скачать книгу бесплатно
– Вот жила себе обычная женщина, книжками торговала, и вдруг средь бела дня на людной улице её застают разгуливающей в голом виде и тараторящей абракадабру. Не книжки же довели её до такого состояния, верно? Смутное время – вот истинная причина. Хотя и современные книжки ежели почитать – запросто свихнёшься.
Кого неугомонный бортовой компьютер имел в виду: незнакомку из блока памяти либо кого-то ещё – капралу было невдомёк. Он ещё какое-то время выслушивал заверения Арфеева в том, что тот не видит опасности в поведении Зенита по отношению к его соседям по палате, и очень надеется, что смущать их своими фантазиями капрал не станет.
Наконец, когда доктор замолчал, переводя дыхание, Зенит произнёс отчётливым шёпотом:
– Умоляю тебя, Веня, запусти на ночь самодиагностику. И если есть хоть малейший шанс, что ты продолжаешь функционировать и подчиняться командам человека, – передай на Землю, что с большой долей вероятности случилось самое страшное, чего боялось всё Космосодружество последние сотни лет. Созвездие Белой Мурены активизировалось. Нужен срочный межпланетный саммит.
– Ну не делайте же вы такое серьёзное лицо, Володя! Верните ему добродушное выражение – оно вам подходит гораздо больше.
По этой нелепой тираде бортового компьютера капрал понял, что шансов гораздо меньше, чем он надеялся. Он натужно улыбнулся, встал и задержался в дверях:
– Кстати, Веня, мне необходимо сделать новую запись в бортовом журнале – зафиксировать время выхода из анабиоза. Не напомнишь – какой сейчас год?
– Это вы мне напомните, если не трудно, – главврач оживился.
– Как же всё запущено. – Зенит возвёл глаза к потолку. – Суперкомпьютер звездолёта не в состоянии определить даже текущую дату. Я бы мог подсобить беспомощной электронике и согласиться, что год сейчас 1992, как на том календаре, что висит на стене позади тебя. Но я же прекрасно понимаю, что это ретросувенир от кого-то из шутников нашего экипажа.
Капрал взялся за ручку двери, но подозрительно вкрадчивый голос Арфеева заставил его вздрогнуть:
– Сами свою палату найдёте или санитара позвать?
Проверка! Я вдруг вспомнил, что ИИ во время экстренной ситуации имеет полномочия тестировать членов экипажа на случай возникновения у тех психологических проблем, неизбежных во время стресса. И, в крайнем случае, даже изолировать отдельных космонавтов посредством бортовых дроидов, чтобы уберечь корабль и остальной экипаж.
Запись № 5. Отныне следует тщательно контролировать каждое слово и действие.
– Да, Веня, найду, – ответил Зенит как можно более непринуждённо. – Мне ещё надо прогуляться по отсекам, проверить функционирование систем.
– Не забредите ненароком в какой-нибудь запретный отсек.
Спасибо, железяка, что хотя бы прикидываешься, будто судьба вверенных людей тебе не безразлична.
Капрал улыбнулся, открыл дверь, но тут же рухнул на пол, сотрясаемый приступом эпилепсии. Доктор проворно подбежал и уверенно перевернул пациента на спину, подсунув тому под голову небольшую подушку, которую всегда держат в кабинете, если среди контингента находились эпилептики.
Арфеев привычно засёк на часах время начала приступа. В этот раз он длился четыре с половиной минуты. Зенит полежал ещё какое-то время с закрытыми глазами, потом встал и огляделся.
– Как вы себя чувствуете? – Доктор протянул ему сушёный чернослив, и капрал машинально отправил его в рот.
– Уж точно лучше, чем наше Космосодружество, учитывая назревающую катастрофу, – ответил он, жуя, и поднялся на ноги.
Слегка пошатываясь, Зенит вышел из кабинета. Главврач тяжело вздохнул, поднял подушку с пола и вернулся за стол. Как бы ему тоже хотелось, чтобы на дворе сейчас был не безобразный во всех отношениях 1992 год. Любой другой, только не этот. Безумие висит в воздухе, оно прямо ощущается. Распахнул форточку, подышал – и вот уже нормальный человек с небольшими допустимыми отклонениями превращается в параноика или того хуже – шизофреника. Начинает мучиться бредовыми расстройствами, деградировать, как личность.
Вениамин Константинович машинально пририсовывал кошке безобразные отростки, напоминающие то ли недоразвитые перепончатые крылья, то ли оттопыренные плавники. После этого он в полной прострации вернулся к покеру на экране. И битый час безуспешно пытался раздеть девушку, извлечённую из недр памяти капрала звёздной разведки Зенита. Не исключено даже, что его законную жену.
Глава II. Ошмётки экипажа
Закрыв за собою двери в кабинет главврача, капрал оказался в просторном холле. Здесь было многолюдно. Кто-то мерил холл шагами, кто-то стоял, подпирая стены, кто-то облокотился на подоконник, выглядывая сквозь стекло на улицу. Почти все были в таких же больничных пижамах, как на Зените. Санитар с цифрой 1 на спине по своему обыкновению клевал носом, сидя на стульчике, который теперь стоял не у входа в наблюдательную палату, а почти в самом углу, где находился теннисный стол.
Капрал заворожённо уставился на скачущий по столу шарик. После длительного состояния покоя это был, наверное, самый динамичный объект, попавший в поле его зрения. Какое-то время он просто стоял и наблюдал за игрой. Всех претендентов с лёгкостью обыгрывал смуглый брюнет с застенчивым выражением лица. Поверх его пижамы были перекинуты подтяжки, удерживающие штаны. Насмотревшись на шарик от пинг-понга почти до головокружения, Зенит огляделся по сторонам. По одну сторону холла в стене зияли проходы в помещения без дверей. Над теннисным столом висел портрет какого-то деятеля с обширным пятном на лысине и плакат:
Реформе цен – гласность
Значит, из анабиоза бортовой компьютер вывел вообще всех, не только меня. Похоже, никто ни о чём не подозревает, ведут себя спокойно. Некоторые, правда, выглядят как-то странно, потерянно. Могу поклясться, что при аварийном отключении анабиоза ИИ напортачил с памятью не у меня одного.
Мимо деловито просеменил парень в очках с большими диоптриями. Заметив стоящего капрала, он притормозил и обернулся в его сторону.
– Вовка, тебя уже из надзорки выпустили? – Его глаза были искажены линзами очков так, что было непонятно, куда он смотрит.
– Друг, ты бы проводил меня до каюты, – Зенит старался говорить тихо, не привлекая внимания дроида № 1, переключившегося в режим сохранения энергии. – Я что-то слаб в ногах после анабиоза.
Парень кивнул, взял капрала под руку и повёл в сторону коридора, затравленно озираясь по сторонам. Перед ними внезапно выросла внушительная фигура санитара № 2.
– Паханов, снова пошёл в толчок и заблудился? – Санитар нетерпеливо постукивал резиновой дубинкой по ладони. – А этого овоща куда потащил? Ему в себя прийти надо.
Санитар грубо развернул парочку на месте своей могучей ручищей и погнал их в обратную сторону, подгоняя грубыми тычками резиновой дубинки между лопаток.
– Дроиды-то совсем разрегулировались, – шепнул Капрал на ухо своему спутнику. – Того и гляди первый закон робототехники нарушат – человеку вред причинят.
– Или даже второй закон Кирхгофа. Тогда нам вообще тут каюк, – шёпотом отозвался парень в очках, с опаской оглядываясь в сторону напиравшего сзади санитара.
– Без паники, всё приведём к норме, – успокоил его Зенит.
Подправляя траекторию пациентов дубинкой, санитар Николай завёл их в палату под номером три и, гордо помахивая резиновым атрибутом власти, отправился по своим делам.
– Вовку из надзорной выпустили! – радостно объявил парень в очках всем обитателям третьей палаты и прыгнул на одну из трёх свободных коек. Почти никто из присутствующих не выказал ни малейшего интереса.
– Ну, с пробуждением, коллеги. – Капрал приветливо улыбнулся. – Где моё место в этом отсеке?
Сурового вида мужчина, бережно обнимающий лежащую у него на коленях чёрную обувную коробку, молча указал рукой на одну из двух незанятых кроватей. Приглядевшись, можно было заметить, что на крышке коробки сделаны надрезы, похожие на зубы, и отогнуты забавные нарисованные глаза.
Первым делом Зенит заглянул к себе в тумбочку – бортового журнала там не оказалось. Он уселся на кровать. В его ряду у стены их было четыре, но со своей он мог видеть лишь три кровати. С этим порядок. А вот в ряду напротив, у окна – их четыре. Чётное количество одинаковых предметов мебели, это будет беспокоить. На кровати напротив лежал с закрытыми глазами, раскинув руки, парень ростом под два метра, не меньше. В габариты спального места тот не вмещался, и его здоровенные босые ступни, просунутые сквозь прутья кроватной спинки, торчали в проходе между рядами.
Капрал подошёл к нему, взялся на металлическую дужку кровати и слегка потряс. Двухметровый тут же открыл глаза и прищурился:
– Не заслоняй мне солнце, царь! – голос, раздавшийся из недр гигантского тела, оказался на удивление детским и звонким.
– Во-первых, не царь, а капрал. Во-вторых, есть предложение – эту кровать сдвинуть к проходу и развернуть. Твои ноги мешают свободно ходить. Плюс у иллюминатора останется нечётное количество, мне будет спокойнее спаться.
– Мне нужно солнце! – сопротивлялся верзила.
– Какое из них? – парировал Зенит. – Что-то я не вижу ни одного в иллюминаторе. Будем пролетать мимо – я тебя обязательно позову.
– Без солнца у меня нарушится фотосинтез! – продолжал упираться двухметровый.
– Вазенитов, да отстань ты от Бакровского! – вмешался со своей кровати угрюмый блондин с белёсыми усами. – Знаешь же, что бесполезно.
Капрал был вынужден вернуться на своё место ни с чем. Он сел и принялся внимательно разглядывать соседей, силясь вспомнить хоть кого-нибудь из них.
Запись № 6. У серьёзного мужчины с ранней проседью в волосах – спокойный и в то же время тяжёлый взгляд, в котором читается пережитое. Подозреваю, что пережили мы все, экипаж звездолёта, немало. Крепко сложён. Рука его, которая могла бы в давние времена сжимать меч или кузнечный молот, а ныне – мощный станковый бластер, сейчас нежно теребит холку детёныша крокодила. Хотя почему детёныша? Это же терамский чёрный крокодил с планеты Терамысла. Вполне себе взрослая особь. Суровый воин глядит на животное с невыразимой нежностью, как будто его больше вообще ничего не интересует. Правда, на тумбочке рядом с его койкой валяются фломастеры и бумага. Не исключено, что в анабиозе ему навязали безобидное хобби для сдерживания агрессивных инстинктов.
На соседней кровати лежит, уставившись в потолок, парень с золотистыми волосами. Лежит и похихикивает, не обращая ни на кого внимания. Быть может, именно ему посчастливилось восстановить память целиком, и он сейчас радостно вспоминает наши успешные операции.
А на кровати в самом углу отсека из-под одеяла затравленно выглядывает бедолага, которому анабиоз был явно противопоказан. Либо случилась какая-то неприятность во время задания. На его неестественно крупную голову, пристыкованную к туловищу посредством очень короткой шеи, натянута лыжная шапочка. Он трясёт в руках портативный радиоприёмник, то и дело поднося его к уху и напряжённо прислушиваясь. В попытках восстановить резервный канал связи совсем отчаялся – подносит приёмник к губам и с силой дует в него, словно стараясь выдуть злосчастную соринку, перемкнувшую контакты.
Капрал хмыкнул, хлопнул себя по коленям и встал.
– Не будем тянуть резину. Кто-нибудь помнит во всех деталях цель нашей миссии? Где мы находимся? Кто мы такие? – Он оглядел людей на кроватях.
– Вопросов слишком много! – в отчаянии воскликнул парень в очках после некоторой паузы. – И они чересчур глобальные!
– Хорошо, тогда по порядку, – Зенит поморщился, смекнув, что лёгкого пути не предвидится. – Цель нашей миссии?
– Айн-цвай-драй – таблетки принимай! – отозвался золотоволосый весельчак. – Они для здоровья полезны. И для бодрости духа.
– Нести людям добро. В этом наша цель. Правда, Виталик? – Суровый хозяин крокодильчика наклонился к своей обувной коробке и нежно потрепал её за картонное ушко.
В моменты, когда он обращался к питомцу, его твёрдый голос вдруг срывался на совершенно непотребное сюсюканье.
– Лично моя цель – выбраться из этой чёртовой психушки, – заявил мрачный блондин.
– У нашей миссии есть цель – это главное, – подытожил очкарик.
– У кого ещё есть версии? – Капрал внимательно оглядывал тех, кто промолчал.
– Вон того длинного не спрашивай. – Обладатель золотистой шевелюры показал пальцем на двухметрового. – Бакровский у нас – дерево.
Хохот весельчака подхватили все, за исключением Зенита и мрачного блондина.
– Не дерево, а разумное растение, – возразил Бакровский. – Но говорить с вами всё равно не стану.
– Потому что ты тупой, – зло проговорил блондин и повернулся в сторону бедолаги в шапочке. – А у тебя, придурок, есть идеи?
У торчащей из-под одеяла головы выпучились глаза, словно от натуги, лицо побагровело, и в тишине раздался тихий дребезжащий голос:
– Мы должны бороться за свободу! И выгнать сверчков! – беднягу в шапочке было едва слышно, а вдобавок он ещё и словно проглатывал окончания слов.
Несколько человек засмеялось без особого энтузиазма.
– Второй вопрос…
– Стой! – прервал капрала очкарик. – А на первый вопрос – какой правильный ответ?
Все выжидающе уставились на Зенита. Даже «разумное растение» приподняло голову с подушки, поморщившись из-за хронической боли в спине.
– Я тоже не знаю, – угрюмо ответил капрал.
– Так нельзя! – очкарик едва не взвизгнул от наплыва эмоций. – На вопрос должен быть ответ! И так в мире уже избыточное количество неотвеченных вопросов накопилось! Если их критическая масса будет превышена – нам грозит…
Парень в очках неожиданно умолк, пугливо озираясь.
– Нам грозит кишечный паразит! – договорил за соседа по палате юморист с золотистыми волосами и захохотал. Но в этот раз больше не засмеялся никто.
Запись № 7. Мне вдруг стало жалко этих парней. Их тренировали годами, отбирали из тысяч самых достойных. На десятках планет в запредельных условиях мы выживали с ними в противостоянии неизвестному и пугающему. И вот теперь из-за сбоя искусственного интеллекта этот костяк звёздной разведки превращён в детишек из младшего отряда пионерлагеря, которые впервые остались без родительской опеки.
– Вовка, ты чего, плачешь, что ли?
Капрал очнулся от горьких мыслей и увидел прямо перед собой неестественно увеличенные линзами удивлённые глаза. Он утёр кулаком покатившуюся по щеке слезу, притянул к себе хозяина очков и крепко обнял.
– Сынок, я тебе обещаю: мы выгрызем ответы из этого бездонного космоса, чего бы нам это ни стоило!
– Ну хорошо, давай второй вопрос. – Очкарик тактично отстранился и растерянно захлопал глазами. – Если и он будет без ответа – я тоже очень сильно расстроюсь.
– Что ж. Где мы находимся? – безжалостно рубанул Зенит.
– В стенах чёртовой психушки.
Капрал повернулся в сторону ответившего на вопрос блондина, пристально поглядел на него и скользнул взглядом по остальным членам экипажа. Практически все одобрительно кивали в пользу высказанной версии. Зенит встретился с увеличенными оптикой глазами, излучавшими надежду.
– Угадали? – надеждой был пронизан и возглас носителя очков.
– Увы, ребята, нет.
– А где ж тогда? – Суровый хозяин крокодильчика отвлёкся от своего питомца. – На курорте?
Заложив руки за спину, капрал принялся ходить взад-вперёд между рядов кроватей, перешагивая через гигантские ноги Бакровского:
– Находимся мы на борту звездолёта. Каждую минуту мы пожираем миллионы километров на нашем обратном пути к Земле…
– Вот бы мне этой дури, которую тебе в надзорке вкололи! – не сдержался весельчак.
– Нам надо развернуться! – вторил ему бедолага в вязаной шапочке. – Я не хочу в землю!
– Заткнись! – гневно прикрикнул на него блондин.
В ответ тот натянул шапочку на самые глаза и отвернулся к стене. Капрал заметил на шапке вышивку «Atomic».
– Зашибись спрятался! – прокомментировал хозяин картонного крокодила.
Блондин встал на колени на своей кровати и перегнулся через спинку в сторону «спрятавшегося».
– А где же наш Димка Дипер? – В голосе его звучала злая издёвка. – Куда подевался Дипер Димка? Не вижу его!
Оставшийся незакрытый шапочкой рот Димки заулыбался. Он напоминал наивного двухлетнего ребёнка, спрятавшегося за собственные ладошки и довольного от того, что взрослые ему подыгрывают.
Парень в очках принялся семенить по проходу за капралом, едва не запинаясь о торчащие ноги:
– Надо всё точно рассчитать, чтобы перед посадкой замедлить скорость, – он был предельно серьёзен. – Миллион километров в минуту – это непозволительно быстро, Володя!
Блондин резко оттолкнулся от спинки и рухнул на кровать, запрыгав на её панцирной сетке.
