скачать книгу бесплатно
Фостер с самого детства был таким. Грязный, в рваной одежде и с разбитыми костяшками пальцев, ведь в очередной раз успел ввязаться в драку. Я помнила, как он прищуривал глаза, замечая меня поблизости, и никогда не могла понять, что в такие моменты происходило в его голове.
Я прикусила губу от волнения, когда заметила, как он приблизился к Рейджи и положил руку на его нос. В этот момент я всерьез испугалась за Фостера. Один удар Реджи может оставить самоуверенного придурка инвалидом, если вовсе не отправить к праотцам. Но Рейджи замер, не оттолкнул его, не пустился в бега, не лягнул копытом, он будто врос в землю, предвкушая следующие действия Фостера.
Мне снится это? Джеф только что коснулся коня, который в прошлом году сломал тренеру Олсену два ребра? Даже ветеринару приходилось вводить Рейджа в седацию перед осмотром. И сейчас Ярость так просто позволил себя коснуться?
Я не могла поверить своим глазам.
Фостер ведь даже не был профессионально-обученным наездником. Джефри с детства питал страсть к лошадям, постоянно отирался у конюшни. Однако тренироваться, как я, он никогда не хотел. Ему не нужны были тренера и инструкторы. Он общался с теми лошадьми, с которыми ему позволялось это делать. Мог пропадать в конюшне с утра до ночи, полностью наплевав на правила.
Но спокойствие Рейджи испарилось так быстро, словно его и не было вовсе. Конь вдруг дернул головой, и начал неконтролируемо размахивать копытами, стараясь отогнать от себя Джефри. Фостер отшатнулся, запнулся о песок и перекатился, оказываясь на безопасном от коня расстоянии. На лице его показалось такое искреннее недоумение, что я едва не рассмеялась в голос.
Я уже говорила, что наравне с заносчивостью и неясно откуда взявшейся надменностью, Фостер был крайне самоуверен. И в этот раз. Узнав о том, что жеребец теперь принадлежит его отцу, Фостер решил, что непременно справится с ним.
Как же глупо.
Но если он желает отбить свою задницу и получить отпечаток подковы на самодовольной роже, на счастье, разумеется, то я постою в сторонке и с превеликим удовольствием понаблюдаю за этим.
Я развернулась и направилась к амуничнику, Герцогиня ждала меня.
– Барбара, как сама? – Услышав голос Джуда, я остановилась и медленно обернулась. Конюх стоял у входа, запрятав большие пальцы за пояс джинсов и ремень с огромной металлической пряжкой. Красная клетчатая рубашка на нем была заправлена в джинсы, на голове была ковбойская шляпа – стандартный прикид, в котором он считал себя неотразимым. А я в такие моменты задумывалась, не является ли Джуд случайно фанатом Блейка Шелтона[6].
О нет, в моей голове заиграли навязчивые мотивы кантри.
– Ты опоздал, если бы здесь был мой отец, он бы немедленно тебя уволил.
– Да расслабься, твой предок сюда носа не сует вне скачек, – отмахнулся Джуд.
Я сложила руки на груди, надвигаясь на конюха.
– Зато я сую, лошади уже должны быть в леваде. – С громким фырканьем Джуд направился к денникам. – Герцогиню не трогай.
В амуничнике я подошла к своему шкафчику, где стопочкой лежали мои чистые вещи и быстро переоделась. Для конных прогулок у меня было несколько комплектов одежды. Сегодня я выбрала самый удобный. Белая эластичная ткань штанов плотно облегала мои ноги, синий свитер из натуральной пряжи был идеален для тренировок, не сковывал движения, и хорошо пропускал воздух, на ноги я надела ботинки из черной кожи с белыми вставками, волосы собрала в высокий хвост.
После смены одежды, я подошла к деннику Герцогини и выпустила ее. Накинула на нее белый вальтрап[7], следом амортизатор, расположила седло и принялась затягивать подпругу[8] с обеих сторон, не сильно, пока только выравнивая седло. Затем я запрыгнула на лошадь, проверить удобно ли мне, и удобно ли Герцогине, не упирается ли ей край седла в лопатку, не зажало ли кожу рядом с подмышкой.
Последний штрих! Герцогиня любила косички, поэтому я спрыгнула с нее и принялась заплетать густую гриву.
– Сегодня у меня весь день свободен, мы могли бы погулять у озера, – шептала я, доплетая последнюю косичку.
Я развернулась, собираясь уходить, но тут же вскрикнула от страха, ведь не ожидала в полуметре от себя увидеть Джефри.
[1]Кентервильское привидение – персонаж одноименной сказки англо-ирландского писателя Оскара Уайльда.
[2] Денни?к – отдельное просторное стойло для крупного домашнего скота (чаще – для верховых лошадей в конюшне).
[3]Амуни?чник – помещение для хранения амуниции для занятий верховой ездой.
[4] Шетландский пони – шотландская порода пони, происходящая с Шетландских островов на севере Шотландии.
[5] Левада (паддок) – загон для выгула лошадей.
[6] Блейк Шелтон – американский исполнитель кантри.
[7] Вальтрап – покрывало, надеваемое под седло для защиты спины лошади.
[8] Подпруга – широкий ремень, затягиваемый под брюхом лошади и служащий для укрепления седла.
Глава 7
Барбара
Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, больно ударяясь о мои ребра, не сдержав порыва, я коснулась своей груди рукой.
На кой черт он подкрадывается ко мне?
Джефри стоял в одних потертых «ливайсах», привалившись плечом к кованой дверце денника. На его шее не было цепочки, а меня все еще съедало любопытство. Что он мог повесить на цепочку? Может там какой-то талисман вроде клевера? Хотя Фостер не из тех, кто верит в подобные вещи.
– Привяжи к своей шее колокольчик, чтобы он звенел каждый раз, как ты вздумаешь снова подкрасться ко мне, – недовольно бросила я, складывая руки на груди.
И в очередной раз мне досталось вскидывание брови. Что это значит? Он недоволен, или злится, или не понимает смысл моих слов? А может, у него нерв защемило? Этот кретин вообще умеет улыбаться, или эта способность не была заложена в его ДНК?
Он положил ладонь на нос моей лошади, а та – предательница, даже не подумала лягнуть его своими копытами, стояла, подначивая почесать ее мордочку. Именно этим Джефри и занялся.
– Привяжи к своему большому рту кляп, чтобы не болтать лишнего, – не глядя на меня, ответил он.
Большой рот. Это не самое обидное прозвище, вылетавшее из его уст за все эти годы, но определенно неприятное.
Ярость поднималась из самого центра груди, что, думаю, ясно читалось в моих глазах, которыми я надеялась проделать дырки в его большой и самодовольной голове.
– Надеюсь, ты подавишься своими словами, – огрызнулась я. – И перестань трогать мою лошадь!
Кончик его языка скользнул по нижней губе, привлекая к этому действию все мое внимание. Я старалась держать взгляд прикованным к его лицу, но за какую-то долю секунды проиграла эту битву. Бегло оглядела стальные кнуты мышц его широкой обнаженной груди, крепкий пресс из восьми кубиков, над которым явно работали не один день, и остановилась на поясе джинсов и поперечных мышцах его живота. Кожа Фостера была влажной от пота и грязной от валяния в песке.
Ну что за неандерталец?
Сегодня было непривычно жарко, но не настолько, чтобы разгуливать полуголым.
– Ты сегодня особенно злая, может, просто нуждаешься в том, чтобы тебя тоже погладили? – издевательски склоняя голову набок, спросил он.
Я задохнулась, вдыхая так яростно, что, казалось, мои легкие не выдержат и маленькие альвеолы полопаются от давления.
– Вот еще!
У меня никак не получалось оторвать ноги от пола и отойти от него хоть на миллиметр. Запах жженого сахара, табака и лайма наполнил мои легкие, а еще тонкие нотки чистого мужского пота и пыли. Странная волна тепла пронеслась по всему моему телу, останавливаясь в самом низу, заставляя меня смутиться, почувствовать себя виноватой и отойти на шаг от него, чтобы не находиться в этом дурманящем облаке энергии Фостера.
– А я предлагал, – безразлично бросил он.
Иисусе.
Вот, как это работает. Чтобы получить женское внимание, ему не нужно было делать ни-че-го. Достаточно снять футболку и изваляться в грязи. Сотни девчонок выстроились бы в очередь, чтобы слизать эту грязь с его кожи.
– Я знаю, что теперь Рейдж принадлежит твоему папе, но очень глупо позволять тебе дурачиться с ним. Этот конь опасен, в два счета может отправить тебя в нокаут.
– Отец не знает, что я взял его.
Я закатила глаза.
– Ну, естественно, как обычно пренебрегаешь всеми правилами. Ты явно переоцениваешь свои возможности. Мой совет, держись подальше от Рейджи.
– Во-первых, я не спрашивал советов у кого-то вроде тебя. Во-вторых, не равняй меня по себе.
Я задержала взгляд на его губах.
– И что это значит? – непонимающе спросила я, возвращая свой взгляд к его глазам.
– А то, что ты всегда была трусихой, которая боялась ослушаться папочку, – пожал широкими плечами он.
И это моментально подняло волну гнева в моей груди.
Я вовсе не трусиха.
Пришлось отвернуться от него, чтобы случайно не сорваться и не заехать ему локтем в живот. В сотый раз я принялась теребить заплетенную гриву Герцогини.
– Что ты вообще стоишь здесь, разве у тебя нет занятий поинтереснее? – грубо спросила я.
– Например?
– Например, твои подружки. Знаешь, и я никак не могу понять, почему ты привез двоих? У тебя где-то припрятан еще один член? Или у одной из них есть член?
– Боюсь, ты слишком мала, чтобы посвящать тебя в подробности моей личной жизни, – спокойно ответил он.
Я убеждала себя, что подробности его личной жизни не нужны мне, но на самом деле мою грудь разъедало любопытство.
Стоп. Что он сказал? Снова попрекнул меня моим возрастом?
– Вообще-то мне семнадцать, стоит напомнить тебе, что совсем скоро я стану совершеннолетней, – пробубнила я.
Тишина длилась ровно три секунды, а затем:
– Я помню, – пронесся тихий шепот над моим ухом.
Совсем-совсем близко.
Мои глаза опасливо округлились, изучая шкурку Герцогини передо мною.
Чертовы мурашки организовали миллионную армию и побежали по моей коже. Он был за моей спиной, но соблюдал дистанцию, именно поэтому я не заметила, как Джефри приблизился. Однако теперь я чувствовала его, ведь теплое дыхание обжигало заднюю поверхность моей шеи и кончики ушей.
Вдруг его руки скользнули мимо моей талии и накрыли ремешки у седла. Я боялась пошевелиться и случайно коснуться талией его предплечий, просто стояла, разглядывая большие руки, оплетенные венами, и не могла понять, какого черта меня парализовало как от самого страшного яда в мире. В одно движение он затянул подпругу, о которой я сама совсем забыла, обошел Герцогиню и затянул подпругу с другой стороны. Выпав из оцепенения, я обернулась, а Джефри отошел в сторону и вальяжно оперся о стенку денника, как-то устало поглядывая на меня.
Если бы я не знала, какой он законченный мудак, то сочла бы его жест за заботу.
– Я бы сама могла затянуть подпругу, – пряча за возмущением свою растерянность, выпалила я.
– Но ты часто забываешь об этом из-за чего твое седло ненадежно.
– Тебе откуда знать?
Он почесал свою грудь, привлекая к этому действию все мое внимание, и продолжил смотреть на меня в хмурой задумчивости.
Черт возьми, нужно взять маркер и обвести на его теле те места, куда мне запрещено смотреть.
Джефри оторвался от стены и посмотрел куда-то поверх моей головы, словно лишний взгляд, подаренный мне, был для него не менее чем пыткой.
– Не стоит благодарности, – небрежно бросил он.
– За выказывание превосходства надо мной? Посмотрите, какой он сильный и внимательный. Ты же Джефри Фостер, а не глупая блондинка с круглыми глазами! В очередной раз, заруби себе на носу, я сама могу затянуть чертову подпругу, не думай, что знаешь или умеешь больше меня, – бросила я и, отвернувшись, повела Герцогиню к выходу.
Нужно еще раз проверить седло, вдруг он сделал так, что стоит мне взобраться на лошадь, я сразу же свалюсь с нее. Это ведь Джефри, такие понятия как забота и внимание ему чужды.
– Барби!
Мое сердце пропустило удар.
Он назвал меня Барби.
Желание затянуть на его шее уздечку и отправить Герцогиню бегать по полю нарастало как смертоносный торнадо, моментально вытесняя из моей головы все прочие мысли.
Чертов ублюдок прозвал меня так еще в детстве. Он прекрасно знал, как сильно меня раздражает это прозвище, но продолжал упрямо звать меня именем тупой куклы, преследуя какие-то свои совершенно больные цели.
Я сузила глаза и хотела ответить ему, но была застигнута врасплох следующими его словами.
– Скажешь, зачем ты задаешь мне лишние вопросы, если сама все видела?
Сердце ухнуло в моей груди, а затем ускорилось, словно я только что остановилась после длинной дистанции, жар прилил к вискам.
– Что видела?
– Не притворяйся, будто не понимаешь. Понравилось подглядывать? – Даже на таком расстоянии я заметила, как поползли вверх уголки его губ, будто Джефри не мог удержаться от улыбки.
Конечно, я могла солгать, могла долго уверять его, что не подглядывала, но кого тогда я обману? Джефри не утверждал бы просто так, а значит, меня заметили.
Позор, накрывший меня лавиной, моментально окрасил мои щеки в алый цвет. Я вцепилась в поводья Герцогини, продавливая кожаным ремешком кожу своих ладоней.
– Это было отвратительно, – гордо вскидывая подбородок, сказала я.
Джефри сделал несколько шагов по направлению ко мне, отчего мне хотелось сорваться и убежать на поле, а еще лучше сесть на лошадь и ускакать от него как можно дальше.
– А мне казалось, будто я слышал твой стон, – сузив глаза, выдал он.
