успел принять его за своего.

Саша обошел Общагу и увидел контуры недоделанного граффити. Сумеречьев не смог полностью избавиться от него. По привычке Саша огляделся по сторонам, хотя прекрасно понимал, что теперь ему нет нужды таиться. Он достал баллончик с черной краской, натянул респиратор и принялся за работу.

Когда все было готово, Саша оставил под граффити свой тэг. Жаль, звание царя питерского стрит-арта ему теперь не пригодится. Он вспомнил, как прощался с друзьями, заверяя Виталика и Допинга, что проведет их внутрь этого легендарного места, что они еще отпразднуют победу ящиком пива, и на душе стало теплее. Мы такие, какие есть. Но это не значит, что нужно рвать все нити, отказываясь от близких людей. Твои тебя не оставят ни при каких обстоятельствах. В ночь победы над колдуном он в этом убедился.

Саша дотронулся до спирали на стене, и она пришла в движение. Оживились тени за спиной. Все их хозяева оказались мертвы, а они были здесь чужаками, пленниками и жаждали попасть в свой мир.

– Теперь вы свободны.

Тени медленно двинулись к порталу, и Саша почувствовал, как одна за другой рвутся связующие ниточки. Сумеречьев жил за счет других – возможно, без этого проводник долго не протянет, – но Саше было плевать. Он знал, что поступает правильно, и верил, что никогда не станет чудовищем. Силуэт длинноволосого парня пожал ему руку, прежде чем шагнуть в портал.

Последними уходили две тени – крепкий мужчина и женщина с длинными развевающимися волосами.

– Это же вы были тогда у стены, да? Спасали меня от полиции? – спросил Саша. – Спасибо за все, мам, пап. Мне очень вас не хватает.

Тени обняли его, взялись за руки и исчезли в портале. Саша постоял немного, ощущая их последнее призрачное прикосновение.

– Прощайте, – вздохнув, сказал он им вслед.

Обогнув Общагу, Саша оказался у входа. Он не сомневался, что внутри его уже ждут. Как и не сомневался в том, что теперь все будет по-другому. Не лучше, не хуже – просто по-другому.

В холле с ним чуть не столкнулась тетка-Пеннивайз, и Саша ахнул, увидев, чем на самом деле были ее воздушные шары. Девушка на ресепшене улыбнулась. Варан прищурил глаза, и Саша кивнул ему, как старому знакомому.

Ладони коснулся холодный металл. Саша сжал пальцы, принимая и согревая теплом ключ от новой жизни.

И его тень в точности повторила это движение.

Александр Матюхин

Меняться

1

Оксана любила гулять под бесконечным питерским дождем и представлять, как люди вокруг медленно и необратимо растворяются в каплях холодной воды.

Капли эти будто стирали картинку. Люди – карандашные наброски, а дождь – ластик, безжалостно елозящий по бумаге осени. Вот был человек, со своими мыслями, чувствами, со своей какой-то жизнью, прошлым и настоящим, с вероятным будущим и багажом знаний, накопленным за годы. Вот он нырнул под дождь, куда-то торопливо направляясь, а капли падали на него и… стирали. Раз-два – человек растворился. Не осталось от него ничего. Дождь забрал человека к себе – в качестве награды или по какой-то другой причине – неизвестно.