Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы

скачать книгу бесплатно


Правда, в этой замечательной ленинской книге нет четких указаний о том, кто будет контролировать контролеров, не превратится ли вся страна в одних охранников, учетчиков и контролеров. А кто же будет в этом случае работать? Кто будет кормить этих охранников, учетчиков и контролеров? Кстати, как показала реальная жизнь, самыми крупными ворами оказывались сами контролеры. Причем чем выше занимал должность контролер, тем крупнее он оказывался вором.

Ответы на эти животрепещущие вопросы остались открытыми, что в конечном счете и загубило советскую власть, когда после смерти И. В. Сталина перестали расстреливать воров и недобросовестных коммунистических начальников (начальников, не являющихся коммунистами, при советской власти не могло быть в принципе).

В погоне за благополучием в партию хлынула масса жуликов, проходимцев и циников, так называемых «идейных», которые с усердием принялись строить коммунизм, но только для себя: свои магазины, поликлиники, бани, санатории и т. д. Двойные стандарты, особенно для крупных партийных начальников, стали нормой поведения: говорят одно – делают противоположное. Отсюда полная моральная деградация руководства партии и страны. К началу так называемой перестройки все они, «идейные» и «верные ленинцы», без исключения, оказались беспринципными проходимцами или ничтожествами, которые в мгновение ока превратились в не менее «идейных» противников коммунистического мировоззрения.

Что же касается указаний В. И. Ленина, насчет действительно твердого и беспощадного подавления эксплуататоров после победы большевиков, то тут у революционной власти проблем не было. Проблемы были с городским и, особенно, с сельским гегемоном. Никто не хотел по-коммунистически (бесплатно) работать или отдавать за идею, даже самую прекрасную, плоды своего нелегкого труда. Расстреливать же рабочих и беднейших крестьян – противоречило фундаментальным положениям марксизма-ленинизма. Настоящим большевикам того далекого времени (не хрущевско-брежневской-горбачевской выделки) действительно сложно было поступиться принципами.

В условиях даже теоретической нерешенности коренных вопросов организационных отношений – производства и распределения продуктов, – в условиях нового общественного строя большевики вынуждены были практически решить эту важнейшую проблему, по их мнению, наиболее справедливым образом – путем уравниловки, опираясь на высокую сознательность трудящихся. В период Гражданской войны экономическую деятельность Советского государства решили базировать на политике «военного коммунизма». Одной из основных составных частей этой политики была продразверстка (с января 1919 г.), по которой у крестьян должны были забирать все излишки продуктов.

Взамен государство приняло на себя обязанность предоставлять крестьянам промышленные товары или возмещать деньгами стоимость полученных продуктов. Однако в условиях полного хаоса и волюнтаризма в экономической политике, к тому еще и громадных военных расходов, большевики вынуждены были непрерывно увеличивать выпуск бумажных денег, что вело к их полному обесцениванию. Если в начале продразверстки сельские труженики еще что-то получали в качестве компенсации за свой труд, то к 1920 году ситуация складывалась так, что крестьянина вынуждали сдавать хлеб даром.

Понятно, что хлеб, взращенный таким тяжелым трудом, крестьянин не хотел безвозмездно отдавать, даже пролетарскому государству. Такое поведение «несознательных» крестьян вызвало крайнее раздражение у большевиков. Тогда последние решили невысокую сознательность сельских тружеников компенсировать силой, направив специальные продотряды во все уголки страны для насильственного решения этой весьма актуальной проблемы. Ведь нужно было хоть как-то кормить хотя к тому времени и сильно поредевший, но все же еще достаточно многочисленный рабочий класс, а также Красную Армию, численность которой достигала тогда 4,5 млн человек.

Парадокс заключался в том, что, несмотря на исключительно тяжелые обстоятельства, вызванные хозяйственной разрухой, блокадой, огромными материальными и людскими потерями и т. д., в течение Гражданской войны в жизни крестьянства наметились четко выраженные тенденции к лучшей жизни. Эти тенденции были следствием того, что уже в конце 1917 года беднейшие крестьяне России начали получать помещичьи земли, а земля для крестьянина – это основа его благополучия. Так, до революции среди сельского населения было: бедноты – 65 %, середняков – 20 %, кулаков – 15 %. К концу Гражданской войны беднота составляла 35 %, середняки – 60 %, кулаки – менее 5 %. Таким образом, к этому времени было кого и что грабить.

Недальновидная политика большевиков – все эти элементы «военного коммунизма» – лишала крестьянина материальной заинтересованности производить больше, чем ему нужно было самому; стала тормозом для развития сельскохозяйственного производства. В создавшихся условиях производство хлеба ограничивалось только потребностями самих крестьян. Излишка хлеба, на который рассчитывали большевики, не стало. Чтобы как-то избежать голода в городах и прокормить Красную Армию, большевики в процессе продразверстки стали отнимать уже не излишки, а насущный хлеб у крестьянина, обрекая последнего на голод. Откровенный грабеж деревни, какими бы благородными высшими интересами он не объяснялся, не мог не вызвать резкого протеста крестьян. Положение в стране усугубил неурожай 1920 года, в результате чего положение крестьян стало совсем невыносимым. К этому времени все «царские» запасы хлеба были уже израсходованы. А эти запасы были огромные. Например, только из Херсонской губернии, моей малой родины, было вывезено большевиками 5 млн пудов пшеницы. К началу 1921 года начался жестокий голод, с массовым вымиранием, самоубийствами и людоедством. Голод охватил все жизненно важные районы нашей страны.

Приведем выдержку из документа того времени, отчета налогового инспектора Михаила Шолохова – будущего великого русского писателя – вышестоящему начальству о положении дел в станицах и хуторах Верхнего Дона: «В настоящее время смертность на почве голода по станице и хуторам, особенно пораженным прошлогодним недородом, доходит до колоссальных размеров. Ежедневно умирают десятки людей, съедены все коренья, и единственным предметом питания является трава и древесная кора».

К середине года голодало более 23 миллионов человек. По данным Прокоповича, одного из организаторов Комитета помощи голодающим, тогда от голода умерло в нашей стране 5 миллионов человек.

Упорное продолжение большевиками политики «военного коммунизма» в конечном счете привело к крупным восстаниям крестьян, измученных непродуманными экономическими экспериментами пламенных революционеров.

19 августа 1920 года вспыхнуло восстание на Тамбовщине под руководством А. С. Антонова. К началу этих событий количество восставших не превышало 150 человек, в дальнейшем при поддержке крестьян восстание набрало такой размах (к январю 1921 года – более 50 тыс. человек), что потребовало от большевиков создания специального Орловского военного округа для его подавления. Руководить подавлением одного из крупнейших крестьянских восстаний Л. Троцкий 6 мая 1921 года поручил своему любимцу – М. Н. Тухачевскому, его заместителем был назначен И. П. Уборевич. Под их командованием в мае численность войск в Тамбовской губернии увеличилось, как тогда было принято считать, до 35 тыс. штыков и 8 тыс. сабель. На вооружении у них находилось 463 пулемета и 63 орудия. Однако и этого оказалось мало, по запросу Тухачевского дополнительно прибыли броневики и бронепоезда, а также авиация. Общее руководство борьбой с восставшими крестьянами было возложено на так называемую Полномочную комиссию ВЦИК во главе с известным троцкистом В. А. Антоновым-Овсеенко. В уничтожении русских крестьян принимал участие и будущий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Правда, в то время он занимал весьма скромную должность: командовал эскадроном 1-го кавалерийского полка 14-й отдельной кавалерийской бригады.

О продолжительности и об ожесточенности сопротивления восставших можно судить по числу безвозвратных потерь личного состава Красной Армии этого округа – 6096 человек в течение 1921–1922 годов. Подавление восставших крестьян происходило с невероятной жестокостью, используя при этом практику обстрела русских сел из орудий шрапнелью и снаряды с отравляющими веществами.

Тактика подавления восстания включала: занятие определенной территории, контрибуции, разрушение домов не только повстанцев, но и их родственников, взятие заложников, нередко целыми семьями, создание концлагерей.

В этой связи уместно привести некоторые выдержки из приказов «выдающегося» военачальника Красной Армии Тухачевского:

«1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.

2. Селениям, в которых скрывается оружие, объявить приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.

4. Семья, в которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество конфискуется, старший в этой семье расстреливается без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда».

«Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами».

Масштабы репрессий трудно себе представить, учитывая, что число так называемых «бандитов», не считая их многочисленные семьи, было около 40 тысяч.

Эти указания Тухачевского, безусловно, согласовывались с высшим руководством большевиков, включая В. И. Ленина. Интересно, что думал вождь мирового пролетариата, поддерживая геноцид собственного народа, в части преследования и расстрела родственников так называемых бандитов в свете собственной судьбы, судьбы своей многочисленной семьи и наличия родного братишки – террориста Александра Ульянова. Как всем известно, дом Ульяновых в Симбирске никто не разрушил, никто из них не был заложником и никто в концлагерь не попал.

Более того, родной брат террориста и потенциального цареубийцы – В. И. Ленин был награжден за хорошую учебу по окончании гимназии царским правительством золотой медалью, причем – настоящей золотой. Затем Владимир Ильич не только безбедно жил, но и получил высшее юридическое образование в Петербургском университете, хотя и экстерном. Вот и верь после этого, что русский царь, точнее – император, Николай II был «кровавым», как убеждали всех большевики и до сих пор убеждают нас коммунисты. После революции некоторые остряки шутили, что самая большая ошибка старого режима состояла в том, что повесили не того Ульянова. Хотя, вообще говоря, если бы при царе была знаменитая ЧК, то, несомненно, за их «подвиги» повесили бы и того и другого.

Однако вернемся к тамбовскому восстанию: только отмена продразверстки и введение НЭПа подорвали силы мятежников, и восстание было подавлено. Руководитель восстания А. С. Антонов при аресте был убит.

По аналогичным причинам произошло крестьянское восстание и в Западной Сибири, в районе Усть-Ишима (Тюменская губерния), а затем оно распространилось по всей огромной территории этого края. Данное восстание началось следующим образом: тюменскому губпродкомиссару Инденбауму после жестоких хлебозаготовок 1920 года, когда область к 1 января 1921 года выполнила полностью установленный ранее план разверстки, показалось, что можно отличиться путем существенного перевыполнения плана. В результате, среди других уездных, и ишимский продкомиссар получил директиву, содержащую требование о безусловном выполнении дополнительного плана разверстки, «не считаясь с последствиями, вплоть до конфискации всего хлеба в деревне, оставляя производителя на голодную норму». Действия продотрядов в художественной форме очень выразительно описал прекрасный советский поэт Эдуард Багрицкий:

«По оврагам и по скатам
Коган волком рыщет,
Залезает носом в хаты,
Которые чище.
Глянет вправо, глянет влево,
Засопит сердито:
Выгребайте из канавы
Спрятанное жито!..
Ну, а кто поднимет бучу —
Не шуми, братишка!..
Усом в мусорную кучу,
Расстрелять – и крышка».

Обобрать до нитки крестьянина, лишив результатов его тяжелого труда, не каждый мог, поэтому личный состав продотрядов, как правило, состоял из отбросов общества: бывших уголовников, спившиеся люмпенов, легко идущих на унижение и избиение людей. Тех крестьян, которые не хотели давать разверстку, ставили в ямы, заливали водой и замораживали – на дворе было начало января.

Однако это еще не все: член губпродкома латыш Матвей Лаурис, расположившись с отрядом в селе, потребовал удовольствий – 31 женщину на ночь для себя и своего отряда. Неудивительно, что после таких «подвигов» все бойцы продотряда были перебиты.

В начале 1921 года на юге Украины с новой силой начал партизанские действия Нестор Иванович Махно. Характерно, что и в данном случае его выступление было под флагом борьбы против продотрядов и продразверстки.

В тяжелом состоянии находились и города, особенно крупные промышленные центры России. Так, с декабря 1920 года фактически прервался подвоз угля в Петроград. Из-за критического состояния железных дорог резко уменьшились поставки продовольствия. По этой причине коммунистические руководители в январе и феврале 1921 года вынуждены были несколько раз снижать нормы выдачи продуктов по карточкам в городе – «колыбели революции». В это же время из-за отсутствия топлива, сырья и электроэнергии закрывались многие заводы и фабрики. Только на крупнейших оборонных заводах Путиловском, Обуховском, Балтийском, Невском судостроительном и некоторых других с большим трудом удавалось частично продолжить работу.

На предприятиях города начались волнения рабочих с требованиями улучшения продовольственного снабжения и снятия на дорогах к Петрограду заградительных отрядов, не только не пропускавших крестьян с продовольствием в город, но и изымавших продукты у рабочих, возвращавшихся из деревни. Рабочие на ряде заводов выступили с требованиями перевыборов Советов. На Васильевском острове 24 февраля толпа разоружила охрану гауптвахты Петроградской морской базы и освободила находившихся там арестованных. В это же время прекратил работу находящийся на этом острове крупнейший Балтийский судостроительный завод.

Положение в «колыбели революции» было критическое. На следующий день, 25 февраля, губком РКП(б) образовал Чрезвычайный комитет обороны Петрограда, который объявил в городе военное положение. Чтобы сохранить за собой власть, этот комитет в каждом районе города образовал «революционные тройки», взявшие на себя всю полноту власти.

Для наведения порядка 26 февраля в Петроград был направлен председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов (ВЦИК) М. И. Калинин, пользующийся ранее высоким авторитетом среди рабочих и крестьян. Вечером он выступил на заседании Петросовета. В результате был принят ряд дополнительных экстренных мер, чтобы разрядить обстановку в городе. 28 февраля Петросовет принял решение о немедленной мобилизации всех привлеченных к работам на заводах по трудовой повинности, запретив тем самым, по существу, забастовки и демонстрации. С 1 марта были сняты заградотряды по всей территории губернии. Был наведен более строгий порядок выдачи продуктов по карточкам. В результате принятых мер положение в Петрограде несколько стабилизировалось и до нового вооруженного восстания дело не дошло.

Глава 3

Но наибольшую опасность для большевиков представляло восстание, вспыхнувшее в Кронштадте 2 марта 1921 года. Накануне, чтобы разрядить обстановку, из Петрограда в Кронштадт прибыл М. И. Калинин, который выступил на многотысячном митинге моряков на Якорной площади крепости. Однако его ссылки на положение в стране и обещания счастливого коммунистического будущего на этот раз воспринимались без энтузиазма; ожидаемого результата не получилось.

Хуже того, митинг принял резолюцию с требованиями упразднения комиссаров, организации свободной торговли и перевыборов Советов под лозунгом «Советы без коммунистов». 1 марта из Кронштадта М. И. Калинин вернулся ни с чем. Созданный восставшими 2 марта временный революционный комитет приказал арестовать прибывших и местных коммунистов-руководителей. Таким образом, гарнизон сильнейшей в России морской крепости и эскадры кораблей, стоявших в то время на кронштадтском рейде, вышли из повиновения центральной большевистской власти. Чрезвычайная опасность для большевиков этого восстания состояла в ряде факторов.

Во-первых, данное восстание проходило под красным знаменем, под лозунгом «За Советскую власть, но без коммунистов». Это был очевидный симптом, что большевики теряют свою опору в народе, причем у тех, у которых они раньше имели неограниченную поддержку. Всем было известно, что благодаря именно кронштадтским морякам и солдатам Петрограда свершились последовательно сначала Февральская, а затем и Октябрьская революции в России.

Моряки Балтики представляли внушительную военную силу. Балтийский флот к моменту свержения последнего русского царя насчитывал около 100 тыс. человек, в том числе 80 тыс. матросов; до 700 боевых и вспомогательных кораблей. Перед штурмом Зимнего дворца в столице находилось 35 судов и до 20 тыс. моряков. Именно моряки спасли большевиков, 31 октября (12 ноября) остановив под Пулковом, в ближайшем пригороде Петрограда, части 3-го конного корпуса генерала П. Н. Краснова (около 10 сотен 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий), направленных А. Ф. Керенским для подавления восстания.

Таким образом, благодаря именно кронштадтцам большевики неожиданно для себя получили неограниченную власть в России, огромной и богатейшей стране мира. Матросы, латышские стрелки и чекисты были главными аргументами и движущей силой большевиков после захвата ими власти в октябре 1917 года. Например, чего только стоят знаменитые слова легендарного матроса Железняка, обращенные 5 января 1918 года к Учредительному собранию: «Караул устал…», – и этого было достаточно, чтобы лишить Россию ее законной власти. Этот трагический момент истории России, по нашему мнению, уместно еще раз воспроизвести словами Ф. Ф. Раскольникова (из книги «На боевых постах». М.: Воениздат, 1964):

«Урицкий наливает мне чай, с мягкой, застенчивой улыбкой протягивает тарелку с тонко нарезанными кусочками лимона, и, помешивая в стаканах ложечками, мы предаемся задушевному разговору.

Вдруг в нашу комнату быстрым твердым шагом входит рослый, широкоплечий Дыбенко… Давясь от хохота, он звучным раскатистым басом рассказывает нам, что матрос Железняков только что подошел к председательскому креслу, положил свою широкую ладонь на плечо оцепеневшего от неожиданности Чернова и повелительным голосом заявил ему:

– Караул устал. Предлагаю закрыть заседание и разойтись по домам.

Дрожащими руками Чернов поспешно сложил бумаги и объявил заседание закрытым».

Вот так, просто, большевики 6 января 1918 года разогнали Учредительное собрание. Тогда герои этого эпизода, давясь от смеха, сеяли ветер, не понимая, что в недалеком будущем всем им придется пожать бурю. Все они были уничтожены разными способами и при разных обстоятельствах. Неизвестно, что думал рослый, широкоплечий моряк Дыбенко в последние минуты жизни 29 июля 1938 года, когда его вели на расстрел, как врага народа, возможно даже, что он вспоминал и этот трагикомический кусочек своей бурной жизни. Однако точно, что тогда ему было не до смеха, хотя по сопоставимости судьба одного человека ничто по сравнению с судьбой целого народа и государства.

Огромный вклад кронштадтских моряков в победу советской власти был и в Гражданской войне. За три года этой войны на многочисленные фронты молодой советской республики было направлено более 40 тысяч моряков.

И вот большевики со своей экономической политикой, в основу которой они упорно продолжали насаждать идеи утопического социализма и «Манифеста коммунистической партии», оказались у разбитого корыта, конечно, не столько сами, сколько поверивший большевистским лозунгам русский народ.

Во-вторых, особую опасность для руководства страны кронштадтское восстание представляло в том, что в данном случае большевики имели дело не с безоружным народом, а с организованной военной силой, состоящей в то время из 27 тысяч здоровых, хорошо обученных бойцов. Восставшие обладали достаточно мощным вооружением, в том числе и линкорами «Петропавловск» и «Севастополь», каждый из которых имел на вооружении 12 – 305 мм, 16 – 120 мм и 4 – 47 мм орудий. Дальность стрельбы орудий главного калибра (более 20 км) этих линкоров позволяла наносить удары по пригородам Петрограда.

Кроме того, восставших защищали десятки других, более мелких боевых кораблей, 140 орудий фортов, десять противоаэропланных батарей и свыше 100 пулеметов.