скачать книгу бесплатно
– Зашевелились пауки в банке! – констатировал Яша.
Машину тихо, с потушенными фарами загнали во двор, а чтобы не было видно с улицы, повесили простыни. Буквально чиркая боками по стенкам, джип загнали во двор за домом, прямо на грядки. Поставили на место бочку для сбора дождевой воды. Какие-то подмости для штукатурки стен – и проход за дом оказался закрыт для постороннего человека. Пока Олег проверял, все ли в порядке с джипом, Яша перенес женщину в комнату сестры. Вид, конечно, у нее был жуткий. Мокрые, свалявшиеся волосы. Распухший нос в сочетании с багровым синяком, заплывшим на один глаз, и рассеченная бровь над другим глазом. У нее был такой вид, как в частушке: «Я упала с самосвала – тормозила головой!»
– Это ж надо было так бабу уделать! – сокрушенно покачал головой Яша. – Зверье! —
За столиком под орехом ужинали втроем. Ели молча. После того, как Аня убрала со стола, оставив на столе бутылку коньяка с лимоном, и ушла в дом, мужчины заговорили.
– Как жил, брат, после Мозамбика? – спросил Олег. – Мне сообщили, что ты выжил, но был уволен по состоянию здоровья на пенсию.
– Так все и было! Выпотрошили меня хирурги в Военно-Медицинской Академии. Половину выбросили, оставшееся затолкали обратно и заштопали. Поначалу не были уверены – смогу ли выжить? Спасибо докторам, вытащили с того света! Больше года провалялся на больничной койке. Предложили уйти на пенсию, либо идти в канцелярию, бумажки перебирать. Психанул. Меня! Боевого офицера! В секретарши!
– За твое здоровье! – Олег придвинул к нему налитую рюмку.
– Подал рапорт на пенсию. Вернулся в Одессу. Поначалу пенсии на жизнь хватало. Отец был жив. Анька подрабатывала. От тоски запил «по-черному». Не знал, куда себя приткнуть… Все было какое-то пресное, обыденное. Подрабатывал маленько грузчиком в магазине. Хоть какое-то общение. Тетки там были ладные да горячие. Прижмут в подсобке и так «распалят», что потом сам себе удивляешься – ай да я! Так и шли годы. Не женился. Не нашел той, за которую готов был на смерть пойти, а так, ради постели, мне и продавщиц хватало. После развала Союза ко мне наведывались ребята из нашей Конторы, отделение которой было здесь, при штабе Одесского Военного Округа. У них формировалось новое подразделение, подчиненное Украинскому правительству. Предлагали сразу полковничью должность. Я им ответил, что уже один раз присягал Отечеству и второго раза не будет. Я офицер, а не проститутка! Обиделись они тогда на меня, говорили, что еще пожалею. Ну, да Бог им судия! Тошнило от западэнских выкриков «Москали гэть! Нэзалэжнисть! Москали пэрэдохнуть бэз нашого сала и хлиба!» Одним словом, к власти пришли злыдни. Всё стали разворовывать с ураганной быстротой. Все, кто еще вчера сидели за казнокрадство и лихоимство, вдруг оказались политическими борцами. Подкупая горлопанов, пролезли в парламент, во власть, и стали хапать все, до чего могли дотянуться. Ух! Ненавижу таких тварей! Посмотри, кто сейчас правит этой страной? По ним тюрьма плачет, а они надеются ещё что-то урвать. Недавно ездил в Львовскую область. Знакомый предложил подзаработать экспедитором-охранником. Заночевали в селе, откуда родом был водитель. Так его дед, после ужина с самогоном, плакал и говорил: «Якый я щаслывый, що вмыраты буду в вильний, нэзалэжний Украини!» Е па мать! Это до какой же степени надо было задурить голову бедному крестьянину, чтобы он, сидя с голой жопой в облупившейся хате, был счастлив оттого, что киевские и областные «шишки» смогут теперь безраздельно и безнаказанно, вместе с бандюками, «иметь» весь украинский народ! – он выпил водку залпом. – Сегодня, Олег, тебе представилась возможность познакомиться с нашим криминальным «Городским головой» – Семой Хрустом. Ему в ножки кланяется вся исполнительная и местная законодательная власть. Портовая контрабанда, проституция, наркоторговля – всё под ним! Убить человека для него, что муху прихлопнуть! – он налил ещё водки. – Поговаривают, что в местных катакомбах у него своя тюрьма, свои цеха по изготовлению наркотиков. Там же исчезают неугодные граждане. Также исчез и тот человек, который мне занимал деньги на создание своего бизнеса. Его фирма, вместе с моими долгами, оказалась в руках у Семена. А тут еще его дружок на меня наехал, за вовремя не отданный долг. Подозреваю, что это он сам и организовал мое банкротство. У Семена разговор с должниками короткий! – Яша опять чокнулся рюмкой с Олегом и выпил. – Хруст не сам по себе возник! Это ведь явление времени! Убьют его, воры назначат другого «смотрящего», и все будет так же идти по накатанной колее, пока это будет выгодно властям. Они у Семена из рук едят!
– Неужели нет узды на всю эту сволочь? – вздохнул Олег. – Такую державу просрали, твари! Горбатый кашу заварил, а потом в штаны наклал, втихаря америкосам подарил весь наш тихоокеанский шельф с нефтью, газом и промысловыми районами за «поддержку». А ведь всего-то нужно было – в Беловежскую Пущу прислать наряд милиции с постановлением на арест трех подонков. Они ведь тоже тряслись от страха, подписывая смертный приговор своей Родине. Пусть падут на их головы реки слез и крови советских людей, которых они предали за возможность воровать и грабить, вместе со своими подручными подонками. Давай выпьем, чтоб быстрее миновало это смутное время! – они выпили не чокаясь.
– Вот мне отец покойный рассказывал! – Яша закусил лимончиком. – После войны Сталин, опасаясь популярности Жукова, сместил его с должности Наркома Обороны и отправил командовать Одесским Округом. В Одессе тогда бандитизм был не хуже нынешнего. Так Сталин дал ему трое суток на наведение порядка в городе. Жуков поступил как на фронте – враг известен (на весь городской криминал в любой милиции во все времена есть материалы); силы есть – гарнизон, милиция, чекисты и партхозактив города. Всем роздали оружие и за двое суток перестреляли всех уркаганов, вплоть до карманников и проституток. Машины сутками вывозили трупы за город, где экскаваторами рыли для них котлованы и бульдозерами закапывали. После этого десять лет в Одессу урки боялись приезжать под страхом смерти. Люди забыли даже слово «грабеж» или «кража». В широкой прессе это, конечно, не афишировалось, но старые одесситы помнят это золотое время. Милиция еще на подходах к городу, в поездах и на дорогах отлавливала всех блатных. Больше о них никто не слышал. Сейчас все встало с ног на голову. Бандиты отстреливают правильных ментов и проталкивают «наверх» своих – купленных депутатов. А ну их всех к чертовой матери! Наливай! По последней, и спать!
8
В отдельной палате Филатовской больницы, в окружении приборов, лежал забинтованный Хруст. Возле него неотлучно дежурила смазливая медсестра. У двери палаты, в коридоре, дежурили двое здоровенных парней угрюмой наружности. Когда в дальнем конце коридора послышались шаги нескольких человек, парни насторожились, как злые, дворовые собаки. Разглядев под халатами милицейские брюки посетителей, одни из которых были с лампасами, они успокоились. Посетителей попросили обождать перед дверью. Дежурный врач объяснил им, что пациента желательно не утомлять. У него две рубленые раны и несколько переломов, сотрясение мозга, и ему колют обезболивающие препараты.
В палате медсестра, заломив красивую бровь, строго предупредила вошедшего генерала не утомлять больного. Страдальчески подняв глаза к потолку, он тяжело перевел дух, глядя вслед вихляющей бедрами медсестре. «Да, с такой сестричкой и я поболел бы!» – подумал он.
– Семен! – он слегка притронулся к здоровому плечу Хруста. – Слышь, Семен! Давай, открывай глазки!
Веки раненного дрогнули и медленно открылись. Он смотрел на пришедшего и постепенно приходил «в себя».
– Здорово Митрофаныч! – немного осипшим голосом сказал Хруст.
– Может, расскажешь, кто тебя так уделал? На даче трупов, как на поле боя!
– Не мути душу! У меня и так мозги набекрень! Если бы знал – кто, порвал бы, как Тузик грелку. – В глазах Семена светилась такая злоба, что посетитель ни на минуту не сомневался в том, что так оно и было бы, если бы действительно знать – КТО? – Что там твои мусора накопали?
– Пока не густо. Изрыли всю землю вокруг дома, но там уже столько народу бегало, что каких-либо следов не разобрать. Охрана преследовала какого-то человека с женщиной на плече. Он плыл по озеру. Стреляли, но попали или нет – неизвестно. Из воды выловили трупы мужчины и женщины. В них видны попадания пуль, но наш эксперт говорит, что они до этого минимум сутки пробыли в воде. Вряд ли это наши беглецы. Сейчас водолазы обследуют дно, но там такая муть, что практически ничего не видно. С двух лодок, сетями, тралят дно. Пока пусто. Осмотр берега на противоположной стороне пока не дал каких-либо результатов. Днем там много отдыхающих, поэтому много следов. Кто там мог быть ночью – неизвестно. Фиксацию транспорта, проезжающего через посты ДАИ, начали с опозданием на полчаса после нападения на твой дом. Ты же знаешь, что гаишников новый президент с дорог убрал. Возможно, преступник успел въехать в город, а, может, ушел в сторону Николаева, или на Вознесенск. Временные посты по трассам предупреждены, но пока без результатов. К сожалению, это пока все!
– Послушай, генерал! Какого хрена ты мне здесь полчаса рассказываешь всю эту лабуду! Я тебя для этого «наверх» проталкивал? Я тебе за твое «пока все» плачу две генеральские зарплаты? Тебе что, погоны надоели? Три дня сроку! Хоть весь город наизнанку выверните, а найдите мне этого нинзю!
– Погоди! А почему ты его назвал «нинзя»? – генерал хоть и был продажным ментом, но все-таки ментом! Злость душила его, но он сумел скрыть это за маской безразличия.
– Потому что он был во всем черном! Мать вашу! – Семен от бессильной злобы готов был укусить сам себя. Считаясь в свое время одним из лучших бойцов в карате, вдруг оказался на больничной койке, даже не успев разглядеть противника. Сейчас он бы дорого дал за то, чтобы увидеть этого человека!
– Кстати! – генерал придвинулся ближе к Семену. – Ты спецслужбам в последнее время дорогу не перебегал?
– Нет вроде бы… – Семен удивленно посмотрел на посетителя. – А в чем дело? – Перед этим у него мелькнула мысль о мелком «челноке» Яшке по кличке Колобок, но тут же исчезла – не тот масштаб!
– Видишь ли! Железки, которые из тебя и твоего дружка извлекли – не просто железки. Это боевые метательные пластинки – сюрикены, так, кажется, они называются. Они бывают разной формы. Думаю тебе, как старому каратисту, объяснять это не нужно, но вот эти сюрикены особой формы и сплава! В лаборатории у нас есть старый эксперт, работавший еще в спецлаборатории КГБ. Так вот он поведал мне, что это изделие как раз из Конторы. Если ты, Сема, наступил «на мозоль» Конторе, или как их теперь именуют – Фирме, возможно даже Российской, то боюсь, что дела твои плохи! – генерал с удовлетворением смотрел на побледневшее лицо Хруста, похвалив себя за то, что сразу не выложил новость этому быдлу в золотых цепях.
В палате повисла тягостная тишина, нарушаемая попискиванием разных приборов.
– Неужели у Алины есть ТАКИЕ «завязки» в Москве? – вслух подумал Семен.
– У какой Алины? – тут же оживился генерал.
Семену не хотелось посвящать этого мента в свои дела, но кое-что через него можно было узнать.
– Возможно, тебе известно имя владелицы банка «ЮЖНЫЙ», Синицкой Алины Викторовны? – Хруст выжидательно посмотрел на генерала.
– Да, меня как-то знакомили с мадам Синицкой. Она, по-моему, уже вдова?
– Короче! У меня с ней возникли разногласия по некоторым финансовым вопросам. Возможно, я был с ней несколько грубоват, – Семену понравилась пришедшая ему на ум культурная фраза. – В тот вечер я с ней беседовал…
Генерал сразу догадался, о чем не договаривает Хруст. Как он «беседует» и решает «разногласия» ему было известно. Он не зря ел свой хлеб, но и бандиты не за красивые глазки платили ему весьма приличные деньги.
– Я так думаю, что этот шухер устроили из-за нее! Значит, «копать» нужно здесь! – глаза Семена заблестели. В них появился охотничий азарт. – Нужно выяснить связи Синицкой в Москве! Саму ее нужно искать в городе! Не могли ее далеко увезти в таком состоянии!
В каком состоянии бывают люди после «беседы» с Хрустом генерал знал не понаслышке. В свое время ему приходилось допрашивать граждан, попавших в реанимацию после таких «бесед»! Как правило, такие потерпевшие, выйдя из реанимации, отказывались давать показания под протокол. Приходилось «списывать» на неизвестных хулиганов.
Теперь постепенно для него начала вырисовываться картина вчерашнего вечера на даче Хруста. Появилось лицо в этом деле – ниточка, за которую, если по-умному потянуть, можно распутать весь клубок. Главное, не влезть в пасть большой спецслужбе. В их играх жизни людей мало чего стоят. За их спиной стоит Государство! Чем оно больше и могущественнее, тем опасней его спецслужбы.
Семен, видимо, думал о том же, но поражение, нанесенное его самолюбию, брало верх над чувством самосохранения. Он никогда не был трусом, но и дураком его никто не мог назвать. Как всякий человек, Семен имел свою «Ахиллесову пяту» – обожал, когда им восхищались. Но только за дело, а не просто так сюсюкали. Этих он считал подхалимами, а потому – продажными. Такие предадут в три секунды.
– Ладно! Работай, Митрофаныч! Найдешь мне этого козла – озолочу! – Он устало закрыл глаза. Аудиенция закончена. Хотя что-то его тревожило… Он что-то упустил!
9
Несколько дней в доме Черноморца царили тишина и покой. Олег с Аней, как влюбленная парочка, – кем в действительности и были, каждый день ходили на пляж, по магазинам, чтобы соседи особо не обращали внимания на гостя, приехавшего в отпуск. Гуляет, отдыхает, ни от кого не прячется – значит, все в порядке!
Черноморец Яков Степаныч, для друзей просто Колобок, – как принято в селах и на маленьких старых улочках, где все соседи знают друг друга не одно поколение, вечером «проставлялся» соседям за приезд из Стамбула.
Машина стояла за домом и не была видна, особенно теперь, ночью. Стол поставили в переднем с улицы дворике, под виноградным шатром. Повесили пару лампочек. На Юге везде принято устраивать застолья во дворе, под теплым, звездным небом. Едва ли не каждую субботу. По любому поводу! На свежем воздухе дышится, пьется и поется легко и привольно. Опять же – уважение соседей. Они тоже приходят не с «пустыми руками»! Если потом кто чужой спросит, любой чистосердечно скажет, что у Черноморцев, брата и сестры, в доме посторонних, кроме Яшиного друга, нет. Все сидели за одним столом!
А какой на Украине накрывают стол! Посередине стоит большая миска с горячей молодой картошечкой, политой топленым сливочным маслом и посыпанной душистым, зелененьким укропчиком. Рядом на блюде большие, в золотистой корочке, зеркальные карпы. С другой стороны стоит тарелка с жареной курятиной. Возле нее – блюдо с нежно-розовым, толщиной в ладонь, тающем во рту как масло, салом. Миски с салатами из молоденьких, хрустящих, сладких огурчиков и душистых южных помидорок; горкой – свежевымытая зелень рядом с тарелкой, на которой, как блины, истекают жиром нежно желтые глосики – так черноморцы зовут молоденькую камбалу. Колбаса, шпроты, салат оливье и прочие салаты создают завершенную картину художественного полотна. Но! В самом почетном месте стола стоит большая, запотевшая бутыль чистейшего, сахарного самогона. Никакая, даже самая именитая водка, не сравнится с этим доисторическим народным напитком. Водка, конечно же, тоже будет присутствовать на столе, но это так, для фасона. Потом, когда уже будет выпит весь самогон, дойдет черед и до нее, но не раньше! На Украине водку справедливо называют «химией». Особенно теперь! А вот для женщин обязательно ставят вино полусухое, красное. Оно лучше идет к жирной пище. После вина женщины, разгулявшись, переходят на самогон. А какие Украинские песни поются за такими столами! Какие голоса! В общем, гуляет вся улица!
Синицкая находилась в комнате, выходившей окнами во внутренний, задний двор дома. Шум гулянки туда почти не долетал. В открытое окно светили огромные звезды. Ветерок едва шевелил занавеску. Со всех сторон лилась ночная трель цикад. Алина в основном спала, просыпаясь лишь по нужде и для того, чтобы попить сока.
Яша, неотлучно находившийся дома, изредка заглядывал к ней, чтобы убедиться, не нужно ли ей чего-нибудь. Он переживал, что люди Семена начнут искать его и могут найти Синицкую, которая для них была сейчас важнейшей целью. Даже по местному телевидению объявили ее розыск! На фото такая красавица! Но сейчас Алина стеснялась своего лица. Даже без зеркала, наощупь – страдала от распухшего лица и болей в местах кровоподтеков. Аня периодически меняла ей примочки из бодяги. Яша пытался развеселить и делал комплименты ее красоте, которая станет еще краше после выздоровления. От комплиментов Алина расстраивалась еще больше, представляя, в какое пугало огородное сейчас превратилась. По местному телевидению опять показали ее портрет. «Ушла из дома и не вернулась! Милиция просит всех, кто знает о ее местонахождении, сообщить за вознаграждение!» Кто ее разыскивает, она поняла сразу. Сейчас она была в том состоянии, когда не хочется думать ни о чем. Иногда на нее накатывала волна страха, но защитная реакция организма гасила эту волну и она опять мягко проваливалась в спасительный сон. Снилось раннее утро в районе Текстильщиков, где жили ее родители. Она бродила по родной Москве со своими подружками. Они веселились на дискотеках со своими сокурсниками по Университету. Проснувшись, она подумала: «Боже! Как давно это было!» Появился Вадим. Красивый, как артист Тихонов… С проседью в волнистой шевелюре. Немолодой, респектабельный. С одесским загаром и изысканным юмором. Рядом с ним как-то меркли молодые, но неопытные сокурсники. Однажды вечером он заехал за ней домой, перед рестораном, на серебристом «шестисотом» Мерседесе. Волшебная ночь в «Седьмом небе», прогулка на яхте по ночной Москва реке, шампанское, пиджак, наброшенный на озябшие плечи, жаркие поцелуи и предложение «руки и сердца». Она, выпускница Московского Государственного Университета, победительница конкурса «Мисс студенческая Москва», сделала свой выбор! После свадьбы в ресторане «Прага», они уехали к нему домой в Одессу.
Вадим всегда был к ней внимателен и деликатен. Любил делать ей приятные сюрпризы, но, когда заметил, что она начала скучать от сытой жизни, предложил нетрудную работу в своей компании – представителем по связям с общественностью. Она стала знакомиться с друзьями и партнерами мужа по бизнесу.
Вместе с мужем присутствовала на закрытых вечеринках для «отцов» города, где пользовалась шумным успехом. Жизнь проходила интересно и насыщенно. Прошло несколько лет. Вадим по-прежнему обожал свою красавицу жену, но ему хотелось иметь детей, наследника. Вот тут-то и выяснилось, что Бог не дал ему такой возможности. Алина, если честно, не чувствовала в себе готовности стать матерью и не слишком расстроилась, узнав приговор врачей. Вадим пробовал лечиться у лучших врачей и знахарей, но в одной из последних поездок в Киев с ним в дороге произошла автокатастрофа. Водитель грузовой машины ночью уснул за рулем и выехал на встречную полосу движения. Вадим погиб. У Алины наступил шок, растерянность. В фирме мужа она оказалась единственной наследницей, владеющей контрольным пакетом акций. Временный управляющий оказался на редкость порядочным мужиком и, дав молодой вдове недельку погоревать, стал постепенно нагружать проблемами компании. Необходимость отвлечься от горя и текущие дела стали затягивать ее в круговорот работы. Именно работа помогла ей быстро оправиться после потери мужа.
Пригодились знания, полученные в Университете. Знакомые ее мужа тоже старались помочь молодой красивой женщине. Дела ее быстро пошли «в гору». Идея создать банк пришла ей после того, как один за другим ее знакомые стали открывать свои банки. «А я чем хуже их?» Наличные деньги всегда помогают преодолевать административные препоны кратчайшим путем. Это истина. Наследство, доставшееся Алине от мужа, было достаточно велико, чтобы она не мелочилась на взятках. Шустрые стряпчие, шелестя в карманах зелеными, североамериканскими рублями, в минимальные сроки уладили все формальности. Банк начал свою деятельность с кредитования проверенных строительных фирм, уже обладая приличным стартовым капиталом. Начали налаживаться связи со старыми зарубежными партнерами ее покойного мужа… и тут на горизонте «замаячил» местный пахан – Хруст. Этому душегубу всегда было мало. Он внимательно отслеживал тех, кого хотел «ощипать». Давал встать на ноги, выйти на прибыльность, а потом «брал за горло». В его руках крутились деньги, сопоставимые с бюджетом города. И вот пришел черед Алины.
Она непроизвольно вздрогнула. Во дворе за домом зажегся свет. Гости разошлись по домам. Гремя тарелками, Яша с Олегом переносили грязную посуду на стол к летней кухне, где Аня, уже в фартуке, наливала горячую воду в таз. Алина встала босыми ногами на прохладный пол и подошла к окну. Она наблюдала, как эта троица, весело похохатывая над выходками пьяных гостей, дружно мыла, вытирала и складывала посуду. «Господи! Как мне повезло, что рядом оказались такие замечательные люди!» Ей захотелось присоединиться к ним, почувствовать себя такой же счастливой и свободной, но в последний момент вспомнила о своем обезображенном лице и, горько вздохнув, вернулась на кровать. «Ну, хорошо! Пройдет еще день, два, неделя, а дальше что делать? Попробуй только пикнуть, и прихлопнут, как мышь в мышеловке. Ничего дельного в голову не приходит. Ладно, утро вечера мудренее!»
Закончив мытье посуды, Аня сварила мужчинам по чашечке кофе и ушла отдыхать.
– Что будем делать дальше? – Яша вопросительно посмотрел на Олега. – Думаю, что Семен рано или поздно доберется до нас! Это, скорее, вопрос времени! Сосед мне сказал, что сегодня днем приходил какой-то милиционер. Представился участковым, хотя нашего участкового Петьку здесь все знают чуть ли не с его рождения. Говорит, что выполняет плановый обход населения участка. Интересовался теми, у кого имеются постояльцы. Думаю, завтра может заявиться к нам!
– Ладно, не дрейфь! Прорвемся! Нужно Алину на время перепрятать. Возможно, он будет шнырять по комнатам. Пусть лучше убедится, что у нас ее нет. У машины откроем заднюю дверь, чтобы не было видно ни названия, ни гос. номера. Сбоку ему не протиснуться. – Олег внимательно осмотрел двор. – А что у вас на чердаке летней кухни?
– Там сено хранилось для кроликов, но зимой прошел мор, и все передохли. Там еще какой-то хлам. – Яша догадался, куда клонит Князев. – Думаешь, на чердак он не полезет?
– Чердак, Яша – это уже обыск! Для этого ордер нужен! Для выдачи ордера нужно основание! Не полезет он на чердак! Лестницу уберем подальше!
– Тогда Алину лучше переселить туда ночью.
– Согласен! Так будет спокойней. Но ее нельзя оставлять ночью одну. Вдруг мышь в сене зашуршит? Леди может такой визг поднять, что милицейская сирена позавидует! Поэтому ты будешь ее охранять. – Олег лукаво подмигнул другу. – Между прочим, она вдова! Молодая вдова! – уточнил он.
– Да ну тебя в баню, Олег! Ты ее физиономию видел? Не дай Бог ночью встретится! Все отдашь! – Яша сделал испуганные глаза.
– Ее физиономию я видел, но не только ту, которая сейчас у нее, но и ту, которую сегодня показывали по «ящику». Девушка – экстра класс! Такую не в каждом журнале мод увидишь! А ты – физиономия! – Олег, шутя, ткнул друга кулаком в плечо. – Ладно! Пошли ее будить и начнем эвакуацию!
10
Ночь на сеновале! Такого в ее жизни еще не было. Запах трав кружил голову легким дурманом. Пение цикад и звездный шатер ночного неба над головой. Алина никогда не чувствовала себя такой счастливой просто оттого, что вокруг нее была тишина и покой.
Внизу, под приставной лестницей, на раскладушке, закинув руки за голову, спал Яша. Веселый, улыбчивый одессит. Своим лицом и усами он напомнил Алине ведущего телепередачи «Блеф клуб». Ночь была теплая, взошла серебристая луна. Алине не спалось и, высунувшись из чердачного проема, она смотрела вниз, на спящего мужчину. В ярком, белесом свете ночного светила хорошо был виден рваный шрам на его животе. Простыня сползла с него и выразительными оспинами по коже, по правой стороне груди, темнели маленькие шрамы от автоматной очереди. «Видно, «хорошо» ему досталось в свое время! – Она положила подбородок на сжатый кулачок и продолжила осмотр своего телохранителя. – По годам он еще не старый, с хорошей мускулатурой. Скорее, бывший военный, хотя не употребляет солдафонских словечек. Судя по шрамам, воевал. Афганистан или Чечня? Галантный! Не разрешил идти босиком по двору!»
Ах! Как бережно он нес ее! Давно ее никто не носил на руках… От него приятно пахнет! Нет, не одеколоном. Просто каждый человек обладает своим, только ему присущим запахом. Пусть он будет трижды красавцем, но если его запах вам неприятен, то здесь уже не поможет ни ум, ни красота. Яшин запах ей нравился. У него приятная манера поддерживать в окружающих хорошее настроение. Есть такие «светлые» люди, с которыми хочется общаться. Каждый раз, когда он заходил к ней в комнату, у нее сразу поднималось настроение. Обязательно пошутит, поддержит, приободрит. Вспомнит смешной случай из жизни и сам же первый весело засмеется. После его ухода на душе легко и радостно. «Так, кажется, я начинаю в него влюбляться! – она по-девчоночьи хихикнула, прикрыв рот ладошкой. – Имя у него тоже хорошее…»
– Яша, Яшенька!
– А? Что? – Тут же проснулся Черноморец. Вскочив с раскладушки, быстро осмотрелся. Никого! – Послышалось что ли? – он шумно выдохнул воздух, зевнул, и хотел опять ложиться, но потом, передумав, стал тихо подниматься по лестнице на чердак. Алина отпрянула от проема и притворилась спящей. Тут же Яша высунулся до пояса, посмотрел на нее, заботливо поправил простыню и стал спускаться вниз. Он еще раз потянулся, подняв руки и зевнув, улегся спать.
«Вот это слух! – восхитилась Алина. – Я же произнесла его имя почти беззвучно, а он тут же среагировал! А, может, он меня слушает на подсознательном уровне? Да, под такой защитой никакой Хруст не страшен! – сладко зевнула и, свернувшись калачиком, тихо заснула.
11
Парамон – «правая рука» Семена – в ночь нападения на дом Хруста отсутствовал. По заданию шефа ездил в Киев, на встречу со столичным авторитетом Меченым. На линии наркотранзита появилась угроза перехвата «груза» чужой группировкой, действующей быстро и агрессивно. Попытка выйти на них самостоятельно и «разрулить» вопрос, одесситам не удалась. Решено было подключить «тяжелый» калибр из столицы. Имея «своих» людей на министерских постах и в Верховной Раде, Меченый мог задавить любого авторитета в республике. Положительно решив вопрос по новоявленным «отморозкам», Парамон закатился с подружками на ночь в ресторанчик, возле метро «Гидропарк». Охотничий ресторан «Мыслывець» всегда славился отменной охотничьей кухней и хорошей коллекцией вин. В разгар веселья у него зазвонил сотовый телефон. – Веселишься, Парамоша? – вкрадчивый голос Паука всегда предвещал какую-нибудь гадость. – А у нас здесь беда! Кто-то Хруста порезал вместе с охраной, прямо на хате!
– Насмерть?
– Нет, Семен выживет, а Угрюмому капец! Так что ждем тебя! Пока! – Ну, козлы! – Парамон не сомневался, что это дело рук новой банды «отморозков». – Это же полный беспредел!
Связавшись по сотовому телефону с секретарем Меченого, передал последнюю информацию и просил ускорить «разбор» с новыми «беспредельщиками». Его черный, затонированный джип «Гелентваген», с синей «мигалкой» на крыше, помчался в сторону Одессы, сгоняя с дороги всех встречных и поперечных. Милиция на стационарных постах не осмеливалась останавливать такую машину, справедливо понимая, что кроме неприятностей, другого «навара» здесь не будет. К утру они успели домчать до Одессы. Не заезжая домой, Парамон, в миру Константин Парамонов, велел водителю ехать к дому Хруста. Нужно было с чего-то начинать. Во дворе дома Семена еще не начали наводить порядок. Только уехали милиция и санитарные машины. Оставшиеся в живых охранники угрюмо молчали, покуривая в кулак сигареты. Оружие у них временно изъяли для экспертизы. Комната видеонаблюдения была разгромлена. Видеокассеты за последние пару дней пропали. Катер сгорел и затонул. Сколько было нападавших – никто толком не видел. Кто-то говорит: двое, кто-то видел троих, а, если судить по количеству трупов и оказанному сопротивлению, то целая банда. Парамон выяснил, что в доме Хруста в тот вечер для «обработки» находились трое пленников. Банкирша, и какой-то мелкий «челнок» с сестрой. Последние явно не тянули под такую операцию. Значит, если банкиршу все-таки увезли, то нападение вполне могли совершить из-за нее. Двое других пленников, видимо, незаметно сбежали во время неразберихи. Значит, нужно работать по трем основным направлениям: найти «беспредельщиков», искать банкиршу и найти «челнока» с сестрой. Возможно, они что-то видели или слышали? Вызвав к себе бригадиров, быстро обрисовал им обстановку и поставил задачи для их групп. Во всех концах большого города началось шевеление в среде уголовников. Давно такого не было, чтобы менты и бандиты искали одного и того же человека.
12
Яша не ошибся. Действительно, на следующее утро к ним в дом постучался лейтенант милиции. Представившись новым участковым, под предлогом обхода жителей своего участка, якобы для знакомства, явно стремился заглянуть во все комнаты.
Небольшого роста, с крысиным личиком, кажется, нюхал воздух, как легавая на охоте.
– Кто проживает в доме? – спросил, раскладывая на столе папку с бланками. – Покажите домовую книгу! Такс! Понятно! Значит, только вы сестрой? Разрешите-ка ваши паспорта посмотреть! Ага! Прописка в порядке. – Он что-то быстро записывал в разные графы бланка. – А кто у вас еще проживает? Отдыхающие? – он сверлил Яшу крысиными глазками.
– У меня гостит мой старый товарищ! А что, это противозаконно? – Яша изобразил на лице оскорбленное удивление. – Мне что, нужно каждый раз в ментовку бегать за разрешением с кем-либо повидаться?
– Нет, я просто поинтересовался! – лейтенант явно не ожидал такой бурной реакции. – Вы же знаете! Существует Положение о временной регистрации лиц, которым временно сдаете жилье! Или вам это неизвестно? – он тоже решил немного подправить свою репутацию.
– Я своему другу жизнью обязан! И в наем ему ничего не сдаю! Здесь все принадлежит ему! Достаточно его слова и все ему отдам! Еще вопросы есть? – Яша уже не на шутку вошел в роль оскорбленного хозяина дома.
– А где сейчас ваш друг? Я бы хотел пообщаться с ним, да и на его паспорт посмотреть было бы нелишне… – Он явно не спешил уходить.
– Сейчас разбужу! – Яша с крайней степенью недовольства на лице направился в другую комнату. – И где только таких уродов набирают? – пробурчал он в дверях.
Уже войдя в комнату, где Олег лежал на кровати, закинув руки за голову, Яша вдруг почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Действительно – из-за его плеча выглядывала крысиная мордочка участкового. – Ну, чего ты, лейтенант, по дому бегаешь? Ты что, потерял здесь что-нибудь? – Яша явно стал выходить из себя. Плюнув в сердцах, матюгнулся. – Олег! Просыпайся! Здесь пан участковый твои документы проверить хочет.
В надежности документов, которые имелись у Олега, Яша не сомневался. За качеством этой липы стояло государство, и никакая, даже самая хитрая служба не нашла бы изъяна в этих документах. Где уж какому-то участковому милиционеру.
Олег сел на кровати и вопросительно уставился на лейтенанта:
– С кем имею честь?
Участковый плавно, как змейка, скользнул из-под руки Яши в комнату. Махнул перед носом Олега раскрытым удостоверением:
– Лейтенант Пацюк!
– Минуточку, не так быстро! – Князев взял у него из рук удостоверение и не спеша стал его рассматривать. Совершенно новенькое… а хватка у лейтенанта не как у новичка, который обычно мнется и заикается. Возможно, опер или следак. Хотя, следаки в основном геморрой в кабинетах зарабатывают. Правда, бывают исключения.
– Чему обязан? – Олег ехидно посмотрел в его глазки, возвращая удостоверение.
– Плановый обход своего участка. Знакомлюсь со своими подопечными и их квартирантами! Чем лучше знаешь свой контингент, тем больше неприятностей можно избежать. Не так ли? – он вопросительно приподнял белёсые бровки. – А теперь попрошу ваши документики! Таков порядок! – он соболезнующее развел руками. Взяв в руки паспорт Князева, долго и тщательно перелистывал, сверял серии и номера каждого листа, одинаковый ли цвет страничек, качество вклейки фотографии. Не найдя ничего подозрительного, взялся за изучение личности гражданина Российской Федерации Князева Олега Николаевича, тысяча девятьсот шестьдесят третьего года рождения, русского, место рождения – Житомирская область, холост, группа крови вторая положительная. Паспорт выдан три года назад Петроградским РОВД, где в данный момент и проживает постоянно вышеуказанный гражданин. – Надолго в наши края? – лейтенант медленно протянул Олегу паспорт.
– Рассчитывал отдохнуть недели две – три, если мешать не будут! – он посмотрел в глаза участковому.
– В доме еще посторонние есть? – не поворачивая головы, через плечо спросил он Яшу.
– Если не считать вас, пан лейтенант, то никого!
– А шо вы меня все время паном называете? – лейтенант все же немного психанул. – Это в Польше паны, и у западенцев, а у нас друг и товарищ!
– Ну! Если у тебя, друг и товарищ западенцев, больше нет вопросов, то прощевай! – Яша сделал ему ручкой.
Выпроводив незваного гостя, друзья призадумались. В этом участковом явно были нестыкующиеся моменты.
– Что ты думаешь о нашем визитере? – Олег внимательно посмотрел на друга.
– Если мне правильно подсказывает интуиция, то мы имели дело либо с опером, притом не новичком, либо со следаком.
– Все верно, Ватсон! Странно, что для такого прикрытия даже корочки новые выдали. Видно, большую рыбу мы глушили той ночью! Если сейчас каждый участок вот так просеивают силами следствия и розыска, то можно только гадать, на какие мозоли мы наступили!
– А вы, мой колонель, даже в отпуске не можете не прикончить пару тройку граждан?
Хотя, я думаю, что воздух от этого стал только чище!
День прошел в обычных делах. Олег с Яшей подремонтировали крышу дома. После обеда малость подремали на раскладушках, в тени старого ореха. Аня о чем-то тихонько смеялась с Алиной на сеновале. У женщин всегда найдется уйма разговоров ни о чем.
