скачать книгу бесплатно
– Оружие вам не поможет, оно уже заблокировано. И в нем, и в снаряге установлены маячки, так что от этого все равно придётся избавляться. Про форму не знаю – тут думайте сами.
– Ладно, начальник, может быть, ты горбатого лепишь, но выбора у нас нет. Мы уходим. Лучше уж сдохнуть в бегах, чем загнуться как ишак перегруженный. Не в масть ворам барахло за сотни вёрст на горбу переть, а так хоть на воле погуляем. Бывай, начальник.
– Ваш выбор. Бегите, время пошло.
Вот так в первый же день наша экспедиция потеряла двадцать процентов личного состава. Без единого выстрела, даже без контакта с противником или мутантами. Честно говоря, я изрядно приуныл от такой статистики, ведь при такой тенденции до конца путешествия никто не доберётся. Или доберёмся мы с сержантом. Два стойких оловянных солдатика, блин.
Не хотелось мне этого делать, но пришлось построить весь личный состав экспедиции и обратиться с краткой командирской речью, правда, несколько модифицированной под местные условия.
– Слушайте меня внимательно. Сегодняшний день был для нас крайне неудачным. Не входя в соприкосновение с противником, не встретив ни одного мута и ни одной аномалии, мы потеряли четыре человека. Двое сбежали в обед и двое вечером. Для тех, кому интересна судьба бывших товарищей, сообщаю: двое рядовых задержаны патрулём и расстреляны за дезертирство, операция по поимке двух осуждённых проходит по плану и будет закончена не позднее 05:00. Далее. Если ещё кто-то будет замечен при попытке оставить без приказа расположение лагеря и походный порядок, расстреляю на месте. Прогулка закончилась, с завтрашнего дня вступаем на территорию, не контролируемую бригадой. Со всеми вытекающими: банды, муты, аномалии и прочие походные радости. Сейчас ужин и отбой. Порядок дежурства по лагерю доведёт сержант Якут. Ещё раз напоминаю: за дезертирство, невыполнение приказов, сон на посту и т. д. – расстрел. Все. Разойдись! Сержант Якут, останьтесь.
Вот такая речуга. Не Цицерон, но вполне доходчиво, особенно для дезертиров и каторжников. Остальные вполне обошлись бы просто приказом, но это «слабое звено» стоило припугнуть. Не могу я позволить себе терять бойцов. Особенно так неэффективно и неожиданно.
Сержант пошёл распределять обязанности, а я засел за планирование завтрашнего маршрута. За всеми этими заботами время до отбоя пролетело незаметно, и, уже отправив бойцов спать, расставив и проверив посты вокруг лагеря, мы с Якутом решили быстренько пробежаться по завтрашним задачам. Но то ли ночь была хороша, как бывают хороши летние ночи, то ли чай оказался уж очень вкусным и душистым, планирование и обсуждение плавно перетекло в неспешную беседу. Парил и благоухал чай в кружках, светили звезды, из ближайшей палатки доносился приглушённый храп, и я решился задать сержанту вопрос, который не давал мне покоя с самого начала.
– Послушай, Иван, а всё-таки зачем ты идёшь в эту экспедицию? Не думаю, что тебе нужны деньги, да и вряд ли у тебя за спиной есть серьёзные косяки, короче, я просто не понимаю, на фига тебе это надо. И меня это напрягает.
– Понятно… Попробую объяснить, хотя и сам многое не понимаю, а как-то чувствую, что ли. Знаешь, мне ведь уже сорок… Хоть на здоровье я не жалуюсь, но все равно, ещё три-четыре годика, и спишут меня. Отправят куда-нибудь инструктором или вообще на пенсию. А я так не смогу. Я же воюю с восемнадцати… Как призвали в армию, ещё до Войны… Вот я и решил, что в далёком анклаве, где дела не очень, всяко найдётся работа для профессионала моего уровня, и не важно, сколько ему лет. Короче, как-то так.
– А что ты тогда в штабе говорил, что даже погибнуть с пользой… Ну, ты помнишь…
– А это, командир, уже другая песня. Слишком тихо стало вокруг нашей бригады. Основные силы диких поблизости мы практически вынесли, муты доходят мелкими группами, собственно, и воевать-то уже не с кем. Прошлое лето ходили на восток и на юг, так вот за все лето отстреляли хорошо если по магазину на рыло. Чувствую, скоро нас сократят. А хочется хоть что-то совершить в жизни, что ли. Не знаю, как сказать, слов не хватает. Короче, чтобы, когда попаду в Вальхаллу, Один хлопнул меня по плечу и сказал: «Братва, это тот самый Якут, который…» Ну, типа как-то так.
– Иван, извини, конечно, но ты действительно веришь в это все, ну Вальхалла там, валькирии, пир Одина?
– Как тебе сказать, лейтенант… Я точно знаю, что добрый боженька купцов и крестьян – это не моё. А старые боги викингов – это боги воинов, и, наверное, с Одином мы лучше поймём друг друга, как-то так, что ли…
– Да уж… Не знаю, что и сказать. Слушай, как ты думаешь, я не ошибся, отпустив этих каторжников? – всё-таки не давала мне покоя эта мысль.
– Думаю, ты все правильно сделал. Можно было их, конечно, расстрелять, но для нашей банды это было бы слишком круто. Да и патроны не бесконечные, – улыбнулся сержант.
– Я просто не знаю, как к этому отнестись. С одной стороны, вроде как кинули они товарищей, а с другой – выбрали свободу, не испугались.
– Испугались они, ещё как. Погибнуть быстро и на кураже просто, а вот ждать смерти каждый час… Хотя, наверное, каждый имеет право выбрать, как ему сдохнуть. И дай бог, командир, чтобы у нас тоже была такая возможность.
Вот на такой оптимистической ноте мы и закончили этот день. Прямо скажем, не особо удачный – 25 километров пути и минус четыре в личном составе. Сержант пошёл спать, а я – проверять караулы. В эту ночь решили нести дежурство вдвоём – я первую часть ночи, Якут вторую.
А на руке у меня теперь достаточно страшненький шрам, и она время от времени чешется, а может, это психосоматическое, не знаю. Посмотрим, что будет дальше.
Проект «Торхаммер»
Наблюдатель «Зелёный»: Без изменений. Мониторинг психофизического состояния Объекта проходит штатно.
Наблюдатель «Чёрный»: Все системы функционируют без сбоев. Начато накопление статистической информации.
Наблюдатель «Ближний»: На данный момент Объект особых талантов не проявил, но в критической ситуации действует чётко и уверенно. Предлагаю продолжить работу по плану «Песнь Вальхаллы».
Координатор: «Песнь Вальхаллы» подтверждаю.
День второй
Утро второго дня началось вполне обыденно: подъем, завтрак, постановка задачи. С походным порядком мы с сержантом решили особо не мудрить: в головной дозор отправили посменно сталкеров и егерей, во фланговые – штрафников, а в тыловой – охотника Михалыча, а с ним, опять же посменно, остальных бойцов. Каторжника и дезертира нагрузили дополнительными БК (боекомплект, для тех, кто не в курсе). После вчерашней убыли у нас осталась куча оружия, снаряжения и прочего. Под оружие и броники, сухпайки и остальное мы соорудили схрон, который наш сапёр заминировал, а егеря замаскировали так, что пройдёшь по нему и не заметишь. А вот патроны решили взять с собой, потому что патронов бывает или мало, или «мало, но больше не унести». Ещё в дозор не стали отправлять Малого – парень он, конечно, бывалый и вроде надёжный, но со своими двумя метрами роста и пулемётом никак не годится для скрытого передвижения.
Часа два прошли спокойно, как раз сталкеры сменились на егерей и Михалыч сменил сапёра на дрессировщика, когда у меня включилась рация:
– Никель – Голове. (Мы не стали изобретать велосипед и обозвали головной дозор «Голова», боковые – «Правый» и «Левый», а тыловой – «Хвост».)
– Никель на связи.
– Что-то неправильно впереди. Притормозите, мы выдвинемся подальше. Приём.
– Понял. Останавливаемся, ждём.
Отдал приказ боковым и тылу остановиться и внимательно наблюдать. Мы все тоже присели, причём все бойцы на одно колено и сразу разобрали секторы для наблюдения, а каторжник – на корточки, не удержал равновесие и смачно так плюхнулся на задницу. В другой ситуации был бы хороший повод посмеяться, но сейчас никто даже не улыбнулся, только Якут что-то прошипел сквозь зубы. Пятнадцать минут прошло в молчании, даже каторжник сумел как-то затихариться и не отсвечивать.
– Никель – Голове.
– На связи.
– Похоже, здесь засада. На одиннадцать часов ложбинка и кусты. Три или четыре человека. Сидят тихо, но неаккуратно. Нас не видят.
– Принял, наблюдайте. Выдвигаюсь к вам, дайте незаметный маршрут.
– Двигайтесь прямо, после сухого дерева примите на два часа, будет небольшая канавка, по ней налево ползком, там встретим.
– Понял, выдвигаемся.
Я оставил за себя Якута, махнул рукой Малому, и мы отправились в сторону засады. На ходу я пытался понять, что же происходит, и картинка никак не складывалась. Места здесь почти необитаемые, поселений нет, ближайший анклав – менты, но он километрах в десяти южнее. Дорог тоже нет, да никто и не ходит нынче в одиночку. Единственные, на кого можно устраивать засаду в этом месте, – это мы. Но о том, что будет экспедиция и что мы пойдём здесь, могли знать только союзники по Коалиции, а им устраивать засады как-то не к лицу. Возможна, конечно, утечка – всё-таки экспедиция совсем не секретная. Но кто же в засаде-то? Дикие такими сложностями не заморачиваются – налетели толпой, и вся тактика, муты тоже – те, кто тупее, сюда не доходят, а кто умнее маскируются намного лучше. Короче, ничего не понятно.
За этими размышлениями мы добрались до егеря, который ждал нас в канаве. Вот это я понимаю – маскировка, я смог его разглядеть, когда до него осталось метров пять. А так кочка кочкой.
– С-ссс… – Это он, наверное, чтобы мы на него не наступили.
– Рассказывай.
– От трёх до пяти. Явно в засаде с утра. Накрылись ветками, и листья только чуть подвяли. Оружия не видно, но пулемёт или винтовку они бы не спрятали. Обнаружили их по тишине, птицы попрятались. Потом уже увидели, как один пошевелился. Не совсем лохи, но и не профи. Можем обойти с тыла так, что не заметят.
– Кто такие – есть мысли?
– Видел ботинок – похож на берцы, но не армейские, попроще. Камуфляж не разглядеть.
– Не муты?
– Точно нет, люди.
– Годится. – Уже в рацию: – Гудвин – Нику.
– Гудвин на связи, – не знаю, почему снайпер егерей пользовался экзотическим позывным «Гудвин», видимо на самом деле был волшебником.
А у меня возникла хорошая мысль, как выманить всех засадников и избежать ошибки, если она, конечно, всё-таки была.
– Гудвин, подключи винтовку к сети.
– Принял, выполняю.
– Енот (это позывной командира егерей), готовь обманку. Малый, по команде огонь в направлении на час, там большой куст, две очереди. Данные в шлеме. Всем готовность. Гудвин, я выхожу на связь, постарайся засечь всех, кто пошевелится.
Идея была простой как три рубля: выйти на связь с засадой на первом канале, посмотреть на их реакцию, если будет неправильной – валить всех нафиг.
– Начинаем. Гудвин, одного оставь для разговора. Енот, поднимаешь обманку через десять секунд после передачи. Огонь по команде.
– Принято.
Все готовы. Мы в пять стволов способны завалить не только четыре человека, а раза в два поболе. Осталось определить, стоит их валить или это какое-то недоразумение. Выхожу на связь:
– Группа неизвестных под деревом, на связь!
Ага, вижу, как дёрнулись как минимум трое. Где четвёртый, мы и так знаем. Теперь ждём, если это свои, то выйдут на связь, если не свои, то – вариант два. Минута прошла, ответа нет.
– Эй, под деревом, я выхожу. Поговорим.
Теперь своим:
– Енот, Малый, Гудвин – готовность. Енот, давай!
Кусок какой-то тряпки приподнялся метрах в двух от лёжки Енота, и тут же со стороны противника раздались две очереди. Сухо кашлянула винтовка Гудвина, прорычал пулемёт Малого, на фоне которого почти неслышно тявкнули автоматы ещё двух егерей, и все закончилось. Это я понял, уже добежав до первого трупа в полной готовности открыть огонь, если кто-то из противников остался в живых. Но нет, все чисто. Тот, который лежал за кустом, получил пулю в голову и, наверное, даже не успел сообразить, что случилось. Двое других, хоть и успели выстрелить, но тоже моментально успокоились. А вот четвёртый… Похоже, он у них самый главный. С рацией в руке, каска, броник и какой-то непонятный автомат. Боже мой, это же «Кедр»! И с кем он тут собрался воевать этой пукалкой, с лягушками, что ли? Чудны дела твои, господи! А вот отключил его Гудвин не просто мастерски, а, я бы сказал, виртуозно. Попасть по каске вскользь, так чтобы человек потерял сознание от удара, – это супер!
– Так, быстренько осматриваем трупы. Документы, жетоны, наколки и так далее. Нужно определить, что же это за робин гуды. После этого трупы в канаву. Гудвин, контроль обстановки. Мы с Малым забираем клиента. Енот, мне нужно полчаса, чтобы с ним поговорить. Оставайтесь здесь, кто-нибудь может прибежать на выстрелы.
– Принято.
Егеря остались осматривать и подчищать место боя, а мы с Малым, взвалив на себя бесчувственную тушку, отправились к основному отряду. Тушку мы, естественно, освободили от оружия, броника и прочих тяжестей. Связывать не стали – тащить неудобно.
Надо сказать, что после этого боя настроение у меня значительно улучшилось. Эту засаду мы отработали на пять с плюсом. Егеря вообще выше всяких похвал, Малой тоже отстрелялся на «отлично». Да и остальная команда, за исключением, пожалуй, каторжника, все выполнила чётко и без суеты. Похоже, у нас есть неплохой шанс дойти до конечной точки. А сейчас самое время пообщаться с нашим робин гудом, тем более что он уже начал подавать признаки жизни и мы добрались до основной части нашего отряда. Однако тут вышла небольшая заминка. В лице сержанта Якута.
– Командир, на минутку.
– Слушаю.
– Без обид, лейтенант, у тебя есть опыт проведения экспресс-допроса в полевых условиях?
– Нет, конечно. Теорию нам давали, но скорее для ознакомления. А что?
– Сейчас этот гаврик очухается, узрит перед собой молодого лейтеху и начнёт жопой вилять круче любой проститутки. И будем мы из него правду вышибать до вечера, а потом до утра разбираться, где же он наврал.
– Понятно. И что предлагаешь?
– Давай я его заберу вон в тот лесочек, и через полчаса мы будем знать все. Ну, или почти все.
– Хорошо. Действуй. Только оставь его, пожалуйста, живым и способным двигаться.
– Есть.
Да уж, чуть не лопухнулся. Действительно, как бы я его допрашивал? Опыта-то нет. Совсем никакого, всё-таки я из группы биозачистки. Ладно, раз уж у меня есть такой дельный сержант, то пусть он занимается бандитом, а я займусь другими делами. А других дел нашлось достаточно. Объявить благодарность егерям (по рации) и Малому (парень расцвёл, как будто я ему орден вручил), приставить зека к штрафникам, чтобы объяснили действия по тревоге и потренировали падать, залегать и так далее (нечего ему валяться, как мешок с… картошкой), принять доклад от тылового дозора (все спокойно, движения не наблюдается). Пока занимался всей этой текучкой, на связь вышли егеря.
– Никель – Еноту.
– Никель на связи.
– Досмотр закончили. Три человека. Без модификаций, без видимых мутаций. Жетонов, документов, наколок нет. Камуфляж стандартный армейский старого образца, видимо с военных складов. Два автомата АК-12У, один гражданский дробовик двенадцатого калибра. Все оружие и патроны довоенные. Рации малой мощности, похожи на те, что у ментов. Ещё куча всякого барахла – ножи, зажигалки, но ничего особенного. У стрелка с дробовиком характерный шрам от когтей на левой щеке и отсутствует часть левого уха. Тушки прибрали. Приём.
– Все понял. Замаскируйтесь и наблюдайте. Нам нужно сорок – пятьдесят минут.
Вот так. Кто такие эти разбойники с большой дороги – совершенно непонятно, придётся ждать результатов допроса. А пока мне делать нечего, только присесть под деревом и наблюдать, как штрафники обучают бедного зека падать на землю, отползать, укрываться за кочками и камнями и прочим воинским премудростям. Вот за таким высокоинтеллектуальным занятием меня и застал сержант.
Как и ожидалось, допрос прошёл без сложностей и наш робин гуд моментально выложил все, что знал, о чем думал, о чем только догадывался, и даже свои собственные фантазии. А дело оказалось простым, как лопата. Среди ментов, особенно молодых, возникла идея. И идея эта была очень простой: до Войны они все контролировали, решали вопросы и с этого неплохо имели. А сейчас охраняют пару деревенек и серьёзной силой могут считаться только в этих самых деревеньках. И решили молодые и горячие парни восстановить попранную справедливость. У них даже программа действий была и список требований: плата за проход по их территории, причём с обязательным досмотром, охрана правопорядка на всей территории Коалиции, естественно, тоже платная, обеспечение их оружием, боеприпасами и амуницией, только уже бесплатное и т. д. Самое смешное, что катализатором этого грандиозного мыслительного процесса невольно выступили сталкеры. В каком-то из рейдов они нашли целую стопку DVD с довоенными сериалами про милицию, посмеялись и, шутки ради подарили ментам все это «культурное наследие минувшей эпохи». Те посмотрели, впечатлились. А тут ещё кто-то из старичков очень в тему вспомнил золотые времена, и понеслась… А на нашу экспедицию они нападать вовсе не собирались, а хотели пропустить мимо и неожиданно возникнуть со словами «И кто это у нас тут ходит?». После чего «досмотреть», получить плату за проход и отпустить на все четыре стороны. Но вместо толпы «умников», которые с шумом и гамом ломятся через лес, столкнулись с организованной боевой единицей и от неожиданности открыли огонь. За что и поплатились. И ещё всплыло имя главного идеолога нового движения. Младший лейтенант Сергей Крючко, по кличке «Сивый». Из бывших гаишников, и, судя по званию, не сильно умный. Был бы толковый офицер, давно бы карьеру сделал, а не ходил до старости в младших лейтенантах. Вот такой расклад. Как говорится, и смешно и грешно.
Только мы с Якутом приготовились решать, что же нам со всем этим цирком делать, как снова вышел на связь головной дозор.
– Никель, здесь Голова. У нас гости. От пяти до восьми человек. Есть снайпер. Профессионалы. Нас или засекли, или просто страхуются. Приём.
Не успел я ответить егерям, как ожила моя рация на аварийном канале.
– Группа в районе большого красного камня, назовите себя. Здесь патруль Коалиции, и мы вас видим.
– Здесь экспедиция двенадцатой бригады. Командир лейтенант Никель, – пришлось мне включаться в радиообмен.
– Хорошо. Я сержант Байков, патруль батальона милиции. Предлагаю встретиться в ста метрах на север от красного камня. Только командиры.
– Согласен, буду через пять минут.
Похоже, патруль услышал перестрелку и прибыл разобраться. Но хороши бойцы – замаскировавшихся егерей заметить ой как непросто. Вот такие контрасты. С одной стороны, олухи царя небесного, с другой – профи, каких поискать. И все это в одном анклаве. Самое главное сейчас – это разойтись с этими профессионалами мирно. Конечно, правда на нашей стороне, но вдруг у них взыграет какая-нибудь фигня вроде «чувства товарищества» или «корпоративной солидарности». А вступать в бой очень не хочется, всё-таки они нам не враги, а даже союзники. Правда, робингуды тоже формально были союзниками, а вон как все повернулось.
Вот такие мысли крутились у меня в голове, пока я шёл к точке встречи. Кстати, на всякий случай я подстраховался и отправил штрафников с Малым во фланг к патрулю, строго запретив открывать огонь без приказа. А на месте меня уже ждал невысокий коренастый парень лет двадцати пяти, одетый в стандартный армейский камуфляж старого образца и вооружённый автоматом.
– Сержант Байков. – а глаза очень внимательные, как сканером прошлись.
– Лейтенант Никель.
– Товарищ лейтенант, вижу, что вы действительно армейцы. И про экспедицию тоже в курсе. Сразу приношу извинения за недоверие, но примерно час назад здесь был бой. Короткий, но с применением пулемёта. Вам об этом что-нибудь известно? – И смотрит выжидательно.
– Конечно. Вот там, – показываю рукой примерное место, – наш головной дозор обнаружил засаду из четырёх человек. На попытку связи на аварийной частоте они не отреагировали, хотя точно слышали. И без причины открыли огонь на движение. Три человека убиты, один взят в плен и допрошен. И это ваши.
Вот так. Теперь смотрим на реакцию товарища сержанта. А реакция интересная. Сержант стянул кепи и почесал затылок, после чего достал сигарету, закурил, ещё раз почесал голову и натянул кепи обратно.
– Не понимаю. Наших здесь быть не должно. Кроме моей группы и группы лейтенанта Петренко в патруль никто не ходит. А остальным просто так здесь делать нечего. Да и реакция странная, стрелять по союзникам, которые опознались по рации… Ничего не понимаю. А ваш пленный жив?
– Жив, конечно. Как раз решали, что же с ним делать.
