Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота

скачать книгу бесплатно

Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота
Елизавета Секисова

У Анны есть необычная способность – она может видеть воспоминания зданий, прикоснувшись к их стенам. Случайное видение знакомит нашу героиню с гимназисткой, которая хранит голубой блокнот. Жизнь девушки проносится перед глазами Анны, показывая ей переживания, любовь, тайну подземелья и трагическую кончину родителей во время гражданской войны. Получится ли у Анны отыскать таинственный блокнот, а может благодаря случайной встрече ей удастся встретить любовь?

Елизавета Секисова

Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота

Глава 1

Впервые я попала туда осенью. Серое небо грозило омыть землю водой. Дождь, периодически срываясь, бился о лобовое стекло, словно оплакивал, то ли закончившееся лето, то ли судьбу усадьбы, которую я желала посетить. За окном проносились чернеющие перепаханные поля, посадки, почти утратившие листву, река, воды которой могли посоперничать серостью с грозовыми облаками.

В поездку отправилась не одна. Я оказалась попутчицей двух женщин, любительниц старины и ужасных болтушек. Одна из них постарше в сером пальто и очках, вторая, визуально младше, яркая, экстравагантная женщина куталось в алый шарф. От города добрались до места на машине. Свернув с трассы, проехали по насыпной дороге между деревьев и каких-то старых построек за покосившимися деревянным забором. Весь путь меня не оставляли лёгкий трепет волнения и предвкушения от соприкосновения с историей того места и ощущений, которые они могут мне подарить. Наконец слева показалось первое здание усадебного комплекса. Положа руку на сердце, могу сказать, что, увидев его издалека, я решила, что это и есть усадьба, но ошиблась. Мы остановились на небольшой поляне возле него.

Лицо овеяло свежим потоком ветерка, как только я, покинув, ставший душным, салон автомобиля, направилась к постройке. Из-за своей малообщительности я с трудом поддерживала разговор со своими попутчицами, хоть они оказались премилыми дамами. Женщины вскоре отбросили идею разговорить меня и оставили одну. Что очень меня обрадовало.

Я подошла к строению. Скорее всего оно являлось хозяйственным помещением или конюшней. Выстроено, как и большинство зданий девятнадцатого века, из красного кирпича. Когда-то его белили, а теперь краска покрывала стены клоками. Заколоченные наглухо окна и двери не позволяли даже заглянуть внутрь. Ну и пусть. Вряд ли я обнаружила бы внутри что-то интересное. Попробуем по-другому. Я подошла ближе и приложила ладонь к стене. И… ничего не произошло.

– Вот же, капризный какой, – расстроенно прошептала я.

– Аня, – окликнула меня одна из попутчиц, вырывая из потока негодования.

– Ну мы, как и договорились, встречаемся у машины через два часа?

– Д-да, – замявшись, не сразу понимая о чем речь, ответила я.

Мне кивнули в ответ.

Если бы за мной наблюдали со стороны, то скорее всего приняли за сумасшедшую. Хожу, трогаю стены, бормоча себе под нос.

– Что ж, попробую ещё раз позже- пробормотала я, засовывая озябшие руки в карманы.

Опавшие листья укрыли мокрую от дождей тропинку. В воздухе ненавязчиво витал запах прелости. Впереди за живым забором из вечнозелёных туй прятался маленький невзрачный домик. Поросли девичьего винограда оплели и укрыли низенькое крылечко, будто бы пытаясь украсить его своими багровыми листьями. "Скорее всего дом для слуг." – подумала я проходя мимо.

И вот, наконец, впереди показался барский дом. Он стыдливо прятался в зарослях молодого орешника и клёна. Сердце забилось чаще от предвкушения, и я, подавшись эмоциям поспешила вперёд. Дом в псевдоготическом стиле выглядела печально. Отпавшая местами штукатурка оголила дранку второго этажа, первый же из кирпича и белого тесаного камня, выглядел более сохранившимся.

Грусть и восторг, предвкушение и разочарование закружили меня в своём водовороте, рождая в душе новое чувство – щемящую тоску. Она осела в груди, охватила горло спазмом, обостряя все мои чувства, скручивая их в прочную нить, которая потянулась к крыльцу, утягивая меня за собой.

Ведомая ощущениями, поднялась по обкрошившимися ступеням на крыльцо. В небольшом коридоре меня встретила старая, резная дверь. Белая краска на ней ощетинилась, словно цепной пёс, не доверяя уже никому. Сколько же раз её красили? Какой она была, когда в имении кипела жизнь? Когда её услужливо распахивали перед гостями или когда маленькие детские ручки пытались дотянуться до замка, желая поскорее попасть на улицу. Я пошла дальше, перешагивая мусор, поваленные гнилые доски. Деревянные полы угрожающе заскрипели под ногами, предупреждая о своей ненадежности. Жаль. Дальше не пройти. Пол второго этажа частично обвалился, как и крыша, лишая меня возможности рассмотреть верхние этажи.

Где-то из-за дома послышались приближающиеся голоса моих попутчиц, а затем, из-за угла, показались и они. Улыбнулись, увидев меня, и направились по еле заметной тропинке бывшей аллее, куда-то вглубь сада. Теперь я одна. Обрадовавшись этому, обогнула дом. Над головой зловеще каркнул ворон. С высоты старого дуба он, как будто с интересом, разглядывал нежданного гостя.

– Чтоб тебя, – непроизвольно вырвалось у меня, – Испугал.

Большая чёрная птица перелетела на ветку пониже и издала странный звук похожий на смех.

Я осуждающе покачала головой, заходя внутрь через небольшую дверь на первый этаж. Длинный коридор встретил угрюмым сумраком и звенящей тишиной. Первый дверной проем…

Меня поразила комната. Окна, дверь пронизывала псевдоготика, создавая таинственную, но тем не менее уютную атмосферу. Мне захотелось раствориться в пространстве, осмотреть каждую стену, каждую оконную раму потрогать и хотя бы на минуту увидеть, то, что было очень давно. Дом многое повидал на своём веку. Из роскошного особняка, после революции, превратился в туберкулезный диспансер. Он лишался красоты год за годом, всё больше обрастая больничной плиткой и краской.

– Ну, что же, попробуем, – сосредоточенно потирая руки, прошептала я.

Коснувшись спиной холодной стены и приложив ладони к ней , закрыла глаза, стараясь слиться с домом, почувствовать его. Энергия старая, сонная, нехотя потянулась к ладони и кольнула её своими невидимыми нитями. Дом не хотел вспоминать былое. Закрывал воспоминания о больнице серой дымкой, стремительно отматывая время назад.

Наконец из-под пальцев по кирпичам потекли цвета, постепенно возвращая комнате первоначальный вид. В окнах появились стекла. Цветной витраж играл в лучах солнца, окрашивая стены и пол причудливым узором. В дверной проем вернулась светлая резная дверь. Каминные обломки сложились по кирпичику, даря комнате тепло. Языки пламени, изящно изгибаясь, плясали по поленьям. Я почти ощущала это тепло и терпкий запах древесины. Светлые стены, изысканный интерьер, в благородном зелёном цвете мебель. На каминной полке выстроились милые безделушки- фарфоровые статуэтки. Между диванчиком и креслом – круглый столик на резной ножке, покрытый кружевной скатертью. Без сомнения кружева Елецкие. Ни с чем не спутать их узор и необычайную лёгкость. Губы сами собой расползлись в счастливой улыбке. У меня наконец получилось!

Мои способности – мой секрет, о котором не знают даже родители. Дар проявился спонтанно. Месяц назад по дороге домой у меня внезапно закружилась голова. Чтобы не упасть я схватилась за стену и провалилась в водоворот мелькающих перед глазами образов. А после того, как пришла в себя, еле успела забежать в ближайшую подворотню, где мой желудок беспощадно распрощался с обедом. С тех пор я учусь применять этот дар. Но работает он, как показывает опыт, преимущественно на старинных зданиях. То ли новостройкам не о чем рассказать, то ли в них нет души.

Воспоминание пошло рябью. Это что-то новое. В комнату вошла девочка. Хрупкая фигурка в платье гимназистки. Каштановые косы с вплетенными белыми лентами. Лёгкий румянец на бледном сосредоточенном личике. Она бесшумно подошла к диванчику, отодвинула его немного от стены. Из-за него упала на пол жестяная коробочка. Гимназистка открыла её, убеждаясь в сохранности, чего бы вы думали? Конфет? Вовсе нет. Внутри лежал голубой блокнот. Улыбнулась и выбежала на улицу, а дальше? Растворилась. С того места, где я стояла, ничего уже не увидеть.

Какая досада! Это было так захватывающе. Эдакий исторический фильм. Но вот первая серия закончилась, а желание увидеть продолжение осталось. Сделав несколько шагов к следующей комнате, вернулась обратно. В верхней части окна торчал маленький осколок стекла, полностью закрашенный краской. Из валявшейся под ногами гнилой доски достала ржавый, кривой гвоздь и аккуратно очистила стекло.

"Зелёное. Здесь и правда был витраж. – подумала я.

Следующие комнаты обрывками выдавали образы, размытые силуэты, и лишь девочка гимназистка всегда оставалась чёткой. Там, где она появлялась, видения становились цветными. Казалось, дом запоминал все связанное с её присутствием. Вот она совсем крошка, пытливыми синими глазами рассматривает рыжего кота. Потом уже старше, играет в куклы. Они в нарядных платьях, на кудрявых головках – кружевные капоры, румяные, большеглазые, так похожи на свою хозяйку. Вот гимназистка, сидит у окна, сосредоточенно записывает что-то в тот самый блокнот. Останавливается, перечитывает и снова пишет, периодически устремляет свой задумчивый взгляд за окно. Незаметно для себя покусывает нежные губки. Она пишет, пишет, а потом кладет блокнот в жестяную коробочку и прячет в шкаф.

"Это её дневник", – мелькает догадка.

Я обхожу каждую комнату. И каждая делится со мной воспоминаниями. Дом грустит, замыкается, когда девушка уезжает в далёкий институт, приходит в себя лишь на каникулах, когда возвращается ОНА.

Да и понятно. Дома оживают с появлением детей. Счастье там, где слышится смех, там, где за одним столом собирается вся семья, где обмениваются улыбками, объятиями и подарками у пушистой рождественской ели.

Картинки мелькали перед глазами, голубенький блокнот прячется то в спальне за трюмо, то на кухне в буфете, но последним его убежищем оказался все таки диван. Да то самое первое видение.

Сказать, что я разочарована значит не сказать ничего. Пока я блуждала из комнаты в комнату, собрала со стен, наверное, всю пыль и паутину, а в результате вернулась к тому, с чего начала. Но не могу сказать, что это было зря. Увидеть почти "в живую" дизайн конца девятнадцатого века тоже многого стоит. Правда, раззадоренная я желала продолжения. Куда делся голубой блокнотик. Не зря же его увидела, и девушку увидела не зря. Так что же из этого следует? "Включаю режим гончей" – мысленно хихикнув, ответила сама себе, выходя на улицу.

Я едва не столкнулась лбом с одной из попутчиц, ведомая порывом.

– Извините, – смутилась я.

– Да, ничего, – махнула та рукой, – Я за тобой шла, увидели тебя в окне, и вот… Уже пора ехать.

– Да? – я посмотрела на время, – Ах, действительно. Как время пролетело. Идемте.

Я растерянно оглянулась. Не удастся мне сегодня ничего выяснить. Обидно правда, но не оставаться же мне тут. Возвращаться одной на попутках рискованно. Да и пешком идти достаточно далеко.

-Я ещё вернусь, – одними губами проговорила я, прощаясь с усадьбой.

Мы мчались в город. Дождь все-таки пошёл. Дворники монотонно бегали по лобовому окну, смахивая водяные дорожки.

– Нюта, – обратилась ко мне женщина в очках, – а вы слышали легенду об этой усадьбе.

– Нет, не слышала. О чем она? – оживилась я.

– Я слышала, хозяин усадьбы занимал высокое положение при дворе, а его дочь была фрейлиной её высочества. Говорят, императрица подарила ей браслет, который стоил целое состояние. Их семья была очень богата, но оказалось, что многие ценные вещи исчезли. Это подтвердил управляющий. Кто-то утверждает, что пред арестом барин те самые ценности закопал на территории усадьбы, а в доме на одной из картин отметил местонахождение клада. Кто-то говорит о подземелье и тайнике. Но что из этого правда? – закончила женщина, поправляя очки.

"Становится все интереснее", – подумала я. Моё любопытство достигло небывалых высот.

– А никто не думал о том, что пока у усадьбы не было хозяев ценности, вещи, да много чего люди просто растащили, – пожала плечами вторая дама.

– Все может быть.

У женщин появилась тема для дискуссии, но меня не особо интересовал их разговор. Моё любопытство достигло небывалых высот. Сначала, я разберусь с блокнотом, а вот потом…

Глава 2

Кажется, ноутбук уже обжигал колени, но я продолжала бороздить информационные просторы, пытаясь найти хоть что-то интересное о последних владельцах усадьбы. Короткая биография, сухие факты и даты. Познавательно, но бесполезно в моём случае.

А ещё эта простуда. Третий день столбик термометра упорно полз к отметке тридцать восемь. Голова болела, нос тек, как ниагарский водопад. Красные глаза, то ли от температуры, то ли от долгого сидения за монитором, горели.

Устало вздохнув, убрала ноуд с колен на тумбочку и, поправив в красную клетку пижамные штаны, отправилась на кухню за лекарствами. А там как обычно: на голодный желудок все эти таблеточки-сиропчики пить не будешь, поела. Тарелка супа с фрикадельками как-то быстро кончились. А это хороший знак. Посмотрела на серый мир за окном, потупила в телефон. А после обеда случилось удивительное – я уснула. Я-человек, который перестал спать в обед в полтора года, честно поддерживая эту традицию целых двадцать лет, уснула.

Мне снилась усадьба. Мрачные коридоры и комнаты бесконечно тянулись и казались лабиринтом. И голос, далекий голос звал из непроглядной тьмы. В одной из комнат у стены стояло старинное зеркало. Свет, падавший из оконного проёма, образовал тоннель в сумраке, освещая резную позолоченную раму. Пылинки кружили в воздухе, мерцая на свету. Я подошла к зеркалу и в удивлении замерла. В отражении стояла не я, а гимназистка. На минуту мне показалось, что она удивлена не меньше меня. Некоторое время мы так и стояли, глядя друг на друга. А потом зеркальную гладь исказили трещины, а меня с силой вытолкнуло из сна.

Прошло около месяца. За работой, бытовыми проблемами время пролетело незаметно. А может оно пролетело только потому, что я каждый день не оставляла мысли о скорейшем возвращении в усадьбу.

В один из пасмурных ноябрьских дней я снова отправилась в путь. Ещё сонные улицы города, встретили меня бодрящим холодом. Автостанция, билет на автобус, и вот мы едем. Почти пустой салон, на фоне монотонно вещает радио. Дорога тянется от одной деревни к другой, утопая в густом тумане, который поглотил нас сразу же за городом. Вот и моя остановка. Около двадцати минут пришлось идти пешком, почти на ощупь. Мир вокруг замер, как будто остановили время. Вот из белесой пелены выступили въездные столбы в усадьбу. Бодро прошагав мимо покосившихся заборчиков и построек, вышла к каретному двору. Туман, хоть и начал редеть, но пока все ещё плотной пеленой окутывал лес. Моё бурное воображение дорисовывало таинственные силуэты людей, животных из пней, кустов и поваленных в грозу деревьев. И от этого становилось жутковато. Как говорится – "У страха глаза велики"

Усадьба таинственно выступала из белесой мглы. Её ржавые шпили, покосившиеся башенки и остроконечные окна, стремящиеся ввысь, смотрелись особенно органично. Я могла бы применить свой дар и увидеть её в самом рассвете, но сейчас интересовало совсем другое – воспоминания о голубом блокноте.

Нужно было перевести дух.

Присев на ствол упавшего замшелого дерева, оглядела фасад. Достала из рюкзака телефон и открыла старую фотографию усадьбы, сравнивая ее с действительностью. А в действительности на крыльце не оказалось литого козырька и герба. На фотографии невозможно разобрать, что на нем изображено. Да и ладно, дома поищу информацию.

– Когда гимназистка выбежала из дома, то направилась в сторону парка. Значит от крыльца будет лучший обзор.-рассуждала вслух, осматривая местность.

Я встала к крыльцу спиной, прижав руки к холодной, влажной стене. Глубоко вздохнув, закрыла глаза, настраиваясь. Энергия дома лениво начала проникать в моё сознание. Я увидела праздник. В саду расставлены столы с угощениями и напитками. Серые полуразмытые силуэты дам и господ, прогуливались между яблонь и слив. Неподалеку дети затеяли игру под чутким присмотром гувернантки. И вот показалась наша героиня. Лёгкое белое платье с рюшами и кружевами облегало её хрупкую фигурку. Волосы, украшенные лентами, красивыми волнами спускались на плечи. Её обступили со всех сторон. "У неё день рождения", – поняла я. После того, как большинство гостей вручило подарки, к девочке подошёл подросток лет шестнадцати. Удивительно, но он не был размытым, как и все остальные гости. Светлые волосы волной падали на лоб, а на контрасте с темно-синим костюмом и вовсе казались пепельными. От него исходила приятная энергетика, уверенная, сильная. Я видела, как девочка, смущенная его вниманием, робко приняла подарок. И… Это был тот самый блокнот. Парень что-то говорил, а она с восхищением поглядывала на него и улыбалась.

Что это? Первая любовь?

Воспоминания сменяли друг друга. Мимо проносились года, меняя обитателей усадьбы.

В уже более поздних воспоминаниях гимназистка и блондинчик часто прогуливались по аллее. Рядом с ним она часто смеялась, но временами, когда показывала записи из блокнота, начинала смущаться и покусывать губы. Молодой человек одобрительно кивал, комментировал, а может хвалил. После таких прогулок девушка, как на крыльях спешила домой, воодушевленная, с лёгкой улыбкой на лице.

Я не заметила, в какой момент у блондина появились чувства к гимназистке. К слову, она к тому времени подросла и удивительно похорошела. В отражении его зеленых глаз была только она. Его манили синие очи, россыпь веснушек, румянец на щеках. Хотелось быть рядом, придерживать ее за руку, целовать нежные пальчики. Он и сам не понял, когда эта смешливая девчушка успела занять так много места в его душе, но точно осознавал, что не просто оставит это место за ней, а безропотно преподнесет все свое пылающее сердце целиком.

Рядом хрустнула ветка. Я вздрогнула и повернула голову. В нескольких шагах от меня на тропинке стоял парень. Он с удивлением рассматривал меня. Под его пытливыми серыми глазами я почувствовала себя, инфузорией под микроскопом на уроке биологии в шестом классе. Примерно с таким же удивлением я ее тогда изучала. От подобных мыслей передернула плечами.

– Вам плохо, – заговорил незнакомец.

Я отрицательно мотнула головой. Засовывая, успевшие замерзнуть руки в карманы.

– Вовсе нет. Наоборот, все хорошо. – как можно безразличнее ответила я.

Парень, как будто в насмешке, поднял бровь. Не спорю, вероятно в этот момент я выглядела странной, комичной, может даже сумасшедшей, но оправдываться не перед кем не собиралась.

Мы все еще стояли, осматривая друг друга. У обоих роились мысли в голове. У каждого свои. Момент затягивался. Нужно было что-то предпринять.

– Вы приехали посмотреть усадьбу? – неожиданно выдала я.

Конечно, очевидно же. Зачем ему еще сюда ехать. Хотя если подумать, то еще пара вариантов найдется. Но, не маньяк же он в самом деле.

– Верно, – парень хмыкнул, – У тебя сейчас такое лицо, будто я прямо перед тобой человека расчленил.

– Я так не думала, – слишком поспешно и громче, чем хотелось, ответила я, – Хотя может и расчленял, но не при мне. Откуда мне знать?