скачать книгу бесплатно
– Сейчас мне надо идти, потому…
– Что ты обиделся на меня. Признайся: ты узнал про камеру – и тебя это несколько шокировало?
– Можно сказать и так, – безуспешно пытаясь подняться, ответил Сергей, – но главное в том, что я не могу понять, зачем это тебе нужно?
– Любовь – это игра, межвежонок, и я не могу допустить, чтобы тебе вдруг стало со мной скучно. Поверь мне: это только начало – и скоро ты сам будешь просить меня придумать что-то еще. А сейчас вставай и уходи: сегодня ты мне больше не нужен.
***
– Ну как все прошло? – шептал на ухо Сергею, стоявший во второй шеренге заинтригованный Олег Смолин . – Расскажи хоть полунамеками – иначе сегодня я могу сорвать боевое дежурство.
– Отстань, Олежек, я уже сказал тебе, что это личное, – сквозь зубы процедил Сергей.
– Разговорчики в строю, – неожиданно резко повернувшись в их сторону, крикнул, казалось бы, увлеченный совсем другим делом, раздачей распоряжений, заместитель командира полка подполковник Бузьникин, – вы что там за ночь друг с другом не наговорились или как? Я, кажется, к вам обращаюсь, лейтенант Смолин.
– Так точно, – на взгляд неискушенного, совершенно невпопад ответил на поставленный вопрос Олег Смолин. На самом же деле, по сложившейся науке, сделал он все абсолютно правильно: во-первых, он заставил замкомполка усмехнуться, а, во-вторых, задать уточняющий вопрос, над ответом на который уже было достаточно времени подумать, чтобы вместо боевого дежурства не получить наряд вне очереди.
– Повторяю вопрос, – между тем настаивал на своем придирчивый донельзя подполковник Бузьникин, – вы наговорились или как?
– Мы обсуждаем вчерашнюю политинформацию, – неожиданно в том числе и для себя самого выпалил Смолин.
– Это правильно, товарищи офицеры. Только в следующий раз я попросил бы вас делать это не в строю. Вы поняли?
– Так точно, – теперь уже не без оттенка облегчения выпалил Смолин.
– Сегодня, – продолжил между тем подполковник, обращаясь к заметно повеселевшему строю, – у нас знаменательный день – день отмены крепостного права на Руси. Попрошу вас, товарищи офицеры, проявить в этот день особую ответственность и внимание к выполнению задания. Никаких отлучек с мест несения боевого дежурства. В случае возникновения нештатных ситуаций – докладывать мне или командиру полка немедленно. А сейчас. Вольно. Можно разойтись.
– Нет я серьезно, Сергей, – ни ни шаг не отставая от своего боевого товарища, тараторил неугомонный Олег Смолин, – если ты мне ничего не расскажешь, чувствую, что случиться какая-нибудь хренота.
– Хренота уже случилась, – не сбавляя шага, парировал старший лейтенант.
– Ты что, – ужаснулся Смолин, – что-нибудь подцепил?
– А ты что, разве не видишь?
– Нет, – недоуменно пожимая плечами, пробормотал Олег.
– По-моему, я подцепил самую настоящую капиталистическую заразу.
– То есть иными словами, – воодушевился лейтенант, – она тебе дала и очень сильно понравилась?
– Она мне не дала, но понравилась действительно очень сильно.
– Больше Чикиты?
– Отстань, Олег. Я очень устал: через час боевое дежурство.
Приняв душ и переодевшись, старший лейтенант Смехов подошел к зеркалу и, осмотрев себя с ног до головы, удовлетворенно вздохнул. Действительно ему было чем гордиться: высокий, подтянутый, лучший из лучших, посланный сюда далекой холодной Родиной охранять ее мирный сон, он понравился наконец той самой женщине, о которой едва ли мог мечтать кто-либо из его друзей. Счастье, казалось, само шло к нему в руки. Надо было только пошире расставить их, чтобы оно не проскочило мимо. И он уже хотел было сделать это, как вдруг неожиданно взглянул на часы и понял, что время, отведенное на мечты, закончилось, и ему пора потарапливаться на дежурство.
Взяв с собой, как и было положено, трех солдат, старший лейтенант Смехов спустился в бункер. Принял смену у предыдущего командира, которым оказался его вечный соперник в боевой и политической подготовке капитал Малышев.
– Дежурство сдал, – отрапортавал громила Малышев.
– На дежурство заступил, – ответил старший лейтенант.
– Я слышал у тебя новое увлечение, – скрывшись уже было за дверью бункера, неожиданно повернувшись вполоборота, вкрадчивым голосом поинтересовался капитан, – впрочем, мне-то какое дело, верно?
“Вот черт, – внимательно глядя из-за спин солдат на экраны радаров, подумал Сергей, – не успел еще и глазом моргнуть, как каждая собака уже знает.”
– Смотрите, товарищ старший лейтенант, – не дал грустым мыслям полностью завладеть его существом рядовой Садов, – по-моему, два “Стелса” пошли.
– Их же на радарах не видно? – ухмыльнулся старший лейтенант.
– А у меня к тому же очень зрение хорошее, – сострил боец.
– Ладно. Продолжайте слежение. Пойду просмотрю записи предыдущей смены.
Войдя в комнату для командного состава, старший лейтенант Смехов сел в кресло, бегло пролистал предыдущие записи и, не найдя в них ничего примечательного, вновь погрузился в воспоминания о недавнем прошлом.
“Интересно, что за игру замыслила эта женщина? Кто она? На какую разведку или контрразведку она работает? Стоит ли прямо сейчас, ни в чем не разобравшись, доложить о случившемся командованию или?.. Пожалуй, я и сам в силах организовать неплохую контригру. Главное, чтобы кто-то из своих не застучал меня раньше времени. А если повезет, и я смогу вытянуть из нее какую-нибудь существенную информацию, то, возможно, вместо капитана смогу получить сразу майора, и тогда… Тогда этот вездесущий Малышев будет прилюдно посрамлен и опозорен. А впрочем, если разобраться, она чертовски хороша, умна и, вероятно, неплохо подготовлена. Что ж, это будет прелюбопытное соревнование.”
– Товарищ старший лейтенант, – в дверь просунулась вездесущая голова рядового Садова, – разрешите обратиться?
– Обращайтесь.
– “Стелсы” разделились: один из них отправился назад на базу, а второй…
– Что второй?
– В сторону нашей авиабазы.
– Вот черт, – выругался Смехов, – что-то последнее время везет мне на нестандартные ситуации. Пойдем посмотрим.
Войдя в наблюдательный пункт, старший лейтенант в сопровождении рядового склонились над экраном радара.
– Вот он, голубчик, – ткнул грязным пальцем в экран неутомимый Садов.
– Рядовой Садов, – ужаснулся Смехов не столько близости пресловутого “Стелса” к суверенным границам кубинской республики, сколько черному цвету ногтей своего подчиненного, – где это вы ими ковырялись, своими пальцами, у негра в попе?
– Виноват, товарищ старший лейтенант, цветы пересаживал. Сейчас закончим с этим, – и он снова ткнул пальцем в обнаглевший “Стелс”, – и я сразу же приведу себя в порядок.
– Хорошо. Куда же он, черт побери, направляется? Дразнит нас, сволочь. Если подойдет ближе, чем на пять киллометров к территории воздушного пространства Кубы – дадим знать перехватчикам, пусть разбираются.
– Товарищ старший лейтенант, а бывали ли случаи нарушения воздушного пространства американцами? – включился в разговор рыжеволосый рядовой Борисов.
– В мое дежурство нет, а вообще конечно.
– И что тогда делали?
– Поднимали вверх МИГи и вынуждали американцев отправиться восвояси.
– Они вообще наглые, – заметил третий рядовой Кушнарев, – их нужно мочить еще при рождении.
– Да и язык у них какой-то идиотский, – поддакнул коллеге все тот же грязнуля Садов, – я его уж и так учил и сяк и все равно: больше четверки так и не вытянул.
– А я вытянул, – съязвил Кушнарев.
– И я тоже, – откликнулся Борисов.
– Прекратить болтовню, – скомандовал Смехов, – смотрите: кажется, он разворачивается.
Взгляды четырех пар внимательных глаз устремились на экраны. “Стелс” нарочито медленно, как бы издеваясь над наблюдавшими, развернулся на сто восемьдесят градусов и лег на обратный курс.
– Сдрейфил, падла! – не выдержал Кушнарев.
Бойцы тихо дежурно засмеялись.
***
Проснувшись после дежурства, старший лейтенант Смехов не без удовольствия обнаружил, что в “касе”, как любовно на кубинский манер называли советские офицеры бунгало, в которых они были расквартированы, никого, кроме него, не было. Олег Смолин заступил на дежурство, а разделявшая с ними соседнюю половину дома семья майора Гречихина вместе с самим майором отправилась в Гавану за покупками.
“Хорошо все-таки, когда тебя никто не достает,” – подумал Сергей и, бойко вскочив в кровати, направился в душ.
Впереди был целый свободный день. Дежурство прошло без приключений. Можно было немного подумать и о себе. В последний раз, когда они вместе с Олегом Смолиным были у Чикиты, та обещала в следующий раз познакомить Сергея с очаровательной мулаткой из соседней деревни.
– Она сделает тебе все, что ты захочешь. Да и я тоже, – шептала в порыве страсти белозубая шоколадка Чикита.
“На хрен мне не нужны их капиталистические интриги, – подумал Смехов, – у Чикиты все гораздо проще и понятнее.”
Выйдя из душа и вытеревшись мягким махровым полотенцем с изображением кубинского флага, Сергей быстро позавтракал. Зашел в дежурную часть, где отметил увольнительную. Вышел за ворота поселка для иностранных специалистов, который ни при каких обстоятельствах нельзя было принять за воинскую часть, и направился к автобусной остановке.
По дороге он зашел в магазин. Грустным взглядом обвел полупустые полки.
– Две банки тушенки, банку сгущенки и бутылку рома, пожалуйста, – на ломаном испанском произнес он.
Грузная негритянка-продавщица неспеша побрела в сторону подсобного помещения.
– Да и еще одну сигару, – решив “гулять так гулять”, добавил Сергей и достал из кармана брюк двадцатидолларовую бумажку.
При виде “зеленых” негритянка заметно ускорила шаг, принесла все необходимое, аккуратно сложила в пакет и протянула старшему лейтенанту:
– Пожалуйста, сеньор.
Расплатившись, Сергей еще раз с тоской обвел взглядом полупустые полки: возможно, он купил бы что-то еще, но в магазине больше ничего, кроме разве что хозяйственного мыла, не было. Даже на его далекой холодной Родине, также не отличающейся особенным изобилием, в магазинах была по крайней мере вода, водка, сыр, колбаса и сосиски…
При воспоминании о сосисках у старшего лейтенанта больно зашемило сердце. “Есть все-таки в жизни счастье,” – подумал он и бойко зашагал навстречу приключениям.
Подойдя к остановке, он с облегчением заметил, что как в одну, так и в другую сторону не стоял никто из его сослуживцев. Только три здоровенных негра, пританцовывая, напевали вполголоса какую-то заводную мелодию. Конечно же, все догадывались, как проводят свободное время молодые советские и в особенности неженатые, которых было подавляющее меньшинство, офицеры. Однако лишний раз афишировать свои отношения с кубинками было как-то не принято. Командование могло понять, но не простить, а это разные вещи. Короче говоря, офицер мог делать все что угодно, когда угодно и с кем угодно, до тех пор, пока не был пойман с поличным. К рядовым бойцам требования были аналогичными за одним маленьким исключением, о котором речь пойдет позднее.
Стоявшие на остановке негры разошлись между тем не на шутку. То ли от голода, то ли от природной своей незатейливости они сняли висевшую на спинке скамейки шкурку от кем-то недавно съеденного банана и стали подбрасывать ее в воздух, ловя при этом зубами. Тот кто оказывался проворнее, откусывал кусок шкурки и съедал его, искоса поглядывая на несколько озадаченного происходящим русского. Тот же, у кого шкурка падала на землю, поднимал ее и подбрасывал кверху просто так, несолоно хлебавши.
Короче, всем своим несуразным, на первый взгляд, поведением негры хотели показать ему, советскому человеку, как плохо СССР в последние годы помогает дружественной Кубе.
– Socialismo o muerte. Социализм или смерть, – прокричал самый высокорослый из кубинцев, доедая остатки многострадальной банановой шкурки.
– Пошли вы к черту! – не выдержал Сергей и, увидев автобус, подходящий к противоположной остановке, быстро перебежал дорогу и вопреки здравому смыслу и инструкциям поехал туда, где мирно покачивалась на волнах теплого Карибского моря яхта с очаровательным названием “La onda azul”.
Раздарив по дороге тушенку со сгущенкой ликующим пассажирам, Сергей вышел из автобуса, уверенно сжимая в левой руке пакет с бутылкой гаванского рома. Солнце сияло точно звезды на погонах всеми горячо любимого полковника Субботина.
– Здравствуй, я очень ждала тебя, – как только, робко постучавшись, он заглянул в дверь знакомой уже каюты, улыбнулась очаровательная Кэтэрин Дюбуа.
Она сидела на плетенном кресле. Справа от нее на небольшом столике стояли два пустых бокала и вазочка со льдом. Казалось, что она действительно не шутит, что буквально за минуту до его прихода, она вынула из шкафа бокалы, а из холодильника лед. Одета она была настолько элегантно, что Сергею на мгновение померещилось, что он видит перед собой не живую женщину, а изображенную на обложке модного журнала. Вечно зеленые и вечно лукавые глаза были нарочито тонко обрамлены черным жемчугом косметической туши. Алые, как романтические паруса, губы подсвечены легким отблеском перламутровой помады.
Волосы собраны в высокую прическу с ниспадающими у висков очаровательными витыми, точно виноградная лоза, локонами. Одета она была в сногсшибательного цвета и фактуры рыбьей чешуи авангардное узко приталенное платье. На шее, этой безупречно отточенной шее, миниатюрной золотой цепочкой, казалось, был навеки повязан необыкновенной чистоты аквамарин.
– Здравствуй, – несколько сконфуженно произнес Сергей.
– Садись, – жестом указывая на свободное плетеное кресло, сказала Кэтэрин.
Сергей безмолвно повиновался.
– Не хочешь ли угостить даму ромом?
– Конечно, – ответил он и инстинктивно полез в пакет за бутылкой. – Да, но откуда ты знаешь, что…
– Что ты купил ром и вместо того, чтобы отдать его грязным кубинкам сейчас предложишь его мне? – взгляд ее глаз стал проницательным до умопомрачения.
Сергей почувствовал себя под тяжестью этого взгляда примерно так же неловко, как тогда, когда в четвертом классе в первый и последний раз в жизни получил двойку по рисованию.
– Разве не так, – настаивала на своем неумолимая Кэтэрин, – ты, верно, хотел вместе со своими дружками, авиационными техниками, отправиться в соседнуюю деревню и всласть попользовать местных дешевых проституток?
– Зачем ты так. Не надо, – робко вставил Сергей, заметив к своему изумлению, как на глаза его собеседницы наворачиваются слезы. – Прошу тебя – только не это.
– А вместо этого тебе пришлось ехать ко мне. “Как же так, – думал ты, – разве я могу обидеть такую замечательную женщину?” А мне не надо от тебя никаких одолжений, слышишь меня или нет?
– Слышу, – понурив голову, пробормотал Сергей.
– Встань на колени и попроси у меня прощения, – неожиданно сменила тон красавица Кэтэрин Дюбуа.
Сергею сделалось не по себе. Конечно же, он всеми силами хотел бы загладить свою вину. Но что сказал бы полковник Субботин, если бы увидел его падшим ниц перед прекрасной капиталисткой? Вряд ли бы он сильно одобрил такой поступок.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
